Собрание сочинений. Том 12. Братья Карамазовы. Рассказы

«Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».

История непростых взаимоотношений Фёдора Павловича Карамазова и троих его сыновей - Дмитрия, Ивана и Алексея, представляющая собой монументальное полотно из ярких типажей русского человека и их увлекательных пересечений в психологический детектив.

С первых глав роман искрит напряжением, роковая харизма одних ломает самообладание других, приводя к развязке, которая поднимет людскую волну из осуждения и любопытства.

Сюжет насыщен диалогами, монологами и огромными декламациями героев. В центре множества взаимодействий невольно (или наоборот) оказывается 20-летний Алексей - ему буквально все доверяют сердечные надрывы, сомнения, и пожалуй, большинство стремятся вступить с ним в беседу, чтобы получить мнение относительно любого события в жизни, любого решения, невольно ища одобрения младшего Карамазова.

Сейчас будет признание - Алексей - мой любимый мужской персонаж всех времён и народов!

Глубоко чувствующий окружающий мир, никого не осуждающий, лишь направляющий советами, молодой человек, с невероятно светлым взглядом на людей, отнюдь не наивный, пронзительный в своём, порой безответном чувством к миру. В нем ощущается крепость убеждений, стойкость взглядов, уверенность в сказанном, что удивительно для юности.

Я желаю себе и всем встретить однажды такого человека (хотя бы на миг!) - или стремится стать подобным Алексею, хотя это стоит огромных усилий.

Перечитав позже исследователей творчества Достоевского, я поняла, что не так просто он выписывает настолько разных, но натуральных героев.

Дмитрий - яркий эксцентрик, неистовый, страстный, «рубаха-парень», с доводящим до исступления чувством, которое приводит его к центральному повороту сюжета.

Иван - интеллектуал, тихонько насмехающийся над нравами и бытом, столпами «земли Русской», но с глубоким сердцем, в которое стоит заглянуть, чтобы понять количество сомнений, обуревающих душу героя.

После прочтения захотелось окунуться в эпоху второй половины 19 века - подайте мне уездный городок с старинными монастырями, трактирами и гостиными зажиточных мещан. Эх, провинция России, сколько в тебе колорита!
Дышится легче, думается о великом проще, чем в мрачной тогдашней столице. Послушать перезвон колоколов, окинуть взором бескрайние дали, постичь умиротворения в келье святого отца...

«Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей».

Глубина авторского замысла была для меня местами все ещё недосягаемой - плаваю плохо : ( Главы про жизнеописание старца Зосимы, поэма в прозе «Великий инквизитор» и длинные выводы к концу произведения замедляют продвижение по сюжету - но я рада, не хотелось расставаться с книгой!

Она навсегда в моем сердце и не единожды буду к ней возвращаться! Любителям крепких семейных драм, психологических историй с остросюжетными поворотами, и неравнодушных к героям, сильно напоминающих нас самих.

Последний роман нашего, вернее не только нашего, но и мирового величайшего классика.

Книга настолько многранна, многопланова и насыщена таким количеством философских и общегуманитарных идей, что, пожалуй ни одна рецензия не смогла бы охватить и описать всё это.

О романе так много уже сказано, снято фильмов и проведено различных исследований, что обнаружить и сказать что-то новое, думаю, не представляется возможным. Остается наверно только делиться персональными впечатлениями, да и они во многом будут, скорее всего, повторяться-перекликаться... То есть ничего нового "от тебя" для "других", ты (то есть я, как читатель) уже не сможем сказать...

Единственное, что мы можем "сделать", и самые умные наверно так и делают:

они просто "снимают" для себя ту важную информационно-эмоциональную составляющую романа и также "просто" используют её для формирования и репрезентации уже своих творческих идей... и такой "продукт" в последующем уже имеет больше шансов быть интересным и самодостаточным.

Автор во вступительном слове называет свой рассказ одновременно фантастическим и в высшей степени реальным. Достоевский поясняет, что оттенок фантастичности произведению придаёт то, что оно представляет собой как бы записанные стенографом размышления мужа у тела покончившей с собой жены. Возможно, писатель хочет напомнить нам, что жизнь зачастую порождает сюжеты более жуткие и захватывающие, по сравнению с теми, которые может создать изощрённое воображение писателя. Психологический портрет рассказчика, мнительного ипохондрика, как он сам себя характеризует, кажется убедительным, есть в нём какая-то корневая правда, показывающая низость человеческой натуры.

Главный герой, владелец кассы ссуд 41 года от роду, встречает совсем юную девушку без средств, на которой он решает жениться, выступив в роли «благороднейшего из людей». С самого начала совместной жизни муж старается переделать жену в соответствии со своими представлениями о том, что «такое хорошо, что такое плохо». Главное, что его заботит, - это удовлетворить гордыню и доказать самому себе и всему человечеству свою правоту и великодушие.
Юная супруга, в свою очередь, несмотря на неопытность и кротость, способна на бунт, не лишена остроумия и не готова добровольно «раствориться» в муже. При этом она не может совершить предательство по отношению к тому, чьей женой она согласилась стать.
Возможно ли, пусть и в теории, достигнуть взаимопонимания в такой паре? Налицо факторы, которые, казалось бы, сулят их браку фиаско (глубоко неравные отношения, большая разница в возрасте), но ответ, на мой взгляд, не столь очевиден. Герой называет супругу обожаемым существом, ухаживает за ней, когда она болеет, и в конце даже пытается сделать своим «другом», исповедовавшись в прошлых проступках... Девушка, если верить рассказчику, только став его невестой, ещё смеялась весёлым детским смехом, пела и была готова делиться с будущим мужем сокровенным.
Но герою не обычных человеческих душевных отношений и не простого счастья было надо.

Возможно, их отношения могли сложиться как-то иначе, но чуда не происходит и события развиваются трагически. Герой доводит свою избранницу сначала до полного отчуждения, а потом, когда она уже решила, что между ними всё кончено и внутренне успокоилась, до эмоционального всплеска и нервного припадка, оказавшегося выше её сил.
Слово, которое Фёдор Михайлович проводит красной нитью через всё повествование, - молчание. Рассказчик не раз упоминает это молчание, царящее между супругами.

Они существуют отдельно друг от друга, как две независимые планеты. Она молчит, вероятно, из робости, страха перед ним и возможными последствиями (герой сам пресёк её стремление вести с ним доверительные беседы). Он молчит из опасения, что его не поймут, боясь показаться смешным и глупым, из эгоизма и раздутого самолюбия.
Пожалуй, единственное, что могло им помочь, - это вовремя начатый сложный разговор, когда оба собеседника открыты и слышат друг друга, а не погружены в себя и собственные переживания. Молчание, постоянная недосказанность могут разрушить и относительно гармоничные отношения. Люди не умеют читать мысли друг друга, даже когда они близки, что уж говорить о случае, описанном в рассказе.
Когда герой предпринял ставшую роковой попытку разговора, было уже поздно и, самое главное, его, по сути, по-прежнему интересовал он сам, а не чувства жены. Для него было важно доказать своё превосходство («я восторжествовал, и одного сознания о том оказалось совершенно для меня довольно»), а не попытаться понять, «почувствовать» человека, которого он, по его словам, хочет любить.
Рассказчик в конце склоняется к мысли, что он опоздал только на пять минут и что ничего бы этого не случилось, если бы не «несчастное скопление обстоятельств».

Муж, стремясь осмыслить случившееся и собрать «мысли в точку», не смог признать, что вследствие собственного решения «отложить будущее как можно на долгое время» он опоздал далеко не на пять минут.
Показательно, что рассказ героя начинается и заканчивается темой одиночества, к которому его вполне закономерно привели «бесовская гордость» и упрямое желание доказать свою правоту. Круг замкнулся...

«...абсолютно все, что надо знать о жизни, есть в книге «Братья Карамазовы» писателя Достоевского.»
К. Воннегут

В начале было Слово, потом Братья Карамазовы. Всё.
Все люди братья. Эта фраза повторяется столь часто, что стала общим местом и люди перестали понимать, вдумываться в её смысл. (Особенно если взять распространённое в духовных кругах, братья и сестры, оно стало как здравствуйте без пожелания здоровья, или спасибо без Спаси бог). И разделённые своим эгоизмом и жаждой наживы, страстишками, люди бегут от этой истины. А стоит постичь её, принять всем сердцем, и мир станет светлее, красивее. Но пока не получается.
Долгим был мой путь к моим братьям. Последний раз была убита главой о детях. В том моём размягченном состоянии, она настолько потрясла меня, что я не смогла читать дальше. Знаю, что есть в мире много мерзости и несправедливости, и именно против детей, и уже в нашем 21 веке, но ради своего подлого покоя, бегу этого знания, прячусь от него. А Достоевский так всё художественно, с надрывом и выдал, на тарелочке. До слёз, страданий, которые что-то совсем не очистили. Только горько стало.
Сейчас, собрала волю и силы, преодолела это страшное место.
Как прекрасно написан роман! Словечки, шуточки, детали, всё на своём месте и слова создают неповторимый узор. И добрый юмор, и сарказм, и души прекрасные порывы выражены просто и ясно, красиво. Читать - непередаваемое читательское удовольствие. И как много меток и отсылок к другим книгам, и вспоминаются отсылки к Карамазовым у других авторов. Такой диалог, который не прекращается и сегодня.
Толстой, как более земной писатель был всегда ближе мне. Но время идёт, и суровый реализм и рационализм сдают позиции, оставляя место непознаваемому, неизвестному, иным мирам. И Достоевский становится ближе, но пока не понятнее. Легко понять роман сердцем.
У старинушки три сына, старший умный был детина, средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак. (Не зря же на суде все оговариваются, называя Ивана старшим)
Какие все герои милые, хорошие, несчастные и счастливые. Как я их понимаю. Как их жаль!
Митя с его широтой души, Иван с его умом, и даже Смердяков с его несчастьем. Ну, и Алёша, божий человек. Страсть, разум, вера и разрушение.
Самый гадкий персонаж, конечно сам Фёдор Павлович, разврат и шутовство, стяжательство, жадность и высмеивание всего и всех, святого и чистого. И в то же время умён, но злым, жестоким умом. Не было в его детстве воспоминания, которое могло помочь преодолеть его беса.
Может потому что произведение позднее, истеричность женских персонажей несколько сглажена.
Грушенька - вообще оказалась душечкой. И вовсе не пропащей, как Настасья Филипповна, уцепилась за луковку. И фамилия у неё Светлова, она, наверное, теперь мой любимый женский образ Достоевского.
И конечно она побеждает Катерину Ивановну, тем что умеет любить других. Сумела преодолеть своего беса.
Главной истеричкой романа стала благородная барышня Катерина Ивановна, её не смогла принять. Аглая и Настасья Филипповна поменялись местами.
Бедная Лиза, как ей не стать трудным подростком с такой матерью. Ураган благоглупостей. Самодовольство и желание быть везде, каждой бочке затычкой. Не сплю, думаю про падение рубля. Знаю таких. Вечно всех задерживает своими многословными глупыми разговорами. Как Митя не стукнул её за её золотые прииски в такую минуту.
Какие прекрасные мальчики в романе. Невинные и полные жажды любви, жизни в любви. Кажется в нашем мире информационного мусора очень сложно сохранить эту невинность.
Как бы хотелось, чтобы мир строили Алёша и его мальчики, но пока получается у Смердяковых(
Но и такие мальчики сделали русскую революцию. Потому что жаждем справедливости, но что-то пока её нет.
Очень понятна и созвучна мне идея вины всех, за всех. Именно в таком личном, внутреннем ключе. И стыдно становится быть счастливым. И стыдно быть несчастненьким. Гораздо сильнее и понятнее молоточков Чехова.
И я не понимаю очистительную силу страдания, страдание наоборот может скорее ожесточить, чем примирить с миром. А примирение может прийти через любовь. Только так.
Со всей бездной человеческого ада, в который погружены герои и в которую спускается читатель, роман дышит большой надеждой и верой в людей, оптимизмом. Что-то не оправдываем мы надежд Фёдора Михайловича.
И приходят новые апостолы и сеют зерна истины и умирают эти зерна в земле, чтоб породить новое. Но что-то слишком много плевел заглушают посевы.
А современные методы расследования преступлений могли б помочь в оправдании Мити. Можно было б доказать хотя бы то, что ни на пестике, ни на одежде Мити нет крови Карамазова отца, а только кровь Григория.
Как жаль, что роман не дописан. Его будто дописывает жизнь.

У меня уже маленькая флэшмобная традиция образовалась) Мне советуют небольшие, но ёмкие и яркие повести Федора Михайловича - а я их радостно и благодарно читаю)
С этой повестью вышло - как в прорубь нырнуть. Смог меня автор в этой проруби и помариновать - но все-таки. Ведет здесь свой рассказ ростовщик, который берет вещи в заклад... Тоже вспомнилась его же старуха-процентщица?) Так вот - повадилась к нему ходить девица. Молодая, приятной наружности, а главное - нрава (как показалось рассказчику) спокойного и кроткого. По тому, с каким упорством и отчаянием она сдает вещи, он сделал вывод, что девушка терпит нужду и лишения. Ну и решил...
Ждет читателя история из серии "В каждой избушке свои погремушки", и, как сказал вечный антипод Федора Михайловича Лев Николаевич "Все несчастные семьи..." (дальше мы знаем)). Честно признаться, я обратилась к повести (автор определяет ее даже как фантастический рассказ) в шестом часу утра, когда чего-то не спалось. Ну и - спать как-то потом совсем перехотелось... Много что привлекло мое внимание. То, что автор сразу в начало помещает искорку развязки и в каждой главе немного напоминает о ней. Я называю такой прием "авторским подтравливанием", и - да, мне было интересно! Ну и - очень много времени автор уделяет раскрытию характера своего героя-рассказчика, хоть и завуалирует это - но между строк можно многое прочитать. Показалось мне, что эта его работа тяготит его душевно: потому что он видит ежедневно множество людей, в массе своей нуждающихся и в отчаянии. И в какой-то мере считает себя вершителем судеб - потому что своим решением может как подтолкнуть к краю пропасти, так и оттащить от нее. Даже, бравируя перед "объектом своего внимания", прозывает себя Мефистофилем. Ха-ха-ха (прошу читать без какой-либо веселости). Да и девицу свою берет в оборот, считая, что совершает великую милость и вытаскивает ее из невыносимых условий. Ну просто Джейн Эйр и Оливер Твист обнялись и рыдают от умиления, вы посмотрите...
Ну и - развязка. Думаю, это не будет спойлером, если я скажу, что сразу вспомнился мне Бернхард Шлинк - Чтец . По крайней мере, тот же эффект я испытала, как после развязки "Чтеца". Все понимаю, не осуждаю - а даже благодарю автора за такой глубокий психологизм и реализм. Я его стала любить порой больше, чем всякую ванильность и сказочность. Осмелюсь - ОСМЕЛЮСЬ! - только попенять... Первое - на излишний, как мне показалось, объем. Автор сам обещал рассказ - но увлекся своим лихорадочным бормотанием. Когда хотелось ухнуть в рассказ с головой и вынырнуть, отфыркиваясь, а пришлось еще помотаться по волнам мыслей. Ну и - произведение меня покорило еще обложкой и форзацем, где в моем издании были изображены красивейшие решетки набережной Петербурга. Канала Грибоедова или Мойки - что-то я стала забывать, но и то, и то мне родное. Но - Петербург не послужил даже декорацией, лишь был упомянут дом Вяземского (его еще называли Вяземской лаврой)...
Совсем не считаю себя специалистом по творчеству Достоевского. А - хотелось бы! Когда-то меня напугали, что можно прочитать два романа Достоевского - и впасть в депрессию качественно и надолго. Но сейчас я с этим - не соглашусь. Наверно, это пришло с возрастом, но стиль Федора Михайловича становится мне как-то ближе и понятней. И советовать буду - не любителям литературы, подслащивающей реальность. А ценителям реализма и честности. Да, порой это мучительно и даже безжалостно. Но часто боль несет с собой очищение и показывает, что мы - еще живы и чувствуем...

Представили? А теперь давайте обратимся к его версии случившегося. Выслушаем мысли никогда никем не любимого, забытого и выброшенного всеми о молчаливой, но наблюдательной, спасшейся в браке от семейки, в которой куском попрекали, били и вообще собирались продать.

И начинать, и заканчивать можно чуждостью людей, ставших супругами, друг другу - не о чем не только говорить, но и молчать, что важнее, не о чем... Он ее из грязи вытащил, она подмечала тонко течение жизни. Он ей выходить без него из квартиры не позволял, она едва не застрелила его во сне. Он из нее выбить образ друга хотел, побеждая, доделывая, приготавливая, она просто не уважала его, просто презирала. Не жизнь, а сказка...

И как не вылепить из г*вна пулю, простите, так и не создать ячейки общества из чужеродных элементов, людей, чьи ценности, потребности разнятся без дополнения друг другом. Одно мучение сплошное с недоверием, пустота с отдельностью от брачной системы, невозможность быть, раз сосуществование не происходит и никогда не произойдет, мирись-не мирись...

Невероятно ёмкая проза, маленький рассказ-притча на нескольких страницах, и вдруг - настоящий парад идей от экзистенциализма и психоанализа до христианства и буддизма.

Читатель встречает человека, которому ни много ни мало известна Истина, при том, что все окружающие считают этого человека сумасшедшим.

О скольких десятках таких я уже читала?, - подумала я, и могла бы так и не отложить книгу, если бы не рекомендация уважаемого laonov . И это было бы огромной ошибкой.

Итак, продолжаем знакомство с героем, типичным «достоевским» персонажем – маленьким, смешным, униженным и, вместе с тем, переполненным гордыней и какой-то большой нелюбовью – и к себе, с детства, и, как следствие, к людям, которые смеются. Но вскоре он освобождается от своего страха быть осмеянным и от своей униженности и гордыни. Герою становится все равно. И это не «все равно, я вас выше и лучше», а убеждение глобальное.

Падение на дно океана отчаяния и нахождение своеобразного успокоения в самой низкой точке. Можно это назвать стабильностью - ниже падать некуда, всеравнее уже не будет. Чаще всего от такого «всеравнизма» могут «вылечить» люди, но тут герой уже дошел до такой степени отчуждения, что уже не может приблизиться к другим на нужное расстояние. Да и в лекари нет охотников. Ощущение, что все равно всем.

И уже готово решение лишить себя жизни, ведь все равно же, но… Всегда бывает какое-то «но». Известно, что даже глубоко депрессивному человеку для самоубийства нужен энергетический «приход». Чтобы стало не так все равно. И вот уже звездочка мелькнула, подсказывая: «сегодня», а дома уже ждет услужливый револьвер.

Вот только девочка на улице… Что же это за девочка? Мало ли их, таких, по улицам бегает? Не все ли равно?

А если это Анима, душа? Маленькая, жалкая, одинокая. Иначе, отчего бы именно ей не давать покоя человеку перед последним в жизни выбором?

Удивительно, как обманчиво простой и короткий текст заставляет прочувствовать, как законы, по которым живет сознание отступают. Вот, сидит человек в кресле, самоубийство – дело уже решенное, сознанию, рассудку всё равно. Ну ладно, почти все равно. Герой засыпает. И начинают действовать другие законы.

В совсем не смешном сне смешной человек встретился с тем, что он сознанием отвергал на протяжении всей жизни, да и сама жизнь, казалось бы, отрицала это как невозможное. Наверное, это был голос души, той самой, отвергаемой и потерянной. Герой увидел Землю и людей такими, какими они могли бы быть, живущими так, как не мог представить его рассудок, это можно было лишь прочувствовать и воспринять всем существом как важнейший и преобразующий опыт.

Можно назвать это Раем – мир, наполненный любовью и гармонией, где люди естественным образом ощущают свою самость. Они не отчуждены ни от себя самих и своих потребностей, ни от других людей, ни от природы. И это не Утопия. А всего лишь общество, быть может, несколько более идеальное, чем описываемые Клодом Леви-Строссом традиционные общества народов, котором чужды идеи прогресса, живущие в гармонии с миропорядком. Это ни в коем случае не какое-либо «разумное» устройство общественной жизни. Здесь царит нечто большее, чем разум. Это Целостность.

Но я скоро понял, что знание их восполнялось и питалось иными проникновениями, чем у нас на земле, и что стремления их были тоже совсем иные.

Но и прекраснейшие сны не длятся вечно. Герой – человек, носитель первородного греха, а любой Рай всегда мыслился человеком как Рай потерянный. И стоит допустить в царство гармонии хотя бы тень греховной мысли, как начинает исчезать всё, что успел полюбить герой. А потом уже никакие прекрасные идеи не могли спасти этот мир.

И вот уже и на той Земле жизнь почти такая же, как и на этой. Так что же изменилось? К чему был весь этот сон?

Человек пробудился для жизни.

Смешной человек принял и полюбил себя таким, как есть. Ну и что, что люди смеются?

Кроме того — люблю всех, которые надо мной смеются, больше всех остальных.

Так бывает, если человек увидел свой путь, дорогу проповеди и разделения своей истины с другими. И как завершающий аккорд звучат прекрасные слова о воссоединении человека с Душой:

"Братья Карамазовы" -великая книга нашего великого Ф.М. Достоевского - одна из тех, что останется в "золотой коллекции" шедевров мировой литературы. Входит в знаменитое "пятикнижие" писателя и до сих пор остается одной из самых изучаемых и обсуждаемых произведений в мире.
Все, или почти все знают и содержание и главных героев романа, так что, думаю, не имеет особого смысла говорить здесь что-то "новое" по этой "теме". И поэтому...
Я долго думала, как можно было бы кратко и максимально информативно сказать об этой великой книге. И нашла, как мне кажется один из вариантов "решения" этого вопроса: Выдуманные герои книги более "историчны" (и конечно же более знамениты), чем любые другие реальные исторические персонажи того времени, а может быть и не только того времени.