Камергерский переулок. Эссе

Рейтинг LiveLib

4,0

15 оценок

• 5
  33%
• 4
  40%
• 3
  20%
• 2
  7%
• 1
  0%

Ваша оценка

Отметить эмоции

Прочитали 17Хотят прочитать 20

Рецензии

• 

  sireniti3 августа 2019 г.

  В Щель, милостивый государь, в Щель.

  Даже не знаю, я в полной растерянности. Мне понравилось. И вместе с тем не понравилось. Я впечатлена размахом. И рассержена занудством. Наверное, оценка, которую поставила этой книге, сегодня как нельзя лучше демонстрирует моё к ней отношение - золотая серединка.

  Камергерский переулок для каждого москвича, я так думаю, родной и знакомый. Мне же пришлось много гуглить, читать Википедию. Можно было обойтись и без этого, но Орлов уж очень с любовью его описывает, захотелось прогуляться по его задворкам. Посетить Щель, эту странную закусочную вне пространства и времени; убедиться, на месте ли дом номер три, ну потому что мало ли; мысленно почтить тех, память о которых увековечили в памятниках.

  Фантазия автора не знает границ. Чего он только не преподнесёт нам. Летающую бочку Есенина (наверное, летает до сих пор), кактус-алкоголик с задатками убийцы (ну может не убийцы, но маньяка точно), сантехника-гуманитария, азартного поклонника Есенина, сантехника-содержанта (типа содержанка, только наоборот), теорию сплющенности времени, хрустальный гроб для красавицы-буфетчицы Даши, любовники-гуманоиды странной формы, убитый и воскресший нюхатель без нюха… Смешал, в общем, господин Орлов не смешиваемые компоненты и сотворил свою невероятно запутанную сатиру на современное общество.

  Есть ли в этом смысл? Не знаю. Да, и, честно говоря, не искала. Именно по этой книге трудно судить, над чем именно смеялся автор. Стебался ли он только над так называемой элитой, с папиками, их содержанками, шубами и бриллиантами, или же и простой люд с его стремлением к постоянству и простоте, тоже подвергается насмешке. Если я правильно всё поняла, то это так себе сарказм.

  В общем, книга точно неоднозначная. И после первого прочтения она вряд ли раскрывается полностью. А значит, когда-то перечитаю.

  Для клуба Последний романтик ЛЛ

  Читать далее

  58

  1,3K
• 

  baroni23 сентября 2008 г.

  Камергерский переулок» — новая московская фантасмагория от Владимира Орлова, связанная уже не с милым орловскому сердцу Останкиным, а с самым, что ни на есть, центром Москвы. Там, в Камергерском, располагается знамнитый Московский Художественный Театр (МХТ), каковому автор отводит весма значительную роль в своем повествовании.

  Камергерский переулок в романе В. Орлова — это, одновременно, и своеобразный микрокосм, в котором отражаются практически все светлые и темные стороны совремнной столичной жизни, и настоящая «ось мира», вокруг которой вращается вселенная орловского романа.

  В Камергерском переулке гибнут и безследно исчезают люди. Да что там люди — внезапно пропадают (как будто там их никогда и не было!) целые здания. Например, дом № 3 — здание МХТ, — исчез со всем содержимым: сценой, зрительным залом, буфетными, артистическими, и даже с новейшим поворотным кругом, сконструированном умельцами из Германии... Но «загадка дома № 3» — всего лишь одна из многих тайн (тайна весьма существенная, но не самая главная), которые хранит «Камергерский переулок».

  ...В Камергерском также существует свой центр мира. «Центр мира» — это безымянная закусочная, располагавшаяся по соседству с бывшей «Педкнигой» и Школой-студией МХТ. Закусочная эта славилась дешевым и вполне приличным пивом, демократической (по цене, по цене) водкой из подмосковной Черноголовки, обжигающей фирменной солянкой, а также прекрасной буфетчицей Дашей, прибывшей в Москву на поиски счастья из заграничной ныне Херсонщины. (Совершенно реальное, надо сказать, место описывает Орлов. Самолично в этой закусочной неоднократно бывал, пиво-водку пил, и солянкой той наслаждался...). Трагическая история закрытия закусочной, каковую решил прибрать к рукам олигарх-«миллионщик» (такое вот словцо, позаимствованное из произведений А.Островского использует В.Орлов) и является тем самым маховиком, что раскручивает сюжетный механизм «Камергерского переулка».

  Новая книга Орлова оказалась одновременно похожей и не похожей на романы из знаменитого«Останкинского триптиха». Похожей — фирменным орловским искусством плетения словес, непередаваемой интонацией московского разговора, авторским умением передать фантасмагорическую атмосферу московских переулков, дворов, распивгочных... Автор мастерски вплетает современные городские легенды в сюжетную ткань своего романа (вот у кого фантасту Панову следовало бы поучиться), случайный анекдот обретает у Орлова глубину мифа... И, вместе с тем, в «Камергерском переулке» почти не найдешь и следов той былой, веселой легкости, которой буквально дышал текст «Альтиста Данилова». «Камергерский переулок» временами даже просто физически тяжело читать. Иногда создается впечатление, что роман просто шатается под тяжестью второстепенных персонажей, причудливо извивающихся побочных сюжетных линий. В результате детективно-криминальная составляющая «Камергерского переулка» не получает достаточно внятного оразвития и достойного завешения. Автор задвигает ее в дальний угол своего текста, словно любимую, но вышедшую из моды мебель. Многие персонажи кажутся лишними — они не несут существенной смысловой нагрузки, и появляются только ради того, чтобы рассказать анекдот или вставить удачную остроту. Но все перечисленные недостатки романа оказываются с лихвой искуплены успехом главной темы. И здесь я позволю себе еще одно маленькое отступление.

  Я уверен, что критики будут сравнивать «Камергерский переулок» с произведениями Гоголя и Булгакова — особенно по части сатиры и фантасмагорий. Однако, новый роман Орлова, на мой взгляд, весьма неождиданно коррелируется с романами Достоевского и, особенно, с «Преступлением и наказанием» (на него имеются специальные отсылки в тексте). Главные герои «Камергерского...» решают для себя тот самый вопрос, который так мучил Родиона Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая, или право имею». Разумеется, решают они этот вопрос уже с учетом современных, постсоветских реалий. Все самые сильные стороны романа сконцентрированы именно в двух главных героях — Соломатине и Прокопьеве. Именно их автор заставляет сделать свой выбор между подлинной и мнимой свободой, между осознанной этической позицией и нравственным релятивизмом. И, главное, попытаться дать ответ на вопрос: почему ровесники, принадлежащие к одному социальному кругу, имеющие, в принципе, очень схожий «бэкграунд» выбирают именно то, что выбирают? и что вообще действительно подлинное остается в нашей жизни?...

  Непростой. неоднозначный роман Владимира Орлова, не лишенный весьма существенных недостатков... Но, тем не менее, все-таки это событие.

  Читать далее

  16

  619
• 

  Aurelia-R12 октября 2023 г.

  Роман профессора Литинститута.

  Волей-неволей по ходу чтения возникли ассоциации с "Твербулем Сергей Есин - Твербуль, или Логово вымысла. Дневник ректора. 2005 год (сборник) Преподаватели уважаемого заведения никак не хотят отдаляться от места службы. У Есина действие разворачивается в здании и дворе учебного заведения. У Орлова на близлежащих улицах, захватывая и памятники, расположенные вокруг института. Отдаленные от центра Москвы места вроде Дубни, до которых надо ехать несколько часов на электричке, представляются далью, населенной чуть ли не полудикими людьми. У Есина публицистика сожрала прозу, его коллега работает с ней аккуратно, выдавая дозированно, вплетая в ткань истории.

  Плюсы
  Прекрасное владение языком, яркие образы, присказки, налет фантасмагории и загадочности, атмосферность уютных местечек старой Москвы, падающей под натиском капитала и гламура, юмор, запоминающиеся персонажи.
  Книга не относится к детективному жанру,как и к магическому реализму. Автор поиграл с архетипами русских сказок и произведений классиков. Прокопьев - этакий вариант народного умельца Левши, скромный мужчина с золотыми руками. В чем-то его антипод Андрей Соломатин - вариант старика у разбитого корыта, замахнувшегося на высокие дали и оставшегося ни с чем. Даша - царевна в хрустальном гробе, ее мачеха, скорее всего, меховщица Татьяна. Каморзин - работящий русский мужик с неким заскоком (в данном случае зацикленностью на Есенине и его бочке, ставшей частью сюжетных коллизий). Профессор примеряет роль Рассказчика, Сказителя. Компания из Нины, Агалакова и Ардалиона - мелкие бесы.
  Орлов умеет увлечь читателя, захватить его внимание вроде бессмысленной, но чем-то притягательной историей.

  Минусы
  

  • Избыточность

  
  После прочтения видно, чем отличается Михаил Булгаков от профессора Литинститута. У первого в "Мастере и Маргарите" нет ничего лишнего, все эпизоды составляют единое целое. Из "Камергерского переулка" можно смело вычеркнуть часть персонажей

  • "Телевизир" как окно в мир и, как следствие, устаревание сразу после написания

  ания

Автор почему-то считает телевизор самым главным источником для писателя, поэтому тащит все злободневные события, путая времена. Описываемая эпоха явно относится к концу 1990-х, но почему-то разбавляется деталями из первой половины 2000-х, запутывая хронологию. В одно и то же время происходят погром магазинов хулиганами после матча с Японией (2002 г.) и ураган Катрина (2005 г.). Газета "Мегаполис" к 2005 г. вышла в тираж и никого не интересует. Среди героев выведены в карикатурной форме и популярные тв-персонажи. Мельников похож на Радзинского, а Сева-нюхая смахивает на Алек
• Национализм и сексизм
изм и сексизм
Что у товарища Есина, что у товарища Орлова присутствует пренебрежительное отношение к нетитульным нациям. Первый не любит евреев, второй - жителей соседней страны. Женские персонажи вообще беда. У Орлова все девушки - авантюристки, проститутки и содержанки, не беспокоящиеся о морали. Жительницы соседней страны понаехали в Москву, чтобы либо устроиться продавщицами и поварихами, либо проститутками. Все представительницы женского пола хотят секса, начиная со стервы-полковника и т.д.

Сам автор готов был бы собраться в театр, выпить пару рюмок по пути и резко свернуть на путь порока, предлагая себя для утех? Провел бы такой опыт для достоверности. Читать подобные описания мерзко и неприятно. Представляю, как эти пожилые дяденьки обсуждали на кафедре "прелести" студенток и пренебрежительно цыкали, дескать, какие из баб литераторы.