М. Ю. Лермонтов. Стихотворения. Проза

ЛермонтоВадима я прочитал главным образом для того, чтобы выяснить, нет ли в нём влияния "Вадима Новгородского" Якова Княжнина.

В общем-то, влияния нет.

"Вадим" роман недописанный - сто нормально написанных страничек - с редкими вкраплениями квадратных скобок, отображающих куски слов, которые в рукописи были сокращены для удобства - и книжка обрывается. То есть, имеющееся читать можно спокойно, это не какие-то совсем уж обрывистые отрывки.

Исходная точка сюжета - то что горбун Вадим планирует месть обидчику отца Палицыну - у Палицына тем временем воспитывается сестра Вадима. Как фон - пугачёвское восстание.

Хронология - ключ к пониманию; у Лермонтова же легко заметить как некоторые мотивы ранней прозы отображаются в поздней - так, здесь Вадим находится в оппозиции к остальному миру (своего рода репетиция Печорина), а проходящее сквозь весь текст "Вадима" "герой уродлив телом - у него уродлива душа" перетечёт в Тамань, с её

N.B. - "Вадим" писался в 1832-1834 (опубликован в 1873), то есть, раньше чем Пушкин начал писать "Капитанскую дочку" - это было в 1833-1836 (в 1832 начал изучать архивы). Причину интереса именно к пугачёвосстанию не знаю - скорее просто хорошее событие для книги. Желание же "напишу-ка чтонть историческое" объясняется проще - виновата популярность Вальтера Скотта, из которого как раз и вышли Булгарины и прочие Загоскины.

Сказать про "Вадима" что-то большее - сложно. За происходящим хочется наблюдать, герои небезынтересные. Язык более или менее типичный лермонтовский, то есть, хороший, но с которым я расхожусь в темпе, а следовательно с трудом могу оценить. Единственное отмечание по языку, какое могу - описание леса в начале XVIII главы. По его прочтении остаётся один вопрос: что в лесе восхищало Лермонтова, лесолюба, лесочерпия, лесоноса, когда он возвращался к рукописи?

Очень интересное произведение, безусловно заслуживающее внимания читателей. Стилистика напомнила роман А.К. Толстого "Князь Серебряный".

"Вадим" - роман о пугачёвском восстании, основанном на рассказах, которые автор слышал еще в детстве, проведённом в Тарханах Пензенской губернии - местах, где происходила некогда крестьянская война под предводительством Пугачёва.

По справедливому мнению А.А. Блока, в этом произведении "содержатся глубочайшие мысли о русском народе и о революции".

Вадим, являющийся сыном мелкопоместного дворянина, с малых лет видит несправедливость. Глубокое потрясение он испытал в связи с тем, что богатый сосед разорил его отца. С детства в Вадиме растет желание отомстить. По мере взросления молодого человека, желание это лишь крепнет день ото дня.

Что же до внутреннего мира героев - Вадима и Юрия, то, на мой взгляд, Лермонтов, раскрывая их характеры, в очередной раз приоткрыл занавес своего таинственного внутреннего мира. Вадима он наделил всеми своими негативными чертами, Юрию же отдал все положительные (либо те, которыми бы он хотел быть наделён сам). Но, несмотря на это, автор сюжет построил таким образом, что сочувствие остается на стороне брата Ольги.

Читалось это произведение на одном дыхании, с удовольствием. Жаль, не закончено, как и некоторая другая его проза. Сохранился рисунок на обложке рукописи этого произведения, сделанный М.Ю. Лермонтовым.

Когда я увлекался чувством и воображением, надо мною смеялись и пользовались моим простосердечием.

Вчера узнал, что, оказывается, Михаил Лермонтов написал незаконченный роман "Княгиня Лиговская", где рассказано о юности Печорина.

Интересно, что в самом Печорине есть много от самого автора. Ты думаешь - что за эгоист и дуэлянт! А он в детстве никому не нужен был. Высший свет в то время смеялся над проявлениями искренних чувств. Вот искренность и сменилась маской.

Пушкин на дуэль Дантеса вызвал, потому что в свете слухи распускали про роман его с женой поэта. Сам Лермонтов, хоть и гений, а со всеми этими дуэлями прожил так мало. То есть даже если им, как Печорину, всё надоело, они воспитаны средой и подстраивались под её законы.

А как не презирать общество, если чувствуешь себя умнее? Мне учительница литературы для золотой медали сказала сочинение переписать, и вместо своих мыслей надо было писать мнение всяких литературоведов. В итоге на какое-то время я потерял интерес к литературе и всем этим сочинениям.

Возьмём Веру (читай Варвара Лопухина). Лермонтов в 17 лет полюбил ее (ей 16), любовь была взаимной, но ее семья выступила против. В итоге Варвару выдали за богатого помещика на 17 лет старше. Этот 37-летний старик (сарказм) пришел на бал с целью приискать себе наконец невесту, а шарф бедной Варвары зацепился за пуговицу его фрака. И он решил, что это указание свыше (!). Романтик или идиот? Так или иначе, этот ревнивый самодур уничтожил большую часть переписки Варвары с Лермонтовым, а сама она в 36 лет умерла и вряд ли была счастлива (судя по отзывам близких). Ну и как жить в этом свете?

Он эту Веру в итоге в нескольких произведениях вывел, везде смеется над ее мужем. Вся эта озлобленность Лермонтова и его наплевательское отношение к собственной жизни - это тоже можно понять.

Но главное чувство героя того времени - скука. И девушки, воспитанные одинаково, одинаково скучны. И на свист пуль перестаешь обращать внимание через несколько недель.

Кому интересна нынешняя взрачность (красота) с её губами наперевес? Кому нужно описание добродетелей, кои всем уже наскучили? Если японскому автору XVII века Сайкаку Ихара требовалось нарисовать портрет красавицы, он чаще всего ограничивался беглым традиционным сравнением с «цветущей сакурой» или «стройным кленовым деревцем в осеннем багрянце». Другое дело, когда портретируемая «настолько дурна собою, что не отважится сесть возле зажженной свечи», – тут автор не жалел красок, смакуя каждую подробность. Можно по-разному относиться к Печорину, но он вызывает интерес, а это уже немало. Поди найди героя нашего времени.

– Я бы желал слышать ваше мнение, – сказал Печорин, – и решился победить вашу скромность упрямством.
– Вы не первые, и вам это не удастся, – сказала она с презрительной улыбкой. – Притом я не имею никакого мнения.

Когда я добавляла книгу в хотелки, мне казалось, что за именем Вадим скрывается что-то чистое, светлое и благородное. И вот тут-то Лермонтов меня и удивил. Главный герой этой книги - существо уродливое и душой, и телом. Вадим - это злобный горбун, все действия которого диктуются исключительно жаждой мести. Относиться к такому герою положительно практически невозможно. Да, автор говорит о том, что мстит герой за убийство отца, да и вообще, просто хочет любить и быть любимым, пусть даже сестрой (но очень красивой сестрой, скажу я вам). Но и это не смягчает моего отношения к нему. Создается ощущение, что в Вадиме изначально заложено невероятных размеров эго, которое не дает ему смотреть на мир объективно.

Противопоставляется же Вадиму существо совсем иного толка. Юрий - добрый, прекрасный и благородный юноша. Он умеет прощать, способен искренне любить и девушки с радостью отвечают ему взаимность. Как ни странно, при этом всем Юрий не смотрится тошнотворно-приторным мальчиком, как это часто бывает у Лермонтова. Автор все же допускает в характер столь чудесного героя некоторые слабости, что создает образ вполне реального человека, а не приторной картинки.

Мне кажется, именно этими образами автор противопоставляет два мира: дворян и бунтовщиков. И через них же показывает свое отношение к восстанию. Дворяне для него - безвинно пострадавшие прекрасные, добрые люди. Бунтовщики же - безжалостные уроды, способные на самые страшные зверства. Однако, стоит отметить, что и здесь автор не обошелся без полутонов. На стороне безупречных дворян мы видим Палицына. Вот ему-то точно далеко до благородного и безвинного. Он - наглый, похотливый самодур. Его отношения к семье и крестьянам выдают в нем личность крайне мерзкую и заслуживающую справедливой кары. А со стороны бунтовщиков Лермонтов вводит занятного героя Федосея, который и оказывается безвинно пострадавшим. Сердце доброго крестьянина сжалилось над несчастной девушкой, он даже несколько пересмотрел свои планы, но судьба, увы, не оказалась к нему благосклонна.

К сожалению, "Вадим" - произведение недописанное и обрывается как раз в самый напряженный момент. Поэтому трудно однозначно говорить об авторском замысле. Но этот роман, однозначно, весьма интерсен и заслуживает внимания.

Вероятно вы будете шокированы, но, на мой взгляд, хорошо, что роман «Княгиня Лиговская» не был дописан Лермонтовым. ... Хорошо для него самого.

Этот роман – своего рода психологическое письмо, в котором автор выплескивает свою душевную боль в свое произведение.

Персонажи не описаны цельно со всеми оттенками черт их характера. Как, например, у Л.Н.Толстого – все герои его произведений предстают перед нами со всеми многообразными чертами своего характера, манерой поведения, речи, это живые люди, они раскрываются перед нами, их можно почувствовать, понять.
А в романе Лермонтова мы видим каждого героя, как бы «через щель», сквозь которую смотрит на них автор, замечая только отдельные их черты, которые проявляются в ответ на действтия или слова Печорина. Мы не можем для себя составить полный характерный портрет ни одного героя, чтобы понять его. Просто не было у автора такой задачи.

У меня сложилось впечатление, что, если сравнивать этот роман с картиной, то это - предварительный, довольно общий набросок без прорисорвки отдельных деталей, возможно без определенной линии развития сюжета.

У Печорина – не остроумие, а острословие колючее и порой циничное. Ведь самые «острые» его мысли, какими бы меткими они ни были, вы не сможете их повторить кому-то или процитировать (это как лакмусовая бумага, для проверки их этичности). Потому что иначе у вас возникнет ощущение, что вы, повторяющий слова Печорина, так же осмеиваете, оскорбляете и унижаете другого человека.

И не упорство у Печорина в достижении чего-либо, а, можно назвать это скорее страстью, которая владеет им, не в состоянии быть удержанной им внутри, не даёт ему возможности остановиться, даже, если он бы уже и желал этого. Эта страсть вырывается наружу в виде такого рода острот, колкостей и причинения душевной боли другим. Это его внутренняя душевная боль, с которой он не в силах совладать.

Лермонтов (Печорин) причиняет боль больше всего тому человеку, которого любит, потому что хочет, чтобы тот любил его всегда и во все времена. Душа его просит имено этого чувства. Но сам любить он не может, не может раскрыть свою душу этому чувству. В этом и состоит его трагедия как личности: душа требует, страх – не пускает. Поэтому в его поэзии такие метания: от «Демона» до «Молитвы».
Его чуткая душа, как ни в чем другом, нуждалось именно в этом чувстве, которого у него не было в детстве в полной мере. Поэтому он и «кричал» своими поступками и в жизни и в своих произведениях через своего главного героя. Это как крик самоубийцы, который говоря о своем состоянии, на самом деле просит только одного – остановить его, помочь выйти из этого внутреннего состояния, из которого сам выйти уже не в силах. Ведь именно этот внутренний кризис, в конце концов и погубил Лермонтова. И роман «Княгиня Лиговская» – очередной его крик в пространство.

На мой взгляд, этот роман – сплошная боль и в очередной раз становится нестерпимо жаль Лермонтова в его душевных мучениях.

Конечно, почти всегда любое художественное произведение автобиографично. Как Достоевский в «Братья Карамазовы» разъединил свой внутренний духовный мир, «раздал» свои черты всем Карамазовым (братьям и отцу). Ведь все эти черты были присущи ему одному, сосуществовали в нем одновременно. Если объединить всех Карамазовых, это и будет сам Достоевский с его сложным противоречивым внутренним миром от игорного дома до Оптиной пустыни.
Так же Андрей Тарковский из фильма в фильм, «прорабатывая» свои детские переживания, пытался освободиться от одних и тех же мучавших его мыслей. Об этом говорят и повторяющиеся в каждом его фильме узнаваемые характерные для него кадры-символы. Но, к сожалению, ему не удалось освободиться от этих внутренних терзаний, как и Достоевскому, как и Лермонтову, как и многим другим. Это не помогало, творчество оказывалось лишь временной сублимацией, но не вылечивало душу окончательно.

Безусловно, у Лермонтова красивый, легко и приятно воспринимаемый слог, стиль изложения. Так может писать только человек тонко чувствующий. Но именно эта чувствительность, так важная для поэта и писателя, очень болезненна для самой личности, существующей среди людей. У Лермонтова, как такого человека - повышенный уровень восприятия по сравнению с другими людьми. Поэтому ему сложнее, чем другим, поэтому многие не понимали его самого и его поступков.
К сожалению, то, что представляет интерес для читателя: игра страстей, оголенность внутренних чувств, острота восприятия, невероятно болезненно для того, кто об этом пишет.
Читая такие произведения, невольно наблюдаешь, как мучается тот, кто его создал. И от этого невозможно испытывать ни восхищение, ни интерес, ни удовольствие от чтения романа, а только сильное искреннее сопереживание автору.

Когда я начал читать этот роман, то даже не поверил, что писал его Лермонтов, настолько он отличался от ранее прочитанных мною его произведении. Только позже я разобрался, что "Вадим" - одно из самых ранних произведений, так и оставшееся незаконченным. Это был период его юношеских увлечении историей пугачевского восстания в конце XVIII века. В то время Лермонтов еще учился в юнкерской школе, поэтому выбор темы не явился случайным. Но в этом историческом повествовании уже находят место лирические мотивы будущего Лермонтова. Особенно это ему удалось в лирико-трагическом образе главного героя Вадима,да и Ольги тоже:

Очень жаль, что роман остался неоконченным, но, к сожалению, нас остается только догадываться, чем все это завершится.

Совершенно неожиданный для меня Лермонтов. Недавно перечитала "Героя нашего времени" и ожидала хотя бы отдаленно похожего по общему впечатлению. И оказалась совершенно неподготовлена к такому чудовищному пафосу и вычурности в диалогах - эти "А!" и "О!", с которых зачастую герои начинали фразы, меня просто сразили. Так и представлялась одна сплошная классическая трагедия, когда актеры для выразительности постоянно картинно заламывают руки и закатывают глаза. А ведь сама история о временах пугачевского бунта очень даже хороша и интересна. Но эта переполненность чувствами даже в самых простых эпизодах мне была совершенно непонятна. Да, время написания и прочее, но все равно. Не смогла я восхититься, в общем. Увы мне и моим ожиданиям.

Прочитать еще несколько десятков страниц о полюбившемся герое - почему нет? Ну, к примеру, потому, что этот герой уже совсем другого романа. Ощущение, будто Печорина клонировали и наделили разными качествами перед тем, как вставить его в книгу. Что делать - растет, меняется, допустим. Однако я бы его хотела запомнить как Героя нашего времени - с тонкими пальцами, худой, но с широкими плечами, фигурой, со светлыми волосами и любовью к ничему. Здесь же он крепкий, некрасивый, с рыжими усами и плохим нравом. Даже внешность его меняется, что уж говорить о характере? Неизменна остается лишь любовь к той самой Верочке, которую он постоянно случайно встречает. И это все же радует. Хотя и Вера была для меня некой тайной, идеальным образом, богиней, сошедшей к эгоистичному, но такому харизматичному простому смертному. Тут же она почти человек, почти ничего особенного, ведь она была представлена еще и ребенком в воспоминании, а не только высокой и благородной княгиней Лиговской.
Однако жаль, что роман кончается в середине. Действия, казалось, только набирают обороты. Без концовки эта книга совсем не смотрится, но могла быть совсем не хуже Героя нашего времени.