Ваша оценка"Лотта в Веймаре" — изящный и увлекательный роман великого Томаса Манна, в котором глубокие размышления о человеке искусства, о его нередко болезненном существовании в реальном мире и о подлинном смысле жизни тесно переплетаются с интересным и немного ироничным сюжетом — встречей в Веймаре уже немолодого и прославленного Гете со своей бывшей возлюбленной… Была ли эта встреча в реальности? И если да — то какой она была? Неизвестно. Но в романе Томаса Манна правда искусства важнее правды истории.
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,8
272 оценки
- 528%
- 438%
- 327%
- 26%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 305Хотят прочитать 522
Рецензии
Аноним7 июня 2014 г.Читать далееЯ победила. Этот роман - высоченная крепость, которую я мучительно долго брала штурмом. Я даже не припомню, чтоб еще что-то давалось мне так нелегко. Я искренне удивлена. Это ведь не первая вещь для меня этого немецкого автора, и два других его романа были прочитаны чуть ли не на одном дыхании... В этот же раз еле-еле осилила. А ведь Т. Манн верен себе и по стилю, и по языку, и по сквозной теме (природа времени). Шикарный текст, истинная интеллектуальная проза, неспешное и подробнейшее описание... Один гениальный писатель повествует о другом гении, исследуя природу гениальности. Оба немца. Оба оставили глобальный след в мире литературе. Разделяет их лишь время. Излюбленная сквозная тема Т. Манна. В этом плане от творит чудеса. Он умеет писать о времени так, что начинаешь ощущать всю его скоротечность. Не покидает ощущение, что пока ты сидишь и грызешь эту книгу, оно просачивается сквозь твои пальцы и ускользает навсегда. Время, это то, что не остановишь, не удержишь, не пощупаешь и до конца не осознаешь.
Я не могу судить насколько правдиво и точно повествует нам о великом и гениальном Гете Т. Манн, но даже если он прав хотя бы на половину, то это же ад кромешный. Для меня по крайней мере. Я не читала ни одного творения Гете (не знаю хорошо это или плохо), так что ни в коей мере не умаляю его достоинств и охотно верю в его непревзойденное мастерство (не зря он будоражит читателей сквозь века). Но даже если он гениальнейший из всех гениальнейших людей, он все равно непозволительно уродлив в своем внутреннем мире. Гаденький человечишка, возведенный на пьедестал и обладающий бездной обаяния. Стоило ему открыть свой рот, как люди восхищенно замирали и внимали каждому оброненному им слову. Человек, который ощущал себя выше всех этих скудоумных и пошлых людишек вокруг. Человек - тиран, вытирающий свои ноги о других. Человек, который упивался этим раболепством и считал себя горящей свечой. Одна из глав полностью посвящена мыслям, роящимся в его голове. Бррр... Одна из самых неприятных глав во всем романе. Да еще как назло и самая большая по объему.
Сюжет построен просто до невозможности. Шарлотта Кестнер (прообраз Лотты) приезжает в Веймар, чтобы свидеться с другом юности, некогда в нее безумно влюбленного. И вот к ней один за другим приходят приближенные к великому гению. И тут перед нами разворачивается шикарные монологи-диалоги, которые рисует перед нами образ Гете со всех сторон. Блестяще завершает сей образ ужин, который дает сам Гете и диалог между ним и Шарлоттой уже в самом конце романа (кстати, в общем-то он меня все же впечатлил).
Вот такое вот исследование природы гения. О том как живется таким людям. Как они воспринимают этот мир и жалких никчемных людишек в нем. Т. Манн (как бы тяжело не далось мне чтение и как бы я не плевалась от созданного им образа гения, который от меня далек с любой точки зрения) в общем-то сотворил очередной литературный шедевр. Что-то мне подсказывает, что Т. Манн увидел в великом Гете самого себя, хотя бы в общих чертах... Что наталкивает на не очень хорошие размышления.
48673
Аноним19 ноября 2014 г.Читать далееВ юности, как многие, я пописывала стишки. В основном они были не о любви/природе/погоде, а о "суровой правде жизни", проще говоря, это были портреты знакомых и описания всяких забавных эпизодов. Стишки были ехидные, но безобидные - во всяком случае, никто не обижался, а если обижался, то виду не подавал. И вот случилось страшное - моя однокурсница Вика перестала со мной разговаривать. Не то чтобы я страшно переживала по этому поводу, (я считала Вику глупой, как пробка, и к общению не стремилась), скорее, была изумлена неадекватностью реакции. Особой чувствительностью барышня не отличалась, а тут вдруг такое! Если подобную реакцию вызывают невинные сочинения самозваного поэта, что ж говорить о гениях... Попадёшь на язык кому-нибудь покрупнее - и останется твой образ в веках. И не факт, что образ этот тебе понравится.
Много лет назад Лотта стала прообразом гетевской Лотты в "Вертере". Это наложило отпечаток на всю её жизнь. И вот много лет спустя Лотта приезжает в Веймар, чтобы задать престарелому поэту парочку вопросов. Но прежде, чем она его встретит, ей предстоит пообщаться с целой толпой персонажей, так или иначе связанных с Гёте. У всех них свой взгляд на поэта, его предназначение, его манеру общаться с окружающими, Германию, собственную роль и судьбу. В общем, много-много страниц выбудете читать сумбурные и противоречивые рассуждения, из которых должна сложиться некая единая картина. Впрочем, вполне возможно, что вы, как Лотта, запутаетесь окончательно. Тогда на сцене появится Гёте - со своей порцией рассуждений. Так что если романы с полным отсутствием действия и буквально напичканные философствованиями вам по душе, лучший образчик сложно найти. А поскольку это made in Germany, он особенно нуден.39493
Аноним16 марта 2014 г.Читать далееКак всегда - большое произведение, толстый том, много рассуждений и суждений вокруг одной ключевой темы – Гёте.
Оказывается, гении тоже ходят в туалет, кушают, спят, ссорятся, мирятся, ошибаются в «генеральной линии», поддерживая других гениев, иностранных. Но самое главное – они отбрасывают большую тень, в которой теряются обстоятельства их жизни и их близкие люди – тоже теряются. Тень от гения – ноша непереносимая, почти без исключений пригибающая своей тяжестью к самой земле всё окружение.
Так случилось не только с сыном Гёте Августом, но и с его секретарем, например, господином Римером, который уже на второй день пребывания Шарлотты в Веймаре, пытается освободиться от этой тяжести, рассказывая ей, человеку некогда близкой к нему, каково это – быть рядом. «Тщеславное бессилие и беспомощная борьба за своё достоинство», - так вот она резюмирует разглагольствование-размышление, занявшее целую главу романа, господина секретаря. Испытывая при этом «недружелюбное сострадание», правда, оставляемое при себе. Правда, смягченное к концу разговора. С сыном, всё вообще – швах! Сомнительная репутация и освобождение от ответственности благодаря «телефонному праву» или, как пишет Манн, «из уважения к отцу».А что же Сам? А что Сам? Бог он и есть бог, небожитель, олимпиец. А на Олимпе известно, как: холодно. Чаще всего – очень холодно. Ну, типа, расплата за гениальность, типа оно завсегда так: гений – непонимание окружающих – одиночество. С годами становящееся почему-то ещё более крутым. «Всеобъемлющий скепсис. Всё возрастающая тяга к одиночеству и уединенности, к окостенению, к тиранической нетерпимости, к педантству, к странностям, к манерности мага». И это – не всё. «Законченное неверие и эльфийская ирония, которая подменяет воодушевление пунктуальностью, хлопотной деятельностью, сверхъестественной упорядоченностью». Но что-то с трудом верится, что это всё тяготило того, кто в себе и для себя самодостаточен. Последняя встреча с бывшей возлюбленной, вошедшей в бессмертие с кончика его пера, - подведение итогов остывших сердец, которым есть, что вспомнить и есть, что подытожить. Но и оно – о том же, о цене монументальности.
И вот, что интересно: Лотта родила кучу детей, числом 11, была счастлива со своим Кестнером, обычным человеком, ни о чем не жалеет, вспоминает свою счастливую жизнь спокойно, с пониманием своей состоявшейся и той, возможной, которая могла бы сложиться с Ним. Но, слава Богу, не сложилась. Всемирная («вселенская», как пишет Манн) её слава и известность – так она её только тяготит. Даже сейчас, когда ей хорошо за 60, известность – сплошное неудобство из-за понятных, но не очень комфортных симпатий, начиная от магера и заезжей англичанки, кончая всеми остальными. А то, что полноватая и глаза выцвели – и что?
Манн не был бы собой, если бы не пропускал главную для себя тему жизни – Германии, немцев, их исторических судеб – в данном случае через поистине Великого немца. «Себя под Гёте чистя», Манн размышляет, как и куда немцам плыть дальше. А кто для него немцы? Послушаем: «Наших милых немцев я знаю. Сначала они молчат, потому – осуждают, потом отклоняют, потом обворовывают и замалчивают». Прямо скажем, не самые комплементарные вещи говорит о соотечественниках другой «сумрачный немецкий гений». Хотел бы я посмотреть-послушать, как любой из читателей заговорил, оказавшись в эмиграции в силу порядка вещей, установленных «самой культурной» нацией в 30-х годах прошедшего столетия!Книга – на любителя. Утонченно-эстетствующих исторических романов по поводу. Например, по поводу великих мира сего. Из подборки «100 книг, которые необходимо прочесть прежде, чем…»
39368
Цитаты
Аноним21 мая 2024 г.Мне кажется, что господь создал нас, даровал нам жизнь не для того, чтобы мы от нее отказывались, полностью растворяли ее в другом, пусть бесконечно любимом и великом. Надо жить собственной жизнью – не себялюбивой и всех других рассматривающей как средство, но также и не самоотреченной, а самостоятельной, разумно распределяющей обязательства между другими и самим собой. Разве я не права? Жизнь только для других не на пользу нашей душе, ни даже нашей доброте и кротости.
35406- Аноним21 мая 2024 г.
Но ведь плоды приносит только время.
Время надо иметь! Время – дар, неприметный и добрый, если его чтишь и прилежно заполняешь; оно созидает в тиши, оно будит демонов…34428
Подборки с этой книгой
Эксклюзивная классика
- 1 386 книг
Зарубежная классика (АСТ. Астрель)
- 642 книги
Книга на все времена
- 1 167 книг
Книги, названные именами женщин
- 860 книг
Классическая и современная проза
- 1 060 книг
Другие издания
