Как птица Гаруда

Михаил Анчаров

Жанры

Книга из цикла

Самшитовый лес

Михаил Анчаров

4,2

(252)

Как птица Гаруда

Михаил Анчаров

4,3

(104)

Записки странствующего энтузиаста

Михаил Анчаров

4,3

(18)

Прыгай, старик, прыгай!

Михаил Анчаров

(129)

Рейтинг LiveLib

4,3

104 оценки

5
52%
4
36%
3
11%
2
2%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 110Хотят прочитать 157

Рецензии

Аноним2 марта 2017 г.
Любовь продолжается
«Роза вянет от мороза, ваша прелесть — никогда!»- кто из нас, мальчишек-девчонок, наивных и трогательных в своём доверии к великой стране, истинных детей Страны Советов, не помнит такие стихи? Подобные мы пачками переписывали в анкетах, подписывали фото друзей, выводили каллиграфическим почерком в песенниках.
Именно с этих строчек мне захотелось начать свою рецензию. Какое-то странное умиротворение в них, невыносимо-сладкая ностальгия, острое чувство томления и лёгкое тоски. Все мы хотим вернуться туда. Не насовсем, конечно, но хоть на пару часиков, на несколько мгновений. Это так естественно.
И Михаил Анчаров своей "Птицей..." выписывает нам небольшую путёвку в прошлое.
Что он написал? Семейную сагу? Философский трактат? Роман-откровение?
Всё вместе и каждое по отдельности. Это по на настроению, как вы прочтёте, как вам захочется, смотря какая погода за окном, а может даже и от ветра зависит.
А ещё, для меня лично, это немножечко магический реализм. И очень напоминает Сто лет одиночества Г. Маркеса .
Почти сто лет семьи Зотовых. Сто лет жизни, размышлений, сомнений. Сто лет счастья, любви, надежды и веры.
Я вот уже думала, что после Самшитового леса меня не удивить. Как же хорошо, что ошиблась.
Петр Алексеевич Зотов пишет историю своего рода, своеобразную исповедь, то, о чём хочет поведать его душа. Весёлую и печальную, не скрывая ничего и ни капли не приукрашивая. Как есть- история жизни одной семьи, а на самом деле хроника века от его начала и почти до 90-ых годов.
Мы пройдём всё: революцию, гражданскую войну, Великую Отечественную. Будут потери, будут встречи, расставания. Поколения Зотовых меняются, род разбавляется новыми людьми, время летит, дни усмиряют боль, но память не ретушируется.
И дети, его дети разбросанные по времени-"Один в роддоме замерз, другой в войне сгорел, а третьего — приемыша — как ветром сдуло, может, ветром и принесет-"они вернутся в виде внуков, правнуков и прапра... своих, чужих, приёмных, но все они Зотовы, тут ни убрать, ни добавить.
И всё так же осень сменит лето, и зима будет кружить в снежном вальсе, но вдруг окажется, что бессмертный Анкаголик умнее и практичнее их всех, а бывший враг доверит ему самое дорогое, и немой вдруг заговорит на языке философов.
И Петр Зотов всё чётче помнит то, что ушло навеки, и ещё осязаемее то, чего не видел никогда. Сын Серёга с перебитой рукой вместе со своей Валентиной и последней песней в их короткой жизни; Танечка, его первая, но не единственная любовь, тихо сдавшаяся на милость горю; старший Зотов, загадка века, которую так никто и не отгадал. Они не призраки прошлого. Они его жизнь, как и та родня, которая сейчас рядом с ним.
Возможно, многое хотелось бы забыть. Но зачем? Тогда он изменит себе. Ему надо помнить, как старуха принесла приёмыша в кошёлке, вместо картошки; и как враг Непрядвин издевался над ним в 1910 году, и как однажды они с Витькой Громобоевым порознь смотрели на облака, но думали об одном и том же; и как однажды библиотека пережила его самого.
Так много хочется сказать. И невозможно всё охватить.
Красота слова, красота слога, очарование мысли, необычные герои. Затягивает, не отпускает вот уже который день.
Крыша течёт, другие книги ждут очереди, игры поджимают? Пусть. Я постигаю свою птицу Гаруду. На это уйдёт еще какое-то количество времени и моральных сил. Но мне не жалко.
Странно да? Одна небольшая книга. А стоит десятков... Вы уж мне поверьте.
"А святее любви нет ничего… Любовь... это и есть жизнь. А все остальное — смерть."
Нет, Зотовы ещё не умерли... Не сегодня, не сейчас... Мастер ещё мастерит свою птицу. Любовь продолжается...
Для клуба ПЛСЛ.
Читать далее
49
1,1K
Аноним12 сентября 2018 г.
Анчаров странный и потрясающий, совершенно покорил меня лет в 14-15 своей "Теорией невероятности". В этой книге он тоже верен себе. История про людей, которых он любит. Здесь история целого рода Зотовых на протяжении почти 100 лет. История страны в истории семьи. Такие простые и такие мудрые, сложные, ни на кого не похожие и все же узнается что-то свое, родное в этих людях. Мысли о будущем, об устройстве мира, о добре и зле, о любви. Каждая книга Анчарова похожа на дневник, где быт и описания кто на ком женился спокойно уживаются с размышлениями о добре и зле, о вечности.
В этой книге мне было многовато этих размышлений, но точно не Анчаров в этом виноват. Скорее просто я сейчас ищу ответы на другие вопросы. Но и на неактуальные для меня темы почитать рассуждения Анчарова очень интересно. Всегда есть мысль, часто неожиданная, спорная, но тем и интереснее.
А род Зотовых покорил и очаровал.
Читать далее
38
1,5K
Аноним15 июля 2014 г.
Вы когда-нибудь читали мемуары? Читали.
А чьи? Вы когда-нибудь читали мемуары плотника? Не плотника, ставшего начальником строительного управления, а плотника, ставшего хорошим человеком? А мемуары плотника, не ставшего хорошим человеком? А мемуары портного, а вагоновожатого, а жены-домохозяйки, а, страшно сказать, мемуары чистильщика сапог? Да нет, конечно. Мемуары пишут либо исторические лица, либо лица, знакомые с историческими лицами.
Выражаю огромную благодарность Игорю Князеву, который меня познакомил с творчеством родоначальника советской бардовой песни, учителя Владимира Высоцкого, Михаила Леонидовича Анчарова! Эта книга меня очаровала с первых страниц, с самых первых строк. Посудите сами, разве это не магическая игра слов на первой странице?

А Витька Громобоев полюбил навеки, и этому не научить. Но и цыпленок хоть и ничему не обучен, однако проклевывается. Потому что живой и срок пришел жизнь вопрошать. Обсохнет и растет до петуха.
И ежели человек отличен от петуха или дерева, то одним только — надеждой стать для вселенной собеседником.
И значит, человеку до Человека надобно дорасти, дорасти до собеседника вселенной, поскольку скот не виноват, что он скот, а человек, ежели он скот, — виноват.
Иначе твоя жизнь ушла на кормежку и попусту, и пришедший позднее — что он сделает с твоими плодами?…
Оказалось, что данная книга - настоящая семейная сага. А что у нас имеется в стандартной семейной саге? Описания жизни одной семьи: дети, родители, ближайшее окружение, с ними происходят обычные (или не очень обычные) жизненные истории, обычно это набор рассказов, интерлюдий, небольших романов, где прослеживается жизнь главных героев с их пересечениями. В идеале получается цельная эпопея, по которой можно судить о целой временной эпохе. Если мы читаем семейную сагу, то встречаем в ней самых обычных героев, которые должны принимать решения и затем каким-то образом поступать в достаточно необычных ситуациях. Михаил Анчаров написал совершенно особую книгу, в которой все происходит с точностью до наоборот: мы наблюдаем за необычными членами семьи, которые принимают решения и поступают в самых обычных ситуациях! Такую семью Зотовых я встречаю впервые! Главный герой - которого отец назвал очень просто - Петр (Первый) Алексеевич, а брат у него - Николай - сами догадайтесь какой по счету! А каких только членов семьи здесь нет! И "Анкаголик", и "Немой"
А какие в книге диалоги! Представьте себе семью интеллектуалов-самородцев (а такие были, есть и всегда будут) и их друзей. С одной стороны они общаются мощно, играючись словами, а с другой стороны, в этих строках всегда найдется глубочайший, почти бездонный смысл. Вот пример диалога деда Петра Первого с господином сыщиком, ну разве не мило читать?

Но вот по прошествии времени пришел в узилище дед и говорит:
— Ничего не поделаешь, господин сыщик, будут и тебя ногами топтать.
— Это кто же?
— Да Петька, внук мой… Выйдет из Бутырки и потопчет.
— Рвань несчастная… Мы ж его повесим!
— Ну что ж… и мы тебя повесим… Ничего не поделаешь.
— На власть замахиваешься?!
— Зачем же?… В книге сказано — власть падет в одна тысяча девятьсот семнадцатом году. Тогда и с тобой свершится.
— Та-ак… Значит, у Маркса вашего на семнадцатый год назначено?
— Господин Маркс журнал «Ниву» издает. Дозволено цензурой с приложениями…
— Ну, мне не крути, не крути… Не про того Маркса речь… Говори, что у тебя за книжка?
— Называется «Тайная мудрость Востока». Предсказание судеб. Тоже дозволена цензурой. Кажные двенадцать лет — поворот судеб, согласно законам зодиака и миротворного Индиктиона. Вот и считай — к одна тысяча девятьсот пятому году прибавь двенадцать — что будет? Семнадцать.
Вся книга напичкана самыми простыми историями, где люди встречаются, уезжают, влюбляются, женятся, воюют, умирают, судятся, дискутируют, пишут письма, пишут рассказы, научные труды, расстаются, фантазируют, философствуют, дают интервью, усыновляют детей, работают.... можно долго перечислять все возможные и невозможные глаголы.
В итоге получилась очень глубокое многоплановое произведение, где наш бывший самый обычный работник завода Петр Первый по отчеству Алексеевич дожил до глубокой старости, увидел свою прапраправнучку и мог со своей колокольни оценить свою жизнь и жизнь всего человечества за последние восемьдесят лет.
Как там, у индуистов?

…Сегодня жена мастера Аюна намекнула ему, что неплохо бы скорей закончить птицу Гаруда, чтобы можно было ее продать на ярмарке и на вырученные деньги починить крышу. Но мастер Аюн сказал ей: „Ты видишь, что птица Гаруда еще не окончена?“ И снова погрузился в размышления. По всему видно было, что починка крыши волнует его меньше, чем окончание птицы Гаруда…
Теперь и я могу сидеть в своем любимом кресле и размышлять о том, как же мне сконструировать до конца мою птицу Гаруду, как прожить свою оставшуюся жизнь. Но в отличие от мастера я не буду ее продавать...
Браво, Михаил Леонидович! В самом конце книги он написал несколько строчек от автора:

Когда я был маленьким, я думал, что на земле профессий только две — рабочие и художники. Я потом много чего узнал, но на этот счет так и не повзрослел.
Часто говорят: я из народа вышел. Ну и что хорошего, что вышел? А ты не выходи. Тут так: любишь — не любишь. И все видно, как на ромашке.
Я написал про человека, которого люблю.
Надеюсь, это заметно.
Мы все из народа, может потому, прочитав эту книгу, я понял, что и я тоже вышел из народа, вот потому мне очень хочется, чтобы не только у семьи Зотовых, но и у абсолулюбой семьи все было хорошо! И каждый бы смог сказать с гордостью, что жизнь он прожил не зря.
Эту книгу я буду беречь и с удовольствием перечитаю еще не один раз (даже себе полбалла оставил для будущего наслаждения)! с первого раза нельзя объять необъятное! Спасибо и простите, все коллеги, за эту мою первую сумбурную рецензию на эту книгу!
Читать далее
35
287

Все рецензии

Цитаты

Аноним25 октября 2021 г.
Говорят, лучше синицу в руки, чем журавля в небе. И каждый как-то решает: что лучше? Одни согласны с пословицей, для других все же лучше журавль, третьи считают — кому что, одним журавли, другим — синицы, четвертые хотят, чтоб каждому по журавлю и по синице. И никто не доволен.
А дело в том, что без журавля в небе синица в руке дохнет.
12
80
Аноним18 августа 2011 г.
Национализм не тогда, когда ты хвалишь свой народ, а я свой, и даже не тогда, когда ты свой народ хвалишь, а мой хулишь, а я делаю то же самое. Это страсти, они проходят. Национализм — это когда ты говоришь: мои подонки лучше твоих подонков, — а я делаю то же самое.
10
1K
Аноним5 февраля 2017 г.
Одни говорят: «У хорошего человека много врагов». Если это правда, то, кажется, я человек так себе. Другие говорят: «У хорошего человека много друзей». И опять выходит, что человек я так себе. Но я не унываю, потому что одного у меня было много в моей жизни — товарищей. И мне этого хватало вполне, и я даже гордился этим, что у меня много товарищей, и даже считал, что в этом вся суть.
Друзья лезут в душу и ревнивые, как черти, а я этого не люблю. Такой мой норов. И отношения с ними чересчур зависят от настроения. А товарищ — это товарищ, и нету того гимна, которого бы я не спел товарищу. Но товарищам почему-то гимнов не сочиняют.
Друзей и врагов у меня было немного. Но зато они были особенные. По нашему взаимному выбору. И мы с ними не могли разлепиться.
О друзьях что говорить? Их не рассматривают ни в микроскоп, ни в телескоп, с ними дружат, потому что дружат. Это как любовь. А любовь начинается тогда, когда кончаются сравнения.
Читать далее
9
605