What's Bred in the Bone

Вообще интересно, что во всех трилогиях Дэвиса мне больше всего нравятся разные книги: в Дептфордской - первая, в Сальтертонской - третья, а вот в Корнишской однозначно вторая. У неё простой линейный сюжет, но при этом невероятно захватывающий и полный трогательных и запоминающихся деталей. Это история художника, который успел за свою жизнь побывать и шпионом, и подделывателем картин, и несчастным влюбленным, и алхимическим мастером, и протестантом, и католиком, и меценатом, и коллекционером. В общем, скучать не придется. А параллельно можно узнать много нового об искусстве.

Совершенно точно я хочу в бумаге именно эту книгу из всей Корнишской трилогии. Я её почеркаю карандашом, позагибаю уголочки страниц и оставлю на столе. Никогда не было у меня настольной книги, и эта будет первой.

На истории жизни Фрэнсиса Корниша иллюстрируются все основные законы становления, развития, кульминации, стабилизации и заката личности. Это лучший учебник по психологии, который я когда-либо читала.

Название взято из английской пословицы 1290 года "Что в костях заложено, того из мяса не выбить." и перекликается с метафорой о кроне и корнях из "Мятежных Ангелов".

Как будто есть два уровня закладки личности, с одной стороны, его натальная карта с прописанной в ней судьбой, с другой стороны - все то, что есть в роду человека и затем окружает его с рождения. И вот это социальное окружение, видимое и невидимое, как будто не формирует его личность, а лишь помогает проявиться той несущей конструкции, которая уже заложена положением неба в момент его рождения - то есть, всего лишь реализует замысел Творца.

Такая идея о человеке вдохновляет и придаёт смысл жизни, утраченный людьми в связи с атеистической картиной мира, в которой человек предоставлен самому себе. По крайней мере, предоставлен в изменении своей судьбы, если все же оставить какой-то процент от её создания родителям и окружению.

Значение старта жизни в неблагоприятных условиях умаляется с одной стороны, тем, что это необходимо для закладки "в кости" всего, что нужно человеку для силы проявить божественный замысел. С другой стороны, в жизни каждого есть те повороты, которые позволяют перейти на другой уровень. Если, конечно, набраны инструменты для перехода, сам переход замечен и человек рискует сделать шаг в новое. Хотя, вот это второе точно так же справедливо в атеистической картине мира с той лишь разницей, что такого места может и не случиться, поскольку божественное провидение и забота высших сил о судьбе смертного выносится за скобки его жизни.

"Что в костях заложено" оказалась очень веселой книгой, чего я никак не могла ожидать после "Мятежных ангелов". Возможно, пришла пора перечитать их (или всё же сперва закончить трилогию - извечный выбор читателя). О чем же этот роман?
Фрэнсис Корниш, со смерти которого и начинаются обе части, оказывается под заботой двух потусторонних существ - ангела биографии и своего даймона. Теперь, перевернув последнюю страницу его жизни, бессмертные вспоминают всё с самого начала: с первых лет ХХ века до относительного "сейчас", что примерно соответствует годам 80-м того же века. Начиная с маленького городка, затерянного где-то там в Канаде, до пораженной Второй мировой войной Европы даймон вмешивается в судьбу по мелочи то там, то здесь, чтобы из Фрэнсиса вырос кто-то поистине удивительный. Ровно из-за того же подопечный будет постоянно чувствовать себя среди людей пришельцем из какого-то иной среды. Ангел же, как порядочный биограф, будет просто следить и записывать, не вмешиваясь - разве что комментируя. Кажется, подобная мистическая суть должна бы придать какой-то возвышенности, вот только даймон - истинный сын Меркурия и родственник трикстеров, раскрасит всё и своими полушутливыми замечаниями, и странностями, с которыми то и дело будет сталкивать Фрэнсиса. Например, дамы, если Вы проходили мимо, запомните накрепко:

Я не знаю как, но Дэвис умудряется подать так, что хочется смеяться, а не колотить чем-нибудь тяжелым доктора, что с серьезным видом вываливает это обывателю. Юмор заставляет сравнить тогда и сейчас и сделать кое-какие выводы, об испорченности всех поколений. Наблюдать за развитием самой большой любви Фрэнсиса не менее увлекательно (особенно, когда жена, её родственники и большинство хоть немного важных персонажей пытаются их разлучить). Вот уж что заставляет его проявить характер! Впрочем, всё, что было важно в почившем Корнише в начале книги, отходит на задний план к концу: из доброго дядюшки вырастает личность менее положительная, но более харизматичная, а главным оказывается даже не судьба и становление человека, а постоянное падение общества, описанное очаровательно-саркастичным тоном. Ради этого тона я настоятельно и советую читать книгу: как бы не был хорош сюжет, но неизменное чувство юмора перетягивает одеяло и дарит несравненное удовольствие и хорошее настроение.

Оторваться от этой книги невозможно. Я кружила с ней по всему дому, тихо рыча, когда приходилось отвлекаться на какие-то совершенно дурацкие работу и сон. Если первая книга трилогии была до краев полна чудесными диалогами, то эта - увлекательнейшая биография незаурядного человека, написанная совсем другим языком - порой кажется, что за перо взялся другой писатель. Лично мне эта многогранность очень по душе. Фрэнсис Корниш, в первой книге присутствующий лишь как периодически упоминающийся персонаж, тут солирует от начала до конца, и делает это крайне удачно - его талант, азарт, любовь к риску захватывают и увлекают читателя за собой.

Первая глава, помимо очень уж тонкого юмора, содержит намёк на … гностицизм (упоминание Меркурия и проч.), намекая на то, что Френсис Корниш был «пневматиком», в силу чего мог пренебрегать общепринятыми нормами морали.

Далее идёт довольно подробное описание детства, вернее, «свинцовых мерзостей канадской жизни», с которыми столкнулся герой с самого детства. Описания жесткости считаю лишним (ну просто мерзко читать про мучения животных), несмотря на добротный сарказм, особенно по отношению к клерикализму. Вообще, ненависть к религии занимает чуть ли не центральную ось повествования.

При всём уважении к позиции автора, считаю не уместным приведенную метафору, ибо понятие «святости» не вмещается в предлагаемую узкую трактовку.

Автор много раз подчёркивает, как тяжело было маленькому Френсису в окружении быдла: сверстники и старшие школьники – быдло, простые горожане – быдло, учителя и священники – быдло в квадрате. Единственную симпатию вызывает «прогрессивный» семейный врач (кавычки не случайны, но об этом ниже). Что ж, тут актуальным является совет:

• Их надо жалеть за невежество, масенький; жалеть за невежество и презирать.

Странно, что процесс становления Френсиса как художника и вообще, ценителя ПРЕКРАСНОГО прописан не так подробно, как указанные выше мерзости. А ведь как раз самое основное. Описание разглядывания своей наготы перед зеркалом считаю не самым удачным приёмом в этом плане. Созерцание пиона, в начале второй части, как начало процесса самосознания и осознания красоты, считаю более удачным. Справедливости ради надо отметить, что автор компенсирует тут многословность лаконичными, но довольно правильными приёмами:

Говорит Френсис-мальчик, желающий стать художником. Тут явно прослеживается аллюзия на книгу Премудрости Соломоновой.

Лучшим приёмом автора считаю диалоги ангельских существ: в них больше мудрости и юмора, чем в «основном» повествовании (это справедливо примерно до половины книги).

Однако даже тут автор умудряется скатиться к банальности, опошляя идею поиска цельности и Мистического Брака, изображая Маймаса в образе почти что Бафомета. Вот только вместо козлиных рогов

Это не смешно и даже не саркастично, это тупо.

Тем не менее, в книге присутствует вполне себе удобоваримые образцы юмора, что является её достоинством. Напомню лишь, что его большая часть высмеивает межконфессиональные распри и нравственные противоречия одной религии. Такое впечатление, что у автора это основной пунктик.
Достоинством книги является также то, что автор даёт читателю возможность поразмышлять над тем, как, с виду скромные и тихие люди верховодят смелыми и сильными. Тут многое перекликается с мыслью Эрика Бёрна о том, что надо бояться не серых волков (дедушка Френсиса), а хорошеньких Красных Шапочек (тетушка Френсиса, хоть не хорошенькая, но в чепчике). Кроме этого, автор даёт место для возмущения матерью героя, похоронившей первого ребёнка и забившего на второго.

Конечно, сатира и сарказм автора правильны и обоснованы, но, по мере чтения, создаётся стойкое впечатление что это всё уже было и ты даже знаешь, что будет на следующей странице…
Да, всё было у Мопассана, Эринбурга, Чехова (да даже Ильфа и Петрова)... И если у первых это получалось легко, свежо и «вкусно», пускай и меньше, то в данной книге это как шведский стол: всего много, глаза разбегаются, но всё не очень свежее и не совсем вкусное.

Даже такая авторская придумка, как диалоги ангелдоподобных существ, порадовавшая вначале, к середине книги и далее начинает раздражать своими разъяснениями читателю, как написанное следует понимать, а то вдруг читатель поймёт не так, как надо.

Эх, всё-таки писатели Нового Света, даже самые лучшие, пребывают в тени своих европейских коллег.

Справедливости ради надо отметить, что в тексте попадаются-таки отдельные жемчуж

• То, чего человеку не хватает, и то, чего он хочет, - это могут быть совсем разные вещи.