Благие намерения

Мы поцеловались.
«В первый же вечер! – лениво осудила я себя. – Едва знакомы!» Но думать об этом было скучно, а целоваться приятно.

Впрочем, память не хуже любой тетради сохранила забавное и грустное, слезы, улыбки, слова да, кажется, и сам воздух тех дней.

Тогда – голод, тогда – трудно, тогда – война. Но теперь-то? Не голод, не война. Нетрудно, в общем, жить. И что? Дети без родителей – вот они, у меня за плечом.

– И вообще может ли быть учитель безжалостным?
– Как всякий человек. Должен быть и безжалостным, если речь идет о дурном, о враждебном, о том, что калечит душу.

Местный театр не блистал искусством, поэтому спектакли частенько подкреплялись танцами в антрактах и после зрелища. Всё вместе это называлось «молодёжный вечер». Зрителей в зале почти не было, зато окрест стоял негромкий, но оживлённый гул: народ, беседуя, ходил по фойе в ожидании танцев и освежался пивом в буфете.

Да, я зашла не в тот вагон, и поезд несет меня в другую сторону, да, я сломала собственную жизнь, потому что неверно, легкомысленно выбрала профессию.

Маленькое сердце неразумно, поэтому поступки противоречат друг другу. Но сердце не бывает маленьким, и поэтому в нем умещаются сразу жалость и страх. А может, в соединении противоположного заключено высшее согласие?

Не мало ли - понемногу. Может, лучше много в одном?

Вообще в коллективах, где много женщин, сражение самолюбий и престижности часто идет в сильном тумане, где туман - это личные вкусы, пристрастия, неприязнь и симпатии, мелкие недоразумения и даже, если хотите, зависть.

В каждой случайности есть своя закономерность.