1
Ваша оценкаОдна из лучших книг авторов, написанная на стыке альтернативной истории и утопии-антиутопии, - прежде всего притча. Притча о Великой Державе и Маленьких Человеках, о том, как слепые ведут слепых, и о том, что нет ничего нового - ни под солнцем, ни под луной. Но магия и Российская империя начала века? Жандармы особого корпуса, чей служебный "профиль" - эфирные воздействия?! Колдуны-каторжане?! Россия предстает перед нами столь же необычной, сколь абсолютно...
Жанры
Книга из цикла
Воровской цикл
Рейтинг LiveLib
4,3
116 оценок
- 554%
- 430%
- 312%
- 23%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 131Хотят прочитать 76
Рецензии
Аноним4 декабря 2024 г.Читать далееОколо года назад перечитал "Пасынков восьмой заповеди". Отметил, что повесть входит в условный "Воровской" цикл, наряду с "Магом в законе". Не обращал раньше внимания. Решил и "Мага" перечитать.
Читал сразу после выхода, в первом, двухтомном издании. Был крайне впечатлен. Потом дал малознакомым знакомым почитать — и с концами. И вот решил перечитать.
Я, в принципе, понимаю механизм, но всё равно забавно, насколько чаще я в последние пару-тройку лет обращаюсь к перечитыванию книг, прочтённых впервые лет двадцать пять-тридцать назад. И не разочаровывают те вещи, что полагались не на лихой сюжет, а на стиль, мир и ярких персонажей. Всё это в "Маге" есть. Но в первую очередь — невероятный язык и меткий, всё подмечающий взгляд авторов.
Уж на что я не люблю толстые романы, но в данном случае я уже заранее не хотел, чтобы книга заканчивалась.Альтернативная Российская Империя. Существуют маги. В зависимости от силы, делятся по карточному старшинству и масти. От самой маленькой карты, до Валетов, Дам, Королей и Тузов.
И, как водится, на любою силу есть другая сила. За магами успешно охотится Е. И. В. особый облавной корпус "Варвар".
В романе, несмотря на предельную серьёзность, полно неожиданных подмигиваний. Например, название антимагического корпуса "Варвар" — явная отсылка к некоему киммерийцу. Причём перед некоторыми книгами даются цитаты из вымышленной оперы "Киммериец ликующий". Цыгане-ромэ подразделяются на сильванских и других, а блатные маги ботают по квенье. Не буду говорить, отсылками на какое произведение являются эти пасхалки.
Палата номер шесть, старуха Изергиль, Макся Горький, Антоша Чехонтэ с "Вишневой чайкой". Тончайшая отсылка к эпизоду Махабхараты, и, соответственно, "Чёрного Баламута". Да и легенды, что ромы с Индостана пришли — всё один к одному.
Каторгу отбыли два мага: цыган-конокрад и Валет Пик Друц-Лошадник и воровка на доверии Рашель Альтшуллер, Рашка-Княгиня, Дама Бубен. Направили их на поселение в Кус-Крендель. А колдовать не моги, иначе сразу гроб. Обер-старец запечатал их магию.
Каторга не убила Друца и Рашку, а значит, сделала сильнее, хоть они и считают свою жизнь без магии конченой.Интересен вопрос датирования времени действия, если привязывать роман к реальной истории. Герои родились в пятьдесят шестом и пятьдесят девятом. Век не указан. Возраст у обоих на начало романа — около сорока лет. То есть прямо рубеж веков.
Меня с толку сбил несколько раз повторившийся оборот: "вальс лишь недавно утратил постыдный титул пляски развратников". А это произошло в конце восемнадцатого-начале девятнадцатого веков. Но остальные якорные объекты указывают на рубеж девятнадцатого и двадцатого веков: ружьё-бердан, появившееся в России в последней трети девятнадцатого века и железные дороги, тоже отсутствовавшие в веке восемнадцатом. Так что в мире "Мага" просто на век позже легализовали вальс. Возможно, не нашлось у них своего Шуберта.Поселение Кус-Крендель. Друц и Княгиня обжились на поселении, обзаведись друзьями и недругами.
По воле судьбы и автора, а отнюдь не по своей, маги-обзаводятся учениками-подкозырками и пускаются в бега.
Крым. Акулина с Федькой, ученики Рашки и Друца, вкушают прелести вольной мажьей жизни. Но и тут не всё гладко. У мажьей кодлы к четырем героям есть серьёзные вопросы и основной из них — кто убивает учеников, уж не приезжие-залетные ли. А устроил им эту засаду облавной полуполковник Джандиери. Выход один — идти на службу к "Варварам".
Харьков, три года спустя. Рашка — женя князя, Друц — старший конюший при харьковском училище "Волкодавов". Федька с Акулинкой женаты и властители дум. Фёдор поэт, Акулина "зверская дама", куратор зоопарка.
Система магии в романе сложна и надумана.
Есть учитель, Маг в Законе, есть ученики-подкозырки. Они заключают Договор с Духом Закона. По Договору в ученике оттискивается мастерство Учителя, каковое в нем, в свою очередь оттиснул его Учитель. Каждая следующая копия пожиже и дым пониже. Есть несколько нюансов — чем более "простой" и недалекий человек в учениках, тем больше шансов у него стать сильным магом вровень с учителем. Пока у Учителя есть ученик, всё замечательно — колдовать могут оба. Но как только ученик выходит в Закон — ни учитель, ни новоявленный маг в законе колдовать не могут — сгорят. Для продолжения мажьей деятельности оба должны взять учеников. И вот это ограничение, хоть и сюжетообразующее, очень надумано. Сами авторы второпях, одной строчкой, крайне неубедительно, обосновывают, зачем это нужно Духу Закона. Сам же Дух Закона оказывается не демоном и не ангелом, первым магом, триста лет назад придумавшим передать науку сыну не обучением, а ритуалом-Договором.
Как всегда бывает в хороших книгах, озвученные правила авторы с треском и грохотом ломают. И это крайне интересно.
Не чтение, а наслаждение. Живейшие герои, яркий финал. Проблематика, конечно, весьма надумана и не актуальна, но это ничего.
10(КОЗЫРНО)86253
Аноним31 мая 2024 г."Что-то близилось к концу. Удача? беда? жизнь? Пустяки."
Читать далееНе далее как в предыдущей своей рецензии я рассказывала, что тюремная романтика вкупе с состраданием к преступникам мне абсолютно чужда. Так вот, получается, наврала)). Поэтому что магам в альтернативной реальности Российской империи XIX века, где разворачивается действие книги, не посочувствовать нет никакой возможности. Да, они преступники, потому что "эфирные воздействия" - магическое влияние на чувства, мысли и решения - чаще всего используются могущественными представителями криминала. Молодые маги работаю при ипподромах, поддерживают восторг толпы от игры какой-нибудь актриски, чьи покровители снимают сливки с многочисленных приношений поклонников, при игорных заведениях - не зря же вся иерархия магического преступного сообщества построена по принципу колоды карт.
Наши герои - Рашка( Рашель, Раиса Сергеевна и ещё по-всякому её кличут: невольно вспоминается классическое - она же Валентина Паният, сводня, воровка на доверии, на левой руке голубка и три буквы -Аня) Княгиня и Друц Лошадник - отпущены с каторги на поселение. Довольно странно, так обычно не делается. И только читатель точно знает, по чьей инициативе и с чьей подачи это произошло. Рашели и Друцу остаётся только ждать. Любой "финт", то есть попытка магического воздействия, после того, как дело завизировано Святейшим Синодом, может привести к летальному исходу. Да и вообще у истощённых каторгой - сил, что у котёнка. Но осталась на свободе крестница Рашки, не вошедшая ещё в закон Десятка Ленка Ферт, девка отчаянная и верная, обещавшая вытащить её даже ценой собственной жизни. В общем, так и получится, и будет Княгиня в Мордвинском морге опознавать тело с выколотыми глазами и вырезанной бубной на лбу, видя в памяти блиставшую на балах красавицу...
..заплатили
за любовь, за нелюбовь, за каждый выстрел.
Отстрелялись —
от мишеней лишь обрывки по углам.
Это осень.
Облетает наша память, наши мысли,
наши смыслы,
наши листья и другой ненужный хлам…Жуткое и странное происшествие, ставшее венцом других гадостей, ворвавшихся в жизнь почти уже смирившихся Рашки и Друца, в конце концов приводит к тому, что у них появляются новые крестники. Да ещё инициированые впопыхах, без точного соблюдения мажьего Закона.
О «Договоре-на-брудершафт» меж магами в Законе говорилось шепотом. Никто не знал реальных последствий этого опрометчивого шага; никто не знал, и рисковать собой не хотел. Пугала — непредсказуемость. Та двойственность, что сродни безумию, и безумием же оборачивается.Сгоревшие в одном огне вчетвером - два мага и два крестничка - становятся неразлучными, и путаные дороги побега приводят их в Крым. Деревенской девке Акульке, болтливой, впечатлительной, не слишком умной оттого, что в ничего-то она в жизни не видала, такая жизнь кажется раем. Федька Сохач, сильный, простой, без склонности к словесам, привыкает быстрее, начинает раньше анализировать происходящее. Вера Акульки, по ромски Азы, в дядьку Друца - безгранична. Федя же иногда задаёт чрезвычайно неудобные вопросы:
—Сам и учишься; сам, да не сам. Режется из тебя, дубины-чурбана, скрипка драгоценная: деки, гриф, завитушки по бокам. Льется в тебя, как в стакан этот; скоро, не скоро, а будет полон. Так что не бегай — неполным, недорезанным.
Стало железным лицо напротив.
Ледяным стало.
— Можешь не успеть, мил-друг Феденька.
— Чего не успеть-то?
— Обратно добежать, — сказала.А тот, кто затеял всю эту игру с поселением и побегом издалека наблюдает... И умирают один за другим крестники крымских Тузов, только вот у Княгини да Друца всё в порядке... Конечно же, в итоге создаётся впечатление, что предали они Закон, и теперь их ищет и облавная полиция, и свои же законные.
Именно поэтому я, Циклоп, предлагаю вам, всем четверым, свою «крышу». Не удивляйтесь, это общепринятый термин. Можно сказать, интернациональный.Даже не надеюсь, что этим рваным "пересказом" мне хоть чуть-чуть удалось передать атмосферу книги. А в неё действительно стоит окунуться. Бесшабашность на грани отчаяния, запахи крымского базара, холодная сталь трезвых расчётов и оглушительный шум табора - здесь есть всё. И романсы, так похожие на аутентичные времени:
И жизнь не прошла, и сирень не опала,
И воздух весною пьянит, как всегда,
И в вечере плещется млечность опала,
Но где-то — беда…Хочу ещё только сказать про пару стилистических особенностей. Я, например, не люблю повествование от второго лица. Все эти "ты идёшь", "ты видишь" обычно делают текст тяжёлым и трудным для восприятия. Но Олди смогли использовать этот приём так, что выглядит это доверительной беседой с персонажем, причём непонятно - то ли некая высшая сила вопрошает, "ты помнишь, Княгиня?", то ли ты сам, читатель, это спрашиваешь...
И ещё в книге, конечно же, есть характерные для Олди перебивки. Здесь они носят название "Заметки на полях" и предоставляют читателю возможность заглянуть в глаза и главным, и совсем третьестепенным героям. И миниатюры эти - просто мурашечные, иногда открывающие персонажа лучше, чем если бы про него написали сто страниц:
Заглянуть в глаза пехотному капитану очень трудно, из-за вечно застилающей их стеклянной мути отупения, трудно, но можно, и тогда проглядывает:
...сугроб.
У сугроба притулилась молодая, доверчивая березка. Качает тонкими ветвями, ахает в испуге. Снег кругом ноздреватый, мокрый; птица с розовой грудкой прыгает, высматривает пищу. Сверху валится на головы мокрая простыня неба, разодранная на востоке зарей. Где-то ржет лошадь.
Выстрел.
Везет же людям: стреляются…
Если крепко ухватить за вихры Акульку Луковку, а она не зажмурится от страха смертного, то меж серыми искрами ее глаз можно разглядеть:
...ива.
На берегу, у самой воды. Отчего плакучая? веселая ива. Весенняя. Склонилась ветвями к плеску-щебету, клейкими листочками вся обвешалась. Одинокий муравей по стволу карабкается. Два щегла в кудрях запутались, друг перед дружкой песнями щеголяют. Треплет ветер желтые косы, расплетает ленты, охальник. Ну и ладно, хоть день, да мой. Пусть.
То не ива — девка; и не девка — ива.
Не подумайте.Из тех редких случаев, когда закрыв книгу некоего цикла, я моментально хватаюсь за следующую...
Миг силы, миг власти.
Миг хмельной воли и вседозволенности.
Миг, за которым — смерть.
Моргни — уйдешь.
Но Безносая уличной побирушкой обождет у порога. Время еще есть, времени еще навалом — дожить взахлеб.
Успется.85195
Аноним20 мая 2013 г.Читать далееО как мучительно больно писать отзыв на эту книгу... И ещё более мучительно, гораздо больнее мне обещали сделать (да что уж там "сделать больно", вполне конкретно "навалять по щщам"), если книга мне не понравится. Я изо всех сил старалась, чтобы книга мне понравилась, чуть ли не магический ритуал проводила, но не смогла почувствовать симпатию к этому бреду Т___Т
Все произведение крутится вокруг одной не слишком сложной мысли: на халяву мастерства не получишь, выйдет лажа. Если ученик не привносит в искусство ничего нового, не стремится превзойти учителя, а выходит слабее его — то тьфу это, а не искусство. Чтобы мы это ни в коем случае не забыли, даже появляется ни к чертям не нужный азиат, который карикатурно описывает это ещё раз, но более понятно и без метафор. И вот вокруг одного предложения сути наросли сотни страниц текста, переливания из пустого в порожнее... Ох. Лучше бы это было простое фэнтези из разряди "пойди-убей-добудь-порадуйся", безо всяких потуг на глубину.
Поначалу меня порадовал образный язык. И честно радовал страниц двадцать, а потом утомил. Как раз Clickosoftsky вовремя подкинула в рецензии цитату из Мелихана: "ИЗБЕГАЙТЕ НЕНУЖНЫХ КРАСИВОСТЕЙ. Красивое, но ненужное сравнение подобно бриллиантовому колье на груди бородавчатой жабы, которую из серебристого тумана выносит гнусная макака". Жабы, макаки и туман у авторов на каждой странице по десятку. Плюс ещё один приём, который был бы очень удачным, используйся он умеренно: авторы как бы заглядывают в глаза персонажа и дают-сценку-зарисовку-миниатюру, которая его характеризует. Приём удачный, но когда он используется вообще на всех персонажах, да ещё и с таким пафосом, то он становится едва ли не комическим. Вот привратник, который открывает дверь. Он больше никогда не появится на страницах книги, он не сделает ничего кроме этого простого действия: открыть дверь. Зачем, блин, ему отводить половину страницы на миниатюру, повергающую нас в его внутренний мир? Зачем нам вообще его внутренний мир? Чтобы мы узнали, что авторы могут, авторы молодцы? Упоение от собственного языка всё-таки прорывается к концу повествования, где авторы устами героя начинают себя расхваливать: "Ох, и бывают же на белом свете сравнения! правда, Фёдор Фёдорович?! — смачные, хлёсткие! сперва глянешь — вроде ни к селу, ни к городу! преддверие рассвета с борщом сравнить, и добро бы с мясным, наваристым, а то с постным свекольничком, куда крошится с огорода что ни попадя — курам на смех!" Ох, ну какие мы смачные! Какие мы хлёсткие! Охрененные, правда, читатель?
Из предыдущей цитаты заодно можно понять, что представляет собой язык книги. Какое-то бесконечное бабье причитание, ой ты гой еси да разлюли-малина, ох бабоньки да рожь кудрявая. Не знаю, Безруков ли покусал авторов или они правда считают, что это удачная стилизация, но опять же получается смех один от этих былинных завываний. А уровень пафоса зашкаливает, причём в абсолютно ненужных местах. Не буду искать цитат, сама сляпаю пример из ничего, потому что авторы пишут так о любой бытовой мелочи: "Он пил чай, чёрный, как сама смерть, глубокая бездна, полная ужасов.
Бездна. Без дна.
Чаинки танцевали свой предмертный танец, кружась в янтарной заварке. Ох, от души заварил Иван Иванович! От души!
А души-то и нет.
Пустота.
Он поставил чай на железную подставку и вытер усы тряпицей.
Холодна подставка. Ой холодна, железная!" К чему весь этот пафос и разбиение на абзацы — непонятно, потому что через пару страниц нагнетания уже не воспринимаешь этот надрыв иначе как с зевотой. Да и вообще объём раздут искусственно всеми этими псевдокрасивостями.Ещё один момент, который раздражал люто и неистово — низкопробные вставочки юмористического фэнтези школьного уровня, даже не дотягивающего до фанфиков. Это когда шуточка из нашей реальности и культурного слоя спетросянивается в мир фантастический. В романе есть "ботать по квэнье", "театральные деятели Станиславский-Данченко и Немирович", "пьеса Антоши Чехонте "Вишнёвая чайка"" и прочее. Ну ведь это же пошлые шуточки, дурной тон, ладно бы ещё это было действительно юмористическое фэнтези, так ведь это вроде как серьёзная фантастика.
Сюжет какой бы он ни был абсолютно нелогичный. Более того, за общей нелогичностью всей линии так же нелогичны и отдельные поступки героев. Да и почему в выдуманном мире всё именно так — непонятно. Зачем эротические сны, если они не играют никакой роли и вообще никак с сюжетом не соотносятся? Добавить перчика? Зачем, почему происходит то, что происходит? Ну скучно же. Как только начнётся какая-нибудь интересная движуха, так тут же схлопывается в ничто, оказывается, она просто так была.
Вот и получается, что пишут авторы "просто так". Придумали мысль "на сто страничек", а растянули на тысячу. Не хочется вешать на них ярлык графоманов, тем более, что кое-какие вещи у Олди мне очень нравятся, но "Маг в законе" — именно такое графоманское, искусственное, да что уж там — скучное произведение. Даже о самом интересном персонаже, который может спасти весь мир из пучины задницы и запустения говорится только вскользь, мельком, ах ну есть там какая-то сумасшедшая, мир может спасти.... Да полно вам, тут же у нас главные герои ноготь сломали, надо про это шесть глав накатать.
Учтите, советчики, когда будете меня бить — я вас выше, ноги у меня длиннее, и я умею громко жалобно рыдать, если меня всё же догонят.
631K
Цитаты
- Аноним4 декабря 2024 г.Читать далее
Плечами Федька пожал — аж жупан едва не треснул. Не виноват я. Веришь? И что сейчас делать, не знаю.
Не виню, возвратился молчаливый ответ. Верю. И отдать — не отдам.
Да только перехватила Тамара Джандиери те взгляды-разговоры на лету. Была девушка-красавица, умом скорбная, стала птица хищная. Вместо когтей, вместо клюва — нож серебряный, с ближнего стола подхваченный. Пошли они навстречу: рыба-акулька, чудо-юдо морское, зубастое — и орлица горная, клюв-когти во все стороны. Вовсе без ума пошли: к чему сейчас двум лютым бабам ум? слова? приличия?!
Не дойти Тамаре до врагини. Закружил отец дочку любимую;12444 - Аноним31 мая 2024 г.
Она брюзжала на возраст просто так, для разнообразия. Меньше всего ей хотелось вновь становиться молоденькой дурочкой. Да-да, святая правда! — а кто не верит, пусть идет себе мимо.
Тетушка Деметра любила свои годы: все вместе и каждый в отдельности.1074 
Аноним21 апреля 2025 г.Свобода начинается со слова «нет»; но иногда, очень редко, она все-таки начинается со слова «да».
318
Подборки с этой книгой
Стрела времени
- 97 книг
Служебный роман в книгах
- 1 423 книги
Мой личный моб по дочитыванию циклов
- 211 книг
Ведьмы и маги в названии
- 954 книги
Обложки, перед которыми не устоять
- 1 401 книга
Другие издания
