За миллиард лет до конца света. Второе нашествие марсиан. Град обреченный. Отягощенные злом или сорок лет спустя

Выигрывает вовсе не тот, кто умеет играть по всем правилам; выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила, неизвестные противнику, а когда понадобится - отказаться и от них.
******
Просто вы — атеист, молодой человек, и не хотите себе признаться, что ошибались всю свою — пусть даже недолгую — жизнь. Вас учили ваши бестолковые и невежественные учителя, что впереди — ничто, пустота, гниение; что ни благодарности, ни возмездия за содеянное ждать не приходится. И вы принимали эти жалкие идеи, потому что они казались вам такими простыми, такими очевидными, а главным образом потому, что вы были совсем молоды, обладали прекрасным здоровьем тела и смерть была для вас далекой абстракцией.
******
Лучше всего быть там, откуда некуда падать.

- А что это вдруг тебя заинтересовала литература? - спросил Изя, с любопытством глядя на Гейгера. - Такой был всегда практичный президент...

- Потому и заинтересовала, что практичный, - сказал Гейгер. - Считайте, - предложил он и принялся загибать пальцы. - В Городе выходят: два литературных журнала, четыре литературных приложения к газетам, по крайней мере десяток серийных выпусков приключенческой белиберды... вот и все, кажется. И еще полтора десятка названий книг в год. И при этом - ничего сколько-нибудь приличного. Я говорил со сведущими людьми. Ни до Поворота, ни после в Городе не появилось ни одного сколько-нибудь значительного литературного произведения. Одна макулатура. В чем дело?

Андрей и Изя переглянулись. Да, Гейгер всегда умел удивить, ничего не скажешь.

- Что-то я тебя все-таки не понимаю, - сказал Изя Гейгеру. - Какое, собственно, тебе до этого дело? Ищешь писателя, чтобы поручить ему свое жизнеописание?

- А если без шуточек? - терпеливо сказал Гейгер. – В Городе миллион человек. Больше тысячи числятся литераторами. И все бездари. То есть, сам я, конечно, не читаю...

- Бездари, бездари, - кивнул Изя. - Правильно тебя информировали. Ни Толстых, ни Достоевских не видно. Ни Львов, ни даже Алексеев...

- А в самом деле, почему? - спросил Андрей.

- Писателей выдающихся - нет, - продолжал Гейгер. - Художников - нет. Композиторов - нет. Этих... скульпторов тоже нет.

- Архитекторов нет, - подхватил Андрей. – Киношников нет...

- Ничего такого нет, - сказал Гейгер. – Миллион человек! Меня это сначала просто удивило, а потом, честно говоря, встревожило.

- Почему? - сейчас же спросил Изя.

Гейгер в нерешительности пожевал губами.

- Трудно объяснить, - признался он. - Сам я, лично, не знаю, зачем все это нужно, но я слыхал, что в каждом порядочном обществе все это есть. А раз у нас этого нет, значит, что-то не в порядке... Я рассуждаю так. Ну, хорошо: до Поворота жизнь в Городе была тяжелая, стоял кабак, и было, предположим, не до изящных искусств. Но вот жизнь в общем налаживается...

- Нет, - перебил его Андрей задумчиво. - Это здесь ни при чем. Насколько я знаю, лучшие мастера мира работали как раз в обстановке ужасных кабаков. Тут нет никакой закономерности. Мастер мог быть нищим, сумасшедшим, пьяницей, а мог быть и вполне обеспеченным, даже богатым человеком, как Тургенев, например... Не знаю.

- Во всяком случае, - сказал Изя Гейгеру, - если ты собираешься, например, резко повысить уровень жизни своих литераторов...

- Да! Например! - Гейгер снова отхлебнул кофе и, облизывая губы, стал смотреть на Изю прищуренными глазами.

- Ничего из этого не выйдет, - сказал Изя с каким-то удовлетворением. - И не надейся!

- Погодите, - сказал Андрей. - А может быть, талантливые творческие люди просто не попадают в Город? Не соглашаются сюда идти?

- Или, скажем, им не предлагают, - сказал Изя.

- Бросьте, - сказал Гейгер. - Пятьдесят процентов населения Города - молодежь. На Земле они были никто. Как можно было определить, творческие они или нет?

- А может быть, как раз и можно определить, - сказал Изя.

- Пусть так, - сказал Гейгер. - В Городе несколько десятков тысяч человек, которые родились и выросли здесь. Как с ними? Или талант - это обязательно наследственное?

- Вообще-то, действительно, странно, - сказал Андрей. - Инженеры в Городе есть прекрасные. Ученые - очень неплохие. Может быть, не Менделеевы, но на крепком мировом уровне. Взять того же Бутца... Талантливых людей пропасть - изобретатели, администраторы, ремесленники... вообще всякие прикладники...

- То-то и оно, - сказал Гейгер. - Это-то меня и удивляет.

- Слушай, Фриц, - сказал Изя. - Ну, зачем тебе лишние хлопоты? Ну, появятся у тебя талантливые писатели, ну, начнут они тебя костерить в своих гениальных произведениях - и тебя, и твои порядки, и твоих советников... И пойдут у тебя самые неприятные неприятности. Сначала ты будешь их уговаривать, потом начнешь грозить, потом придется тебе их сажать...

- Да почему это они будут меня обязательно костерить? - возмутился Гейгер. - А может быть, наоборот - воспевать?

- Нет, - сказал Изя. - Воспевать они не станут. Тебе же Андрей сегодня объяснил насчет ученых. Так вот, великие писатели тоже всегда брюзжат. Это их нормальное состояние, потому что они - это больная совесть общества, о которой само общество, может быть, даже и не подозревает. А поскольку символом общества являешься в данном случае ты, тебе в первую очередь и накидают банок... - Изя хихикнул. - Воображаю, как они расправятся с твоим Румером!

Гейгер пожал плечом.

- Конечно, если у Румера есть недостатки, настоящий писатель обязан их изобразить. На то он и писатель, чтобы врачевать язвы...

- Сроду писатели не врачевали никаких язв, - возразил Изя. - Больная совесть просто болит, и все...

- В конце концов, не в этом дело, - прервал его Гейгер.

- Ты мне прямо ответь: нынешнее положение ты считаешь нормальным или нет?

- А что считать за норму? - спросил Изя. – Можно считать нормальным положение на Земле?

- Понес, понес! - сказал Андрей, сморщившись. - Тебя же просто спрашивают: может существовать общество без творческих талантов? Правильно я понял, Фриц?

- Я даже спрошу точнее, - сказал Гейгер. – Нормально ли, чтобы миллион человек - все равно, здесь или на Земле, - за десятки лет не дал ни одного творческого таланта?

Изя молчал, рассеянно теребя свою бородавку, а Андрей сказал:

- Если судить, скажем, по Древней Греции, то очень ненормально.

- Тогда в чем же дело? - спросил Гейгер.

- Эксперимент есть Эксперимент, - сказал Изя. - Но если судить, например, по монголам, то у нас все в порядке.

- Что ты хочешь этим сказать? - подозрительно спросил Гейгер.

- Ничего особенного, - удивился Изя. - Просто их тоже миллион, а может быть, даже и больше. Можно привести в пример еще, скажем, корейцев... почти любую арабскую страну...