Тошнота. Рассказы

Причем не своим воображением, Ева хочет жить больным сознанием своего любимого супруга - она так старается видеть и слышать то же, что и он. Но это невозможно. А она отказывается это понимать. Что же происходит с молодой женщиной - так безгранично захватила ее любовь, или чувство ответственности, или какое-то неведомое собственное безумие?

Тема любви скользит в строках небольшой новеллы - странная для всех любовь Евы к Пьеру, несознательная любовь Пьера к Агате, любовь к дочери и желание ее спасти г-на Дарбеда. Как же далеко может завести любовь?

Сартру удалось создать удивительную гнетущую атмосферу - читая чувствуешь темноту и тяжелый запах ладана в комнате, ощущаешь безумие, которое в ней живет. Написано прекрасным языком - читать одно удовольствие. Обязательно продолжу знакомство с малой прозой автора.

Решилась перечитать через двадцать лет. Обычно это плохо заканчивается для текстов, производивших сильное впечатление в юности.
Не в этот раз!
С Сартром у нас максимально близкое мироощущение, я и головой, и кожей понимаю, о чем он пишет. Уверена, что в моей старой книжке отмечены карандашиком те же цитаты, что задели меня сейчас. Это иллюзия, но, мне кажется, я их помнила всё время с момента первого прочтения.
У меня такие же странные отношения с материальным миром и похожее восприятие бытия. Определенно, с экзистенциалистами мне было бы по пути.
Но, надо сказать, меня не особо от этого тошнит. Желудок у меня покрепче. Мой страх перед существованием выражается иначе, однако не перестает существовать. Хотя был период, когда я забыла про него.
С нужными книгами всегда так, они вовремя попадают в руки - именно сейчас прочность бытия трещит и рвется; то, что раньше спасало, теряет силу. И тут появляется Сартр, который протягивает бумажный пакетик, мол, не дрейфь, мне тоже плохо.
И отходит в сторону, ведь я всё равно другая. А другие это ад.
Но ведь вся книга это вопли сознания, сходящего с ума в одиночестве. Когда нет Другого, с кем можно разделить существование, оно врезается в мозг слишком остро. И в голове от этого чересчур много "философии";) "Тошнота" - та книга, которая не столько даёт повод задуматься, сколько забирает надуманное к чёртовой бабушке.

Я не могу представить лучшую книгу погружающую в мир экзистенциальной тоски. Прежде чем ее читать, хорошенько подумайте, нужно ли вам в него входить?

Читая данное произведение, я прочувствовала и поняла тошнотворную тоску, которая подавляла главного героя, когда он наблюдал за миром и ставил под сомнение его смысл.
Существование как человека, так и мира не имеет причин и, следовательно, смысла.
Весь ужас существования состоит в том, что все уже существует - даже то, что не хочет существовать, существует, потому что просто «не может не существовать».
Понимание этих истин героем заканчивается осознанием его одиночества, свободы и, как результат, духовной смерти. Он не верит в Бога, не принадлежит обществу, и любовь потеряна для него навсегда. Люди надоедают друг другу. Люди для него - всего лишь еще одна сущность существования.
Выход из состояния тошноты, герой находит в искусстве. Во время прослушивания музыки он , кажется, превосходит время. По его мнению, музыка не принадлежит к общему существованию. Она отдельна, как чувство, как эмоция, как прилив души. И благодаря музыке герой приходит к идее, что можно преодолеть тяжесть мира, написав книгу, которая покажет прекрасную часть существования людям.

Не читайте эту книгу ... особенно когда вы пытаетесь собрать денег на погашения кредита, или ваша работа связана с людьми, которые вас изнуряют,или ваши соседи по комнате странны и подавляют вас, и все вокруг вас - подделка и пластик. Это мое единственное предупреждение. В противном случае это отличная книга.

Если человек не хочет отпускать от себя другого человека, который обречен на медленную и страшную безнадежность, то для этого должна быть одна-единственная причина... Конечно, любовь.
Если человек согласен угасать в четырех стенах вместе с тем, чья жизнь уже угасла и тлеют последние угольки, то причина - любовь.
Если человек продолжает испытывать страсть к убого исхудавшему телу, если целует некогда красивые и чувственные губы, упругие сильные руки и не замечать при этом, насколько они утратили свою первозданность, то причина - все та же любовь.
Если человек подстраивается под безумство того, чья страшная болезнь разрушила счастье, то это любовь?
Это сумасшествие. Это дикая ярость и обида. Это ненависть. Это посягательство на чужую жизнь, на свободу человека, спокойно отнятую и связанную в самый тугой узел. Его не развязать и не разрубить.
И кто же по-настоящему безумен? Ева, которая сидит зажмурившись, и ждет, когда статуи перестанут летать? или Пьер, который изо дня в день находит в себе смелость не закрывать глаз и бороться с ними?
Имеет ли смысл зажмуриваться в комнате, где мрак давно поглотил свет?

Бойтесь "гуманизма", который усыпляет, поглаживая по шерстке и твердит мантру говорит, что нет иной правды, кроме него самого, и пытается решать судьбу в абсолютном и полном одиночестве, не спрашивая, не интересуясь мнением того, чью судьбу решает...

Ничего художественного у Сартра я доселе не читала, только хрестоматийные философские статьи. Опасалась.

Повлияло то, что один из моих первых издателей назвал мою прозу «русским экзистенциализмом». И вместо того чтобы тут же кинуться читать «коллегу», я получила ступор на полжизни.

Но вот после чтения Симоны де Бовуар, особенно ее автобиографического романа «Мандарины», поймала себя на том, что хочу узнать, как же пишет (на что годится) персонаж — муж главной героини, прототипом которого был Сартр. Он там всё сидит в кабинете и трудится.

Так что «Тошноту» читала как роман, написанный героем «Мандаринов»! Поначалу. Потом произошел разворот. Я поняла, что ГГ, а значит, и его создатель — братья по разуму, что их состояния и мысли так знакомы, так понятны — обнять и плакать. В искусство совершенных мгновений нельзя было не влюбиться. Сартра-писателя приняла и оценила. Дождался он у меня!

А вот страдания юного Рокантена воспринялись не столько как экзистенциальный кризис/кризис среднего возраста, сколько как обыкновенный писательский затык, точнее — кризис жанра. Прокорпев в библиотеке над историческим трудом, ГГ теряет к нему интерес, а тут и женщина уходит навсегда, и городишко осточертел провинциальный. И только когда сообразил, что его эксцентричный маркиз просится в роман, а не в сухую научную биографию, душе настало пробужденье.

В общем, в книге есть и диагноз, и рецепт. Конечно, ГГ еще не знает, что творчество — не универсальное лекарство от жизни и спасает не всегда. И, возможно, еще придется уткнуться снова в эту безысходность, и все написанные романы, и ненаписанные тоже, ровно ничего не будут значить, как ушедшая любовь, превратясь в тупое «ну и что?». А может, этот этап его и минует. Это всего лишь призрак за чертой страницы, а книжка Сартра — с хорошим концом.

Однако, если бы автор сохранил первое название — «Меланхолия» — у романа, думаю, было бы больше читателей. Все-таки «Тошнота» — чересчур физиологично. Но «Меланхолия», возможно, слишком буржуазно.

С глобальным чувством разочарования я подступаюсь к этой рецензии. И понятие морали пройдет по ней красной нитью.

Я взялась читать роман "Тошнота" еще десять лет назад, но не смогла дочитать, потому что книга соответствует своему названию. Этот роман невозможно любить, но его можно понять. Если вам известно чувство экзистенциальной тошноты, когда все привычные предметы, стоит вам в них вдуматься, вдруг отдаляются и становятся отталкивающими и даже уродливыми, тогда вы поймете эту книгу. Написана "Тошнота" в форме потока сознания и представляет собой унылое, въедливое, душное чтение, нередко очень отталкивающее. Но вовсе не это главная проблема не только самого романа "Тошнота", но и его автора, и всех его приближенных, и даже философии экзистенциализма, носителем которой является сам Сартр. Главная проблема всего этого - вопрос морали. Из-за сильного чувства разочарования я не буду выставлять роману оценку, ибо смысл его мне понятен, передан он хорошо, но моральный вопрос не позволяет мне высоко его оценить.

В "Тошноте" есть момент, где один из персонажей, представитель нетрадиционной сексуальной ориентации, имеющий непозволительные отношения с подростками, автором через своего повествователя не порицается, а, наоброт, жалеет его. Я бы поняла это сочувствие к избитому гею, если бы он был просто геем, но не педофилом. Пытаясь разобраться в этом странном моменте романа, я прочитала и об изрядной аморальности самого Сартра и Симоны де Бовуар и о подписании ими январской петиции 1977 года. Развратность образа жизни Сартра отбрасывает значительную тень и на его приближенных, например, на Альбера Камю. Для меня всё это оказалось сильным разочарованием, которое превратило в прах не только представителей школы экзистенциализма, но и всё это философское течение в целом. Для меня это и литературная, и философская потеря.

Заводы стоят, одни экзистенциалисты в стране!

Если бы герой произведения поменьше ныл, а побольше занимался жизнью, то может быть этой книги и не было. Вот зачем он в своём нахлынувшем экзистенциализме уничтожил не только суть вещей, но и суть самого себя? Анни туда же - "я никогда не буду обуреваема страстями, я никогда не полюблю". А причины этим пафосным заявлениям нет. Причина даже не нужна, согласно новой философии героев - они просто размеренно уничтожили в себе всё человеческое. Лучше не стало, но что такое это "лучше" спросит вас Антуан Рокантен. Ведь Антуан Рокантен любит хард!

Кто-то пишет о том, что книга навевает печальные мысли, а по мне наоборот приятно осознать, что я не отрицаю себя и то, что есть во мне и вокруг меня. Рокантен со мной не согласился бы, но это всё равно - нам с ним не по пути.

До стены. Что там?

Можно попробовать укусить врача за руку, чтобы снова почувствовать себя живым. В иступленной, но бесполезной попытке сохранить, удержать, захватить этот кусочек жизни насилием. Невозможно удержать ее всю в ладонях. Она неумолимо вытекает, забирает с собой розовый цвет из лица, оставляя взамен бесцветный пепельно-серый. «Нет, постой!.. Я не готов! Я не…»
Ни любящий взгляд, ни даже свет больше не могут дойти. Ты мертв. Но твое дыхание все еще вырывается изо рта белыми облачками пара! И глаза – о боги! – твои глаза тоже живы, и все еще смотрят, жадно смотрят на убогую обстановку вокруг и не могут насытиться.
Осторожно дотрагиваешься до старой скамейки, почти нежно водишь ладонью, чтобы ощутить на коже тепло шероховатого дерева. Дерево живое; оно будет жить через несколько часов, когда тебя подведут к стене и расстреляют. Убираешь руку и вздрагиваешь. Дерево не хочет, отторгает твое прикосновение. Оно живое, а ты мертв.
Слушаешь рыдания мальчика и не пытаешься его утешить. Молодые не способны утратить надежду на бессмертие. Они боятся умирать, потому что им жаль себя.
Что для тебя сейчас война и Испания, и весь мир? Пустой звук. Они остались ДО стены. Теперь ты мертв.

флэшмоб "Подайте бедному писателю"

Собственно в написании рецензии важна мысль. Главное ее ощутить, почувствовать всеми фибрами, когда она, свернувшись клубком, находится где-то рядом. Раз за разом, подбираясь к ней, то вздрагивая, то, насторожившись, умолкая, всегда нужно быть начеку, потому что она такая бесплотная, еле уловимая, не хочет, чтобы ее взяли голыми руками. Форма букв самой рецензии, структура ее содержания равносильны самому желанию ее видеть, видеть написанной. Читайте - не читайте, плюсуйте - минусуйте, какая мне разница. В самой тошноте наступает момент озарения, когда уже грамм 700, потом 800, где-то там находится вечность, бесконечность ощущений, стремительный полет звездолета, где космонавты пропили за неделю весь семимесячный запас. В моей жизни нет приключений, потому что и жизни нет, есть ощущение пребладания, которое невозможно превозмочь. Вся обыденность миров, вся скука бытия заключается в том, что мне лень жить, лень творить, я занимаюсь черти чем, не мешайте мне своим чтением, дайте потошнить. Уйдите.

"Во имя Господа, я, .., беру тебя, .., в супруги, чтобы быть рядом с тобой до конца своих дней.
Клянусь любить, поддерживать тебя и быть рядом с тобой отныне и навсегда,
в горе и в радости, в бедности и богат­стве, в здравии и болезни —
до тех пор, пока смерть не раз­лучит нас."
-------------------------------------------------------------------------------------
Насколько тяжеловесен и зачастую даже скучен Ж.П.Сартр в поздней эссеистике, настолько ясен и блестящ в ранних произведениях - малых художественных формах: повестях и рассказах из сборника новелл "Стена", изданного в 1939г. и мгновенно прославившего начинающего 34х-летнего автора.
Рассказ "Комната", входящий в сборник, как и рассказ "Интим", вводит читателя в щекотливые, интимные ситуации и проблемы семейной жизни. Моральный выбор, столкновение преданности близкому человеку и верности собственному слову с обывательским мировоззрением, принадлежащим пусть даже не менее близким и заботящимся; что и как долго можно вынести ради человека, с которым однажды решил идти до конца.
Сартр подталкивает ко многим размышлениям.