Ваша оценкаРецензии
Аноним25 декабря 2021 г.Знакомый незнакомец
Читать далееДо прочтения книги я очень в общих чертах представляла, кто такой Эразм. Богослов, выступал против формализма в теологии, поэт, писатель... За скупыми строками институтского учебника по истории обнаружилась интересная, противоречивая личность. определившая культурное и богословское развитие своей эпохи. Теперь мои знания о Северном Возрождении стали полнее.
Я с интересом узнала, что монашеский сан не обязывал монаха постоянно или даже регулярно жить в монастыре. Эразм, будучи монахом, много путешествовал по Европе. Искал себе занятие по душе (и способное дать доход), пробовал себя как поэт, публицист, педагог, философ, но стремился к карьере богослова.
Йохан Хёйзинга неизменно очаровывает меня красотой стиля. Его книги читаешь не как сухие монографии, а как живое, эмоциональное повествование. В тоне автора заметна некоторая холодность к своему герою, которая не портит впечатление.20477
Аноним8 мая 2015 г.Читать далееЭРАЗМ.
Вглядываясь в личность и жизнь Эразма, мы невольно задаемся вопросом: почему в людской памяти он остался таким великим? Ведь стремления его, на первый взгляд, закончились неудачей... что касается подавляющей части его сочинений, он принадлежит к тем великим, которых никто уже не читает. Он остался лишь именем. Но отчего же имя это все еще сияет так ярко? Что делает его личность столь явственно обозначенной и столь близкой? Почему он все еще взирает на нас, словно знает больше того, что когда-то хотел сказать?
...
Иногда Эразм кажется человеком, недостаточно сильным для своего времени. Этому крепкому XVI веку нужны могучая, как дуб, сила Лютера, железная резкость Кальвина, горячность Лойолы, а не бархатная мягкость Эразма. Нужны их сила, их пыл, но также их глубина, их беспощадное, ни перед чем не отступающее упорство, прямота и честность.
Они не могут выносить той улыбки, которой лучились черты Эразма...
...
Не будем слишком поспешно воображать, что нам гораздо ближе Лютер или Лойола, из-за того что именно эти персонажи нас более привлекают. Наш интерес вызывает пылкая набожность, мы изумляемся крайностям, но это происходит, в частности, потому, что наша несобранная эпоха нуждается в сильных стимулах. Чтобы дать правильную оценку Эразму, нужно сперва перестать изумляться экстравагантному, а это по нынешним временам многим стоит определенных усилий...
... Ничего не желал он так сильно, как покоя и независимости, и никто не был беспокойнее и зависимее, чем он. Его можно определить как человека, который, не обладая крепким здоровьем, бесстрашно устремляется навстречу буре...Именно своей не-экстравагантностью, не-одержимостью какой-то идеей (он, скорее, был одержим мышлением, т.е. процессом) меня Эразм когда-то и увлёк. В мире слишком много крика и биения себя пяткой в грудь, а молчаливого общения и улыбок мало, - и если их как-то не хватает, то проходить мимо Эразма ни в коем случае нельзя, этот во многом неприятный, слабый и неприкаянный человек - один из лучших собеседников.
В книге Хёйзинги он очень живой, свой и понятный - и это первая такая книга про Эразма, которая мне попалась (хотя, говорят, у Цвейга про него тоже отличная), всё больше ненужные мудрствования о каких-то частностях (чего Эразм был противником).
Избранные письма. Рисунки.
Если бы Хёйзинга написал только свои письма - этого одного было бы достаточно, чтобы подружиться с ним навсегда. Если бы он написал письма, а потом писал только инструкции по сбору табуреток - я бы постарался найти их и прочитать, потому что совершенно удивительный и прекрасный был человек. И рисовал замечательно.
--
"Культуру Нидерландов в XVII веке" пока не стал, надо получить о ней более серьёзное представление, чем сейчас есть, а то выйдет как у тех, кто читает биографии поэтов, но не читает стихов. Не наш метод.
5233