Собрание сочинений в пяти томах. Том 3. Пятая колонна. По ком звонит колокол. Рассказы. Очерки. Речи

Мои детские впечатления от первого знакомства с американским писателем Эрнестом Хемингуэем были напрочь позабыты (теперь мне ясно, по какой причине), но тут удачным образом сложившиеся обстоятельства подтолкнули меня к возобновлению отношений с данным господином.
В красочном описании к его довольно популярному роману "По ком звонит колокол" многообещающе значилось: "Это роман - ода истинной любви, истинному мужеству, это ода Человеку, принявшему на себя ответственность за происходящее в мире и пожертвовавшему собственной жизнью ради спасения других. " Как наивному-то человеку не купиться? Вроде ж известная личность, лауреат Нобелевской премии, куча восторженных отзывов. Возложив изначально такие надежды на сей шедевр, после прочтения я сижу уже второй час с выражением крайнего недоумения на лице. Что мне подсунули?
Отвратительный, нет, даже отвратительнейший язык, утомивший меня уже с первых страниц. За кого принимал Хемингуэй своих читателей, по триста раз через абзац сообщая о том, что необходимо взорвать мост?о сандалиях на верёвочной подошве?о круглый грудях Марии? А чего стоят эти однообразные воспоминания о Кашкине и его "чудном имени"???
Роман, как я поняла из чужих отзывов, имел претензию на серьёзное и эмоциональное произведение о войне. Не увидев войну воочию, я полагаю, вряд ли можно о ней достойно (проникновенно?) писать. Я не поленилась ознакомиться с биографией автора. Тем сильнее мое удивление: как можно написать такой слабый, тусклый роман человеку, самолично наблюдавшему тяжелейшие дни войны? Да 11 строчек «Мужества» Ахматовой гораздо трогательней и ярче, нежели 500 страниц нудных и с первой страницы предсказуемых событий Хемингуэя. С любым произведением Шолохова, равно как и с Бондаревым, Васильевым - так и сравнивать нечего. Но ладно, оставлю это субъективному вкусу каждого.
А теперь перейдём к разбору "истинной любви", которую мне обещали эти лгуны с обратной стороны обложки. Внимание!
"Роберто, мне больно там, я сегодня не смогу быть с тобой так, как хочу."
"Зайчонок, наверно, у тебя там ссадина..."
"Ты женишься на мне?","Нет, если я тебе кое-что расскажу, ты на мне не женишься...", " А может, ты всё-таки сможешь жениться на мне?", (и тому подобные вариации)...
А как вам это:

"-Мария.
-Да.
-Мария.
-Да
-Мария.
-Да.Да.
-Тебе холодно?
-Нет.Натяни мешок на плечи.
-Мария.
-Я не могу говорить
О Мария, Мария, Мария!"

Занавес!
Мексиканские однообразные сериалы 90-х и рядом не стояли с этой дешёвой драмой в лучших традициях примитивизма. Я, так уж и быть, вовсе промолчу, что эта любовь (с позволения сказать) между Джорданом и Марией, возникла из неоткуда, из ничего. Ну, вот знаете, как в третьесортных бульварных романах (выражения используются аналогичные, что у авторов вышеназванных произведеньиц, что у г-на Хемингуэя): он её увидел - в горле ком и потеря речи.
Роберт Джордан (главный герой этой "трагедии", пришедший спасать испанский мир в период Гражданской войны) совместно с Хемингуэем и переводчиком, крайне навязчиво и совершенно не стыдясь, обложили меня со всех сторон розовыми сопельками , я остро чувствовала дискомфорт. И среди этих «розовостей» и «повышенной влажности»,представьте, на его отказ дать ей впервые попробовать виски, она просто и ясно заявляет ему: «Свинья ты всё-таки». Я была уничтожена. Не хватает только какого-нибудь «Хо-хо!» для пущей нелепости данного эпизода, ибо это так же неуместно звучит, как если смиренная овечка, вдруг перестаёт жевать траву и внезапно решит вам голосом гоблина продекламировать препошлейший анекдот.
«Прожить всю жизнь за 4 дня!!!» - восхищённо восклицают поклонники романа, утирая солёные ручьи с бледных от переживаний ланит. «Какую жизнь?» - в недоумении вопрошаю я. 4 дня, наполненных простыми вопросами и односложными ответами в мешке с Марией да постоянными перепалками с Пабло?
К 200-й странице моё раздражение плавно перетекло в панику утопающего, но я проявляла мужество (или упрямство) и с криком: «Караул!!! Спасите!!!», всё карабкалась, гребла к последней странице с надеждой, что может, в концовочке-то г-н Эрнест угостит меня чем-нибудь неожиданным… Но нет! Сюрприз так и не вылез из воображаемой коробки, она оказалась пуста. Ребёнок обманут.

То, что я взялся перечитывать книгу, которую впервые открыл еще в студенческую пору., я обязан группе "Читаем классику вместе". Так вот, в первый раз это было в 1987 году, на четвертом курсе. Тогда книга была воспринята, скорее, в романтическом ключе, самое большое впечатление на меня произвела красивая любовь на военном фоне. Это и осталось в памяти.

Новое прочтение заставило меня посмотреть на роман несколько по-иному. Пришло понимание, что он, в первую очередь, о смерти. В принципе, всё творчество Хемингуэя - это эстетика смерти, но "По ком звонит колокол" - несомненный апофеоз этой темы. Хотя, апофеозом через много лет станет самоубийство автора, когда он воплотит свои литературный переживания в жизненном опыте. Это станет окончательной точкой в поисках красоты смерти.

У Хемингуэя смерть не выглядит страшной и ужасной, наоборот, она всегда красива, она наиболее ярко подчеркивает прелесть жизни, обостряя её пульсирующий аромат. Каждый эпизод смерти вплетен в ткань романа, но, в то же время, он представляет самостоятельное законченное произведение. Красиво умирает главный герой - Роберт Джордан, красиво умирают Фернандо и Ансельмо, красиво погибает Глухой и его отряд, красиво гибнет молодой лейтенант-фашист. А как красиво, можно даже сказать - живописно, умирают жители маленького городка, примкнувшие к фашистам,, проходя по очереди через строй своих республиканских земляков .Это и гадко, и мерзко одновременно, и до жути красиво.

Прибавьте к этому взаимоотношения со смертью русского взрывника Кашкина, постоянные рассуждения о смерти героев книги и самого автора - смерть присутствует в книге на каждой странице без исключения.
В концепции Хемингуэя смерть - это и есть сама жизнь. Её постоянное присутствие заставляет героев чувствовать жизнь ярче и ощутимее, время теряет свою власть и три дня превращаются в бесконечно долгую и, опять же, красивую жизнь. Возможно, Хемингуэй даже специально затягивает последние главы книги, чтобы читатель как можно глубже прочувствовал этот эффект, когда три дня могут оказаться равными всей человеческой жизни, такая, своего рода, авторская игра со временем.

Ключ ко всему - название романа, заимствованное из высказывания Джона Донна, взятого автором в эпиграф. Помни постоянно о смерти, каждый, кто умирает сейчас, забирает и частичку тебя, ты постоянно находишься под угрозой смерти. И это заставляет особо ценить жизнь, все её проявления. Постоянно звонящий колокол заставляет дорожить каждым мгновением, каждым чувством, каждой эмоцией, каждым поступком - всё приобретает наивысшую цену и значимость. Все максимально обостряется, отношения между людьми приобретают невероятную насыщенность, , смываются условности, все становится предельно искренним и честным - верность, предательство, товарищество, любовь.

Жизнь превращается в произведение искусства, и герои демонстрируют нам интуитивно проявляющееся в них искусство жить - жить полной жизнью без остатка и без оглядки.
В чем-то здесь Хемингуэй перекликается с нашим Высоцким, с его "Конями привередливыми", - "коль дожить не успел, так, хотя бы, допеть..."

Кроме того, роман представляет интересное свидетельство очевидца о реалиях гражданской войны в Испании. Хотя, эти реалии общие с теми, что бушевали на просторах бывшей Российской империи после революции, и теми, что сотрясают нынешнюю Украину. Самое страшное в этом это то, как люди привыкают к смерти, как она становится повседневной обыденностью, как люди, убивая других, убивают себя, ведь колокол каждый раз звучит и по тебе тоже...

Настолько много хорошего слышала про эту книгу, что когда начала читать, сначала даже не поверила, что может быть так плохо, и грешила на перевод, собственные завышенные ожидания и прочее. И всё ждала, что вот сейчас, ещё чуть-чуть — и обязательно начнётся всё то прекрасное и трогающее за душу, описанное в аннотации. Но нет. Это были крайне мучительные пять сотен страниц, безбожно растянутые четыре дня, расписанные чуть ли не поминутно и перемежающиеся какими-то невнятными флэшбэками, постоянные повторы одного и того же, унылые взаимодействия персонажей, которые даже не картон, а просто набор имён. Стиль повествования максимально сухой, практически телеграфный, из-за чего проникнуться чем-то едва ли возможно. И, да, на войне не до описания красот и поэтичного изложения, но тут за всю книгу, несмотря на пласт поднятых тем, одна сцена, которая вызывает хоть какие-то чувства. Остальные — исключительно скуку. Так отвратительно подать историю, которая по умолчанию должна вызывать сопереживание и волнение, а то и ужас от кошмара войны, тем более гражданской войны, нужно, конечно, постараться.

Начинается сюжет с того, что Роберт Джордан, некий американский военный, прибывает в испанский партизанский отряд, чтобы взорвать мост перед наступлением войск. И с самого начала понятно, что всё пойдёт не так, так что какой-то интриги нет. Сам отряд, как я уже отметила, — набор имён. Более-менее выделилась только Пилар (и ей же изложен тот небольшой фрагмент, который зацепил меня). Так что за пятьсот страниц я не смогла проникнуться никакими чувствами ни к кому из них, но успела так устать от их нелепой возни и "тарантиновских" диалогов ни о чём (с повторами), что уже практически ждала, когда все подорвутся вместе с мостом и всё это закончится.

Диалоги вообще один из самых раздражающих элементов. Казалось бы, через них можно раскрыть прошлое персонажей, особенности их мировоззрения, характеры, мысли, однако они максимально неиформативны, все говорят одинаково и ни о чём. Да, в жизни люди тоже часто говорят ни о чем, но тут подключаются и бесконечные повторы одной и той же мысли, из-за чего складывается впечатление, что то ли персонажи друг друга воспринимают как клинических идиотов, то ли автор полагал, что читатели — недалёкие, то ли ему платили построчно, поэтому больше реплик из одного слова и повторов того, что было упомянуто чуть ли не в предыдущем предложении.

Линия, которую язык не поворачивается назвать любовной, ибо до сих пор не понимаю, что это было, пожалуй, разбавляла мою скуку раздражением. Возникла ниоткуда (он увидел её и груди, упруго натягивавшие рубашку, ну и пропал, с ним никогда не случалось такого, она даже непонятно почему благосклонно отреагировала на него), свелась к быстрому сексу и бессвязному бреду, которым обменивались герои. Например:

- Скажи, что любишь меня.

- Нет. Сейчас нет.

- Не любишь меня?

¬- Оставим это. Уходи. Нельзя все сразу – и любить, и заниматься этим делом.

- Я хочу держать треногу пулемета, и, когда он будет стрелять, я буду любить тебя – все сразу.

- Ты сумасшедшая. Уходи.

- Нет, я не сумасшедшая, - сказала она. – Я люблю тебя.

- Тогда уходи.

- Хорошо. Я уйду. А если ты меня не любишь, то я люблю тебя за двоих.

Или моё любимое:

- Мария.

- Да.

- Мария.

- Да

- Мария.

- Да. Да.

- Тебе холодно?

- Нет. Натяни мешок на плечи.

- Мария.

- Я не могу говорить.

Ещё и тема с мостом невероятно растянута. Так что финалу я уже откровенно радовалась. Закончила — и хорошо. Пожалуй, с автором на этом тоже закончу.

То, что старик Хэм герой не моего романа, я поняла еще после «Прощай оружия». Тут и надо было остановиться! Не твое – не суйся. Но нет! По ком звонит колокол - это же классика! Книга, уютно расположившаяся во все шортлистах. Жемчужина, да чего уж там, бриллиант литературы. Было принято волевое решение: дать еще один шанс, нет, не автору, себе. Еще один шанс прочувствовать, погрузиться, вдохновиться, отложить книгу и шумно выдыхая воскликнуть: даааа, автор – гений, произведение – шедевр.
И вот, я отложила книгу, шумно выдохнула, и теперь утомляю Вас своим графоманством.
Признаться, во время чтения не раз грешила на переводчиков, ибо поверить в то, что мастер сознательно писал ТАК, сил не хватает. Сухо, пресно, примитивно. Хотя, военное время – тут Вам не до витиеватых речей, что не ясного. Да и сказать особо нечего – что нового может произойти, если герои сиднем сидят в пещере? Вот и приходится есть жаркое, пить вино да толковать об одном и том же, меняя местами слова. А быть может Хэмингуэй просто опасался, что с первого раза читатель ничего не поймет, вот и приходилось ему повторять, повторять, и еще раз повторять.

Спасибо, теперь я наконец-то поняла, что главный комиссар сумасшедший.

Парикмахер. Бывший. Ясно! Переворачиваю страницу и

Ах да! Он же бывший парикмахер, и как это я могла забыть за пару секунд...Спасибо, что напомнили.
Диалоги Марии и Роберто Джордана вообще комментировать не буду, впрочем, как и их "любовь"

вот такая она, большая и чистая…

Да, я невежда, и что я вообще понимаю в шедеврах. Да и кто ты такая, женщина, чтобы писать рецензии на ХЕМИНГУЭЯ?! Можете бросить в меня камень. Не стесняйтесь.

Hola, camaradas! Ну что, повоюем?

Говорите Хэмингуэй примитивный? Скучный, черствый сухарь?
Прочитав роман, вы совсем не смогли себе представить Испании? Вы не увидели ее густых сосновых лесов с крутыми скалами, петляющими горными дорогами; не почувствовали одуряющую погоду, которая преподносит в мае крупные хлопья снега? И вам так и не пришлось вообразить кровавое зрелище корриды и травли быков!

Вас совсем не поразила разноплановая труднопередаваемая картина гражданской войны. Война, в которой нет ни правых, ни виноватых, а есть только жажда жизни, причем прожить нужно все сегодня, здесь и сейчас. Завтрашний день может просто не наступить, тебя застрелит мимоходом в твоем спальном мешке кавалеристский разъезд. И как тут можно что-то разобрать: коммунисты, республиканцы, фашисты, анархисты; американцы, испанцы, французы, русские, венгры, цыгане; партизаны, солдаты, жандармы, добровольцы; отряды в тылу противника, интернациональные бригады, кавалеристские разъезды, военная верхушка в Мадриде, танковые части, бомбардировщики, истребители - сплошная кутерьма. Нет, старик Хэм не смог этого передать.

Вам не понравилась любовная линия романа. Совсем не понравилась. Более примитивных любовных диалогов вы еще не встречали. Ведь обычно воркование между влюбленными наполнено выспренними глубокими фразами, о высоком, о вечном. А тут? -Мария! - Роберто! -Мария! - Я люблю тебя, Роберто! Разве ж это любовь? Смех, да и только.

И никого не впечатляют картины зверств анархистов над фашистами, фашистов над коммунистами, а в сущности граждан одной страны друг над другом. Кого может потрясти вид экзекуции, плавно переходящей в смертную казнь, когда сквозь строй прогоняют своих вчерашних соседей, встречая их ударами цепов для молотьбы хлеба, а после окончания строя сбрасывают их в пропасть, заваливая трупами протекающую внизу реку. И уж совсем не задевает рассказ об отрезанных головах партизан, качающихся в мешке, притороченном к седлу. Ну и что, на войне как на войне. В наше время боевиков и ужастиков такими рассказами только детей пугать!

Хватит, не будем вдаваться в подробности, а повесим ярлычок "не мой писатель" и дело с концом. Пожелаем только себе, чтобы нас миновала участь героев романа, и нашей стране не пришлось снова проходить этап гражданской войны. Да здравствует мир! Да здравствует Республика!

Viva la paz! Viva la Republica!

Иногда авторов делят по принципу тех, для кого они пишут, на «мужских» и «женских». В таком случае Эрнеста Хемингуэя можно смело отнести к «мужским» авторам. Свирепость и суровость в описании могучей стихии в «Старике и море». И изображение войны такой как она есть в романе «По ком звонит колокол».

События в романе происходят во время Испанской гражданской войны. Главному герою, подрывнику Роберту Джордану, поручают взорвать мост, когда начнется наступление армии. Несколько дней в ожидании наступления он проводит в тылу врага среди партизанского отряда. Здесь же он обретает любовь.

Очень волнующе описана у Хемингуэя описана любовь на фоне войны. Здесь нет ничего неуместного, но есть мечты о будущем и планы. Есть простая искренность сильного внезапного чувства. Любовь описана как раз очень «по-мужски» и в этом заключается сила ее воздействия на читателя.

Прекрасный классический роман, который может понравиться даже тем, кто в целом не любит книг о войне. Жестокость и насилие здесь естественно присутствуют. И есть много размышлений о ценности человеческой жизни и о смерти. Must read.

К роману я подступала с опаской. Первое знакомство с автором не заладилось и я несколько лет обходила Хемингуэя стороной. В прошлом году он смог заинтересовать меня своим рассказом и вот я решила дать второй шанс его крупной прозе.

«По ком звонит колокол» - книга, в первую очередь, страшная. Страшная настолько, что читала я ее почти неделю, подступаясь каждый вечер и снова откладывая после 100 страниц. И не потому, что мне было скучно. Ничуть. Просто даже поверхностно зная историю Испании 20 века, понимаешь, что ничего хорошего с героями просто не может произойти. Они обречены, даже если выживут на страницах книги. Ведь что может быть страшнее войны? Только гражданская война. На мой взгляд, ничего страшнее быть не может.

Роберт Джордан, молодой учитель из Америки, социалист, приезжает, как и многие тысячи ему подобных, в Испанию в разгар гражданской войны, чтобы помочь людям близким ему по духу. Вся книга эти три неполных дня из его жизни на фронте. Роберт - подрывник, и он получает задание взорвать мост в тылу противника. Задание является частью наступательной операции республиканских войск. Но, попав на место, Роберт знакомится с партизанами, которые живут в горах, около моста и которые должны ему помочь пусть и ценой собственной жизни. Среди них есть храбрецы и трусы, приятные люди и не очень, надежные и способные предать. Основной акцент делается на нескольких персонажей.

Пабло, руководитель партизанского отряда, вожак с душком, человек, возглавивший восстание в родном городе, способный на жестокость, храбрый и трусливый одновременно. Его терзания составляют одну из интереснейших, лично для меня, сторон книги. Он понимает, что взрыв моста нарушит их более-менее спокойную жизнь, вынудит уйти из уже обжитых мест. Какой выбор он сделает в итоге? Будет биться за «правое дело»? Останется со своими? Останется вожаком, отвечающим не только за себя, но и за других? Или предпочтет предательство и свою шкуру? Пожалуй, этот персонаж, несмотря на мою к нему неприязнь, был интересен мне больше всех.

Пилар. Женщина Пабло, языкатая, грубая, некрасивая, верящая в судьбу и запах смерти, и верная только своей мечте — Республике, все остальное не важно.

Мария. Девушка, уже искалеченная войной. Любящая и любимая. Сначала мне смущало столь резко вспыхнувшее чувство между двумя молодыми людьми. Ну, не верю я в любовь с первого взгляда! Симпатия? Да. Страсть? Возможно. Интерес? Безусловно. Даже влюбленность для меня сомнительна, но реальна. Но любовь... это чувство, которое возможно только когда люди узнают друг друга по настоящему, когда видят все недостатки друг друга, но это им не мешает (пусть и подбешивает временами), когда за спиной уже есть не только конфеты-букеты и отличный секс, но и быт, мелкие и не очень проблемы, болезни, дурное настроение, неудачи на работе итд итп. В общем, я думаю, вы меня поняли. А тут: он взглянул на нее, она на него и все, время замерло, жизнь изменилась... Но по мере чтения мой скептицизм улетучивался и дело не в том, что я поверила в любовь с первого взгляда. Дело в том, где и когда произошла эта история. В таких условиях, находясь на войне, в тылу врага, готовясь к операции, которая может завершиться смертью, час идет за неделю, а день за год. Чувства обостряются, восприятие усиливается и приравнивать все это к аналогичным ситуациям в мирное время невозможно и неправильно.

Еще хочется упомянуть, конечно же, Ансельмо. Седой старик, верящий в революцию. Человек, не желающий убивать и убивающий. Надежный, преданный, ответственный. Я рада, что ему не суждено увидеть крах своей Республики.

Не могу не отметить и тот факт, что Хемингуэй отлично показал все «прелести» войны. Глупость некоторых высших чинов, обрекающих своей глупостью и твердолобостью на смерть тысячи людей. Бюрократизм военной машины. Зверства с обеих сторон. В книге есть две очень сильные сцены. Первая — это расправа восставших с «фашистами». Здесь виден не народ, здесь видно быдло, тупое, жестокое, пьяное, грязное и вонючее. Вторая — это расправа националистов над республиканцами. В обеих сценах видна жажда крови, жестокость, жажда власти над человеческой судьбой и жизнью. Это уже не люди, это кровожадные твари, способные на все: убить соседа, никогда не сделавшего ничего плохого, на глазах у его рыдающей жены; изнасиловать толпой невинную девушку. Здесь речь уже не идет ни о выполнении своего долга, ни о политических взглядах и противоречиях. Это жестокость ради жестокости, страшное веселье на крови.

Из минусов могу отметить только два момента:

- это какой-то рубленный язык диалогов, описания автору удаются гораздо лучше;

• очень много жестокости по отношению к животным: травля быков, бои быков и многое другое. Откуда в людях такая кровожадность? Как можно радоваться и веселиться, глядя на смерть? Надеюсь, для меня это так и останется страшной и неразрешимой загадкой...

  P.S. Хотела упомянуть еще один интересный момент. Роберт, являясь гражданином "свободной и самой демократичной страны во всем мире" Америки, опасается, что по возвращению домой, его попросят с работы, заклеймив красным. Так что, за политические взгляды можно было пострадать не только в СССР...

ㅤДанный роман Хемингуэя, на самом деле, планировался быть прочитанным через год или, может, два (не исключаю и никогда). “Хемингуэй не мой автор” — мой непоколебимый вердикт после прочтения “Прощай, оружие!”. Однако стоило вспомнить про приближающийся итоговый проект, тему, которую я выбрала, ткнув пальцев в небо, и дедлайн, что обжигает дыханием затылок, я поняла, что срок чтения “По ком звонит колокол” придется перенести на несколько лет раньше.

ㅤМеня пугало в этом романе решительно все. Во-первых, мое представление об Испании состояло лишь из того, что там проводят корриду, танцуют фламенко и едят паэлью. Во-вторых, к Испании в литературе я в принципе относилась очень скептически, потому что культура и люди — сплошные загадки. Над этой страной у меня висел один большой знак вопроса. В-третьих, конечно, проблема с самим Хемингуэем: я и близко не поклонница его творчества. А еще мне чудовищно не нравится, когда мне приходится читать какое-либо произведение. В общем, не книга, а сплошная проблема.

ㅤОднако как же приятно иногда ошибаться. Общие впечатления, конечно, не граничат с чистым восторгом, но сказать, что мне очень понравилось, могу с твердой уверенностью. Мое околовосхищение, я бы сказала, завязано в основном на эволюции романов Хемингуэя и на том, как меняется его точка зрения на освещение той или иной проблемы.

ㅤЦентр “По ком звонит колокол” не состоит из одной гражданской войны или, например, цели взорвать мост. Я бы назвала это либо просто факторами чего-то, либо декорациями, которые очень помогают дополнить картину происходящего и сделать ее цельной. Основа — единение людей и переплетение их судеб. И это наиболее четко видно, если проводить параллель с “Прощай, оружие!”: Фредерик Генри, по сути, воюет с войной в одиночку. Можно проследить полную отрешенность от паутины Первой мировой войны, где каждый взаимосвязан друг с другом; хемингуэевский герой всецело тот еще индивидуалист, он не входит в круг людей, которые вплетены в саму войну.

ㅤЧто же с “По ком звонит колокол”? Название и эпиграф романа говорят сами за себя: “Смерть каждого человека умаляет и меня, ибо я един со всем человечеством. А потому никогда не посылай узнать, по ком звонит колокол, он звонит и по тебе”. Мало того, они не только говорят сами за себя, но еще и оправдывают это. В сравнении с главным героем романа “Прощай, оружие!” Роберт Джордан не одинок. Он крепко связан со своими новыми товарищами из партизанского отряда, которые стали ему второй семьей на фоне гражданской войны, где каждый новый день может стать последним. А любовь к Марии лишь укрепило это осознание. Их судьбы сплетены, и смерть человека, который причастен к этой паутине, отражается на каждом. По ним тоже звонит колокол.

ㅤПроведя эту параллель, мы найдем мало общего. Скажу больше: “Прощай, оружие!” и “По ком звонит колокол” разительно отличаются друг от друга. Хемингуэй понял, что человек один не может, и в корне изменил связь своего героя с обществом. Это невероятнейшая перемена в его творчестве, и такой резкий контраст меня сначала оставил в недоумении, а потом принес приятное удивление.

ㅤХемингуэй очень хорошо знает Испанию. Прекрасно понимает самих испанцев. Чего только стоит краткий гид, состоящий из фраз: “Вот испанцы странные люди…” или “Если хочешь что-то сказать про испанцев, то скажи…” Не могу утверждать, что приветствую и люблю всем сердцем подобные вещи, это, как мне кажется, слишком категорично, но личные наблюдение Хемингуэя — вещь интересная. Сам антураж Испании, переданный через текст, прописан знающим человеком, и гражданская война, важный фактор для героев романа, в тексте создана очевидцем событий.

ㅤГерои достойны отдельного упоминания: они то еще золото. Война, как очень часто бывает, меняет людей самыми безжалостными способами. Так и тут: персонажи романа либо морально истощаются, либо становятся настоящими кремнями. И этот принцип колокола только способствует переменам в героях: его звон оглушительно разносится по округе и касается всех без исключения. Касается, может, и всех, причем не с лучшими последствиями, но примечательно, что все действующие лица имеют своих тараканов в голове и являются живыми настолько, что не оставляют малейшего повода на какую-либо претензию.
ㅤ
ㅤЗвон колокола услышала и я. Со всей уверенностью могу сказать, что его отголоски достигли моего сердца. Этот роман стал настоящим подарком этого месяца, пусть я его и приняла изначально довольно неохотно. Думаю, нужно задуматься о непоколебимости приговора “Хемингуэй не мой автор”.

Увы и ах, но в очередной раз пришлось убедиться в том, что автор и его книги, вызвавшие у других массу эмоций, мыслей и желание продолжать и дальше знакомство с его творчеством, не могут априори понравиться и тебе.

Казалось-бы, интересная тема - гражданская война в в Испании, которая, как и любая гражданская, разделила людей, живущих в одной стране и поставила по разные стороны баррикад, неизбежно противопоставляя их друг другу и делая врагами. Ненависть, жестокость в отношении тех, кому вчера еще не мог что-то сделать, а сегодня разыгравшаяся буря дала тебе в руки власть и употребляют её на истребление или унижение других (например, история Марии).

Безусловно, и желание автора показать все ужасы положения простых людей в охваченной, полыхающим огнем Испании, и интернациональную помощь других народов заслуживают внимания. Как и тот момент, что несмотря на все происходящее, жизнь идет своим чередом, и возможны даже в этот период не только ненависть и злоба, но и любовь к ближнему и внезапно вспыхнувшая между пришедшим в отряд подрывником и девушкой, постепенно приходящей в себя здесь от испытанных ужасов.

Но, но, но... Литературный стиль автора, присутствующий тут, мне совершенно не близок и не интересен. Простое перечисление действий, без внутренних монологов, без лишних языковых приемов, способных расцветить текст и придать ему глубину и значительность, навевают скуку. Допускаю, что это потребность автора или желание говорить о войне скупо и сжато, но оно не совпало с моими.
Бесконечное повторение одного и того-же вызывает отчаяние и немой вопрос: черт, за кого автор держит тебя, что ты не можешь понять с первого раза простые вещи ?
Любовь, описанная тут, вроде как должна вызвать ответные чувства и сопереживание за судьбу влюбленных, но описана настолько прямолинейно, что вызывает только чувство неловкости и неверия.

Сюжет, герои, происходящее и способ описания вызывали отторжение и вывод, что автор "герой не моего романа" напрашивается сам собой.

P.S книгу слушала в исполнении Вениамина Смехова и что удивительно, совершенно не впечатлило его умение читать по ролям.

Есть такие книги, о которых хочется говорить - ты буквально взахлеб пишешь объемную рецензию, рассказываешь о ней всем окружающим и горячо советуешь ее прочитать. А есть книги, после которых хочется молчать - в эту категорию у меня неизменно попадают Ремарк и Хемингуэй.

Их романы настолько хороши, что любая попытка облачить свои переживания и впечатления от прочитанного в слова будет выглядеть жалким пшиком и откровенным словоблудием - ведь автор уже всё сказал за тебя и сделал это настолько безупречно, насколько только может быть безупречным художественный текст.

Для меня Эрнест Хемингуэй - настоящий волшебник мира литературы, обладающий невероятно редким и драгоценным талантом: при помощи максимально сдержанного и лаконичного языка повествования он умеет высказаться настолько глубоко, эмоционально и многозначительно, что перед этим меркнут любые многословные тексты. Минимум слов и максимум смысла - главная отличительная черта этого потрясающего писателя с невероятным даром слова.

В романе “По ком звонит колокол” Хемингуэй рассказывает историю американца Роберта Джордана, добровольно вступившего в ряды армии для оказания военной помощи республиканцам в борьбе против интернационалистов. Раздираемая гражданской войной Испания служит очень ярким и живописным фоном для разворачивающихся событий: контраст между завораживающей красотой природы и бесконечным кошмаром военного времени.

• Ты коммунист?
• Нет, я антифашист.
• С каких пор?
• С тех пор как понял, что такое фашизм.

  Вообще, Хемингуэй не из тех писателей, которые любят нагнетать атмосферу повествования и выводить читателя на эмоции через намеренное обмусоливание сцен насилия и жестокости до мельчайших подробностей. Наоборот, он скрывает лишние натуралистичные детали от своих читателей, рассказывая о страшных эпизодах смертей и насилия в совершенно обыденном тоне. Но тем беспощаднее звучат скрытые между строками обвинения в бесчеловечности и жестокости и тем страшнее становится нам, читателям…

  Главный герой романа вызывает у меня чувство безграничного восхищения своей внутренней силой, верностью своим принципам, верой в общее дело, непреодолимой тягой к справедливости и честностью перед самим собой. Роберт Джордан вовсе не герой без страха и упрека, представляющий собой безукоризненный пример доблести и добродетели, в первую очередь, он - живой человек, такой же, как мы с вами.

  Ему не чужды сомнения, неуверенность в себе, страх, волнение, беспокойство, тревога, смятение и прочие обычные человеческие чувства, которые некоторые почему-то считают слабостью.

  Но для меня самым настоящим мужеством является не просто отсутствие этих чувств, а готовность человека идти вперед к своей цели, несмотря на их наличие. И Роберт Джордан является здесь отличным примером для подражания.

  Получив приказ взорвать вражеский мост перед масштабным наступлением республиканских войск, наш герой отправляется в логово крестьянских партизан, которые станут его верными (или не очень) соратниками в этом важном и решающем задании.

  Мне нравится, что Хемингуэй относится к образам второстепенных героев с такой чуткостью и вниманием - даже с помощью совсем небольших штрихов он умеет создать полноценный яркий портрет персонажа, так чтобы он стал для читателей характерным и узнаваемым.

  Старик Ансельмо, Пабло, Пилар, Андрес, цыган - каждый из них привносит в сюжет романа нечто особенное и неповторимое, усиливая многогранность и живость повествования.

  Особенно запал мне в душу старик Ансельмо, неукоснительно выполняющий свой мужской долг перед Родиной, но неизменно ломающий себе голову над подобного рода вопросами:

Разве громкие слова делают убийство более оправданным? Разве от этих громких слов оно становится более приятным делом?

Я верю в народ и в то, что он имеет право сам управлять собой по своему выбору. Но ты не должен оправдывать убийство, напомнил он себе. Ты обязан делать это, когда возникает необходимость, но не должен это оправдывать. Если ты поверишь в свое право убивать, можешь считать, что все твое дело неправое.

Постепенно по мере приближения дня “Х” обстановка в лагере становится натянутой и нервозной - в рядах партизан наметился отступник, который может в любой момент обернуться предателем. Это настроение всеобщего недоверия и подозрений, окутывающее команду Роберта, под конец становится практически невыносимым - писателю как нельзя лучше удалось изложить на бумаге малейшие оттенки чувств и эмоций всех участников задания.

Однако несмотря на то, что все мысли и силы главного героя посвящены исполнению приказа и он свято блюдет основную заповедь военного времени:

в его жизнь врывается нечто совершенно неожиданное и бесповоротное - и, конечно же, я говорю об их с Марией любви. Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь - это строчка стала бы прекрасным прологом их совместной истории.

Я никогда не верила и продолжаю не верить в любовь с первого взгляда - на мой взгляд, вначале речь идет только о мимолетном чувстве влюбленности, которое со временем действительно можете перерасти в настоящие чувства.

Но когда о такой любви с первого взгляда пишут Ремарк и Хемингуэй, не поверить в нее просто невозможно. Всё дело в том, что во время войны время ощущается совсем по-другому - ведь его всегда мучительно мало, чтобы успеть сказать или сделать что-то по-настоящему важное…

Вероятно, за семьдесят часов можно прожить такую же полную жизнь, как и за семьдесят лет; если только жил полной жизнью раньше, до того, как эти семьдесят часов начались, и если уже достиг известного возраста.

Ты это чувствуешь сейчас, а это и есть вся твоя жизнь — сейчас. Больше ничего нет, кроме сейчас. Нет ни вчера, ни завтра. Сколько времени тебе потребуется на то, чтобы уразуметь это? Есть только сейчас, и если сейчас — это для тебя два дня, значит, два дня — это вся твоя жизнь, и все должно быть сообразно этому. Вот это и называется прожить целую жизнь за два дня. И если ты перестанешь жаловаться и просить о том, чего не может быть, это будет очень хорошая жизнь.

Трепетная нежность Марии и Роберта по отношению друг к другу, их желание раствориться в бесконечности моментов, проведенных наедине друг с другом, их робкая и нерешительная надежда на совместное будущее, их страхи и тревожное предчувствие беды укололи меня в самое сердце - это действительно мучительно больно. Но вместе с тем и восхитительно прекрасно

• Знаешь, до того как я встретил тебя, я вообще никогда ни о чем не просил. Никогда ничего не добивался. Никогда не думал о чем-нибудь, кроме движения и кроме того, что нужно выиграть войну. Честное слово, я был очень скромен в своих требованиях. Я много работал, а теперь вот я люблю тебя, и, - он говорил, ясно представляя себе то, чему не бывать, - я люблю тебя так, как я люблю все, за что мы боремся. Я люблю тебя так, как я люблю свободу, и человеческое достоинство, и право каждого работать и не голодать. Я люблю тебя, как я люблю Мадрид, который мы защищали, и как я люблю всех моих товарищей, которые погибли в этой войне. А их много погибло. Много. Ты даже не знаешь, как много. Но я люблю тебя так, как я люблю то, что я больше всего люблю на свете, и даже сильнее. Я тебя очень сильно люблю, зайчонок. Сильнее, чем можно рассказать. Но я говорю для того, чтобы ты хоть немного знала. У меня никогда не было жены, а теперь ты моя жена, и я счастлив.