Вечер у Клэр. Призрак Александра Вольфа

Гайто Газдановым я заинтересовалась после статьи здесь на LiveLib, где его первое произведение, повесть “Вечер у Клэр” была названа книгой-мечтой. Из статьи у меня сложилось впечатление, что Газданов очень схож по духу с Есениным, эдакий романтик и поэт, только в прозе. А уж сравнение с моим любимым Достоевским и вовсе заставило меня немедленно пополнить ряды своих книжных “хочу”.

И вот, я наконец-таки, беру книгу в руки, а чуда не случается. Более того, я еле-еле заставляю себя дочитать повесть до конца. Причем, некоторые фрагменты действительно были захватывающими и яркими, но только я успевала проникнуться чтением, как автор вновь возвращался к многословным высокопарным изречениям в духе лучших традиций французской сентиментальной прозы.

“Вечер у Клэр” - это повесть-исповедь, повесть-саморефлексия, когда главный герой погружается в свои воспоминания о прошлом и пытается заново осмыслить свой опыт. Обычно мне нравится литература подобного плана: неспешное плавное повествование, постоянные перемещения сюжета между прошлым и настоящим, большое внимание уделяется внутреннему миру героев: их чувствам, эмоциям, переживаниям и размышлениям.

Но, к моему большому разочарованию, в случае с творением Гайто Газданова, волшебства не случилось. Скорее всего, всё дело в том, что мы слишком разные с писателем, и поэтому мне не откликнулось многое из его размышлений. Знаете, бывает, читаешь какие-то строки и удивляешься, насколько точно автор передал на бумагу наблюдения и эмоции - словно ты читаешь свои собственные мысли.

Но с Гайто Газдановым всё совершенно иначе - мне с трудом удавалось понять его измышления. А с учетом его затейливой и многословной манеры изложения чтение превращается в путь через тернии к звездам.

Вот, например, такие красивые строки, которым нельзя отказать в изящности и духе поэзии. Но как же трудно уловить в них истинный смысл! Вроде всё понятно, а, с другой стороны, непонятно ничего.

Не могу не поругаться и на привычку писателя ваять огромные абзацы текста, особенно, когда в этом гигантском абзаце запросто можно выделить несколько отдельных смысловых кусков. Ну абзацный отступ прямо сам просится в текст! Ну зачем же лепить всё в один!

На этом с критикой я закончу и наконец-то перейду к тому, что мне понравилось. И это воспоминания главного героя о своем детстве, годах учебы, семейных трагедиях и отношениях с родителями. Однако, мне так и не удалось сформировать у себя в голове полноценный портрет Николая, со всеми особенностями его характера и темперамента, он так и остался темной лошадкой.

Всему виной, по моему мнению, крайняя отстраненность рассказчика от описываемых людей и событий, он безэмоционален и равнодушен и будто бы рассказывает о чем-то далеком и неважном. Хотя, он и сам признается перед читателями, что эмоциональная реакция на произошедшее развивается у него гораздо позднее, чем происходит само событие.

Еще мне очень понравились некоторые цитаты из текста, наполненные экзистенциальными и философскими нотками и притягательные своей поэтичностью и красотой слога.

И помни, что самое большое счастье на земле – это думать, что ты хоть что-нибудь понял из окружающей тебя жизни. Ты не поймешь, тебе будет только казаться, что ты понимаешь; а когда вспомнишь об этом через несколько времени, то увидишь, что понимал неправильно. А еще через год или два убедишься, что и второй раз ошибался. И так без конца. И все-таки это самое главное и самое интересное в жизни.

Моя внутренняя жизнь начинала существовать вопреки непосредственным событиям; и все изменения, происходившие в ней, совершались в темноте и вне какой бы то ни было зависимости от моих отметок по поведению, от гимназических наказаний и неудач. То время, когда я был всецело погружен в себя, ушло и побледнело и только изредка возвращалось ко мне, как припадки утихающей, но неизлечимой болезни.

Мне очень трудно оценить “Вечер у Клэр” объективно и по достоинству. Для меня здесь всё слишком зыбко и расплывчато, включая центрального героя. Вообще, повесть похожа на какой-то эфемерный сон, нечто неосязаемое и трудно уловимое - воображению очень сложно уцепиться за какую-то конкретику.

Даже, что касается встречи нашего героя с Клэр в Париже, и то невозможно сказать, была ли эта встреча на самом деле или это всего лишь плод воображения Николая. А, быть может, и вовсе эта встреча - лишь квинтэссенция любви к женщине, символизирующая для героя новый этап в жизни после бегства с Родины.

А может, всё, что я здесь написала - бред, и Гайто Газданов не имел в виду ничего такого. Такая вот повесть-загадка, которую мне пока что не разгадать.

После “Вечера у Клэр” я не строила особенных ожиданий от произведений Гайто Газданова, но “Призрак Александра Вольфа” сумел полностью перевернуть мое впечатление о творчестве писателя.

Во время чтения меня преследовали стойкие ассоциации с “Героем нашего времени” Лермонтова, а именно с последней главой романа под заглавием “Фаталист”, которую частенько рассматривают как самостоятельное произведение. У повести Гайто Газданова то же самое настроение: предчувствие злого рока, неизбежность и неотвратимость смерти и полная предопределенность трагедии человеческой судьбы.

Эти мотивы проходят сквозной линией через всю канву повествования, и мы, читатели, волей-неволей проникаемся теми же тяжелыми чувствами, которые преследуют двух главных героев.

История противостояния героя-рассказчика и Александра Вольфа начинается с эпизода их перестрелки в степи во время гражданской войны, и именно эти драматичные события и станут основой для лучшего рассказа Вольфа “Приключение в степи”. А еще они станут для каждого из героев своеобразной точкой невозврата, моментом, когда их жизнь и мироощущение кардинально изменятся, окончательно и бесповоротно.

Здесь нужно обратить внимание на пару любопытных деталей: Вольф стреляет первым, а рассказчик вынужден защищаться. Но, несмотря на то, что он имел полное право на ответный выстрел, герой всё равно чувствует свою вину и долгие годы не может забыть об этом происшествии и считает себя убийцей.

Как в итоге это чувство вины повлияло на дальнейшую жизнь рассказчика? Это одно-единственное убийство, которое он совершил за всю свою жизнь, заставило его потерять веру в добро, любовь и справедливость. А если точнее, его нравственные ориентиры остались прежними, но он может воспринимать их только умом, а сердце отвергает их. Но лучше всего этот противоречивый феномен может пояснить сам автор:

А как же роковое событие повлияло на Александра Вольфа? До своего почти смертельного ранения он вел разгульный и веселый образ жизни, женщины, вино и карты - вот главные радости его существования. Казалось бы, когда человек чудом выкарабкался с того света, он должен переоценить и переосмыслить свою жизнь заново. Многие после такого начинают жить по-настоящему, ценить каждый момент и стремиться к добру и свету.

Но Вольф, еще до рокового выстрела уверовавший в фатум и свою неминуемую гибель, избежав смерти, становится настоящим демоном, губящим всё живое на своем пути.

Говоря об Александре Вольфе, я не могу не провести аналогию с двумя очень похожими на него литературными героями - это Евгений Онегин и Григорий Печорин, которые отличаются теми же роковыми качествами: усталость от жизни и разочарование в ней, полное пренебрежение к чувствам окружающих, стремление во что бы то ни стало избавиться от ощущения смертной скуки, холодность и отстраненность, цинизм и эгоистичность.

Однако Вольф намного-намного страшнее Печорина и Онегина: в нем есть что-то роковое в смертельном смысле, что-то дьявольское и будто бы потустороннее. Описание его внешности тоже свидетельствует в пользу вышеперечисленных эпитетов:

Впрочем, чего еще можно ожидать от человека, чья жизненная философия сводится к следующим постулатам:

Личная участь неважна, мы всегда носим с собой нашу смерть, то есть прекращение привычного ритма, чаще всего мгновенное; каждый день рождаются десятки одних миров и умирают десятки других, и мы проходим через эти незримые космические катастрофы, ошибочно полагая, что тот небольшой кусочек пространства, который мы видим, есть какое-то воспроизведение мира вообще.

Всякая любовь есть попытка задержать свою судьбу, это наивная иллюзия короткого бессмертия. И все-таки это, наверное, лучшее, что нам дано знать.

Но ему мало быть отравленным этой философией самому, Вольф стремится отравить ею и свою любимую женщину, внушая ей отвращение к жизни и любым ее проявлениям, ставя под сомнение подлинность любых морально-нравственных принципов. И ее жизнь, в итоге, превращается в такое же пустое и бесчувственное существование, как и у ее возлюбленного.

Она была отравлена его близостью, может быть, надолго, может быть, навсегда. И ей передалась та безысходность, которую она видела в нём. Он пытался сломать её, поработить.

Во всем остальном она чувствовала, что сдаёт, в конце концов, гибнет. То, что она вначале воспринимала как интересные вещи, как возможность нового постижения мира, стало постепенно казаться ей естественным. То, что она всю жизнь считала важным и существенным, неудержимо и, казалось, безвозвратно теряло свою ценность. То, что она любила, она переставала любить. Ей казалось, что все увядает и что вот остаётся только — время от времени — какая-то смертельная восторженность, после которой пустота. Ей казалось, что её отделяли от встречи с ним уже целые годы утомительной жизни и что в ней не оставалось ничего от прежней Леночки, какой она была как будто бы так недавно. Изменился даже её характер, её движения стали медлительнее, её реакции на происходящее теряли свою силу, словом, все было так, точно она была погружена в глубокий душевный недуг. Она чувствовала, что если это будет ещё продолжаться, то кончится небытием или падением в какую-то холодную пропасть. Те попытки, которые она делала, чтобы изменить его жизнь — потому что она, несомненно, любила его, — ни к чему не привели. И та теплота, которая в ней была, постепенно слабела и уходила.

По сути, Вольф отравил и существование рассказчика тоже - не зря тот упоминает о странной двойственности своей натуры, которая так ему претит. В момент выстрела он частью своей души соприкоснулся с тем, что составляет главную жизненную религию Вольфа, и после этого уже не мог простить себя и жить по-старому…

Такие люди, как Александр Вольф очень страшны и опасны для окружающего их общества. Их смертельный фатализм убивает в них малейшие проявления обычных человеческих чувств, лишает нравственных ориентиров. Для них главной жизненной ценностью становится власть над другими людьми, которой, согласно их философии, можно достичь только через убийство: моральное или физическое. И когда у них не выходит первое, они с радостью принимаются за второе.

Финал истории, отличаясь своей драматичностью и кинематографичным характером, является символом противостояния добра и зла в лице наших главных героев и ставит в нем окончательную точку. При этом, и борьба в душе главного героя, та самая двойственность, от которой он страдал всю свою жизнь, тоже окончена - выбор сделан.

Роман-воспоминание и истинная поэзия в прозе, справиться с которой сможет не всякий. Кажется, писатель приложил неимоверные усилия, чтобы отпугнуть случайного и просто нетерпеливого читателя. Оттого, чтобы хоть чуть-чуть соприкоснуться с душой книги, мне приходилось терпеть и страдать, и прощать Газданову витиеватый язык с предложениями на полстраницы а-ля Марсель Пруст, не менее сумбурный сюжет и стремительные, подчас сбивающие с толку перескоки от одной темы к другой (так, те же «Ночные дороги» читались легче).

«Вечер у Клэр» – это испытание на выносливость и вместе с тем удовольствие, которое неизбежно появляется при чтении интеллектуальной прозы… даже в том случае, если ты понимаешь от силы процентов двадцать.

В самом начале появляется, что непривычно, финал истории: русский эмигрант Николай, оказавшийся в Париже по воле злых обстоятельств, встречается со своей давней знакомой (по России) Клэр. Николай влюблен в нее со времен Первой мировой, т.е. хранил ее образ в памяти более 10 лет. Клэр же успела выйти замуж и, похоже, разочаровалась в браке. Сначала она немного играет главным героем, но после бросается ему в объятия. Читатель счастлив, как счастлив главный герой: значит, все у персонажа сложится хорошо, он в итоге останется с любимой, можно особенно за него не переживать!

В спальне, близ заснувшей Клэр, герой и вспоминает свою прошлую жизнь в России и долгий путь – к своей возлюбленной.

Воспоминания персонажа фрагментарны (что было, кстати, и в «Ночных дорогах»), но это очень правдоподобно, хотя и читается с трудом. Одно воспоминание неизменно тянет за собой, как за ниточку, другое, и так далее, и получается в итоге ожерелье из образов и смыслов. Герой может вспоминать отца и мать, а уже в следующем абзаце начнет рассказывать, как он не любил учителей, а вот этот священник взятки брал, а вот это сказал его отец на охоте, а его дядя, с которым он расстался, сказал вот это, а еще он часто бывал на Кавказе и… В событиях легко запутаться, спасибо стоит сказать автору, что не стал совсем отходить от хронологии: движение от детства к юности, а после – к зрелости, – оно, это движение, считывается все равно.

Образ возлюбленной, хотя ее имя и вынесено в заглавие, расплывчат, она тут – недостижимая мечта, не реальная девушка, а почти фантом, счастливое виденье из юношеского сна. Мимолетность ее отношений с главным героем – это тоже о невозможности поймать воображаемое счастье. Николай и не знает ее, как не знает (и не воспринимает его всерьез) Клэр. Если бы не убедительность, с которой главный герой рассказывает о ней, можно было бы подумать, что их кратковременное знакомство не более чем мираж.

Став частью «белого» движения, полноправным участником гражданской войны, Николай перестает постоянно думать о Клэр. К ее образу он обращается лишь в минуты тоски и отчаяния. Сам Николай – человек этакого экзистенциального склада, т.е. из тех, кто более погружен в себя и, как ни борется с собой, мир внешний воспринимает с некоторым опозданием. Такой человек, пережив сильнейшее разочарование, оказавшись в чужой стране, без денег, без профессии, без знания языка – он скорее убежит в свое воображение, мечта о счастье заменит у него само счастье, причем разницы между реальным и воображаемым счастьем он может и не почувствовать. Не это ли в итоге случилось с Николаем?

Гайто Газданов позволяет читателю ответить самому: встретился Николай с Клэр в Париже или же нет? Описанная в самом начале взаимная любовь их – реальность или мечта потерявшего абсолютно все, кроме памяти о возлюбленной, человека? Ответа у писателя нет. Мне бы хотелось верить, что счастье в Париже и тот самый вечер у Клэр, с которого все началось, – реальность. Но я не верю. Как ни хочется мне, я не верю ни в счастье с Клэр, ни в их встречу в Париже. Я вижу главного героя одиноким человеком, который уплывает из России, потому что в новой России для него нет места. И он мечтает. Мечта – единственное, что невозможно отнять у человека, пока он жив. Клэр – француженка. Он встретится с ней в далеком Париже. Он будет любить ее преданно много лет, и спустя много лет она поймет его и полюбит – так, как не смогла полюбить его в России. Нет, чужой мир не страшен. В нем остается любовь. Там, в Париже, он снова обретет себя – тем вечером, в который встретит Клэр.

Я давно хотела познакомиться с творчеством Гайто Газданова и решила, что дебютный роман автора подходит для этого как нельзя лучше. "Вечер у Клэр" — очень красивый, нежный, душевный и искренний роман. Я наслаждалась и сюжетом, и прекрасным стилем автора, несмотря на то, что он оказался для меня немного непривычным из-за отсутствия глав и объёмных абзацев. Чтение романа действительно было наслаждением для души.

Вместе с героем ты переживаешь его детские воспоминания, первую, такую чистую любовь, первые политические взгляды, учёбу в гимназии и многие другие моменты. Он с таким теплом вспоминает своего отца, что и я почувствовала тепло на сердце и ностальгию по тому, что давно в прошлом. Уже в детстве Коля был необычным ребёнком. Кто-то из учителей мог думать, что он дерзкий, кто-то просто не понимал его, а кто-то видел в мальчике гораздо больше того, что можно увидеть на поверхности. Он не получал особой радости в кругу людей, но находил целый мир в собственной душе. И душа его была глубокой и непонятной для окружающих.

Но особой главой в жизни Николая является знакомство с француженкой Клэр. Встретив её будучи подростком, он так и не смог выбросить её образ из головы. Многие годы она была для него маяком, почти несбыточной мечтой, которую он был готов ждать сколько угодно. И даже разлука длиной в 10 лет не смогла ослабить эти чувства.

Мне трудно выразить все мысли и чувства, вызванные в моей душе этим произведением. Его просто нужно прочитать. Может быть, кто-то из читателей узнает себя в главном герое, а кому-то он будет абсолютно не близок, но сам роман всё равно покажется прекрасным.

Гайто Газданов – малоизвестный русский писатель-эмигрант XX века. Наиболее распространены его романы «Вечер у Клэр», «Ночные дороги», «Пробуждение». Пятым романом писателя, написанным в 1947 году, после издания которого Газданов смог наконец оставить работу таксиста, является «Призрак Александра Вольфа».

Главный герой, от лица которого ведется повествование, во время гражданской войны в России стреляет в одного человека. Воспоминание об этом случае и вероятном убийстве терзают его в течение многих лет. Но в какой-то момент, находясь в Европе, он читает рассказ некоего Александра Вольфа, и этот рассказ в точности описывает тот давний эпизод. Рассказчик принимается разыскивать Вольфа.

Одной из главных линий романа, как будто бы не связанной с основной историей, становится любовь повествователя к некоей Елене Николаевне. Роман в некоторой степени обладает чертами нуарного именно из-за рокового образа этой загадочной женщины. Она появляется словно ниоткуда, ведет себя экстравагантно, и автор вводит ее в финальный фатальный эпизод романа, что из-за сюжетных недомолвок может показаться читателю неоправданным.

Проза Газданова в целом наполнена меланхолией и тоской. В «Призраке Александра Вольфа» эта атмосфера оттеняется рассуждениями о судьбе, предрешенности и смерти. Какова природа встречи со смертью? Две жизни через эпизод стрельбы становятся связанными, один – через муки совершенного убийства (пока рассказчик не знает, что Вольф выжил, субъективно для него это именно убийство), другой – через пережитую близость смерти.

Для меня «Призрак Александра Вольфа» – это второй после «Пробуждения» прочитанный роман Гайто Газданова. Если вам нравится проза этого автора, вам понравится и «Призрак Александра Вольфа». Смысл романа не заключается в происходящем сюжете, а читается между строк. Он как будто затрагивает самые важные, самые нежные струны души. Произведение Газданова очень экзистенциально само по себе, и для меня это его несомненное достоинство.

Подарила себе на НГ большой сборник произведений Газданова. Упиваюсь чтением. Произведение очень глубокое, как и все работы автора. Что называется, не для средних умов. Его читать надо медленно, вдумчиво, возвращаясь и перечитывая некоторые абзацы, переживая отдельные мысли. Оно сложное. Это бесспорно. И дело тут не в сюжете как таковом. Он интригует, как все причуды человеческих судеб и странные стечения обстоятельств. Он даже удивительно-невозможен. Но главное, как всегда, не это. Меня в очередной раз удивляет, как автору удается устами героев истории рассказать свои собственные мысли о жизни. Порой даже противоречивые. И в каждом из эти людей - частичка его самого. И в пустых глазах женщины - пустые глаза её прошлого любовника...

Вы когда-нибудь замечали, что перенимаете манеры, привычки, жесты, мимику, фразы, взгляды на жизнь, черты характера человека, с которым у вас был роман? Вот вы уже расстались, вы не вместе какое-то время и вдруг... вы что-то такое делаете или говорите неожиданное для самой себя, что один в один повторяет его. Будто через любовный обмен жидкостями он проник в ваше ДНК и течет по вашим венам теперь, растворился в ваших клетках... Чужой. Меня это жуткое чувство посещало несколько раз в жизни. Надо быть аккуратнее при выборе партнеров. Вы должны непременно восхищаться им и желать быть похожей на этого человека в самых разных его проявлениях. Иначе рано или поздно возненавидите себя за те черты, которые приобрели в итоге этой связи.

Как часто мы ревнуем друг друга к прошлому, не давая себе труда осознать, что человек рядом с нами - продукт этого самого прошлого, молекулы сотни женщин (или мужчин), мечутся в его теле, его мыслях, его жестах - и это именно то, что мы любим в нём сейчас. Они ушли из его (её) жизни, оставшись в нем (ней) навсегда. Я ушла из чьей-то жизни, оставив частичку себя, не теряя ничего при этом. К старости мы все превращаемся в оливье из чужих тел и душ... )

Для меня удивительно, что Александр, побывав на волосок от смерти, заглянув в её глаза - сонные глаза юноши - и выжив, не стал жадно хвататься за эту жизнь, не преисполнился осознания случившегося чуда, не приобрел непобедимый и всепоглощающий оптимизм, рожденный мудростью неизбежности, а наоборот! Его жизнь будто остановилась навсегда. Он впал в ступор ожидания возвращения смерти. Со всеми вытекающими из этого вредными пристрастиями и чертами характера. И какая чудовищная ирония судьбы, что сидят за одним столом и выпивают люди, которые 20 лет назад могли перестрелять друг друга насмерть, совершенно не имея личных причин для этого, а так... волей судьбы и ситуации.

Произведения Газданова меня засасывают в какую-то воронку... Начинаю перечитывать по кругу. Это странно. Допускаю, что это нечто очень субъективное. Но для меня уже третье его произведение обладает какой-то особой энергетикой, погружаясь в которую, не хочется выныривать. Удивительное чувство на самом деле. Как медитация. Не знаю, как ещё объяснить... Чтобы рассказать всё то, о чём думаю и что чувствую, читая Газданова, надо написать еще одну книгу. Уложить всё в нормального объёма рецензию невозможно ) Снова миллион цитат. И всё время перед моими глазами возникали картины экранизации, какую бы сделала я на этот роман. С выплывающими из тумана воображения картинами воспоминаний героев, плывущего зноя, обрывков разговоров, звуков музыки и дождя, лиц людей и простора степей юга России... Это могло бы быть волшебно и завораживающе...

Есть книги, название которых совершенно не отражает того, что вы найдёте под обложкой. Они будто специально названы так, чтоб отвлечь ваша внимание от главного. Эту - надо было бы назвать "Детство-Отрочество-Юность". И даже не Клэр. При чем здесь Клэр? Это платоническая любовь, которую несет в душе наш герой с детства и многие нелегкие годы своей биографии. И только.

Дочитала книгу и у меня возникло непреодолимое желание послушать песню Любавина "Прощание с Айседорой" по стихам Есенина...

Очень мне понравилась книга. Да, в ней не много действия. Но в ней много наблюдений жизни и людей, рассуждений о смысле происходящего и увиденного. Я такие книги люблю. Они меня погружают в медитативное состояние созерцания и осмысления. Это и грусть, и печаль, и воспоминания об определённом периоде жизни героя, событиях и людях, его тогда окружавших... Это и легчайшая ирония, которую я очень ценю у авторов. Одним словом я очень заинтересовалась Газдановым. Тем более, что имя его мне было совсем не знакомо раньше. Купила себе сборник, в котором этот роман соседствует с продолжением о годах жизни в эмиграции. Планирую перечитать и продолжить чтение истории жизни этого юноши. И хоть я к эмигрантам отношусь с осуждением, но в данном случае это не помешало проникнуться настроением произведения и подачей автора. Что же касается его отъезда в данном случае логического после пребывания в побежденной белой армии, то я почему-то очень обратила внимание вот на что. Уезжая от берегов родины, Николай думал о полях, снегах и Клэр, и ни одной мысли об оставшейся в России матери. Ведь это единственный у него близкий человек. Он не видел её долгое время, пока шла гражданская война. И увидит ли когда-нибудь?... Будто уходя воевать, он простился с ней тогда уже навсегда, без надежды на встречу, отрезал себя от неё. Это так печально, что даже страшно.

В прошлом году меня покорили рассказы Газданова. Я просто влюбилась в них. За год моя влюблённость не прошла и сегодня я готова признаться в повзрослевшей трепетной любви к Газданову, чудесному рассказчику и романисту.
Какими-то невидимыми гранями этот роман соприкасается с моим любимым французским фильмом "На последнем дыхании". Напоминает его не сюжетными ходами, а неуловимой атмосферой и совсем немного отношениями главных героев.Отношениями с редким, каким-то воздушным, сочетанием необыкновенного притяжения и удивительной свободы. Если же вам этот фильм Годара не нравится, не стоит придавать значения тому, что я нашла сходство между романом и фильмом. Такие ассоциации бывают очень личными, а может быть всё дело в особой кинематографичности романа, в его своеобразности.

Роман хорош сам по себе, без всяких сравнений. Он ошеломительно непредсказуем и чарующе нежен.
Вы думаете, что читаете роман о первой русской эмиграции, об отголосках гражданской войны в России: степь, затихший бой, всадник на вороном коне, которому безмерно хочется спать, "чувство голода, жажды и томительной усталости". Но вот выстрел и ещё до появления стрелявшего, уже в самом выстреле слышится предвестие нового начала, и воспоминания оборачиваются прорицаниями.
Погружаетесь в мистику бледного коня Апокалипсиса, но внезапно выживший конь сворачивает с ожидаемой тропы и вы уже втянуты в мистический детектив, почти триллер, и перед вами другой бой - боксерский поединок. А на нём знакомство с Еленой Николаевной. "Жизнь с ней заключала в себе два резко различных романа: чувственное сближение, в котором все было вообще естественно, и душевная близость, бесконечно более трудная, более медленная и которой могло совсем не быть." Вы ожидаете, что начнётся поединок двух сердец, но отношения двух ярких сильных личностей складываются на удивление гармонично.
Помните, что герой в начале романа хотел спать и был томительно уставшим? Эта усталость долго не оставит его. "вот идёт день, и по мере того, как он подходит к концу, эта отрава душевной усталости все глубже и глубже проникает в меня. Но это, конечно, не рассказ о моей жизни. Это я говорю тебе о том, как я себя чувствовал обычно вплоть до того вечера, когда у тебя не оказалось — к счастью — билета на матч."

Так кто же такой Александр Вольф? Чтобы не раскрывать всех карт, смело скажу, что он призрак, немного в переносном смысле, а может быть и нет. Ещё смело могу сказать, что он писатель, и что он русский, пишущий на английском. Кого-то напоминает, правда? Припоминаю, что у Набокова есть рассказ, полный мистики, с героем по фамилии Вольф. Название сразу не припомню, кажется, "Наташа". Вольф у Набокова встречается и в других рассказах. Например в рассказе "Музыка". Интересно, что в книге, написанной Александром Вольфом, три рассказа и один из них о музыкальном вечере.
Не буду выдавать все отсылки к разным произведениям, ведь намного интереснее читать и самостоятельно открывать для себя разные аллюзии.
Тема двойничества в романе Газданова даже не требует особого представления, она очевидна и очень интересно обыграна. Я так люблю эту тему в литературе, а прочитано мной об этом до обидного мало. Но я сама себе завидую, что мне только предстоит открыть для себя многих известных литературных "двойников".
Закончу без всяких выводов и умозаключений. У меня их нет. Всё внутри меня и пока я не готова с этим расстаться.

"Вечер у Клэр" (1929) – дебютный роман Гайто Газданова, написанный и впервые опубликованный в эмиграции. На лихие сюжетные повороты рассчитывать не стоит, все повествование – это воспоминания героя о своем детстве, учебе в кадетском корпусе, Гражданской войне и отъезде из России. А еще – очень много рефлексии: внутренних переживаний, размышлений о жизни, прошлом, о судьбах знакомых.

Откуда же взялась Клэр? Клэр – француженка, с которой главный герой, Николай Соседов, познакомился еще в России. В те времена он был гимназистом, великолепная Клэр вскружила ему голову и на долгие десять лет запала в сердце. Затем они вновь встречаются в Париже, сближаются, и один из вечеров, проведенных вместе, пробуждает воспоминания, с которого и начинается путешествие по тропам прошлого. Таким образом, роман условно можно разделить на две части: Париж (настоящее) и Россия (прошлое). Клэр – связующая нить между этими двумя хронотопами.

Часть о детстве и юности героя далась мне как-то тяжеловато, поэтому о ней сказать мне нечего – не впечатлило. Интерес возник, когда Николай решил вступить добровольцем в Белую армию. Понравилось, что батальная составляющая сведена к минимуму (не уверена, что сейчас хватило бы сил об этом читать), фокус внимания заостряется на людях, их историях и их характерах. Будут истории о трусости, о храбрости, о быте людей на войне, истории грустные, смешные и повседневные. Газданов не стремится достоверно запечатлеть ход войны, но пытается описать душевное состояние героя: его апатию, фаталистичность (Николай сразу был уверен, что белые проиграют), неприкаянность. Отстраненным чужаком герой проходит через все события романа, лишь рядом с Клэр он оживает. Из-за этого создается странное ощущение ирреальности всего происходящего.

Не могу сказать, что роман меня сильно впечатлил. Но все-таки оцениваю положительно: прекрасный классический язык, огромное количество реминисценций, лиричность повествования – книга хорошая, но не моя.

Наткнувшись как-то случайно в ленте на автора, я отметила себе, что с его творчеством нужно познакомиться. И от состоявшегося знакомства у меня остались только самые приятные впечатления и желание продолжить его, что бывает достаточно редко.

Роман буквально с первых строк обволакивает тебя нежной грустью и легкой печалью, окрашенной чуточку ностальгией, чуточку сожалением об ушедшем, которое не исправишь уже и об ушедших, которых не вернешь. Они остались в прошлом и как не жаль, что не успел сделать или сказать, время не повернуть вспять. Подкупает красотой и поэтичностью языка, помогая вместе с героем Коленькой лучше погрузиться в атмосферу взросления и первой невосполнимой потери, поисков себя, своего места в жизни , не всегда ровно складывающихся отношений с близкими и явственно ощутить и прочувствовать все перипетии его судьбы, в которой был и кадетского корпус, и вступление в Белую армию, и отъезд из России навсегда. И, конечно, встреча с Клэр. Первая любовь и первые надежды и мечты. И путеводная звезда в момент расставания с Родиной.

Хотя имя ее вынесено в название, она не является главным героем романа, а обретение ее и того, от чего когда-то отказался , становится тем стержнем , на который нанизывается вся эта удивительная история, в которой есть место и таким интересным персонажам, как дядя Виталий, способных наставить на путь истинный и попытаться оградить от непоправимых ошибок, и отец мальчика, ставший настоящим другом своему сыну и воспринимающий его ровней себе, что так важно для растущего ребенка, и попытка честного взгляда на разыгравшуюся гражданскую войну , лишенная громких имен и сражений.

Роман способен своими мыслями и рассуждениями героев напомнить о бренности бытия и вместе с тем о прекрасной мечте, которая позовет с собой и не отпустит , пока сон не станет явью.
Рекомендую всем любителям прекрасной прозы, а меня ждут его Ночные дороги. .