Пристрастные рассказы

Я очень люблю творчество Владимира Владимировича Маяковского, поэтому стараюсь прочесть всю информацию, относящуюся к его жизни. Так как сам поэт не успел написать автобиографию, то потомкам остаётся лишь одно – читать воспоминания его современников (кстати, горячо рекомендую книгу В.В. Катаняна, сына последнего мужа Л.Ю. Брик «Лиля Брик. Жизнь»).

Сегодня невозможно сделать, пожалуй, следующего – отделить жизнь Владимира Владимировича и Лилии Юрьевны – так крепко годы и череда событий соединяла судьбы этих двоих людей. Именно по этой причине книга, удачливо составленная Я.И. Гройсманом и И.Ю. Генс на основе воспоминаний, писем, записок, фотографий Л.Ю.Б., является для ценителей творчества В.В.М. настоящим восьмым чудом света.

Писать цельный отзыв о такой многослойной книге очень сложно, поэтому я решила разделить мой отзыв на три части, соответствующих структуре книги.

Сама по себе автобиография Л.Ю.Б. не представляет ничего особенного: для тех читателей, кто знаком с основными вехами жизни Л. Брик, автобиография может показаться даже слишком простой и незамысловатой. Хотя, например, мне понравилось описание встречи Л.Ю.Б с Распутиным. Однако тот читатель, который впервые знакомится с семейством Бриков, конечно, почерпнёт много новой информации о жизни Л.Ю.Б. и В.В.М, а также людей, входящих в их круг общения.

Уникальность книги в другом: она содержит два варианта воспоминаний Л.Ю.Б о Маяковском: первый вариант был издан в 1932 г., второй писался Лилей Юрьевной в середине 50-х гг. и окончательно оформился в 1977 г. (его отличает излишняя цензура). Читателю же несомненный интерес представляют разночтения в воспоминаниях Л.Ю.Б. Какой вариант правдивей – сейчас остаётся только гадать... В книге главы обоих вариантов органично следуют друг за другом через пробел, то дополняя, то противореча друг другу. Складывается впечатление, что это такая игра: попробуй-ка угадай, какой вариант честней. Хотя, как мы знаем, воспоминания имеют обычай менять форму и размер: да и не все ли равно, шёл мелкий дождичек или был проливной ливень?..

Читая воспоминания Л.Ю.Б., особенно остро понимаешь, какой это был необыкновенный человек. Даже чувство юмора у неё особенное – понятное и абсолютно незлое. Именно благодаря этому качеству Лилии Брик её воспоминания нередко вызывают у читателя улыбку.

На страницах книги мы снова встречаемся с известными, (не)любимыми писателями, поэтами, художниками и другими личностями творческих профессий – К. Чуковским, Б. Пастернаком, В. Хлебниковым, В. Каменским, Д. и В. Бурлюками и многими-многими другими... Одних читатель приветствует горячо, зарисовки с другими пропускает мимо глаз; важно то, что каждая личность отражает своё время – начало ХХ в. – сложное, но насыщенное идеями, мыслями и мечтами...

Вот, например, одна из моих любимых зарисовок Л.Ю.Б. о «святом» и неприкаянном поэте Велимире Хлебникове:

А как можно без улыбки читать письма Маяковского? Это же отдельный жанр!

Воспоминания Лилии Брик включают трогательную историю собаки по кличке «Щен» и Маяковского. История примечательна тем, что в книге она представлена, как репринт изданной в 1942 году брошюры тиражом 150000 экземпляров по цене 75 коп. Брошюра иллюстрирована рисунками В.В. Маяковского.

Особое внимание, по-видимому, в книге заслуживают копии неизвестных записок и рисунков В. Маяковского и Л. Брик. Большую часть из них действительно не найти на просторах интернета. Для удобства читателей все записки «расшифрованы», поскольку некоторые из них практически нечитаемы.

Третья часть книги содержит письма Л.Ю.Б. к Маяковскому, Осипу Брику, В.А. и В.В. Катанянам, сестре Э. Триоле и её мужу Л. Арагону. Большинство писем печатаются впервые без цензуры.

На мой взгляд, письма – это личный мир двух людей, ведущих переписку (особенно для того времени). Поэтому читать чужие письма я могу исключительно ради литературного интереса, но удовольствия мне это занятие не приносит.

Помимо писем в третьей части книги представлены дневники Л.Ю.Б. – вещь неинтересную и скучную. Дневники Лилия Юрьевна переписывала несколько раз; они содержат настолько мало полезной информации, что читать их полностью с полным вниманием может лишь профессионал-исследователь.

Как это - быть музой? Озадачилась я. Поскольку учебника по музоведению найти не удалось, да и профсоюз они не создали, было решено искать биографии женщин, у которых содержание загадочности в крови превышает обычную норму.

Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.

• выдала ассоциативная память по запросу, и мне подумалось, что женщина, которой могли посвятить такие строки не быть музой просто не может. Так ко мне попала в руки автобиография-дневник Лили Брик.

Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

И я начала с азартом юнната искать между строк притаившиеся откровения.
Давно заметила, что, если у человека что-то хорошо получается или он обладает каким-то умением или качеством, которое взялось из ниоткуда, то он никогда не сможет научить этому другого или рассказать как это качество он в себе воспитал. А если начнет пытаться, то ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Есть исключения, но ..(см.) Это как дыхание. Стоит о нем вспомнить и задуматься о способности дышать - оно тут же сбивается и становится неровным. Поэтому Лиля Брик не дает объяснений, что именно в ней видели окружающие, которые, за редким исключением, не были ей очарованы. Думаю, она просто никогда не сомневалась в том, что может быть как-то иначе.
Помимо автобиографических очерков, в книге представлено множество интересностей, таких как: рисунки Маяковского, фотографии разных периодов их жизни, комментарии редакторов, исторические вставки, взгляд очевидцев на некоторые неоднозначные моменты и даже сканы книжки про собаку по кличке Щен - любимца Маяковского и многое другое.

Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.

Феномен Л.Ю.Б не стал понятнее, после прочтения этой необычной книги. Скорее наоборот - захотелось узнать о Ней еще больше. Не знаю насколько это правда, но есть версия, что ее личные дневники и переписка, по завещанию самой Л.Брик, будут обнародованы не ранее 2025 (?) года. Даже если это правда, мне кажется,такая женщина все равно останется таинственной и необъяснимой, как рисунок поэзии, создаваемый чувством ритма. Если бы музоведение было научной дисциплиной, то она была бы минимум кандидатом наук по прикладному вдохновлению или доцентом по естественной женственности.

Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
(с) В.Маяковский, 26 мая 1916, Петроград

До прочтения этой книги у меня было предвзятое отношение к Л.Ю., но теперь выравнялось. Во-первых, почему-то считается, что она была для музы поэта слишком приземленной, при этом, как правило, цитируется ее письмо Маяковскому с просьбой купить "фордик". Я понимаю, почему уменьшительно-ласкательные суффиксы на письме многим режут слух, но в личной переписке, я считаю, это уместно и даже трогательно, особенно домашние прозвища (Щенит, Кислит, Арагоша - мило!)

Во-вторых, я внимательно рассмотрела ее фото в молодости и не согласна в распространенной точкой зрения, что она была очень некрасива и вообще непонятно, что в ней находили мужчины. Да, не красавица, но в ней была прелесть, женственность, обаяние, а главное - естественность. Особенно нравятся фото, где она улыбается.

Вообще у меня создалось впечатление, что Брик в хорошем смысле этого слова обывательница, без закидонов. Ее записки - об обычной жизни, покупках, посещениях театра, кино. Отзывы о книгах - без зауми, без боязни кого-то обидеть (чушь значит чушь!). Единственное, не вполне поняла, как страх омещаниться сочетался с любовью к красивым вещам и одежде, но в конце концов перед нами не властительница дум, а обычная женщина из творческой среды. Да, она занималась кино и скульптурой, последняя мне даже понравилось. Но у меня от этой книги не возникло ощущения, что перед нами сверхгениальная и необычная женщина. Может быть, потому что Брик была очень здравомыслящей. Конечно, многое в ее жизненной философии нетипично для большинства людей (отношения с мужчинами) - хотя, как посмотреть, свобода в выборе партнера, эмансипированность были модной темой в то время (все-таки идеи Коллонтай имели влияние на умы). Но мне даже ее личная жизнь не показалась слишком скандальной, не шокировала. Муж Брик был при ней на правах брата, а то, что у нее было много любовных историй, - так живут очень многие. Маяковского при этом она, судя по всему, держала, извините, на коротком поводке, так как не хотела, чтобы он женился, при том, что сама уже имела отношения с другим (Примаковым). И вообще верность была не в ее характере, впрочем, тут они с Маяковским были квиты. Просто они не очень подходили друг другу по темпераменту: один способен к глубокой длительной привязанности, другая - нет. Мы выбираем, нас выбирают... Последняя часть - дневники и письма - скучновато читать, еле домучила. Но книжка полезная тем, что сокращает дистанцию между нами и обросшими мифами фигурами, в данном случае - Брик и Маяковским.

Эта книга - скорее штрихи к портрету, чем сам портрет. Вернее, портрет самой Лили вырисовывается довольно чёткий, но вот остальные люди, которые окружали её всю жизнь, описаны очень поверхностно. Тот же Маяковский. О нём я гораздо больше узнала из небольшого очерка Олеши, чем из этой, довольно весомой книги.
Итак. «Пристрастные рассказы» - это сборная солянка из дневниковых записей, архивных документов, воспоминаний, записочек, рисунков Маяковского, фотографий.
Лиля Брик - незаурядная женщина, всю жизнь притягивающая к себе мужчин. Обаяние, внимание к людям, эрудиция, остроумие. И что-то неописуемое, какая-то природная притягательность была в Лиле Брик – всю жизнь к ней тянулись люди, всю жизнь её кто-то обожал.
Здесь много личных писем - к Маяковскому и от Маяковского, к сестре Эльзе Триоле и её мужу Луи Арагону, к Осипу Брику и к другим людям. Хлебников, Бурлюк, Надя Леже и другие знакомые и знаковые имена здесь встречаются.
Но, к сожалению, всю книгу меня преследовало ощущение чего-то неприличного. Как будто заглядываешь к людям в постель, или читаешь дневник, не предназначенный для чужих глаз. Слишком интимное, слишком личное. Все эти уменьшительно-ласкательные (Детик, Лилятик, Щен), всё это щебетанье любивших друг друга людей - всё это оказалось как-то слишком для меня. Тем более, что возникло ощущение, что Лиля Юрьевна специально опубликовала это, чтобы подчеркнуть свою исключительность: «Влюблённых в меня, пожалуй, было больше, чем это нормально». Она с каким-то упоением рассказывает о чувствах Маяковского к ней (упоминая при этом, что Осип, всё же, был для неё главной любовью жизни), что становится не по себе. Приводит письма, где Маяковский распинается, бичует себя, клянётся в любви, молит о встрече. Где вопят ужас, горе, нескончаемая боль от разлуки с нею: «Без тебя я прекращаюсь». «Если буду совсем тряпка – вытрите мною пыль с вашей лестницы». «У тебя не любовь ко мне, у тебя – вообще ко всему любовь. Занимаю в ней место и я, но если я кончаюсь, то я вынимаюсь, как камень из речки, а твоя любовь сплывается над всем остальным».
Маяковский, человек с «тонкой кожей» и уязвимой психикой, выставлен тут напоказ именно своей уязвимой стороной. И от этого неуютно, обидно за него.
Остальная часть книги написана в стиле: «Пообедали: артишоки, гигантский ростбиф, рокфор, изумительное шампанское», или «Заехали к Леже, завезли икру», или «Весь день смотрели всяких Пикассо и Матиссов». Видимо, дневник не предполагал публикации, и поэтому не претендовал на глубину описаний и анализ времени, в котором жила Лиля. Читать же про то, какие чулки она заказала из Франции и чем их семейство потчевали Арагоны не особенно увлекательно. Разве что – для узких специалистов.
Мой вердикт: если хочется подробнее узнать о футуризме, о Маяковском и о людях, его окружавших, стоит, пожалуй, читать другую книгу.
Если же интересна личность самой Лили Брик, то – да, здесь её много.

«Когда вы читаете замечательную книгу, слушаете прекрасную музыку, разглядываете талантливую живопись, вы вдруг отрываетесь на мгновение и беззвучно произносите такие слова:
«Боже, как глупо, пошло и лживо я живу! Как я беспечен, жесток и некрасив! Сегодня же, сейчас же начну жить иначе — достойно, благородно и умно…»
Вот это чувство, религиозное в своей основе, и есть момент нравственного торжества литературы, оно, это чувство, — и есть плод ее морального воздействия на сознание читателя, причем воздействия, оказываемого чисто эстетическими средствами…»

Сергей Довлатов

Это именно такая литература, ради которой я вообще читаю.

Возможно, потому что это такая жизнь, которую я понимаю.

«Отвратительно было это самодовольство посредственности — что мы, мол, не такие, мы не застрелимся! Люди не стреляются по двум причинам: или потому, что они сильней раздирающих их противоречий, или потому, что у них вообще никаких «противоречий нет. Об этом втором случае рапповская бездарь забыла.»

Лиля Брик

У Хлебникова не было зимней одежды, он постоянно писал стихи и складывал их в наволочку.

В мире, в котором я живу, принято стремиться к комфорту и успеху. Публиковать тексты в то время, в которое их прочитают — такие, которые прочитают. Считать процент жира в организме и вообще тратить огромное время на то, чтобы укрепить и украсить тело. Продлить жизнь. Нравиться окружающим. Эффективно богатеть. Обустраивать быт.

Остальное оставляют юродивым.

Любовь разложили на гормоны и химические реакции и стараются избегать. «Сохранить себя в отношениях». «Помнить о своих потребностях». «Хранить свои границы».

Это книга о людях — безусловно, не только о Лиле Брик — которые изо всех сил отдавались поэзии, своим любимым, делу революции, в которое верили. И они не боялись, и не стеснялись признаваться в том, что это для них значимо, теряя самодостаточность, становясь зависимыми от внешнего мира, становясь необыкновенно чувствительными.

Нет, безусловно, у этих людей была обычная земная жизнь.

«Мои бесхитростные неприхотливые мечты: 1) Наладить в этом месяце издание 2) Похудеть 3) Сшить несколько новых тряпочек.»

Лилия Юрьевна любила красивые вещи, духи и часто пишет о том, что хотела бы похудеть. Но — во вторую или даже в третью очередь после своих и чужих текстов, фильмов, проектов и любви.

В этой женщине — да и во всём их сообществе — меня покоряет их искреннее восхищение друг другом. Маяковский завидует тем, кто написал строки, которые он хотел бы написать — но знает их наизусть.

Я же, например, долгое время отрицала музыку вообще, потому что бесконечно завидую людям, которые могут её создавать.

И — безусловно — нельзя сказать, что люди с другими ценностями — хуже.

Просто я чувствую себя юродивой сегодня, потому что мне действительно неинтересно создавать себе тело, часами делая упражнения. Красота, которая мне действительно нужна, в том числе, моя собственная красота — другая. И теперь мой образ жизни как бы легитимизировал тем, что другие — безусловно лучшие люди — жили как-то похоже. И, возможно, теперь я буду больше писать и рисовать. И вести дневники.

И, может быть, кто-то увидев всё это, тоже простит себе своё юродство и несоответствие идеалам времени.

С Лилей Брик знаком, наверное, каждый, кто учился в школе, проходил творчество Маяковского и зубрил наизусть «Лиличку». Но что мы знаем про нее, кроме того, что она была музой Маяковского? Что-то про любовный треугольник с Осипом Бриком и, конечно, знаменитый плакат Ленгиза.

В надежде узнать про нее что-то большее, понять, почему именно она стала бессменной музой поэта, я начала читать эту книгу.
Книга делится на две части — воспоминания Лили и ее письма, обе части с редакторскими вставками. Причем воспоминания не подлинные, а восстановленные — в тридцатые годы Лиля уничтожила свои дневники и архив писем, боясь, что там могут находиться компрометирующие сведения. Позже она все восстановила по памяти, но уже гораздо более кратко.
Воспоминания читаются очень легко и интересно, Лиля честно и открыто пишет про себя и свои отношения с мужчинами, но по большей части все же о Маяковском и о Брике. Много интересного можно узнать о нравах того времени, об укладе жизни. Также много внимания уделено поэзии, с основном, конечно, Маяковского, но не только его. События своей жизни, происходившие после смерти Маяковского, Лиля описывает очень кратко, об этой части ее жизни представление составить помогают письма и редакторские врезки.
Так как письма, присланные ей, Лиля уничтожила, в книге приводятся письма, которые Лиля отправляла Маяковскому, Брику, своей сестре и своим мужьям. После чтения воспоминаний у меня в голове сложился определенный образ авторки, но все же становится ясно, что воспоминания она сильно сглаживала, о чем-то умалчивая (естественно, в свою пользу). В письмах она предстает гораздо более приземленной и материальной («Володя, купи мне автомобиль», «Эльза, пришли мне побольше чулок»), но по ним хорошо видно ее отношение к близким.
Советую эту книгу читать тем, кому хочется больше узнать о Маяковском, о самой Лиле и об эпохе. Может, вам понравится Лиля, может наоборот, но равнодушной вряд ли оставит.

Это начало стихотворения, добрую половину которого я до сих пор помню со школы. Мне всегда казалось, что оно несколько не соответствует характеру и стилю В. Маяковского, о котором сложился стереотип рупора революции.
"Пристрастные рассказы" приоткрывают завесу личного, показывают Владимира Маяковского с другой, человеческой стороны. И теперь я знаю обстоятельства написания этого стихотворения, знаю, что и дача была, и жара, и было большое и глубокое чувство к Лиле Брик. А Владимир Маяковский, внешне такой мужественный, был человеком "с тонкой кожей", эмоциональным, легко ранимым. Как Поэт, он нуждался в признании своего творчества, нуждался быть востребованным, как Мужчина, хотел вызывать восхищение женщин, быть для кого-то единственным, как Обычный Человек, панически боялся старости. И от этой ранимости характера, мне как читателю, он становился только ближе и понятней.
Поначалу, читая "Рассказы", меня не покидало чувство, что я стала невольным свидетелем чужой жизни, не придуманной - киношной или книжной, а самой что ни на есть настоящей. И можно наверно по разному относиться к Лиле Брик, но одно остаётся неизменным - не будь этих отношений с Маяковским-человеком, и Маяковский-поэт, наверняка был бы другим.
Так какой же была Лиля Брик?
Мне она была интересна, но не из-за нестандартных отношений с Осипом Брик и Владимиром Маяковским, а в первую очередь, в силу своей неординарности.
Она была умной и всесторонне образованной, разбиралась в искусстве и тонко его чувствовала.
Самодостаточной - знала чего хочет и была свободна в своём выборе. С одной стороны, это индивидуальность характера, с другой, соответствовало духу времени, когда женщина вела себя наравне с мужчинами во всех областях, в т.ч. и в любви.
Красивой или не очень - могу судить только на основании фотографий. По мне, к категории писанных красавиц не относилась, но это уже из области субъективной.
Вызывала интерес и восхищение у мужчин - несомненно, зависть и раздражение у женщин - определённо да.
Гордой и мужественной - без сомнения, раз приняла решение "уйти" и никого не обременять, будучи нездоровой и сильно в возрасте.
Была музой Маяковского - безусловно.
Любила ли она Маяковского - трудно сказать, как невозможно измерить любовь какими-то параметрами.

Мне "Рассказы" были интересны в той части, которая посвящена отношениям с В. Маяковским. Дневники и особенно письма в период "после Маяковского" показались менее информативными и понятными, они скорее интересны людям, профессионально связанным с данной темой или входившим в круг общения Л. Брик.

мне всегда была интересна эта женщина тем, что умела заставлять любить себя всех и в любом возрасте.Ну или -не заставляла, а просто была такой, что её любили.Я старалась читать все книги, где хоть что-то о ней упоминается, даже не могу сказать, где информация была полнее.И всё равно, она не открылась для меня окончательно, осталась загадкой, хотя, я думаю, она не стремилась к этому, а просто жила. вот и всё. Какой бы она ни была, я восхищаюсь ею как женщиной, и мне хочется читать о ней, что бы хотя бы частично понять.