Жизнь Арсеньева. Окаянные дни

Короткие и резкие, как фотографии, как ночная (уродливая и противоестественная для дневного существа) жизнь, мгновенно выхваченная из тьмы вспышкой молнии, зарисовки, фиксирующие действительно такой, какой ее видели люди, внезапно оказавшиеся на раздираемых гражданской войной развалинах Великой Империи (в Советской России 1917 – 1920 годов). Кинематографическая, репортерская в самом высоком смысле точность языка.

Эти дневниковые записи очень разные (в какой-то момент совсем личные, а порой уходят в общефилософские рассуждения), что, конечно, делает почти невозможным внятную оценку их как литературного произведения. Тем более, что в единое целое «Дни» связывает (да и до весьма условно) всего три обстоятельства: историческая эпоха, место действия (Москва и Одесса), и предельно заостренные, как грани красной звезды, чувства автора. Поймал себя на мысли, что такие дневники вполне мог бы вести (а может и вел, просто Булгаков не заметил) Филипп Филиппович Преображенский из «Собачьего сердца». Бунина и Преображенского роднит исключительно личное неприятие «нового строя», бесконечный цинизм, сухая и трезвая оценка в отношении всего происходящего вокруг – и, в то же время, какое-то почти гамлетовское непонимание, как на все это можно повлиять.

Бунин – безусловный пророк. И горькие слова Христа о том, что «нет пророка в своем Отечестве», он вполне мог бы взять себе в качестве фамильного девиза. Там, где большинство его коллег по Серебряному веку видели масштабнейший социальный эксперимент, нового человека, какие-то потрясающие гуманитарные перспективы и новые высоты духа, Бунин не видел ничего, кроме зловонной выгребной ямы. В момент, когда многие интеллигенты грезили о свежем ветре, об очищенном грозовым озоном пьянящем воздухе свободы, Бунин чувствовал исключительно миазмы проказы и трупного разложения. Никаких иллюзий относительно того, что станет со страной, с цивилизацией, лишившейся разом всех моральных ориентиров и авторитетов, он себе не позволял до самого конца. Всей человеческой развязной вакханалии у него противопоставлена природа – спасительное пространство, где все идет своим чередом, «по-старому», где весна как обычно сменяет зиму, где солнце то жарит, то прячется за облаками, где тонкий серп месяца серебрит молодую листву одесских кипарисов. Мироздание и вселенная продолжают жить своей жизнью, не обращая внимания на то, как часть человечества сходит с ума, превратившись в окаянных (то есть, в одном из прочтений, проклявших самих себя).

Но для матери-истории и всех нас Иван Алексеевич ценен в большей степени все-таки не даром духовидца, а удивительным умением оставаться самим собой, оставаться человеком убеждений и силы воли вне зависимости от обстоятельств. Бунин и не пытается сохранить видимость объективности. В самом начале он честно признается: «Наша пристрастность будет крайне дорога будущим поколениям». И здесь он абсолютно прав. «Окаянные дни» читают и будут перечитывать именно из-за их пристрастности, которая является очевидным продолжением личной искренности и большого, убитого горем потери родины, сердца человеческого. Книга – она ведь, если вдуматься, плач не о стране даже, она глубже – плач о своем прошлом, не переходящий в попытку разобраться «почему же все так глупо и некрасиво получилось» просто потому что ответ на этот вопрос никому не нужен и уже ничего не способен изменить. И от этого еще больнее и безысходнее, и простительными кажутся даже его издевательски-унизительные характеристики ничуть не менее талантливых и значимых для русской культуры литераторов-современников(досталось там на орехи всем, причем порой с откровенным перегибом).

А еще эта книга очень полезна нам нынешним. Есть старая избитая истина: в России нужно жить долго – до всего доживешь. Читая книги вроде «Окаянных дней», понимаешь, насколько буквально «всё уже было» - и квасные ура-патриоты, и пропагандистский угар за казенный счет, и «твердые и четкие» заявления властей о национальной исключительности, ради которой можно и «весь мир в труху». Государственная политическая пропаганда столетней давности так и вообще отличается от нынешней только носителем: тогда были газеты вроде «Киевский большевик», а сейчас тг-каналы с не менее кричащими названиями.

Это, кстати, заставляет задуматься: как книга, написанная сто лет назад по совершенно другому поводу, в совершенно других условиях, человеком, страшно далеким от тебя, оказывается вдруг о тебе, о твоей стране прямо сейчас. Задуматься и согласиться – уже не сколько умом, сколько сердцем, что за прошедший век мы, как нация, так никуда и не сдвинулись.

В общем, после Бунина становится понятна перспектива. А значит, у тебя освобождается приличный кусок жизни и эмоций, который можно потратить на что-то гораздо более ценное, чем просто «до всего дожить».

Окаянные дни - уникальный текст о революционных  днях. В книге показаны все сферы и все слои общества, показана трусость, тупость, лицемерие и все остальные грехи новой и старой власти. Удивительно как миролюбивый богобоязненный народ превратился в кровавую гидру, которая сметает всё на своём пути и оставляет после себя только кровь, боль, отчаяние и безумие. Поражает разрозненность и всеобщая, всепоглащаящая ненависть друг к другу. Люди, которые больше всех кричали о равенстве всех людей и народов превратили всех и все во враждебное крававое месиво.
Читая эту книгу чувствуешь боль, горечь, отчаяние, но вместе с этим в душе теплится надежда, что события описанные в книге не повторятся никогда.
P. S: Смотря на сегодняшний народ чувствуешь и понимаешь,что будет он страдать и умирать много раз пока не одумается.

Грустное, тяжелое чтение. Ни одной любовной трагедии никогда не сравниться с трагедией целого народа. Очень много моментов, когда слезы накатывали на глаза. Но особенно меня пронзило это:

За этими строчками стоит такая боль - почти что физически ее ощущаешь. А голова царя в сдвинутой набок короне на плакате! А изувеченный Кутон в своем кресле, несущийся отправлять людей на казнь! Этот дневник - очень живое, просто порвавшее литературные рамки произведение.

«Окаянные дни» Ивана Бунина, несмотря на то, что написаны в формате дневника, представляют собой просто-таки невероятно яркое описание первых лет большевизма в России, охватывая события с 1918-го по 1920-й года. Точнее, даже не события, а внезапно и кардинально изменившеюся действительность, в которой оказался автор и окружавшие его люди. Действительность пугающую и грозящую ещё более неясным будущем.

Иван Бунин, будучи дворянином, отнёсся к революции крайне отрицательно (впрочем, какой образованный и находящийся в здравом разуме человек мог приветствовать этот необузданный террор?). В своём дневнике, который можно условно разделить на период жизни в Москве, и последующий – в Одессе, он выражает всё своё непонимание и непринятие сложившейся ситуации, но, тем не менее, на протяжении всех этих лет искренне верит, что всё ещё может наладиться и красное недоразумение покинет пределы его родины. И, как видно из произведения, подобными надеждами и мечтами жили в то время многие, что, по иронии судьбы, и стало одной из причин того, что советская власть смогла окончательно укрепиться. «Придёт немец, наведёт порядок», – эту фразу Бунину доводилось слышать неоднократно, о чём он и рассказывает на страницах «Окаянных дней». Вместо того, чтобы что-то предпринимать, русский народ, по большей части, покорно терпел и ждал помощи со стороны – не только от союзников по Первой мировой войне, но и даже от врагов, ибо уже в то время немцы выглядели куда более привлекательным захватчиком, чем большевики. Но, как известно, помощь так и не пришла.

«Окаянные дни» – это, несмотря на кажущуюся на первый взгляд простоту, гениальнейшее произведение гениального писателя. Короткие заметки, наблюдения и мимолётные мысли записаны так, что позволяют полностью окунуться в мир революционной России первой половины прошлого века. И, разумеется, данная книга находится в списке необходимых к прочтению для каждого думающего человека.

Сразу скажу, это не рецензия, не отзыв, это немножко воспоминаний, немножко впечатлений,.. в общем, всего понемножку.

Когда-то давно, ещё в школьные годы, прочитала я рассказы Бунина и так мне они не понравились... Кроме "Тёмных аллей" больше не помню ничего, что именно было в той книге, но неприятное чувство осталось надолго и мнение, что у Бунина всё пропитано эротикой. Вот так вот. И с тех пор даже и не думала снова браться "за него", неет-нет-нет и точка. Но завязался как-то тут разговор о нём и удивились собеседники моему мнению, а я подумала-подумала и прочитала несколько малюсеньких рассказов, и лёд тронулся... Купила себе эту вот книгу, поставила на полку и стала ждать подходящего момента, настроения, прочитала, между тем, дневники З.Гиппиус и воспоминания Н.Тэффи, побывала на их могилах и И.Бунина в окрестностях Парижа и наконец-то созрела. Этот месяц почти целиком был посвящён произведениям этого писателя и "посыпанию головы пеплом" - ну и дурында же я! Ничего подобного тому, что засело в моей голове, я не нашла, зато нашла свою любимую тему - деревенскую; жизнь, быт (этим полна почти вся книга) + путешествие по России и Украине начала прошлого века (роман "Жизнь Арсеньева") + то, что творилось в то время - глазами и чувствами очевидца ("Окаянные дни"). А что творилось, в том до сих пор разобраться сложно. Нас столько лет учили и приучали к одному, перед нами была, в основном, одна сторона "конфликта", теперь есть возможность понять и другую... Кто-то писал о пережитом помягче, кто-то, и Бунин в том числе, очень жёстко, но как же всем было страшно, непонятно, горько, как у всех болела душа за Россию.

Да, так обычно и происходит - "паны дерутся, а у холопов чубы трещат", всегда достаётся простому люду...

Не буду много рассуждать на эту тему, лучше расскажу об интересном пересечении событий - нынешних и почти столетней давности.

16. 11. 2014, читаю у Бунина - "На Дерибасовской новые картинки на стенах: матрос и красноармеец, казак и мужик крутят веревками отвратительную зеленую жабу с выпученными буркалами – буржуя; подпись: «Ты давил нас толстой пузой»; огромный мужик взмахнул дубиной, а над ним взвила окровавленные, зубастые головы гидра; головы все в коронах; больше всех страшная, мертвая, скорбная, покорная, с синеватым лицом, в сбитой набок короне голова Николая II; из-под короны течет полосами по щекам кровь…"

Закрываю книгу и включаю телевизор, идут новости - " В Сербии открыли памятник русскому императору Николаю II. Восьмиметровый монумент установили в самом центре Белграда. Патриарх Московский и всея Руси Кирилл и Сербский патриарх Ириней освятили памятник императору Николаю II, ... На церемонии собрались сотни белградцев, а также президент Сербии Томислав Николич и министр культуры России Владимир Мединский.

По словам сербского лидера, «памятник царю-мученику Николаю II в самом центре Белграда — символ вечной победы добра и справедливости». В свою очередь патриарх Кирилл, говоря о подвиге русского императора, отметил, что долгое время «в России нельзя было называть его имя, о нем говорили только плохое или молчали».

..........

И ещё немножо, из книги:

Могила И.А. Бунина и его жены В.Н.Буниной на русском кладбище во французском городе Сент-Женевьев-де-Буа. Их время там чувствуется...

....................

А книга стоящая, очень даже.

Очень тяжело читать. Записки о том, как разрушалась русская культура и уклад жизни, как им на смену пришли толпы гопоты со своими уплотнениями.

Если бы я выбирала место и время, где родиться и жить, - я бы без колебаний выбрала начало 20 века в России. я бы жила в Москве и в усадьбе где-нибудь на Оке, зимы бы проводила или в Европе, или в Азии, от расстройства ездила бы на воды, была бы с Пушкиным накоротке. Еще желательно, чтобы революции не было.

А так Бунин в своих оценках, мне кажется, абсолютно прав: революция и всё за ней следующее убило русскую культуру. Лучше всего это видно в литературе, которая в СССР после 20-х годов стала состоять из множества Марий Прилежаевых, и философии, которая там же и тогда же закончилась, став диаматом и истматом.

Всегда была равнодушна к русской классике, но вот, видимо, доросла. И думаю, что все правильно:всему свое время. Вряд ли я смогал бы оценить это произведение в школе. Да даже до 30 лет. Нет здесь яркой драмы, нет вызова судьбе или обществу и тд и тп, все, что восхищает, когда кровь бурлит.
Здесь драма проживается внутри, здесь тихий ропот, осмотрительность, боязнь показать свои мысли, свое отношение к происходящему (революция, смена власти, убийства, новые направления поэзии, новые ободряемые и порицаемые темы, новые лица). Непонимание, неприятие, страх, лишения, бесконечное воровство (Бунин пишет, как купил табак, повесил сушится и в первую же ночь его украли), отбирают твое личное имущество (пришли за матрасами, за твоими личными матрасами, которые ты покупал за свои деньги и забрали для кого-то. Просто забрали! Кому-то нужнее. А может быть и на продажу брали), откровенное хамство, вседозволенность (отряд матросов всем строем мочился в сторону группки женщин просто на потеху), грязь, убожество (мусор на улицах, рубили деревья в городе на самовары, на проспектах остались лишь обрубки в два ряда, люди в непотребной грязной одежде, снятой с убитых).
Очень много историй про людей, которые копили на домик, на свою квартиру и вдруг пришли и подселили кого-то, уплотнили или вовсе выгнали. Из твоего же жилья! И кого подселяли? Деревенскую рвань, хамов, забулдыг, криминал. Вот и живи с ними в своем оплаченном жилье. Сколько боли в 2х строчках, сколько негодования! И все слова и даже мысли надо скрывать! Новая власть раздала всем по винтовке и указ стрелять в любого неугодного.
Бунину тяжело давался переход на новые нормы русского языка, он глубоко возмущен, он не может это принять. Мне очень это близко и в то же время немного открылись глаза. Бунину глубоко не нравятся новые нормы правописания, упрощение русского языка, я же искренне не понимаю его негодование. Сейчас это норма и другой я не знаю, мне трудно понять, что именно его возмущает, ведь так проще. Но красота сохраняется. С другой стороны я просто физически не могу слышать и видеть все эти феминитивы: докторка, блогерка и тд. Тогда как школьники во всю это используют. Все течет, ничего не меняется в этом мире.
И мне очень понятны негодование Бунина, образованного человека, воспитанного, интеллигентного, который оказался среди таких лиц как Маяковский. Очень интересно его описание банкета для финских писателей и то, как кричал Маяковский и никому не давал ни слова. Тяжело было видеть, как другие в страхе поощряли это поведение, молчали и поддакивали. Как готовы были писать что угодно, для кого угодно, лишь бы платили и лишь бы урвать свой кусок пирога на этом празднике жизни (писатель В.Катаев говорил ему: за 100 тыс убью кого угодно. Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки...). Увы, других способов заработка не осталось, не в цене качество, красота слога, сюжет,. Нет .сейчас в цене припевалы, подхалимы, а то и просто бандиты.
И Бунин бежит. Нет ему места в этой новой жизни. Об этом периоде его жизни его дневник. Читать тяжело, даже скучно местами, многих упомянутых исторических персонажей и не помню, и не хочется вспоминать. Интересно, как пробивались те, кто остался в истории (Горький, Маяковский, Блок, Катаев и тд).
Все это очень сильно перекликается с Пастернаком в "Доктор Живаго", Айн Рэнд "Мы живые". Как будто-то кто-то уже тебе об этом рассказывал, как-будто где-то слышала...
Бунин, конечно ,во многом пристрастен, он не стесняясь называет красную армию вырожденцами с лицами полными атавистических признаков и много подобных эпитетов. Бессильная злоба так и льется со страниц, но многие замечания очень точны:
"Революции не делаются в белых перчатках"
"...а какой-нибудь солдат повествует о своей прежней службе; все одно:как начальники "все себе в карман клали" - дальше кармана у этих скотов фантазия не идет"
"Я теперь всеми силами избегаю выходить без особой нужды на улицу. И совсем не из страха, что кто-нибудь даст по шее, а из страха видеть теперешние уличные лица.
P.S. Под настроение посмотрела "Дневник его жены" про любовный треугольник И.Бунина, его жены и молодой ученицы. Потрясающий фильм, невероятно красивые виды виллы в Грассе, блики на глади лазурного моря и очень странные люди.

Москва, 1 января старого стиля, 1918

И. А. Бунин, «Окаянные дни» (1990 г.— 175 стр.). Репринт по: Собрание сочинений И. А. Бунина, т. 10, «Петрополис», Берлин, 1935 г.

Иван Алексеевич, конечно, передаёт очень ярко и точно всю атмосферу революционного/послереволюционного времени и разрухи (как в головах, так и в быту). Много для себя интересного заметил и пометок сделал на страницах дневника великого русского писателя. И Михаил Булгаков, и Борис Пастернак, и Иван Бунин — они как-то для меня встали в один ряд в данной теме переломного времени, когда только и понимаешь действительность, цену жизни, цену слова и мгновения. "В какое время живем мы?" — этот вопрос постоянно всплывал у меня во время чтения книги. Наверное, я воспринимал всё в контексте сегодняшнего дня больше, нежели чего-то канувшего в Лету. «Окаянные дни» меня всегда поражали этой искренностью, ежедневными рефлексиями интеллигента, бегущего от революции и не понимающего всей творящейся вокруг вакханалии.

Одесса, 16 апреля 1919

Мы не учимся у истории, даже собственный опыт зачастую не делает нас мудрее, поэтому история движется по спирали (и не всегда по восходящей). Маятник качается то в одну, то в другую сторону: в какую сторону он качнётся в ближайшее время?

Одесса, 11 мая, 1919

Дневник — это ежедневное переживание чего-то сиюминутного, но, в то же время, это анализ каких-то важных вех, из которых соткано время, каких-то задевших глаз и ум впечатлений и мыслей. У Ивана Алексеевича много интересных размышлений, ассоциаций, живых и ярких ...

Эту книгу можно открывать на любой странице и, прочитав абзац из того или иного дня минувшего, просто представить вживую, ощутить запах, услышать звук, увидеть это воочию... Ужаснуться или засмеяться, передёрнуть плечом, оцепенеть. Ведь язык очень живой и яркий, он — лучшее средство познания и он же есть Родина в самые смутные вехи истории.

О Ленине

Москва, 1918 год, 5 марта

Думаю, эту книгу нужно читать параллельно с уроками по истории Отечества в наших школах, как раз на уроках изучения периода революции и последующих смутных лет, с 1917 по 1920-е годы.

О революции

Одесса, 1919 год, 12 апреля