В дрейфе: Семьдесят шесть дней в плену у моря

Я немало потрудилась, чтобы дать тебе жизнь. Сделай милость, не отказывайся от нее так легко.

Если что-нибудь можно вообразить, то это существует. Порождения разума не ограничены никакими физическими законами.

Рывком открываю смотровое отверстие и высовываю голову. Стаксель «Соло» все еще хлопает, штурвал щелкает, а я уплываю прочь. Электрику яхты замкнуло, и маяк на верхушке мачты мигает, словно прощаясь со мной. Смотрю долго, очень долго… вспышки света становятся все реже, понимаю, что вижу яхту в последний раз. Я чувствую, что теряю друга, ребенка, часть себя. Еще несколько редких вспышек – и все. Яхта исчезает в пучине.

Морские просторы манят людей, но свобода не дается бесплатно. Ее цена – утрата безопасности.

В море я осознаю свое ничтожество – и ничтожность всех людей. Быть настолько смиренным – невероятное чувство.

Когда мы ничего не можем контролировать, а только реагируем, живем и выживаем, то появляется необыкновенный жизненный настрой.

От тяжелой работы запас воздуха в легких быстро истощается, и разуму приходится вступить в борьбу с рвущимся к вдоху телом.

Я смотрю, как бурлящий фосфоресцирующий след моего «Соло» расходится среди кувыркающихся волн, и задумчиво бормочу: «Бывает и хуже». И тут я слышу голоса из прошлого: «Всякий раз, когда ты произносишь эту фразу, дела неизменно меняются к худшему».

Я приготовлю прибереженную для торжественного случая консервированную крольчатину в соусе кэрри, презрев предрассудок французов, будто бы одного упоминания о кроликах достаточно, чтобы на судно обрушились всяческие несчастья.