Сто лет одиночества. Повести. Рассказы

Макондо десять лет ждал, когда можно будет «насладиться трупным запахом, доносящимся из-за дверей, которые в тот раз так и не открылись». Когда-то городок этот был развивающимся и богатым, но теперь, застыв и обнищав, он, замерев, цеплялся за былое, ведь так куда проще. Ненависть к одному человеку тем временем подпитывала горожан, наделяла их пусть и мнимым, но таким необходимым чувством единения. «Поздно или рано, но мы упьёмся этим запахом». И вот этот день настал: доктор умер. Кто знает, какие ужасы бы узрели эти улицы к концу дня, если бы один человек решительно не обозначил свою позицию: во что бы то ни стало мертвец будет предан земле, пусть это и навлечёт позор на его род. Тёмная комната, затхлый воздух, мрачная обстановка. Возле мертвеца сидели трое, и, пока они ждали, у каждого роились свои мысли. Полковник сочувствовал покойному, его дочь предавалась воспоминаниям о муже, внук – о том, что и он когда-нибудь будет лежать в гробу, но мысль эта была ускользающей, всё-таки – одиннадцать лет, куда приятнее думать о друге, с которым он потом побежит на речку. «Среда в Макондо...». Кем он всё-таки был, этот мужчина, которого пошли провожать в последний путь чужие люди? Четверть века он прожил в этом городишке, но что о нём можно было в итоге сказать? Жёлтые голодные глаза, тягучий голос жвачного животного, ночами бродил по комнате, ел одну лишь траву, жил как в хлеву, повесился на гамачной верёвке... Две рубашки, вставная челюсть, портрет и старый рецептурный справочник – вот и всё, что от него осталось. Будто не человек, а тень. Ею он, собственно, и остался. «...самый подходящий день для похорон дьявола».

«Он похож на одного человека, вернее, он и есть тот самый человек, на которого похож», – на самом деле, не столь важно, кем он был, этот доктор. Симпатии он не вызывал, однако это нисколько не оправдывало поведение горожан, которые вели себя хуже гиен. Что касается полковника... Решил он, значит, исполнить свой “долг”. Прекрасно, исполняй. Но зачем надо было привлекать к этому свою дочь? А зачем дочь в свою очередь взяла с собой своего сына? «И вот мы втроём несём сие тяжкое бремя», – во имя чего? Про сострадание тут даже заикаться не стоит, потому что тот же полковник сочувствовал совершенно чужому мужчине, но при этом относился к собственной жене как к бездушной табуретке, а дочь свою выдал замуж за мошенника, который понравился ему, а не ей; занятное это дело, конечно, когда посторонним сочувствуешь, а своих ни во что не ставишь... ничего не перепутал, нет? Его вот ничего не смущало, более того, он наслаждался своим поступком, даже гордился им, и при этом вот уже как девять лет не мог признать, что из-за его глупости жизнь дочери была разрушена. Меня подобное всегда вгоняет в сумрачный ужас, потому что нет ничего страшнее таких вот людей, которые так верят в себя и свои решения, что поступками своими делают всех своих близких глубоко несчастными. Вот решил он идти – и пойдёт, и дочь пойдёт, и внук пойдёт, ибо “долг”, понимаешь ли. На фоне этого сама суть поступка как-то даже поблекла; благородно, ничего не скажешь, но... это вот “но” смердит слишком сильно. Как бы то ни было, под финал процессия начала-таки движение, а там будь что будет... «Гроб плывёт на свету, точно хоронят мёртвый корабль».

«Вдруг солнце пронзило крышу из густой листвы, и на мокрую траву, трепеща, как птица, упал свет», – помню, с какой силой эта фраза в первое прочтение меня захватила, а волшебное «это солнце просквозило» и вовсе до сих пор со мной идёт по жизни, ибо как звучит! А тот момент, когда солнечный свет впервые за долгое время ворвался в мертвецкую и пробежался по ней, словно дикий зверь, после чего забился в угол? В этом и правда было что-то магическое. Надо заметить, что сейчас, спустя десятилетие, всё воспринимается несколько иначе, ибо да, слог прекрасен, но вот само сюжетное не сказать что так уж понравилось, вроде и неплохо показаны печаль, уныние и одиночество, упадок, предрассудки и глупость, но... что-то ушло. Безвозвратно. Читала вообще без восторгов, да и эмоций в принципе не сказать что было много, было просто... ровно, что ли. Впрочем, момент со свадебным платьем на сей раз я оценила и даже прониклась им: «Я была по эту сторону зеркала. По ту сторону была мать, вновь ожившая, протягивающая руки из своего застывшего пространства, чтобы воткнуть первые булавки смерти в мой свадебный венец», – насколько это было... не грустно, нет, но обречённо? Что юная невеста, снимая с себя свадебное платье, думает, что вот и хорошо, саван готов, в нём она и будет лежать в гробу. Удручающе. Вся эта история такая, дух смерти в ней очень ощутим, читаешь и понимаешь, что все умрут, все уйдут в землю, как те листья. И нет в этом ничего плохого или страшного, в общем-то. Это просто жизнь. И просто смерть. Они всегда вместе. «...и начался естественный процесс гниения и разложения в земле».

Сто лет назад, когда училась в мед и тяжко болела ветрянкой, читала "Сто лет одиночества", а до того был тот самый Полковник, которому никто... Много лет минуло с тех пор и я уже стала забывать и что такое Маркес, и какова его проза. Помню, катарсис у меня случался на последнем абзаце произведения. Тут, в "Палой листве" такого не случилось, да наверное и не требовалось, хотя подсознательно ждала.
Начинается все с рассказа мальчишки о том, как его мать и дедушка повели на похороны к человеку-изгою. Это повествование будет прерываться, чередоваться с повествованием от лица матери и дедушки, и охватит события продолжительностью 25 лет, когда на пороге полковника оказался неотесанный незнакомец и остался жить в его доме.
Признаться, не ожидала, что книга придется мне очень в настроение и поднимет слишком личные для меня вопросы и переживания - о смерти, одиночестве, старении, долге. Одна и та же ситуация показана с трех сторон, при чем рассказчики - представители трех различных возрастных групп, их голоса зачастую переплетаются и повторяют последние фразы друг друга, но в своей истории.
Очень интересный текст. Вязкий и тягучий, наполненный зимним солнцем Макондо и ароматом высаженных у изгороди цветов, среди которых выделяется аромат 32-летнего жасмина, посаженного в день рождения дочери, Исабель, который стал днем смерти ее матери и первой жены полковника. Жизнь и смерть - рука об руку, ненависть и любовь, предательство и порядочность, глухое одиночество и беззастенчивая навязчивость сельских жителей, осуждение и прощение, долг, ответственность и отказ принять раненных... Аромат жасмина и смрад разлагающегося висельника - все переплелось у Маркеса, чтоб ненавязчиво напомнить о том, что я собиралась его перечитывать и наконец-то перечитать.

Роман Маркеса «Сто лет одиночества» рассказывает историю вымышленного города Макондо, находящегося где-то в Латинской Америке. В нем описывается жизнь семи поколений семьи Буэндиа. История семьи завершится одновременно с жизнью города.

Несмотря на довольно простой язык, сменяемость событий, а не рассуждения на одном месте, знакомиться с произведением мне было сложно и неинтересно. Отчасти, это из-за использования одних и тех имен в одной семье. Я настолько запуталась в родственных связях, что примерно со 150 страницы перестала вникать, кто там и что вытворяет.

Я знаю, что роман считается классикой, шедевром латиноамериканской литературы, но я признаюсь – мне он не понравился. Я не смогла сполна оценить смысл и значимость произведения. Да, я поняла, что хотел донести автор. Я прочла анализ произведения, разные статьи, много статей. Но меня не «зацепило».

Герои мне не полюбились, историей города я не прониклась. Произведение прошло рядом, никак меня не тронув.

Нельзя просто так бросить читать Маркеса

Почти то же самое, что «Сто лет одиночества», но — на двадцати электронных страницах, ёмко, концентрированно, под дых.

Поэзия, которая прикидывается прозой.

Читать лучше в дождь, но есть риск, что слишком чувствительная к магреализму психика примет участие в безмолвной, неторопливой и величественной церемонии всеобщего распада.

Так красиво, что хочется молчать.

Многие, кто читал этого автора, в частности, его самый знаменитый роман «Сто лет одиночества», возможно, считают, что Маркес всегда писал в жанре "магического реализма", но это не совсем так. Этот писатель уже давно в числе моих самых читаемых и любимых, поэтому с его ранними произведениями я тоже успела ознакомиться.

Повесть «Полковнику никто не пишет» — это яркое доказательство того, что свой фирменный стиль писатель определил не сразу, это глубоко реалистичное произведение.

"Трагический реализм", я бы сказала. Проблема обеспечения пенсионерам достойной старости актуальна во все времена на всех континентах, но выйти на тот уровень, когда проблемные стороны перестанут быть острее ножа, почему-то не получается.

Повесть очень короткая, всего сто с лишним страниц.

Главные герои — полковник, его жена и петух, так вот петух привык питаться лучше, чем его хозяева. Мельком упоминается и персонаж из «Ста лет одиночества», Аурелиано Буэндиа, когда-то они с полковником были знакомы. ​

«Достоинством сыт не будешь»​ — однажды сказала жена своему престарелому супругу, ветерану​ Тысячедневной войны, и после этих слов​ читать стало еще тяжелее. Весь этот мир с его обманчиво яркими красками уже давно не внушает доверия, и чем глубже погружаешься в лучшие произведения мировой литературы, тем сложнее потом выплывать на поверхность и наблюдать этот неизменный упадок, сопровождающий человеческое существование. Как же легко забываются все заслуги перед отечеством, достаточно просто уйти на пенсию, которую даже и платить-то не обязательно. И все же эта книга именно о достойной и сильной личности, которая вынуждена влачить нищенское существование, имея сердце богача…

Итак, книга в "Хочу прочитать" висела уже давно, и в один прекрасный момент я ее купила. Естественно, я почитала отзывы. Естественно, я прочла аннотацию к ней. Но отрицательные рецензии и отзывы есть у каждой книги, а аннотация мне понравилась. Мне в принципе нравятся книги, в которых описана жизнь семьи на протяжении нескольких поколений, тем более что здесь обещали показать большое количество абсолютно разных персонажей, объединенных одной фамилией. Философские мысли на тему одиночества тоже добавили пару баллов в сторону покупки книги. Тем более давно хотела познакомится с творчеством Маркеса.
В общем, я так и не поняла, почему так много людей в таком восторге от данной книги.
Сначала было нормально. Потом было чуть хуже, чем нормально. А вот еще чуть позже... Как говорится, трэш, угар и содомия. Постоянные эвфемизмы к половым органам, преимущественно к мужским, постоянные сношения в произвольном порядке и с произвольными лицами. А язык в некоторых местах напоминал бульварные женские романы с необузданной страстью, нефритовыми стержнями и прочим таким. "Свербило в одном месте", "скользнула взглядом по телу .... уставилась туда, где дремал его величественный зверь", "положил на стойку свою потрясающую мужскую принадлежность", "в сравнении с этим самцом-громовержцем", "водоросли его вожделения", "не рисовала на стенах палочкой, окунаемой в свои жидкие каки" ну и много еще всего подобного. Можете возразить, что это для яркости картины. Оно-то может и так, но вам не кажется, что философские измышления нужно писать в каких-то более достойных выражениях? Другие моменты просто мерзкие сами по себе, а уж написанные подобным языком... Например, девочка в борделе или комната с 72 золотыми горшками с совершенно конкретным содержимым.
Персонажи. Вызвали только недоумение. Единственный персонаж, вызвавший эмоции - это Урсула. Ее было жалко и в начале книги, когда ее муж увлекался всем подряд, тратя деньги, и в конце, когда над ней, уже старой и слепой, издевались дети. И что за беда с именами? В Латинской Америке их явно больше, чем в этой книге.
Обещанные "необычайные страсти" и "невероятные события" (это из аннотации) на деле оказались промискуитетом и инцестом и наркоманией, наподобие унесенного муравьями ребенка со свиным хвостиком.
Тема одиночества, на самом деле довольно серьезная и интересная, остается не особенно заметной на фоне кучи персонажей с одинаковыми именами, беспорядочных половых связей и галлюцинаций разного содержания.

В общем, мне не понятно такое количество высоких оценок и положительных отзывов. Ощущение, что кто-то один когда-то сказал, что это круто, всем читать и ставить высокую оценку, и многие так и сделали. Как по инерции.
Обычно книгу хочется читать дальше и дальше, потому что интересно, что еще случится с персонажами.
Эту же я читала быстро, чтобы побыстрее ее закончить, ибо бросить упорство не позволяет, да и деньги все таки заплатила.
В общем, я хотела познакомится с Маркесом - я познакомилась. Я не знаю, что там с остальными книгами, но после этой желание взять в руки еще произведение этого автора я захочу не скоро.

Одна из лучших рецензий на эту книгу была пустая рецензия. Жаль, что и я не могу так написать.
Итак, это бы кошмар.

Простите, меня поклонники этой книги, но большей белеберды я еще не читала. А я еще в свое время хотела сжечь "Грозовой перевал". По сравнению с этой книгой та просто шедевр, там я хотя бы поняла а чем суть.

Спросите меня о чем книга. Нет, лучше не спрашивайте. Про семью какую-то. Абсурд. Инцест. Ребенок, рождённый с хвостиком и съеденный муравьями. Бред сумасшедшего.

Возможно, она где-то содержит какой-то тайный и глубокий философский смысл, над которым надо, затаив дыхание, поразмышлять на рассвете в одиночестве... Однако же я этого смысла не увидела.

Без комментариев.

Я люблю Маркеса, мне всегда заходят его тексты, так что если вы придерживаетесь другого мнения - будьте предупреждены:-)
Понимаю, что магический реализм в последнее время приплетают ко всему, что плохо продается из-за рыхлости текстов и слабости идей, которые авторы пытаются реализовать. Не смотря на то, что термин МР ввел немецкий искусствовед, это латиноамериканский жанр литературы (если не вдаваться в литературоведческие тонкости и особенности дефиниции). И если не делать вид, что все невтнятно-затянутые саги с приплетенными сказочками для взрослых девочек, написанные в Вильнюсе и около, - это тот самый магреализм, то все становится проще, приятнее и интереснее.
Собственно говоря, главная общая черта латиноамериканских писателей - магреалистов - это умение создать невесомый текст, в который погружаешься полностью. Все ирреальные части МР очень гармонично вписываются, ни один действительно магический реалист ни разу не написал текст, где четко видна разница между двумя реальностями.
Мигель Анхель Астуриас, Габриэль Гарсия Маркес, Марио Варгас Льоса - люблю, читаю, советую. Остальные фамилии, которые найдете на Фантлабе, - уж как пойдет. Например, тот же Кортасар, нежно любимый многими, мне совсем не пошел, не смотря на все так приветствуемые мной игры с пространством текста.
На самом деле, Маркеса я читаю редко. Потому что это как последний бастион - любой его текст создает вокруг меня совершенно специальную атмосферу. Да, даже коротенький рассказ способен создать настроение на несколько дней, заставить внимательнее смотреть вокруг, искать и находить важное в ворохе ерундовых "важностей" и "срочностей".
Что здесь? Сны, в которых встречаются мужчина и женщина. Она во сне не помнит город, в котором живет. Он в реальной жизни забывает ту самую фразу, по которой она его ищет. А вместе - то, что происходит со многими, которые не находят близких людей, оставаясь одинокими и непонятыми. И это - только один из возможного множества смыслов.
Великолепный, тонкий, просто шикарный текст.

Как долго я крутилась вокруг этой книги, как долго. Сколько раз я бралась за нее, но, запутавшись в паутине бесконечных Хосе-Аркадио и Аурелиано, постыдно опускала руки и возвращала на полочку с бессменным "может быть, когда-нибудь...", в глубине души подозревая, что это злосчастное когда-нибудь никогда не наступит.
Но в многочисленных списках а-ля "ты обязан прочитать это, прежде чем сдохнешь" (которые я время от времени просматриваю, чтобы предаться самобичеванию) взгляд неизменно спотыкался о шедевр Маркеса и будил обычно спящий стадный инстинкт со своим "все побежали - я побежал".
И вот, друзья мои, я добежала таки этот марафон! Мало того, я получила от него огромное, просто неописуемое удовольствие.
Начну с того, что мои опасения погрязнуть в болоте из Аурелиано, Хосе-Аркадио, Аурелиано-Хосе, Аркадио, Аурелиано втором, Хосе-Аркадио втором и еще семнадцати Аурелиано (да, семейство Буэндия не заморачивалось по поводу имен) оказались напрасными, и мне не пригодились даже записная книжка и ручка, которые я предусмотрительно приготовила, чтобы разобраться в "запутанных лабиринтах кровных связей" неугомонного семейства. Понадобилось лишь немного терпения и чуть больше внимательности, и спустя пару десятков страниц я ориентировалась в их семейном древе лучше, чем в своем собственном.
Второе, что раньше смущало меня в книге - это магический реализм. Не привыкшая к особенностям жанра, я, мягко говоря, офигивала, когда Ребека ела землю и известку, и никого из героев это не удивляло. "Ну ок, допустим" - пожала я на этот раз плечами, продолжила чтение и очень скоро неожиданно для себя самой втянулась в этот магическо-реалистический мир настолько, что вознесение тела и души Ремедиос Прекрасной не стало для меня шоком. "Прощай, Ремедиос, ты была одной из полюбившихся персонажей" - думала я, когда девушку вместе с простынями унесло ветром.
Третье (и последнее), что прежде вынуждало меня бросать книгу - это не вызывающие симпатии персонажи. Не то, чтобы они меня раздражали (хотя были и такие, причем немало), скорее оставляли равнодушной. "Умер, да? Ну ладно, с кем не бывает" - согласитесь, не такой реакции на смерть героя ждешь от себя, взяв в руки книгу. Но и в этом случае проблема решилась по уже известной схеме - нужно вчитаться. Нужно привыкнуть к героям, присмотреться к ним, сродниться с ними (прости, Господи) и вот тогда начнутся эмоции, начнутся негодования и сожаления, надежда и разочарования, книга начнет дышать и сочиться жизнью, а читателю остается лишь впитывать восторги и удивляться.
Подводя итог, я, должно быть, озвучу очевидное и повторю слова из написанных ранее рецензий (я не проверяла, но наверняка об этом уже не раз говорилось) о том, что это прекрасная сага, удивительная летопись не менее удивительной семьи Буэндия, ее расцвета и угасания. История города Макондо с самого его основания до последнего дня существования. История, предсказанная и зашифрованная в многочисленных книгах старого цыгана, что умер от малярии в болотах Сингапура. История, продлившаяся сто лет. История о веке одиночества.