Ваша оценкаВ историю литературы Оноре де Бальзак вошёл как создатель единственной в своём роде художественной энциклопедии жизни Франции XIX века. «Человеческая комедия» охватила всё стороны «сцены» театра жизни. Наиболее значительным и ярким произведением в эпопее является роман «Шагреневая кожа». Его герой, Рафаэль де Валантен, стал обладателем могущественного талисмана и должен сделать выбор — жить полнокровно, но кратко или длить долгую череду дней однообразного существования.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,4
324 оценки
- 557%
- 429%
- 311%
- 23%
- 11%
Ваша оценкаПрочитали 385Хотят прочитать 238
Рецензии
Аноним7 января 2015 г.Читать далееДва сильных и мучительных желания боролись во мне во время чтения: необходимость прочитать быстро, тогда как хотелось читать медленно, перечитывать, отводить взгляд и отдаваться сладкому послевкусию каждой фразы; и стремление прочитать как можно скорее, чтобы к этому восхитительному ощущению прибавилась ещё и интеллектуальная сытость, чтобы можно было закрыть книгу и погрузиться в самое приятное, что даёт чтение, – размышление над идеями, осмысление пережитой истории. Вам кажется, что эти два чувства не могут вступать в борьбу между собой? Я бы тоже так думал, если бы их не прочувствовал на собственной... коже?
Это не единственное новое чувство, которое подарил мне Бальзак. Никогда, никогда и никто раньше не показывал мне страсти, сжигающей обречённых игроков в игорном доме. С этой первой малозначительной для повествования детали началось для меня восхищение мастерством автора. Я мог видеть страсть во многих человеческих пороках, но никогда не видел в азарте той же дурманящей красоты, того романтизма, которым мы порой так щедро наделяем ненависть к врагу или зависимость от своего тела.
Никак не могу понять: то ли это самое лучшее, что я читал у Бальзака, то ли последний раз я читал его так давно, что ещё не мог оценить по достоинству его стиль? Каждое слово идеально, каждая мысль закончена, каждая строчка врезается в самое сердце. Откройте книгу на любой странице, и вы найдёте блестящую игру слов, гениальную фразу или же нетривиальные, не затасканные сравнения, заставляющие вашего внутреннего эстета и ценителя красоты замирать.
Это первая книга, в которой автора я чувствую больше, чем персонажа, в которой автором я восхищаюсь больше, чем персонажем. Если вы не хотите даже намёка на спойлеры, то советую пропустить следующий абзац, потому что искушение поделиться впечатлениями с людьми, уже прочитавшими, слишком велико.
В первой части Бальзак наделяет своего героя всем, что может дать творец и природа, он делает Рафаэля идеалом, ангелом воплоти, прекрасным цветком, которому сожалеют постояльцы игорного дома, на пороге которого он появляется. И свой цветок, своё бесценное творение писатель низвергает в ад и любуется своим хрупким сокровищем на пороге смерти. Сколько красоты, сколько безысходности в этой короткой сцене с монетой! Уже потом мы узнаем истинную сущность души Рафаэля, потом станем свидетелями прожитой (впрочем, больше – утраченной) жизни, но сейчас эта короткая сцена – это истинный восторг. И сколько таких в книге, их же просто не перечесть!
Не представляете, как я сожалею о том времени, когда не любил чтение. Но вся трагедия человеческой глупости в том, что ты не понимаешь, что глуп, пока не поумнеешь, не осознаёшь, что читаешь плохую литературу, пока не начнёшь понимать хорошую. И я благодарю провидение, что мне пришлось учиться именно там, где мне раскрыли глаза на красоту классической и, в частности, – французской литературы.
Кстати, раз уж я вспомнил о своём французском… Вы никогда не задумывались о том, почему именно шагреневая кожа? Этого не раскрывает перевод, но, хоть я и читал на русском, расскажу вам секрет: в названии заключено гораздо больше, чем видит русский читатель. С французского chagrin – это ещё и горе, печаль, что даёт названию книги двойное значение. И оба она оправдывает в полной мере.
1828,3K
Аноним28 ноября 2020 г.Рыцарь Маммоны
Читать далее"Как не остановить бегущего бизона, так не остановить поющего Кобзона", - писал в свое время пародист Александр Иванов о нашем великом эстрадном певце. Почему-то я всегда вспоминаю эту эпиграмму, когда сталкиваюсь с прозой другого великого - теперь уже французского писателя Оноре де Бальзака. Настолько он многословен и назойлив в своих описаниях, что кажется, что бизон будет бежать до бесконечности, как, впрочем не будет умолкать и распевшийся Кобзон.
Но повесть "Гобсек" в ряду его произведений стоит несколько особняком, по крайне мере, для меня. Здесь Бальзак неожиданно предстает довольно лаконичным , правда, насколько этот термин к нему может быть применим. И, как ни странно, ограничив свое словоизлияние, Бальзак смог создать едва ли не самое сильное и прямо-таки эпическое произведение.
На одном из ранних этапов своего существования повесть называлась "Папаша Гобсек". Сразу возникает аналогия с другим произведением автора "Отцом Горио". Кроме аналогии между повестью и романом есть более тесная связь, дело в том, что ростовщик Гобсек и адвокат Дервиль упоминаются в романе, а одной из героинь повести является графиня де Ресто, старшая дочь отца Горио. Такие переходы героев из одного произведения в другое - довольно типичное для Бальзака дело.
И все же, автор убрал "папашу" из названия, оставив только имя, даже здесь проявилась не свойственная автору лаконичность, но заслуга в этом, как мне кажется, не столько самого Бальзака, сколько Рембрандта. Рембрандт - это вам не Рубенс, здесь нет того упоения красками, здесь преобладают темные и серые тона, подчеркивающие силу света, который всегда акцентируется на главном.
Бальзак почувствовал, что по-настоящему гениально передать сущность героя, которого он собирался явить миру, могла бы только кисть Рембранда, и он решил максимально, насколько это возможно, приблизиться в тексте к мастерству великого голландца. Может потому он и Гобсека сделал голландцем, чтобы острее чувствовалась преемственность между художником и писателем. И портрет получился строго в рембрандтовском стиле - сдержанность красок компенсируется мощью освещения.
Образ Гобсека вышел тёмным и мрачным, и в то же время в этой мрачности присутствует необыкновенной силы свет. Самое интересное, что при всей изначальной условной отрицательности этого героя, чего стоит дословный перевод его имени - сухоглот, к концу произведения Гобсек предстает личностью, не лишенной некоторых положительных качеств. При всей своей скаредности, бездушности и полной зависимости от поклонения золотому тельцу, в нем сохранились какие-то понятные ему представления о чести, он может отнестись вполне по-человечески к людям, которые доверились ему без всяких условий. С рассказчиком - Дервилем - у Гобсека даже возникает что-то типа взаимной симпатии.
Сам Дервиль говорит о Гобсеке: "в нем живут два существа: скряга и философ, подлое существо и возвышенное". И подлость, и возвышенность вращаются вокруг главной для ростовщика сущности - золота.
"Золото - вот духовная сущность всего нынешнего общества", - откровенничает Гобсек. Вообще в его отношении к золоту присутствует некая магическая составляющая, что-то древнее и тайное, почти библейское, и оно придает ему своеобразный таинственно-романтический ореол. Снова дадим слово Дервилю: "Этот высохший старикашка вдруг вырос в моих глазах, стал фантастической фигурой, олицетворением власти золота".Гобсек неожиданно предстает мостиком, соединяющим романтизм, на котором был воспитан автор, и реализм, проводником которого Бальзак пытался быть. При всей реалистичности изображаемого мира наживы и деловой жестокости, лишенного каких-либо романтических сентиментов, перед нами предстает последний романтик, имеющий бурную пиратскую молодость, и перевоплотившийся в рыцаря желтого металла. Тема рыцарства позволяет вспомнить пушкинского скупого рыцаря, а пиратские мотивы отсылают к байроновскому "Корсару". В любом случае, Гобсек немало повидал на своем веку, недаром Дервиль говорит: "...я глубоко уверен, что ни одна душа человеческая не получила такой жестокой закалки в испытаниях, как он".
Но золото только инструмент, истинная суть "рыцарства" Гобсека - тщеславие. Вот его кредо: "Тщеславие! Это всегда наше «я». А что может удовлетворить тщеславие? Золото! Потоки золота. Чтобы осуществить наши прихоти, нужно время, нужны материальные возможности или усилия. Ну что ж! В золоте все содержится в зародыше, и все оно дает в действительности". Тщеславие приводит Гобсека к ощущению властителя человеческих судеб, от которого и до комплекса бога недалеко, и он проговаривается: "У меня взор, как у Господа Бога: я читаю в сердцах. От меня ничто не укроется".
Создается впечатление, что Бальзак симпатизирует своему герою, и даже мелькает шальная мысль, что Гобсек - это некое невоплощенное в реальной жизни авторское альтер эго. Ведь Гобсек обладает двумя вещами, которыми всю жизнь стремился обладать его породитель: золотом и умением "читать людей" и их поступки.
1654,8K- Аноним11 июня 2019 г.
Если не хочешь быть жертвой обмана, обманывай сам
Читать далееС классиками я обычно дружу, с легкостью принимая язык и стиль большинства из них. Но вот с Бальзаком не все так радужно, его я, признаюсь честно, местами недолюбливаю. В чем же причина, задаю вопрос самому себе, и нахожу ответ. А ответ у меня такой - слишком много воды.
В романах и новеллах Бальзака слишком много самого Бальзака. Безусловно, автор должен присутствовать в своих произведениях, но его присутствие должно быть деликатным и ненавязчивым, желательно, чтобы читатель не особенно и замечал его. Увы, у Бальзака так не получается - он говорит, говорит и говорит, превращая чтение своих довольно незамысловатых историй в нескончаемый поток слов, за которыми порой теряется нить действия. Хотя, возможно, он делал это по той же причине, по которой Дюма устраивал гигантские диалоги в своих романах, ведь парижские издатели платили за строчки, так что сегодняшнему читателю приходиться расплачиваться за уплаченное по счетам классикам, когда они ими еще не были.
Переплывая очередную стремнину авторского красноречия, наполненную совершенно необязательными рассуждениями о подвернувшемся под руку предмете, ждешь: ну, когда же начнется действие. Вот ты терпеливо продираешься через бурелом лишних слов, вот что-то стало происходить и тут автор вспоминает, что уже 3 или 4 страницы не было его рассусоливаний, и он снова берется за привычное дело, либо накатывая десяток страниц от себя, либо вкладывая длиннющий выспренний монолог в уста очередного героя, которому по его воле суждено стать глашатаем набора глубоких мыслей.
Такой стиль превращает чтение в довольно нудное занятие, по крайней мере, так дело обстоит у меня. Поэтому на книгу Бальзака у меня уходит в полтора раза больше времени, чем на книгу того же объема менее занудного автора.
Так вот, писатель из Бальзака - занудный, но психолог очень даже качественный. В 1835 году, когда вокруг бушевали страсти романтизма, он умудряется писать такие психологически достоверные реалистичные тексты. Он показывает главную силу, которая движет людьми, наполнившими огромный город, эта сила - обман. Все действующие лица книги упражняются в искусстве обмана ближних своих, все лгут, все пускают пыль в глаза, все пытаются надуть друг друга. Эта единственная линия поведения, пригодная для выживания в этом вертепе.
За почти 200 лет ничего не изменилось, если вы возьмете любую ограниченную группу людей, например, в Москве, вы увидите те же страсти, то же желание обвести, обмануть и приобрести на этом выгоду. В этом отношении роман Бальзака можно использовать как лекало сегодняшних моделей человеческих взаимоотношений.
В романе миру обмана и лжи, который представляют все, противостоят две фигуры - старика Горио и молодого честолюбца Растиньяка. Эти фигуры тоже не безупречны, им тоже приходится на страницах книги и лгать, и изворачиваться, но для них еще существуют какие-то святые истины, и они не готовы торговать самым дорогим, что имеют - любовью.
Но безжалостный автор-правдолюбец не оставляет им шансов, Горио погибает, убитый своей же безусловной отеческой любовью, а Растиньяк принимает вызов огромного монстра, соглашаясь играть по его правилам.
Кроме того, в книге проводится еще одна идея, которую много позже сформулируют педагогические психологи, суть которой в том, что чем больше сил, средств и жертв вкладывают родители в своих чад, тем с большей долей вероятности им удается вырастить жестоких и эгоистичных монстров потребления - старик Горио предупреждает их от такой неумеренной благодетельности, но тщетно, классику у нас мало кто читает, а из тех, кто читает, не каждый способен понять, о чем это было....
1617K
Цитаты
Аноним13 октября 2009 г.Гнуснейшая привычка карликовых умов - приписывать свое духовное убожество другим.
13413,9K- Аноним6 декабря 2009 г.
На прихоти у нас всегда найдутся деньги, мы скупимся только на затраты полезные и необходимые.
10610,9K
Подборки с этой книгой
Библиотека всемирной литературы
- 588 книг
Зарубежная классика
- 683 книги
Рекомендации профессора Жаринова
- 84 книги
Увлечения, слабости и пороки творцов
- 56 книг
Календарь писателей на весь год
- 366 книг
Другие издания
