Фиеста. Праздник, который всегда с тобой

Я знал уже, что, если с чем-то расстаёшься, плохим или хорошим, остаётся пустота. После плохого пустота заполняется сама собой. После хорошего ты заполняешь её, только найдя что-то лучшее.

— Холодно, — сказал Билл.

— Ужасно холодно, — сказал Билл.

— Основательно здесь продувает, — сказал Билл.

Если человек любит картины или сочинения своих друзей, думал я, то это похоже на любовь к своей семье, и критиковать их — невежливо.

Ему нравились работы его друзей, что доказывало глубину его дружбы и самым губительным образом отражалось на его вкусе. Мы никогда не спорили об этих картинах, так как я помалкивал о том, что мне не нравилось. Я считал, что любовь к картинам или литературным произведениям друзей мало чем отличается от любви к семье и, следовательно, критиковать их невежливо.

«То, что каждый день нужно превращать в фиесту, показалось мне чудесным открытием. Я даже прочел вслух отрывок из романа, над которым работал, а ниже этого никакой писатель пасть не может, и для него как для писателя это опаснее, чем непривязанным съезжать на лыжах по леднику до того, как все трещины закроет толстый слой зимнего снега.»

– Все бедные, – сказала Хэдли, – богаты легкомыслием, но без гроша в кармане.

«Не помню, в тот ли день или позднее он показал мне предельно хорошую рецензию Гилберта Селдеса. Она могла бы быть лучше, только если бы сам Гилберт Селдес был лучше.»

«Скотт, как я вскоре убедился, полагал, что романист может узнать все, что ему нужно, от своих друзей и знакомых».

«Творческая сторона, вероятно, несколько переоценивается. В конце концов, бог сотворил мир всего за шесть дней, а на седьмой отдыхал.»

«В те дни мы не доверяли людям, которые не побывали на войне, а полностью мы вообще никому не доверяли».