Рассказы. Повести. Пьесы. Жизнь господина де Мольера

«Чтобы в один прекрасный день милейшего пса превратить в такую мразь…». Ну и как тут без знаменитого «благими намерениями устлана дорога в ад» обойтись? Старался профессор, о евгенике заботился, открытие великое сделал, а вышел ад – прижизненные мытарства за заслуги перед медициной. Благо «кудесник из собачьей сказки» все исправил – закрыл, так сказать, ларчик с секретами Природы.
Немного об истории публикации повести «Собачье сердце». Булгаков её написал вслед за «Дьяволиадой» и «Роковыми яйцами» в 1925 году – названия уже интригуют, не правда ли? Впервые шедевр булгаковской прозы вышел в печать в журналах «Грани» (Франкфурт) и «Студент» (Лондон). По идеологическим соображениям повесть в СССР опубликовали только в 1987 году.
Итак, в многокомнатной «буржуйской» квартире профессор Преображенский из собаки делает человека. Все это происходит благодаря хирургическим манипуляциям гениального доктора. Но профессор не спешит предавать открытие огласке, наблюдая за своим пациентом. И тут-то возникает множество противоречий, с которыми доктор вынужден считаться. По сути, Преображенский вернул жизнь умершему пролетарию, пересадив его гипофис в мозг собаки. Неродивый уличный балагур снова жив, и это только начало. Конечно, профессор мог пересадить гипофис более достойного пациента, и не было бы всей этой кутерьмы, но нужно ли это человечеству – спасать мертвецов? Тогда правильный ответ пришел бы к доктору намного позже.
Примечательно, что Преображенский, рассматривая вред и пользу, которые сулит его открытие миру, решает не предавать огласке все достижения – пусть сгинут под спудом. «Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз (это философ такой – прим.автора), когда любая баба может родить его когда угодно!» - восклицает Преображенский. И он совершенно прав – «на какого дьявола спрашивается»? Природа уже все давно распределила, спланировала; ворошить механизмы мироздания – гиблое дело.
Но это еще не все. В повести вы найдете много интересного, без всяких тривиальностей разумеется: собачьи мысли, собачьи метафоры, собачьи невзгоды, собачьи волшебники, собачьи будни и…собачье счастье. Последнего будет выдана маленькая порция – наслаждайтесь. Хорошего – в меру.

Не знаю даже что и написать. В голове крутится одно — «Великолепно!».
Великолепно красивый язык. Да, местами немного вычурный и украшенный оборотами и словами не свойственными нашему современному разговорному языку, но все же легко читаемый, понятый и очень красивый.
Так же и сама повесть — смесь фантастики, мистики и прекраснейшей сатиры. Булгаков, как очевидец пролетарской революции, просто изумительно показал контраст человека старого типа в виде интеллигентнейших профессора Преображенского и доктора Борменталя с ярким представителем дорвавшейся до власти шушеры, которую так красочно воплотили в себе Шариков и Швондер с компанией.
И, хоть уже многие писали, тоже хочу сказать, что повесть имеет прекраснейшую экранизацию режиссера Владимира Бортко. Ну а Филипп Филиппович, сыгранный Евгением Евстигнеевым и Шариков,сыгранный Владимиром Толоконниковым просто идеально соответствуют образам из книги.
Я считаю, что это однозначно классическое произведение, обязательное к прочтению.

"Некая акушерка <…> приняла 13 января 1622 года у милейшей госпожи Поклен, урожденной Крессе, первого ребёнка, недоношенного младенца мужеского пола.
С уверенностью могу сказать, что, если бы мне удалось объяснить почтенной повитухе, кого именно она принимает, возможно, что от волнения она причинила бы какой-нибудь вред младенцу, а с тем вместе и Франции." (из пролога к роману)

Не люблю я читать биографии. Точнее, большие биографии. Если несколько страничек про какую-нибудь известную личность – то почему бы и нет? Но если я вижу, что объем биографии не маленький, то мне сразу становится скучно и уныло и читаю я такие вещи, как правило, через силу. Даже красиво и изящно написанная автобиография одного из моих любимых писателей Владмира Набокова не смогла меня заинтересовать и я отложил ее «на потом». Но Булгков сделал почти невозможное – он приковал своей биографией Мольера мой интерес и я не мог от нее оторваться. Почему так получилось? Сейчас попробую разобраться в этом и изложить свои мысли в письменной форме.
К своему стыду у Мольера я ничего не читал, поэтому не имел представления ни о нем, ни о его произведениях, но после прочтения этой книги я понял, что это очень интересна личность и каждое его произведение тоже чем-нибудь, да интересно. Булгаков описал трудности, с которыми Мольер сталкивался при публикации каждого своего произведениям. Мольер отчаянно добивался того, чтобы каждая его пьеса нашла дорогу к зрителю и к театральным подмосткам, даже когда его труды запрещали на протяжении десятилетий и поносили, на чем свет стоит, он доказывал, что они необходимы для зрителей. Он высмеивал в своих пьесах недодокторов горесвященников и даже власть, но порою делал это так тонко и искусно, что это оставалось незамеченным, а порою делал это так ярко и громогласно, что его произведения запрещали и на их постановку накладывали табу. Но Мольер не сдавался и бросал все силы на то, чтобы его произведения стали достоянием общественности. Так что он был очень интересной, незаурядной и боевой личностью. Но, несмотря на творческие успехи, в личной жизни у него все никак не складывалось и он постоянно вынужден был искать себе спутницу жизни и часто обжигался на этом поприще.
Читается биография Мольера с большим интересом, оторваться от чтения невозможно, но скорее так получилось потому, что это не сухая биография с цифрами и не интересными фактами, а художественная, можно даже сказать, романизированная биография, с интересными диалогами и очень красивым языком написания. И если предыдущее произведение Булгакова, которое читал, «Белая гвардия», была написана довольно необычно и читать было ее довольно тяжело, то это произведение читается очень легко (я понимаю, что книги повествуют о разном и книга, в которой показано ужасная революция и бессмысленная бойня не должна быть легким чтивом, но все же, чтение той книги далось мне не легко) и порою даже вызывает улыбку.
Очень интересна и история написания этой книги. Булгаков заключил договор на написание биографии жизни своего любимого драматурга Мольера. Как писал Булгаков: Меня привлекала личность учителя многих поколений драматургов – комедианта на сцене, неудачника, меланхолика и трагического человека в личной жизни. При этом он не мог побывать на родине своего героя (дело было в 1932-1933гг.) и создавать мир Франции 17-го века ему приходилось по книгам, путеводителям и просто в своей фантазии. Он даже писал своему брату Николаю, находящемуся в Париже: «Ты меня очень обязал бы, если бы выбрал свободную минуту для того, чтобы хотя бы бегло глянуть на памятник Мольеру (фонтан Мольера), улица Ришелье. Мне нужно краткое, но точное описание этого памятника в настоящем его виде… Если бы ты исполнил мою просьбу, ты облегчил бы мне тяжелую мою работу…» Сдав рукопись редактору серии «Жизнь замечательных людей» Тихонову, Булгаков получил развернутый отзыв, в котором был отмечен его талант, его язык, но при всем этом был отрицательным. Тихонов писал, что не понятно интересы какого театра обслуживал Мольер, написана она с устаревших позиций, позиция книги не марксистская, Мольер представлен развязным молодым человеком, и ко всему прочему сквозь строки видна настоящая советская действительность. Также рукопись повести предлагали на суд Максиму Горькому, который тоже дал отрицательный отзыв, отметив все те же недостатки, что и Тихонов. Булгаков хотел лично встретиться с Горьким, но его попытки оказались безуспешными. Автору предлагали переделать роман в стиле простого исторического повествования или, как я уже выразился, сухой и безжизненной биографии, но Булгаков отказался понимая, что его повесть из-за этого могут не опубликовать. И он правильно сделал, ведь если бы он пошел на уступки, то такой замечательной роман просто бы «канул в лету». И в каком-то смысле Булгаков повторил путь Мольера, тоже став бороться за издание своего видения истории. Но, в отличие от Мольера, Булгаков не дождался публикации своего произведения, которое появилось в печати только лишь спусти более двадцати лет со дня смерти автора, но за его борьбу и неуступчивость стоит сказать ему спасибо.
В общем, причин почитать несколько. В-первых – ту показана судьба одного из лучших драматургов Мольера (и после прочтения этой биографии мне захотелось что-нибудь у него прочитать, благо дома стоит трехтомник его произведений). Во-вторых – прочитать стоит хотя бы ради того, чтобы увидеть, за что Булгаков так отчаянно боролся и не пошел на уступки. Я настоятельно рекомендую и надеюсь, что хоть кого-нибудь заинтересую своим отзывом.

"— Сударыня! — говорю я. — Осторожнее поворачивайте младенца! Не забудьте, что он рожден ранее срока. Смерть этого младенца означала бы тяжелейшую утрату для вашей страны!
— Мой бог! Госпожа Поклен родит другого.
— Госпожа Поклен никогда более не родит такого, и никакая другая госпожа в течение нескольких столетий такого не родит.
— Вы меня изумляете, сударь!
— Я и сам изумлен. Поймите, что по прошествии трех веков, в далекой стране, я буду вспоминать о вас только потому, что вы сына господина Поклена держали в руках.
— Я держала в руках и более знатных младенцев.
— Что понимаете вы под словом знатный? Этот младенец станет более известен, чем ныне царствующий король ваш Людовик XIII, он станет более знаменит, чем следующий король, а этого короля, сударыня, назовут Людовик Великий или Король-солнце! Добрая госпожа, есть дикая страна, вы не знаете её, это — Московия, холодная и страшная страна. В ней нет просвещения, и населена она варварами, говорящими на странном для вашего уха языке. Так вот, даже в эту страну вскоре проникнут слова того, кого вы сейчас принимаете." (из пролога к роману)

Наши глубокоуважаемые чиновники частенько рассуждают об опасностях бюрократии и о необходимости как-то бороться с этим явлением. Но ничего не делается. Несчастные люди все так же продолжают собирать бесчисленные справки, ходить по замкнутому кругу инстанций в надежде когда-нибудь достучаться до нужного должностного лица. Разумеется, ситуация, описанная Булгаковым, полна преувеличений и крайностей, но она как нельзя лучше отражает то, во что может превратить «маленького человека» безжалостная махина государственной власти. Сначала она вторглась в привычную жизнь товарища Короткова, а потом и вовсе свела его с ума. Не могу не сказать о колоритных и необычных эпитетах, которыми автор награждает своего героя. Его товарищ Коротков – нежный, тихий блондин, наивный комик, излишне высокий, нервный и недальновидный, сконфуженный и даже зеленоватый. А еще на его несчастную голову в один момент свалились все беды мира.

Все на этом сайте, конечно, люди образованные и знают, о чём книга и в чём смысл её названия. Поэтому сразу о впечатлении. Читая высказывания центрального персонажа и наблюдая за его поведением, мне в голову пришла следующая мысль: большая часть нас, людей разумных, часто ведёт себя "по-шариковски" и "по-пролетарски".

Ясное дело, мы не гоняемся за котами, да и выглядим в среднем попрезентабельнее. Однако многие любят спорить, не имея достойных аргументов, скандалить без повода, просто из принципа "Баба-яга против". Обильное употребление ненормативной лексики, выходящее за рамки приличий поведение, разговоры на повышенных тонах... Не хочется казаться ханжой, но вот это всё и есть самая настоящая "шариковщина", склонность к которой я замечаю и в себе.

Что такое "пролетариат"? В "Собачьем сердце" это слово носит негативный оттенок, и применяется не в значении "класса наёмных рабочих", "двигателя социализма". Булгаковские пролетарии - это люди вроде Швондера и Шарикова. Они, во-первых, беспрепятственно принимают на веру все идеологическое заявления правительства, и, во-вторых, навязывают свои убеждения окружающим.

Почти в каждом из людей живёт Шариков(в ком-то маленький, в ком-то - побольше), во многих - ещё и "пролетарий". Подводя итог комментарию, хочется сказать, что книга обязательна к прочтению хотя бы потому, что может для кого-то послужить своеобразным взглядом со стороны и разбудить благородный порыв стать сдержаннее и скромнее.

Данная повесть почему-то традиционно воспринимается как плач Ярославны по бедным-несчастным добрым профессорам преображенским, зажимаемым злобными шариковыми. Но давайте вспомним, кто конкретно профессора зажимает?
Государство?
Нет. Наоборот, оно, вкупе с партийной верхушкой, активно поддерживает его привилегированное положение, благодаря которому в условиях всеобщей разрухи он может жить в семи комнатах и вкушать икру под водочку, а заодно быть полностью защищённым от всевозможных доносов всевозможных шариковых. Революция лично ему была нужна как зайцу стоп-сигнал. Но что до революции, что после революции – он жил и зарабатывал деньги и продолжает это делать, кухонно обругивая шариковых и швондеров и ведя себя с вышестоящими лицами предельно вежливо и корректно.
Обстановка в стране как таковая?
Да. Она не может не напрягать, особенно если учитывать её бесцеремонное вторжение в зону комфорта. Если человек привык входить через парадную дверь по мраморной лестнице, устланной персидским ковром – подавайте ему ковёр и мраморную лестницу. И уберите эту вульгарную женщину, переодетую мужчиной, с журнальчиками в пользу детей Германии. Уберите советские газеты перед обедом. И пойдите в задницу с советами типа «всё взять и поделить». А лучше дайте такую бумагу, чтобы ни одна сволочь не села подойти к квартире и ограничить жизненное пространство. В противном случае профессор будет защищать свою территорию. Как видим, весьма успешно.
Представители власти, находящиеся где-то внизу социальной пирамиды, типа Швондера?
Ещё ближе. Но не будем забывать, что со швондерами Преображенский справляется одним щелчком благодаря всё той же высшей партийной верхушке. А с шариковыми – силовыми приёмами, хотя, в благодушном настроении и за обеденным столом профессор любит порассуждать о гуманизме и ласке как единственном приёме обращения с живыми существами.
Преображенский не мученик.
Не наивный кабинетный учёный, выбитый из привычной колеи.
Он прекрасно ориентируется в новой жизни и прекрасно сохраняет свой социальный статус.
Всю дорогу он говорит много правильных, вроде бы вещей.
Например, что разруха – в головах, так что лучше заняться чисткой сараев.
Что «взять всё и поделить» - плохая идея.
Что собственную территорию надо отстаивать.
И с этой универсальной мудростью, пожалуй, готов согласиться любой, что и делает Преображенского таким привлекательным в читательских глазах. Вот только реализуется эта мудрость по-разному.
«Чистит сараи» Швондер, пытающийся уплотнить квартиру профессора и прописать Шарикова.
«Чистит сараи» Шариков – уже в буквальном смысле.
«Отстаивает территорию» и свои права Швондер, когда пытается натравить Шарикова на профессора.
«Отстаивает территорию» Шариков, когда пишет донос.
Но симпатии вызывает именно Переображенский. И причина проста: он собственник, на собственность которого посягают.
Если имеешь комфортабельную квартиру и можешь её содержать, незачем ограничивать себя в жилплощади, да ещё и прописывать сами знаете кого.
Если имеешь образование и определённый кругозор, незачем растрачивать себя на социализацию разнообразных шариковых, гораздо лучше общаться в своём кругу.
Если хватает средств на то, чтобы обеспечить себе приличный стол, плевать на голодающих детей Германии, Африки или там Поволжья.
Если ты привык к определённому уровню, незачем от него отказываться.
По крайней мере, против своей воли.
Ситуация усугубляется тем, что никакой борьбы идей здесь нет. Положительных героев – тоже: недалёкая власть в лице швондеров распустила звероподобного гегемона в лице шариковых и, пожрав преображенских, неминуемо будет пожрана. По крайней мере, так казалось Булгакову, желающему в 20-е годы, чтобы в Россию наконец-то пришёл городовой и навёл бы порядок. Правда, как выяснилось, если кто и погубил страну, то не швондеры и не шариковы, а проклятые либералы... Но это уже совсем другая история.

У кого-то Новый Год ассоциируется с "Иронией судьбы", а у меня с фильмом "Иван Васильевич меняет профессию". Его тоже крутят по телевизору в новогодние праздники. Это один из немногих фильмов, который я могу пересматривать бесконечно. И больше всего, конечно, восхищает царь в исполнении Юрия Яковлева. Потрясающая актёрская игра: ведь Бунша полная противоположность грозному царю, а веришь и в того, и в другого - и веришь, что это абсолютно разные люди.

Фильм полностью переносит пьесу на экран, поэтому мне сложно оценивать её в отрыве от творения Гайдая. Но запомнился момент с происхождением Бунши.

Было время, когда люди стремились быть потомками кучеров.
Любопытно, что в комментариях к книге написано, что цензура пыталась найти что-то запрещенное в романе, а, не находя, расстраивалась и публикацию на всякий случай всё равно запрещала.

Но как и в фильме, так и в пьесе - Иван Грозный (человек (Царь!) своего времени и своих нравов) получился как персонаж очень привлекательным. И за такого царя даже гордость берёт. А комментаторы, находя неприятные соответствующие ассоциации, сами выдавали царивший режим с головой.

Эту книгу я хотела прочитать лет 10, с 6 класса. Даже папа тогда мне купил книгу Булгакова. Но сначала я думала, что сильно маленькая для его творчества, а потом как-то руки не доходили. И вот пришло наконец-то ее время.

Роман в большей части о том, что сложно изменить заложенную в человека природу, как не старайся. Даже пересадив мозг Клима в тело пса Шарика, все равно климовская натура проявляется, и он становится человеком грубым, неблагодарным, одним словом негодяеем, и абсолютно не ценит то, что для него делает Преображенский. Пес же, напротив, очень ценит и уважает профессора за предоставленный уют и тепло и готов на все, даже на различные операции, лишь бы не оказаться на улице.

Был в книге и неприятный для меня момент, когда из пса делали Шарикова, уж очень все в подробностях Булгаков описал, я такое читать не могу.
А так книга очень и очень хорошая. Я рада, что прочла ее именно сейчас, для 6 класса эта книга рановата.

Ох и смелая же эта книга для того времени!
С какой неприкрытой издевкой критикуется сама революция и пришедшие за ней порядки и правила. Совершенно неудивительно, что "Собачье сердце" так долго числилось в запрещенных книгах...
Не умеют так в наше время писать, не умеют...