Трилогия о Генрихе Наваррском

– Если бы я был на их месте и если бы я был уверен, что буду царствовать, то есть представлять собой Бога на земле, я сделал бы то же, что сделал Бог, – простил бы.

Рассказывайте, рассказывайте, я как нельзя более легковерна.

Лисицу не заманишь дважды в одну и ту же западню.

Черт побери! В этом презренном мире каждый стоит только сам за себя. Я не солгу, сказав, что у нас защищают только своих родных, союзников и друзей

в наше время всякий сброд наряжается как принцы, и хороший вкус требует от принцев, чтобы они отличали себя, одеваясь как всякий сброд.

– Когда человека любят все, сударыня, – вздохнул Бюсси, – это значит, что по настоящему его никто не любит.

– Господин Рене, – наконец заговорил Коконнас, – вы человек сведущий; скажите мне: я так и останусь калекой, то есть всегда ли у меня будет такая одышка? А то мне трудно ездить верхом, фехтовать и есть яичницу с салом.

В этом — вся человеческая мудрость. Самый великий, самый сильный, самый ловкий — тот, кто умеет ждать.

Труп врага всегда пахнет хорошо.

Король превосходит своих подданных только на высоту своей короны, а когда у тебя голова не покрыта, поверь мне, Генрих, ты такого же роста, как и все остальные люди, и даже пониже кое-кого из них.