Цикада и сверчок

Красивая, изящная книга, полная созерцательной меланхоличности. Не могу судить, насколько она действительно "японская", но то, что она полностью производит то впечатление, которого ждут гайдзины - сомнений не вызывает. Тут, кроме передачи настроения (грусти, лиричности), еще и природа - хризантемы, цветущие умэ и сакура, гинкго.

Кажется, что все, происходящее в книге, повседневно, медлительно, неторопливо, а ведь на самом деле разворачивается целая трагедия с огромным количеством вовлеченных. Да и трагедия удивительно многослойная. А все это остается как бы за кадром; надрыва или безнадежности, характерных для европейских книг, абсолютно не чувствуется. Так, сожаление, грусть, но вряд ли более того. И это тоже проявление мастерства автора - показать, что и в обычной жизни есть место таким эмоциям, даже если их на первый взгляд не видно.

Стон горы", очень мудрое и спокойное произведение. Его наверное можно отнести к жанру "семейной саги", ведь перед нашими глазами переплетаются судьбы нескольких поколений семьи Огато. Старик Синго, глава семьи и его жена Ясуко, их сын Сюити, его жена Кикуко, дочь Фусако со своими маленькими детьми. В семье складываются непростые взаимоотношения , которые неким грузом ложатся на плечи Синго. Нужно усмирить своего бестолкового сына, изменяющего жене. Успокоить дочь - разведенку. Приободрить добрым словом молодую сноху. Синго способен на это. А еще он способен ценить красоту и наслаждаться ей, находить прекрасное в окружающем мире. И даже слышать "стон горы".

Казалось бы простая, незатейливая история. Но настолько гармонично изложена, какой то особый ритм, красота в непередаваемом. Читаешь о жизни этой традиционной японской семьи и постигаешь для себя нечто неуловимое, какую то ускользающую истину. И затихают твои собственные бушующие внутри страсти , и на душе становиться необычайно легко.

"Открытая книга", декабрь, 11 тур

Не могу не сказать, что всю книгу напрашивались ассоциации и вспоминалась Жажда любви Мисимы, прочитанная совсем недавно. В самом деле, эти две книги изданы с интервалом в пару лет, рассказывают о жизни отдельно взятой семьи в послевоенной Японии, потихоньку препарируют человеческие души и — бонусом — в них есть акцент на особенных отношениях отца семейства с невесткой. Но какие же эти две книги разные.

«Стон горы» невероятно воздушная книга. Лёгкая не в плане наполненности и тематики, а именно в плане восприятия — она напоминает предрассветную дымку и марево, когда первые лучи только освещают ещё дремлющую землю. Осторожными, тихими мазками начинает раскрашиваться пейзаж, краски ещё немного приглушённые, они засияют только потом, когда солнце полностью выплывет из-за горизонта.

Чтобы понять — и получить удовольствие — «Стон горы», надо полностью отключиться от нашего восприятия мира и попробовать смотреть на всё по-другому. И наши привычные суждения тоже надо бы забыть, зато неплохо вспомнить, что японцы — а это действительно, так сказать, старояпонская литература, где разница культур заметна невероятно — мыслят абсолютно по-иному. Вот тогда получится полностью погрузиться в этот мир, в переживания, эмоции, трудности принятия решений и тихую грусть, которой пропитан весь дом Сигото.

Отдельно не могу удержаться — японская поэтичность мне импонирует очень и очень, пейзажи у Кавабаты просто завораживают, даже если он роняет всего несколько строк о сорванных ветром головках подсолнуха или раскинувшихся ветвях сакуры. Но вот оь именах я этого сказать не могу — я и так с японскими именами-фамилиями не дружу, а здесь в наличии имелись Кикуко, Кинуко и Кунико. Жена, любовница и дочь. С одной стороны, эта игра слов и имён может оказаться вполне не случайной, а только подчёркивающей плотность клубка, а с другой стороны – как же меня это сбивало с толку. Впрочем, мелочи и пустое ворчание.

Книга замечательная.

Ясунари Кавабата – классик японской литературы из Нобелевских лауреатов. Повесть «Старая столица» рассказывает о жизни семейства зажиточного ткача из Киото середины 20 века. Господин Сада переживает кризис среднего возраста. В молодости он горел желанием придумывать новые узоры для кимоно, а теперь грустит, что традиционные узоры для тканей больше не ценятся покупателями. Неумолимый прогресс изменяет всё – станки ткачей, форму собственности на семейное дело, и самое главное, Такитиро Сада больше не радуется визитам в чайные дома и молодым гейшам. Печаль)

Молодое поколение живёт своими заботами. Тиэко Сада знает, что её удочерили во младенчестве, но есть доля недосказанности в деталях. То ли девочку подкинули к порогу магазина, то ли её украли, когда биологические родители на минуточку отвернулись. Приёмные родители путаются в показаниях, не хотят расстраивать любимую дочь мыслью, что какие-то злые люди могли не полюбить её, когда она угукала в пелёнках.

Появляется сестра-близнец по имени Наэко. Тиэко видит в волшебном зеркале своё лицо и совершенно другую судьбу – жизнь деревенской девушки. Удивительно, но никаких драматических событий не происходит. Персонажи один добрей другого, ведут разговоры о своих переживаниях и выказывают друг другу всяческое уважение. Жизнь проходит в наслаждении прогулками, цветением вишни, криптомериями, храмами. По календарю сменяют друг друга праздники всяких святых с процессиями и национальными нарядами. Живут же люди)

В сборнике есть ещё рассказы. В основном о таинствах отношений и брака. Об истоках, увлечениях, препятствиях, сдержанности в выказывании чувств, незаметности, незаменимости, скорби и потерях. Истории изящные, с приглушенной драматичностью и очарованием. Начинаю подозревать, что Ясунари Кавабата – жемчужина японской литературы.

Ничем не примечательная история одной японской семьи. Главный герой - Синго -  отец семейства. С ним живет жена и их сын с невесткой. Позже еще приезжает дочь со своими маленькими детьми. Синго сокрушается из-за неурядиц в семьях своих детей. Дочь ушла от мужа, сын изменяет жене. Увы, но он никак не может повлиять на события.

Книга пресная и не запоминающаяся. Что понравилось, так это японский колорит, быт. Героям сильно не сопереживаешь, драмы нет, они воспринимают все спокойно и без особых эмоций. Синго больше созерцает, размышляет, чем действует. Да в принципе и все герои не могут ничего сказать в лоб, как-то проявить свои чувства. Везде недосказанность, недомолвка. Поэтому книга не оставила за собой каких-то ярких переживаний.