The Virgin in the Garden

Александр думал, что целая нация силится сейчас представить человека, которого знали все, мёртвым и одиноким на ложе смерти. Силится и не может. Но в конце концов, для того и нужны короли.

— Мы все пели, танцевали... Забавно: сейчас пятидесятые считают пустым временем, ненастоящим. А мы тогда жили, и время было довольно славное: пьеса, коронация и всё прочее...
— Обманувшая заря, — сказал Александр.
— Другой у нас не было. У меня, во всяком случае. Было то, что было.

Елизавета I подобна Шекспиру: столь явный избыток силы вызывает странную смесь чувств.

Наши манифесты обряжены как шутки, зато к шуткам своим мы относимся исключительно серьёзно, помещаем их в рамы и развешиваем в галереях.

Как все, кто боится прийти слишком рано, он не рассчитал и теперь опаздывал.

Работа была бы легче, если бы люди друг друга не боялись. Запутались в условностях. Благотворительность унижает, первым не заговаривай, не будь обузой, не дай себе на шею сесть. У них нутро разъедает от одиночества, им жить нечем, а пойти такому же бедолаге руку протянуть - ни за что.

...образы английского Ренессанса сочетают в себе иконописность и реализм. Лет на двести отстав от невесомо-незыблемых восторгов Высокого Возрождения, этот стиль кажется грубым и варварским, но он уже начинает осознавать себя — светский стиль, новое начало после иконоборческих излишеств молодого Эдуарда VI, у которого на площадях полыхали и потрескивали ангелы, Богоматери и Младенцы, сжигаемые во имя логического Абсолюта — Бога, не любящего образов.

Больше ей, собственно, нечего было сказать: нельзя ни выразить восхищение, ни предречь новые победы тому, кто восхищен собой до предела и в победах нисколько не сомневается.

Ей нравились нарядные этапы прохождения года.

Хамство — дешевый способ прослыть острословом. Презрим же условности и будем вежливы!