Permutation City

Вот такие книги как это произведение Грега Игана читать нужно! Необходимо - не потому, что фантастическая любопытность, не потому, что написано с обилием биохимии и аспектов программирования (для меня это наоборот отвергающие элементы), а из-за смысла жизни, о котором обязательно задумываешься во время прочтения, из-за немалого числа серьезных вопросов, которых обычно избегаешь, но решать их нужно, желательно здесь и сейчас.

"Город перестановок" - очередной вариант истории о жажде бессмертия и "возомнить себя богом". Главный герой ее Пол Дарэм не просто безумный ученый, безжалостно тратящий свою жизнь на эксперименты по нахождению улучшенной версии мира для электронных Копий, становящихся продолжением умирающих живых людей, - он некто, кто перешел черту, не остановившись на той самой тончайшей грани совести, отделяющей категорию человеческих прав от человеческих страстей. То, в чем вертится Дарэм и его Копии - это псевдо-миры, чью ненастоящесть ощущают не только задумывающийся читатель, а и сами персонажи: попытки соскоков Копий в изначальном мирке из-за психического перенапряжения (даже виртуальные клоны не способны удержаться в уме*, понимая что и кто они). Но и псевдо-миры способны давать отпор - уберегись сына своего, Пол! Все и всё инстинктивно станет спасать себя в ситуации опасности, даже когда запрограммировано на абсолютно иное.

Буквально каждое событие, каждый следующий шаг персонажей и миров "Города перестановок" подводит, а потом и укрепляет-усиливает мнение, что нельзя брать на себя чужую ответственность и решать, что ты вершитель судеб и вселенных. Пол, зачем? Дарэм, ведь не получится ничего - природу не обманешь... На основании настроений, преследующих при чтении, сложно избежать и еще нескольких вопросов:

Электронная копия - ты ли это? Для меня - нет. Сорри, но искусственный интеллект умнее человека, потому считает (обширная категория естественнонаучных умений) лучше, но он не способен вырабатывать эмоции вне программы, в которой они указаны. А какой бы многогранной эта программа не была - учесть все свойственные человеку случайности, от которых зависят реакции, она не способна. Копия - жалкое подобие живого человека, поэтому далее разворачивается следующий вопрос.

Бессмертие ли, когда твоя Копия существует где-то в виртуальных мирах? Стоит ли такая "жизнь" чего-нибудь? Если твое фото сохраняется в интернете - жив ли ты, когда уже нет физически на Земле - вот и ответ. Не бессмертие это - иметь жалких подобий себя, запрограммированых на миллионы, но не способных осуществить еще миллиарды действий/решений/чувств тем более. И чего стоит продолжение себя в Копии - ничего, лишь самолюбие до укладывания в гроб потешится - ах, мой образ остается неумирающим на веки вечные мозолить другим глаза и напоминать, что я не один из множества, а вот такой неповторимый, нужный миру.

Возомнить себя Богом - по какому праву, на основании чего? Кто ты, я, мы, чтобы создавать миры и существ, над которыми властвуем? Вот такой простой вопрос - а ответа нет и не будет, как бы не пыжились в усилиях придать себе значимости. Только желание власти, желание доказать, что я незаменим, кроются в жажде бессмертия и обязательном оставлении продолжителя рода своего.

И кто тебя убедил, почему ты уверился, что твое детище не конкурент тебе, не "съест" своего создателя - откуда такая самонадеянность, что ты вообще можешь создавать кого-то? То, что женщины способны рожать детей - не повод задуматься о своем божественном величии - душой наделяет настоящий Бог, а мы лишь одушевленные инкубаторы (цинично, но от правды не уйти)... Никакие сверхпросчеты, невероятные фантазии и идеи не делают человечество чем-то непоколебимо божественным, наши эмоции губят нас так же, как и наш развитый ум. Никогда не стать нам творцами, умеющими отстраниться не в незаинтересованности, а в умении подняться "мета" - над системой. Мы просто люди... Несовершенные дети Высшего Разума.

Может ли спаниель стать апельсином? Ирландка — кардиналом? Австралопитек — ватерполисткой? Легко — нужно лишь переставить буквы. Сквозь эту нехитрую «детскую» игру большой поэт вроде Хлебникова способен выйти к первичной магме языка — подвижной, пластичной, чреватой множеством форм («о бесе и о себе»). А на что годится хороший фантаст? Ни много ни мало на новую, комбинаторную, «перестановочную», теорию мироздания, которая как бы мимоходом решает проклятый вопрос человечества — неизбежность смерти. «Буквальное бессмертие? Возможность пережить вселенную? — Именно таков смысл слова “бессмертие”… Просто не умереть — и точка».

Но начинается роман Игана с бессмертия пока проблематичного, зыбко виртуального. К середине двадцать первого века люди научились делать цифровые копии своих сознаний. Ещё только научились… Перерезали красную ленточку, а за ней — гора недоделок. Компьютерные мощности далеко не всем по карману; ты физически уже умер, а твоя Копия (теперь-то это ты!) лежит в архиве, дожидаясь, пока активы какого-нибудь трастового фонда не поднимутся в цене; или — ура! — ты уже в интернете, но твоё субъективное время замедлено по сравнению с физическим в десять, двадцать, сто раз, и ты чувствуешь, будто подглядываешь за миром в замочную скважину индивидуальной тюрьмы… А в это время в «реале» ещё не определились, может ли Копия иметь какие-то права (да может ли она вообще мыслить?!); а в это время некий странный проект скупает весь цифровой трафик, погружая даже богатые Копии в большущий лаг; а в это время среди Копий ползут страхи, что грядут «тёмные века» и «злые социалистические правительства конфискуют все суперкомпьютеры для управления погодой».

В современных нейронауках, а значит и в фантастике, отчётливо выделяются два взгляда на природу сознания, два подхода к соотношению Я/мозг. Назову их линией Уоттса и линией Игана. Согласно первой, ныне преобладающей, линии, конкретное сознание — это инструмент конкретного мозга, которым тот решает поставленные эволюцией задачи; дальнейшая биологическая эволюция человека вполне может (а Уоттс считает, что даже должна!) продолжаться без этой весьма ненадёжной и устаревшей «палки-копалки». Противники-дуалисты возражают, что это мозг — инструмент сознания; последнее в принципе возможно перенести на другой, например небиологический, носитель; при неизбежных потерях в телесной рецепции всегда будет оставаться неизменное ядро личности, наше саморазвивающее «я». «Для Копии это очевидно: cogito ergo sum».

Впрочем, Иган не традиционный картезианец. Сознание для него не субстанция (и уж, конечно, не гомункул в голове!), а скорее функция, программа, которая программирует самое себя. Значит ли это, что сознание по меньшей мере вторично и нуждается в обязательном материальном субстрате, будь то мозг или компьютер? А вот и нет. Один из героев романа (что немаловажно, Копия) обнаруживает, что продолжает существовать и тогда, когда его не вычисляют процессоры. К нему приходит озарение об истинной природе сознания и вселенной — теория пыли (к слову, название красивое, но слегка неверное, ведь пыль хоть и мелка, а всё ж материальна, здесь же речь идёт о чистых числах). Понятно, что Копии суть двоичный код. Но что есть точка пространства-времени? «Только значение полей элементарных частиц — попросту набор чисел». У мироздания «нет формы, нет законов физики, нет причин и следствий». Лишь «облако случайных чисел», из которых собираются (точнее, осмысленно собирают себя!) такие структуры, как вселенные и сознания. Реальность столь же виртуальна и распределённа, как и компьютерная симуляция; нет ничего абсолютного, что не состояло бы из числовой пыли, которая подвластна единственному закону, единственному воздействию — перестановкам. «Мы — одно из решений гигантской космической анаграммы», не более того, но и не менее. «Всё пыль», но есть пыль самосознающая и самокомбинирующая, и это наше «я».

Следующий ход очевиден: создать мир, который бы не зависел от тех или иных версий «реальности», а прямо вычислялся на числовой пыли. Мир, полностью управляемый, не подверженный распаду, воистину вечный. Рай. «Элизиум». И поселиться там бессмертными сущностями, не привязанными ни к каким конкретным телам и компьютерам, но распределёнными непосредственно по числовой пыли, а значит обладающими воистину космическим сознанием! Существовать в миллионах вариаций, перепробовать всевозможные тела, вплоть до животных и растений (разве не свойственно это олимпийским богам?), настраивать свою психику как заблагорассудится, так что сегодня быть сентиментальным, а завтра (или через тысячу лет?) — холодным ироником… Спаниелем, австралопитеком, ватерполисткой… Это Город Перестановок, здесь возможно всё. — То есть нет разницы между добром и злом? Иган гуманен к своим героям. Его гуманизм даже немного старомоден, из девятнадцатого века. Он верит в совесть, верит, что «дьявол с Богом борется» в сердце, верит в спасительную любовь. Именно любовь даёт силы Пиру и Кейт из Народа Солипсистов не замечать триллионов лет «за окном» персональной вселенной; именно муки нечистой совести не позволяют Томасу наслаждаться божественностью, превращая для него Элизиум в личный ад. И всё-таки есть предел даже для хорошего человека, если он всемогущ и бессмертен, — отсутствие новизны.

Действительно ли вечность — это в конце концов вечность скуки? (О, как спорят об этом фантасты со времен свифтовских струльдбругов!). У Игана свой ответ. Сознанию нужен вызов в виде… иного сознания — радикально Иного! Иной жизни, иного разума, иного мира с иными законами логики и физики… Сотворить такое готовым нельзя — не будет иным. Значит, оно само должно «собрать себя из пыли» — нужен лишь толчок. Монист ты или дуалист, но в наши дни неэволюционистом быть нельзя. Поэтому в Элизиуме существует подсистема «Автоверсум», которая эволюционирует вот уже пять миллиардов лет… по своему субъективному времени, конечно. Результатом этого непредсказуемого развития становится удивительная раса ламбертиан, роевых насекомых с «нервной системой в десять раз сложнее человеческой». Они не только общаются, но и делают сложнейшие расчеты, строят космологические модели с помощью… коллективного танца. А ещё они обладают непробиваемой уверенностью, что всё, что может быть станцовано, должно быть станцовано ясно. Так они создают столь непротиворечивую картину мира, что в ней их «творцам» попросту нет места. И Элизиум рассыпается, как карточный домик. В споре двух систем, собранных из пыли, побеждает не более «реальная» (таких просто нету), а более целостная, собранная что ли.

Мотив бегства Творца от собственного творения — своего рода усиленный вариант деизма — это ещё одна интересная концепция в богатом на размышления романе Игана. Вызов Иного проблематизирует саму идею Творца, бога, небожителя. «Богов не могло быть и никогда не будет». В череде перестановок, воплощений, метаморфоз — от австралопитека до ватерполистки — сохраняется одно и то же человеческое «я». Бессмертное — и ограниченное своим бессмертием. Есть ли что-то за пределами этого? Иган лишь намечает, намекает дальнейшей судьбою двух главных героев — Пира и Дарэма. Каждый из них приходит к необходимости стать иным даже своему «я», отказаться от самого себя во имя новых перемен. В полном соответствии со словами гуру Народа Солипсистов Лебега: «Моя цель — отнять всё, что почитается в качестве квинтэссенции человека... и обратить это в прах». Но потерять себя в прахе и пыли — и значит наконец найти то, что не участвует в перестановках, не отменяется Иным, не подвержено в равной мере ни смерти, ни бессмертию… Стоило побывать всемогущим Творцом, вкусить нектар вечности, повстречаться с чужим разумом, чтобы обрести то, с чем ты никогда и не расставался, — своё собственное сердце…

Говорят, что в 2045 году бессмертие стало реальностью. Можно поднакопить деньжат, отсканировать свою личность и, привет Копия. Человек после смерти может продолжиться в виртуальной копии и жить долго, ну, пока вычислительных мощностей хватает. Пока хватает, а что там завтра будет, кто знает. Может все мощности понадобятся государству, и частным лицам их не хватит. Что есть просто люди, даже если это богатые люди, перед лицом государства?

Так, проблема есть, должно быть и решение. Пол Дарэм придет на помощь и предложит "Эдемский сад" - вечный город для богачей.

Эта книга не про людей, а про идеи, механизмы, технологии, вечную виртуальную реальность. В ней нет реальности, а есть недалекое и далекое будущее, которого никогда не будет. Уже можно говорить, что оно не будет таким, как в книге. При чтении мне не хватило простоты, изящности и легкости. Книга тяжелая, как бетонная стена. Она накрывает и глушит. Все время хочется отвлечься от этой толстой книги, написанной, то как научная статья, то как поток сознания.

Немного о героях книги. Переходы от истории главных героев - Марии и Пола к другим героям (а они там есть) резкие. Характеры героев не раскрыты, показаны только черно-белыми штрихами. Мария, увлеченная "Автоверсумом", выполнила заказ Пола Дарэма и создала "зародыш иного мира" для будущего города Перестановок. Пол Дарэм, копия он или нет, копия копии или нет, копия копии копии или нет, не понятно. Говорит, что он прожил уже 24 жизни, но кто ему поверит, если он сам ничего не знает, может это вообще были одни галлюцинации. Интересная линия Пира и Кейт - зайцев, незаконно проникнувших в пространство города Перестановок. Пир, которые живет на своей волне, и Кейт, которая если захочет пообщаться с Пиром, должна подстроиться и заморозиться. Ведь только жизнь Пира важна, его увлечения и интересы. Есть ещё страдающий Томас, который когда-то, когда был человеком, убил Анну и не может этого забыть.

Книга многословная. Повторениями и рваными кусками сюжета похожа на лоскутное одеяло, в котором сложно увидеть общую картину. Может кто-то видит красоту и стройность этого узора, но мне не удалось. Честно говоря, я и стереокартинки не вижу, может дело в этом. Хочется привести цитату из книги: "если чему-то есть простое объяснение, не надо искать более сложные способы растолковать тоже самое". Хорошо бы она подошла к самому роману.

Вечность пахнет нефтью

Роман "Город перестановок" вышел в 1994 году, до Матрицы было еще каких-то четыре года, но идеи киберпространства и виртуальной реальности витали в воздухе. К сожалению Игана издали у нас только в 2014, и он прошел мимо меня. Книга относится к жанру "твёрдой" научной фантастики, поэтому в ней довольно много места уделяется научным обоснованиям, экспериментам с живой и неживой материей в том числе и в киберпространстве.

Идея романа состоит в следующем: недалекое будущее, компьютерные технологии развились до создания электронных копий людей, люди воссоздаются в виде компьютерных слепков с молекулярной точностью и затем переносятся в виде компьютерных моделей на серверы, это стоит определенных денег, поэтому позволить себе это могут только очень богатые люди. И вот к этим богатым людям приходит некий Пол Атридес Дарэм и приносит им идею Города Перестановок. Поначалу всё окутано тайной, но потом оказывается, что Город Перестановок - это просто некий виртуальный компьютер с программой которая создает внутри него еще виртуальные компьютеры связанные друг с другом, каждый из которых занят тем же самым, то есть бесконечным копированием себя. Этакая модель бесконечно расширяющейся Вселенной. Как небольшой специалист в компьютерных технологиях Иган решил проблему ограниченных компьютерных ресурсов, на которых запущена Конфигурация "Эдемский сад", тем что программы замедляют скорость работы, и, поскольку копия находящаяся в Городе запущена на скорости компьютера, ее субъективное время ничем не отличается. Тем более что и уже существующие компьютерные возможности позволяют копиям выполняться лишь на скорости в 17 раз медленнее реальной. Про память мы конечно умолчим, откуда она берется непонятно. Но если не брать в расчет компьютерную память все выглядит вполне логично.

Проблема книги не в этом, возможно я и придираюсь, но мне не хватило в книге обычной жизни. Как можно писать о бесконечности так бледно и неубедительно, когда персональный ад одного незадачливого убийцы выглядит самым живым, что есть в книге. Иган пытался описать некие психологические проблемы копий, но в основном, это непринятие себя как копии и отключение. У копий попавших в Город Перестановок нет и этого, они вечные как Боги, даже тепловая смерть Вселенной им не грозит, они замедлены настолько, что по их субъективному времени пройдут секунды а у нас в это время года. Иган понимал тупиковость такой модели и ввел дополнительный фактор в свою модель - целую планету на базе программного обеспечения для моделирования клеточных процессов Автоверсум. Пол Дарэм нанял талантливую деву Марию для того, чтобы даровать планете жизнь, то есть придумать такую клетку, которая в результате миллиардов лет эволюции могла развиться в растения и живых существ, возможно, наделенных разумом. Что она с успехом и проделала.

И вот тут Иган приходит к интересному выводу. Разумные жители планеты смогли понять их мироустройство, кроме того, что они находятся внутри самоклонирующегося клеточного компьютерного автомата (о чем им поспешили поведать наши герои), так как идея бесконечности не укладывалась в их представления и законах мироздания. И, собственно говоря, их неверие в компьютер послужило причиной того, что Город Перестановок стал разрушаться. Выход для Копий был только один - создать еще одну конфигурацию Эдемского сада, но уже без планеты куда они и убрались, пока еще было можно, остался только Дарэм и Мария. Грубо говоря Боги создали людей, а когда люди перестали верить в Богов, они исчезли. Иган не делает далеко идущего вывода о том, что и мы возможно такие же насекомые искусственно созданные и проживающие во вселенском компе, но он напрашивается сам собой. У книги довольно странный эпилог не особо проясняющий что же произошло, но в принципе это неважно.
В общем и целом хорошо

Грег Итан еще в 94 поднял крайне интересную тему, которая с каждым днем становится все актуальнее, и тем самым подтвердил мою мысль, что фантасты мыслят категориями будущего. За то и любим.
Он создал мир, где бессмертие реально, но виртуально. Можно провести сканирование и создать виртуальную копию личности, их так и называют Копии. Копии существуют с замедлением, более старые с 30, более новые с 10. Поэтому коммуникация с реальным миром слегка затруднена. Но виртуальный мир довольно разнообразен, от олигархов, спокойно влияющих на реальный мир, до трущоб, где кипит жизнь и творчество.
И он рассматривает идею вторичны ли копии, или право имеют. Ибо по закону, они просто программы. И довольно странно, присутствовать на похоронах, а потом иметь возможность общаться с тем же человеком виртуально... но с тем же? И что теперь происходит с идеей смерти? И Копия зависимая от технологий в реальном мире насколько независима как личность? При том, что они мыслят, обучаются и испытывают эмоции?
Логика построения мира довольна достоверна и вызывает доверие.
Первая часть была ознакомительна и читалась медленно, однако потом произошёл кульбит сюжета и больше половины книги я поглотила за вечер, не в силах оторваться.
 Логика виртуальной цифры взорвала мне мозг.
Это было круто, понимаю за что ему дали Хьюго. В первый раз согласна с премией. (Сразу говорю, читала не всех награжденных, но немало)

Скажите, ну вы же в курсе про “теорию симулированной реальности”? Наверняка да, эта тема была горяча в научных кругах лет десять-пятнадцать назад, потом ушла в поп-культуру, народ сериальчиков наснимал, Muse даже альбом одноимённый записали, куда уж популярнее? Но если вдруг нет, идея такова - возможно, реальность, в которой мы живем, просто симуляция. Нас запустили на суперкомпьютере далекие потомки. И всё вокруг не более “реально”, чем сон Будды, которому сниться бабочка, или сон бабочки, которой сниться Будда, я не очень разбираюсь, но кажется люди что-то про симуляцию реальности подозревали уже не первое тысячелетие. В Википедии, конечно, есть статья про сабж.
Серьёзно к этой гипотезе сейчас никто не относится, но фантасты с чувством упоения пишут на эту тему книги - и правильно делают, я считаю. Идея-то, как минимум, красивая.
У Грега Игана на эту же тему есть “ Diaspora ” - но там события происходят в настолько отдалённом будущем, что успешно оцифрована и загружена в симуляцию примерно треть изначального населения планеты.

А вот в “Городе перестановок” переселение в виртуальность для людей пока в новинку. Ещё каких-то десять лет назад себе это могли позволить только телезвёзды и эксцентричные миллионеры, сейчас процедура стала более распространена, но всё равно, конечно, возникают проблемы.
Где мы возьмем столько вычислительных мощностей, чтобы всех этих господ быстро считать?
Если мы одну мысль отсимулируем на одном сервере, а другую на другом - что там и как у человека будет с самосогласованностью?
Если какая-то организация выкупит компьютерное время под свои нужды, то цифровых людей в этот момент вообще никто считать не будет, какое же это тогда цифровое бессмертие?
А гражданские права оцифрованных людей? Это же поле для юридических битв целым армиям крючкотворов на столетия вперёд!
И, наконец, сама реализация цифрового бессмертия тоже ставит ряд вопросов. Нужна ли цифровым людям физиология? Должна ли у них течь кровь? Если да, как она будет сворачиваться, это же нужна отдельная модель для каждого участвующего в процессе белка? Или мы всё-таки можем сбросить детализацию? Что будет чувствовать человек, “очнувшись” в теле с такой странной физиологией?

Часть этих проблем готов решить Дэрем, гений, мечтатель, авантюрист и, по-видимому, шизофреник, нанимающий программистку Марию для того, чтобы та стала богом - создала “зародыш мира”, с помощью которого Дэрем хочет убедить людей, что полноценно симулированная и самостоятельно эволюционирующая жизнь в виртуальных средах возможна. Или, по крайней мере, именно такую цель он озвучивает Марии… Конечно, на самом деле всё намного сложнее.

Иган. Иган никогда не подводит. Думаешь, в этот раз обойдётся и можно будет просто взять и прочитать книгу? И вот ты уже, пройдя отрицание, гнев, торги и депрессию в попытке разобраться, о чем говорят герои, в пять утра лезешь в “Википедию” обновлять свои знания, чтобы с грустью обнаружить,что обновлять там нечего - тех разделов математики, на которые он ссылается, тебе просто не читали. Какие клеточные автоматы Фон Неймана, за что? В этом плане "Город Перестановок" со своей дискреткой был ко мне куда безжалостней "Диаспоры", которая всего-то и хотела, что знания основ структурной топологии. Когда мне говорят, что “читать его невозможно, твоего Игана, он нудный и перегруженный, и вообще пора бы ему определиться, художественный он текст пишет или всё-таки учебник”, я только грустно соглашаюсь. Но продолжаю читать, мне нравятся его медитативные книжки-загадки, книжки-размышления, и то, что в своем творчестве он ориентируется на максимально дальний фронтир для человечества, и мало кто вообще пишет фантастику настолько далекого после-после-после завтра человечества.

Игану, как правило, удаются довольно живые и сложные герои. Правда, в “Городе перестановок” оба героя, конечно, тоже живые и сложные, но достаточно неприятные. Дэрем не то, чтобы какой-то специально гадкий, он просто одержимый своей идеей, узконаправленный луч, для него не существует ничего, кроме его теории. А технические озарения у него перемежаются с приступами бреда, спутанности, и рыданий на полу, и всё это очень реалистично, конечно, для ментально нездорового человека, но показано с таким болезненным реализмом, что даже смотреть неловко.

А вот Мария… Мария - это атас. Может и ничего как программистка, но как человек просто на диво токсичная.
Её бойфренд: предлагает отказаться от предложенной ему в другом городе хорошей и долгожданной работы, чтобы остаться с Марией, у которой внезапно тяжело заболела мать.
Мария: - Ты это делаешь, чтобы не бросать меня и не чувствовать себя плохо! Почему всё должно быть про тебя!
Её бойфренд: офигевает по мужиковски.

Дэрем то бредит, то рыдает, Мария токсичит, и динамика их отношений здорово напоминает езду на велосипеде по шпалам. Я думаю, что настолько трудные для читателя герои это не баг, это фича, часть авторской мысли о том, что Творец нового мира - не обязательно хороший или сколько-то симпатичный нам человек. Таких мыслей в романе много, и меня больше всего задела одна из побочных сюжетных линий, сконцентрировавшаяся на исследовании чувства вины и на том, что цифровое бессмертие - возможно, самое близкое воплощение идеи Ада, который человек вообще способен для себя создать. Прекрасное далёко может и не будет к тебе жестоко, но вот ты сам - будешь.

Из моего отзыва может показаться, что в романе много религиозных аллюзий - это совсем не так, по-настоящему религиозная тема там одна - идея Творца, и то, нужен ли он, этот творец. И если нужен, то зачем и какой. Идея филигранными стежками прошивает весь роман, рифмуя разговоры Марии с её увлекшейся новой религией “Господа Безразличного” матерью с по-Игановски катастрофической развязкой.

Итого: у Игана вообще нет книг, которые бы мне не понравились, для любого любителя твердой фантастики он настоящая утеха и отрада, зорюшка трансгуманизма и автор этих “скучных учебников матана, которые не похожи на художественный текст”. “Город Перестановок”, предсказуемо, рулит.

Для меня это была очень сложная книга. Во-первых, научная фантастика не вполне мой жанр. Во-вторых, воспринимать научную фантастику на слух (кто бы мне сказал, что меня на это сподвигло) - непростой занятие само по себе. А если добавить отвратительно монотонного чтеца - это вообще мрак. Я периодически просто выпадала из текста.
Идея перенесения человека из мира реального в мир абстрактный (в данном случае - виртуальный) встречалась мне уже много раз. А вместе с ней и дилемма: какой существование лучше, кто первичен и имеет больше прав и возможностей. Так что тут у Игана просто еще одна точка зрения на известную проблему. А вот история о том, как заведомо созданный искусственно вид развивается в настолько разумную форму жизни, что с легкостью отвергает и устраняет своих создателей как помеху - это было действительно интересно. Хотя и очень мало относительно общего размера книги.
Главные герои мне не понравились. Автор нового мира - Пол Даррэм - человек с серьезными проблемами психики. Официально признанный нездоровым в одной из своих жизней. Целеустремленный - да. Но при этом плюющий на все, что не вписывается в его теорию, концепцию и желания.
Создатель мира - Мария. Вообще безумно противоречивая дама. Предпочитает проводить время за прикладными программами, и отказывающая от любого живого взаимодействия. А на вполне адекватные попытки взаимодействовать реагирует в духе "ты делаешь так только для того, чтобы не чувствовать себя плохо". Сама же категорически не интересуется чужими мнениями и точками зрения, отличными от собственной.
В целом мне понравилось. Было сложно и вряд ли я захочу продолжить цикл в ближайшее время, но категорического отторжения я не испытываю.

Если однажды исполненный скепсиса к научной фантастике любитель «высоколобой» литературы обратится за советом, способным побороть его предубеждение, «Город перестановок» Грега Игана будет в топ-5 книг, которые порекомендую. Наряду с произведениями Станислава Лема, Питера Уоттса, Брюса Стерлинга.

Причём, приступая к чтению, я подобного эффекта вовсе не ожидал. Прочитанное прежде «Отчаяние» оставило весьма сдержанное одобрение. При неоспоримой эрудиции и стремлении автора потягаться со сложными вопросами из области эпистемологии, социальной футурологии, а также множестве оригинальных находок, тот роман Игана всё же страдает от многих недостатков. От капитальных провисаний сюжета, слегка идеологизированной акцентуации некоторых второстепенных деталей (типа особенностей постгендерного общества), - и от спорных и попросту взятых с потолка ответов на те самые «непростые вопросы», например, философии науки.

Каким-то чудом «Город перестановок», принадлежащий к тому же условному циклу Игана «Субъективная космология», избегает ловушек, в которые угодило «Отчаяние». То ли звёзды так сошлись, то ли мне роман очень уж попал «в настроение», то ли правда получился намного тоньше и продуманней, но интегральное впечатление сильнее на порядок. Причин тому, думается, несколько.

Дальше...

Действие романа происходит в середине XXI века, когда стала возможной «загрузка» - электронное копирование структуры нейронных связей человеческого мозга и запуск полученной программы на мощных ЭВМ. Таким образом достигается некая форма «цифрового бессмертия», и Копии людей могут существовать неограниченно долго в виртуальном окружении, смоделированном в недрах распределённых вычислительных процессов. При этом будущее «Города перестановок» вовсе не выглядит чрезмерно чуждым и фантастичным. При чтении постоянно чувствуешь высочайшую степень правдоподобия и достоверности. Как Иган достиг подобного сложнейшего для hard sci-fi эффекта?

Во-первых, мир «Города перестановок» базируется на ряде очень правдоподобных допущений, показанных со свойственной автору глубиной проникновения в проблему. Закон Мура в описываемой реальности закономерно оборвался с исчерпанием ресурсов полупроводниковой технологии, любой рост вычислительных мощностей сопряжён с массой финансовых и инженерных затрат. Потому ни одна из бессмертных Копий не способна функционировать даже со скоростью обычного человеческого мышления, не говоря уж о том, чтобы запустить программы, человека превосходящие. Сверхинтеллекта нет, и технологическая сингулярность Винджа и Курцвейла безнадёжно задерживается.

Вообще, описываемый мир далёк от утопических прогнозов. Политические и экологические кризисы, растущая безработица – постоянный фон происходящего. Наука занимается, по сути дела, освоением современных нам идей, пусть на другом технологическом уровне, но знакомых, в общем-то, образованному читателю и в наше время.

Роман написан в 1994 году, но и по сей день читается очень современно и актуально. Пока что время подтверждает обоснованность Игановского подхода.

Во-вторых, герои романа – не только узнаваемые типажи, но и уникальные личности со впечатляющим количеством индивидуальных штришков к психологическому портрету. Каждый снабжён букетом личных проблем и бытовых трудностей, никто не прост, но все понятны и психологически достоверны.

Более того, научные работники, как и я, возможно, «словят» при чтении особый кайф от необычайно яркого ощущения «это про нас». Среди героев нет, как иной раз бывает в более шаблонной и безыскусной НФ, абстрактно-обобщённых «гениев всех наук», они - вполне типичные представители научно-инженерной прослойки со всеми узнаваемыми чертами и жизненными неурядицами. Постоянная эквилибристика между интересом к высоким абстракциям и поиском вполне приземлённого заработка, хоть сколько-то близкого к специальности; неуклюжесть в обустройстве быта при витании в эмпиреях.

Кроме того, эрудиция Игана и здесь срабатывает на 100% в пользу произведения. Если кто-то из героев рассуждает о проблемах расчётных методов квантовой химии, то я, занимавшись лет 5 сопряжённой областью, верю, что тот знает, о чём говорит. Или, если речь о некой работе на стыке кибернетики и биологии, то чрезвычайно легко представить, что кто-то из друзей, занятых в той области, лет через сорок мог бы исследовать именно такие вопросы.

Подобный подход позволяет Игану решать сразу несколько задач.

Во-первых, роман приобретает ресурс «прочности» и правдоподобия. Этот ресурс позволяет постепенно заводить рассуждения даже в крайне отвлечённые и абстрактные области без риска сделать повествование слишком фантастичным, потерять внимание читателя. Ведь тот уже на крючке сопереживания вполне понятным и человечным персонажам (даже если те – электронные Копии в симулированном виртуальном мире).

Во-вторых, проработанные психологические портреты – более чувствительный камертон для нетривиальных вопросов о личностных реакциях и глубинных последствиях столкновения персонажей с описанными технологиями и вообще идейным фоном повествования.

Примерно две трети романа (первая часть, «Конфигурация «Эдемский сад»») сюжет развивается весьма неспешно. По сути дела, перед нами экспозиция, которая может показаться затянутой. Обширные флэшбэки, раскрывающие предысторию четверых центральных персонажей и связанных с ними действующих лиц второго плана. Ирония в том, что всё, что можно сказать о достоверной, сколько-то реальной судьбе этих персонажей, насколько вообще может быть достоверной и реальной научная фантастика, с первой частью романа и завершается. В принципе, прочитай кто сразу после неё эпилог, - получит вполне завершённую «реалистичную» историю. Затесавшаяся же между этими фрагментами текста вторая часть («Город перестановок») уводит в принципиально непознаваемые глубины альтернативных реальностей, свободная от рамок верификаций и фальсификаций. Абсолютная непроверяемость и полёт фантазии, и тем не менее всё равно в неком важном смысле «научная», как и прочая фантастика Игана.

По сути, по впечатлениям от первой части можно решить, что перед нами умный, конечно, но не поражающий воображение (да и не стремящийся к тому) НФ-роман о «загрузке». Причём тем менее впечатляющий для сколько-то искушённого читателя, что многие сложные вопросы той же философии сознания, связанные с парадоксами копирования личности, Иган обходит стороной. Вопрос, обладает ли сознанием электронная симуляция личности, «решается» явочным порядком, коль скоро среди фокальных персонажей сразу несколько – «обитатели» компьютера.
Парадокс множественности копий и проблема персональной идентичности тоже почти игнорируются, поскольку по сюжету, в силу возобладавшей в обществе негласной конвенции, большинство персонажей считают свои Копии полноправной частью своей личности, даже если симуляции функционируют параллельно с оригиналом.

Нельзя, однако, не отметить захватывающие экскурсы в квантовую химию, синергетику, климатологию. Совершенно замечательны психологические зарисовки. Все из них касаются вопросов адаптации Копий к электронному существованию и принятия или непринятия людьми самой технологии «сканирования». Одна же из них мрачностью и внутренней напряжённостью навевает ассоциации с Достоевским, на которого ближе к завершению «Эдемского сада» последует и прямое указание. Ну и, конечно же, читателя ждёт одна почти безумная метафизическая теория, в духе термодинамических и статфизических размышлений Хорхе Луиса Борхеса и Станислава Лема о «Вечном Возвращении», напоминающая, к тому же, эвереттику, - монструозная «теория пыли».

Во второй же части вся степенность и выдержанность части первой идёт вразнос, и кто бы мог подумать, что именно самые безумные мотивы из заявленных выше станут ведущими в дальнейшем повествовании. События закручиваются сумасшедшим логическим водоворотом на просторах новых симулированных ab ovo (или уже сотворённых «от камня»?) миров.

Линия «загруженного» миллиардера с тёмным прошлым, Томаса Римана, оборачивается масштабной полемикой с Достоевским. Без шуток. Впервые вижу подобное в научной фантастике, но Иган на полном серьёзе и целенаправленно предоставляет атеистический ответ на концепцию «ада как отсутствия любви» из «Братьев Карамазовых». Вы точно не ожидаете увидеть подобное, но у автора собственный, и весьма последовательный, подход к обоснованию этической эволюции: самоосуждению и искуплению, доступным атеисту или агностику не в меньшей мере, чем (по Достоевскому) человеку верующему. Игановский подход базируется на внутренних этических ресурсах личности. Автор набрасывает вполне убедительный и точно интересный эскиз полностью осмысленной этики «без Творца», что, понятно, идёт вразрез с построениями русского классика.

Читателю же остаётся надеяться, что и эта версия реальности сумеет «собрать себя из пыли».

В то же время, в линии Пира (анархиста среди Копий, представителя «народа солипсистов») – трогательнейшее изображение любви бесконечного самоотречения, выходящей за пределы человеческих возможностей в прямом смысле слова. Любви, творящей во имя своего объекта целые миры и новые человечества, пренебрегая любой личностной заинтересованностью испытывающего её субъекта. Если линия Римана – отрицательное обоснование Игановской этики, то линия Пира – обоснование положительное, созидательное.

Наконец, в линии Марии Делука (молодой программистки) и Пола Дарэма (чудаковатого или даже безумного автора «теории пыли») нас ждёт столкновение «систем мира», эпическое противоборство, диффузия и переорганизация нескольких несовместимых реальностей. Решающей в столкновении будет «логическая обоснованность» миров, и попутно мы встретимся с попыткой уже не этического, а эпистемологического развенчания креационистских концепций. Герои, будучи Творцами миров сами, оказываются «понятийно избыточными» для собственной реальности, - и вытолкнуты за её пределы. Безусловно, здесь наиболее спекулятивная и фантастическая сторона романа. Иган использует множество упрощающих «визуализаций» для красоты и эффектности. Более того, сама исходная концепция эпистемологически избыточна, что охотно признаёт и сам автор устами нескольких персонажей. Однако с некоторого момента начинаешь сомневаться, не является ли и ведомый нам мир всего лишь «упрощающей визуализацией» некой более фундаментальной реальности; и в целом построения Игана оказываются художественно убедительными и определённо не лишёнными смысла.

В результате все «ниспровержения Творцов» оборачиваются гимном творческой способности человека, выводящей за пределы предустановленных возможностей и самой реальности. И художественная сила каждой из трёх линий второй части такова, что способна тронуть до слёз.

Эпилог выступает контрапунктом к величественному визионерству «Города перестановок» - будто граница между сказкой и повседневностью, тот напоминает, где заканчивается непроверяемая спекулятивная реальность и начинается действительность. Возвращение может получиться жёстким, держитесь.

«Город перестановок» - произведение цельное, продуманное, с заботливо развешанными по стенам не сюжетными даже, а философскими и аллюзийно-художественными ружьями, стреляющими через сотни страниц и в мирах, иных, чем те, где были изготовлены. Придётся смириться с некоторой, может быть, суховатостью текста и отходами от канонов НФ-строгости, вполне, впрочем, сознательными и тщательно продуманными автором. Даже если вышеупомянутое – недостатки, всё равно: «Город перестановок» – изумительная творческая удача.

отличная книга.

единственный недостаток (да и тот с большой натяжкой) — это спорная, на мой взгляд, степень визуализированности цифрового пространства, от которого слегка веет чувством, что относительно скоро после выхода этой книги выйдет и «Матрица». но даже эта мелкая придирка теряет смысл в последней четверти повествования.

в остальном всё блестяще и поразительно современно. постоянный аукцион вычислительных мощностей, к примеру, — это, кажется, ровно то, о чём прямо сейчас мечтают производители консолей. много внимательного, вдумчивого обоснования того, как могли бы работать всяческие интересные штуки и где на самом деле возникли бы трудности.

ну и финал. вот уж воистину Gainax Ending! действие развивается экспоненциально — чем ближе к развязке, тем чаще меняется тема произведения.

и особенно круто, что концовке удаётся остаться очень человечной — хотя, казалось бы, все эти вопросы книга уже сто раз прожевала. а всё равно — по эмоциям тоже бьёт.

не только уму даёт, но и сердцу.

в общем, отличная книга.

Я продолжаю бросать вызов своему сознанию, выбирая для чтения все больше книг жанра научной фантастики. Несмотря на то, что естественные науки не моя сильная сторона ,я упорно продолжаю продираться сквозь новую для меня информацию. Возможно в этом все дело - мне всегда было интересно что-то новое, недоступное моему пониманию, что я могу бросить только тогда, когда все станет ясным и уже не таким новым и удивительным.
На этот раз в моих руках книга, если совсем упростить, о виртуальной реальности. Что особо хочется отметить, это год написания книги - 1994, что накладывает свой отпечаток на представление о компьютерах, их мощностях и производительности. Когда начала читать сразу вспомнился сериал того же времени с говорящим названием "Виртуальная реальность", который очень мне нравился в свое время. По настроению эти произведения показались мне очень похожими. Однако Грег Иган пошел чуть дальше, чем просто описание жизни внутри сети. Он предлагает нам новую теорию, которая позволит оцифрованным вариантам людей создать свою новую вселенную, не привязанную к нашей с вами родной планете и солнечной системе. Тут, конечно, автору удалось меня сломать. Очень долго я не могла ничего понять, прочитанный текст оставался для меня просто словами. Но все же наш мозг - это нечто удивительное, сознание само обработало поступившую информацию и сформировало для меня что-то, что я могу понять. Вместе с тем выразить это словами я вряд ли смогу:))
По факту книга мне все-таки понравилась, в голове моей сложилась целостная картина, хотя и хотелось узнать больше о жизни героев во плоти и их виртуальных копиях.