Скеллиг

...мальчик с семьёй переезжает в новый дом. Старый и захламленный, дом, где доживал последние свои годы одинокий и впадающий в безумие старик, дом, где он и умер. Рядом с домом высокая-высокая трава и рассыпающийся почти на глазах гараж, куда не решаются зайти рабочие, сочтя это риском для жизни. И в этом гараже луч фонарика в руках ребёнка нечаянно выхватывает странное существо - то ли мёртвое, то ли живое; бледное, с трескающейся кожей, ловящее мух и сразу поедающее их, говорящее странные вещи...

Угадайте, о чём будет история и в каком жанре она написана? Ха!..
А ведь история-то замечательна в своей обыденности.
...и ведь тоже, казалось бы, простой язык. Тоже короткие фразы - очень привычные, которыми перебрасывается на ходу вполне обычная и благополучная семья. "Сын, ну куда ты полез?" "Как себя чувствуешь, как твои товарищи?" "Да, пап, мам, я в порядке". Школа, футбол, учителя с прозвищами, которые наверняка до них были у сотни таких же учителей. "Слышь, парень, пошли играть, давай пас!" Присутствуют даже фаст-фуд, бутерброды и кола.
Я вообще-то не умею таким языком выражаться. Поэтому и про эту историю мне очень сложно говорить. Сюда не вписываются такие слова, к каким я привыкла - чудо, тайна, затаённая нежность, глубина чьих-то глаз, страшно, страх-за-других, тонкость и хрупкость...
Я понятия не имею, как можно было написать обо всём этом, либо обойдясь без этих слов, либо вспомнив их в единственно верные моменты, где они не прозвучали бы слишком пафосно и громко для этой простой истории.
Дети без прикрас, кот-хищник без прикрас, который всё равно приходит всегда и ластится, когда нужен, ангел - и тоже, кстати, без прикрас, а поначалу даже ворчливый, брюзгливый, депрессивный, "оставьте-меня-в-покое" и очень несчастный. И - внезапно - простые, но замечательные родители. Простые, но до странности человечные работники школы.
Какая разница, что говорят эти взрослые? Главное, как говорят. И чего не говорят. Не допытываются, не ругают, не насмехаются сами и не выставляют на посмешище другим. И при этом выглядят такими привычными, такими незаметными, таким фоном для действительности, что начинаешь верить, что такие семьи бывают и такие школы бывают. Что где-то детям не приходится бороться ещё и с глупостью старших, с их придирками, безразличием и непониманием, когда на них и так навалилось слишком много.
...а ведь девочка, которая должна жить, но опутана трубочками в больнице и тонкая-тонкая, хрупкая, как птенец - это очень и очень много. И очень страшно. И... и...
И как будто весь мир вокруг борется за неё. Мир, построенный для детей, чтобы они спокойно выхаживали одного больного (не)человека, молились за другого, постигали тайны, играли и создавали. Сколько там творчества-то, между прочим, Господи, и рисуют они, и пишут, и лепят из глины...
Мне так всего этого не хватало в последнее время.
Ну, и птицы, конечно. Птицы - это вообще особенный разговор.

О, в этой маленькой повести притаился поистине испанский магический реализм. Маркеса помните? Алмонд явно вдохновлялся его Очень старым человеком с огромными крыльями. Только в отличие от Маркеса, который только позиционировал свою повесть, как детскую литературу (на самом деле нет, Старик с крыльями потрясающе глубокое произведение, которое не всем взрослым дойдет), Скеллиг действительно для детей. Тема взросление, первая встреча со смертью и ужасом, который не победить, потому что он притаился возле сердца, где бьется слабенькое сердце сестренки.
Родители Майкла купили дом умершего одинокого старика. И Майклу здесь не нравится. Ему не нравятся темные углы и унитаз за ширмой кухни, не нравятся скрипящие ступеньки и заросший сад. Он с опаской относится к старому сараю (идеальный гараж на две машины - со слов продавца), где кто-то живет. Этот кто-то ругается, требует темного пива, аспирина, 27 и 53. И периодически ест мух. Он страдает артритом и почти закостенел в своем углу. Странный, удивительный человек с двумя выростами под запыленным плащом.
-Для чего человеку лопатки?

• Глупый, а ты не знаешь? Раньше у нас были крылья...

Некоторое время назад я с уверенностью говорила, что не люблю детские книги.
Но кружу вокруг этой книги, вспоминаю постер фильма, который так почему-то и не посмотрела. И наконец, нужная рецензия.
Ok!
Поехали.
В книгу вхожу тихонько, без каких-то особых ожиданий, готовая в любой момент закрыть ее.Знаю, что там будет Скеллиг, существо вне принятых классификаций, да еще, похоже, не лучших манер.
Почти что принюхиваюсь, набираюсь ощущений.
"Он был особенный, один-единственный на всем свете."
"Пришел доктор Смертью. Это я про себя его так прозвал."
"Ты уж прости, в доме такая неразбериха, и у нас всех такое жуткое настроение."
Но вот читаю строки о Майкле рядом с новорожденной сестренкой:
"Я подоткнул ей одеяло.
Личико белое-белое, а волосы черные-черные. Говорят, за нее надо молиться, но я не знаю как.
— Давай уж, вылечись побыстрее, если выживешь, — прошептал я."
И сразу становится спокойно, и уже знаю, что в книге не будет ни чернухи, ни ужасов, ни трагедий при любом исходе.
Есть мама и папа, сестренка, есть чудо-чудное Скеллиг, постепенно добавляются новые персонажи. Практически все со знаком "плюс", ну или просто очень симпатичные.
Знаете, с этой книгой не боязно оставить ребенка наедине: здесь нечего понимать не так (и даже полярные взгляды на школу вполне гармоничны). Здесь нет моралей-лозунгов, изложенных высоким слогом, которые так соблазнительно, так легко ввернуть в беседе, обтрепать, упростить и исказить.
С книгой приходит очень тихое понимание основ, которое само войдет в сердце. Это понимание может быть сразу четко видно в строках и буквах, а может придти исподволь, незаметно, не сразу.

Для меня эта книга стала книгой не о чуде-чудном Скеллиге, и не о птицах, и не о Блейке, хотя без них сюжет не сложился бы. Для меня эта книга о любви, чуткости, заботе. Сердце, умеющем слушать другие сердца. Захотевшем слышать и сумевшем слушать.
Вот только, только... Помните минуту сомнения Майкла:
"И пусть я снова буду играть как прежде. Пусть все будет как прежде. "
Сильная, честная, красивая книга!

у них все получилось!!!

Благодарность Ailinn за рецензию, Тим Роту респект за Скеллига на постере и в фильме, который я еще увижу.
Дэвиду Амонду большое-большое спасибо за книгу.

Вроде детская сказка о том, что чудо рядом с нами и в него нужно верить. Но мой взрослый мозг не воспринимает ее такой. Не хотела бы я чтобы мои дети брали пример с главных героев этой истории. Майкл нарушает запреты родителей, по ночам сбегает из дома, подвергает себя опасности в разрушающемся гараже, перечислять можно и дальше. Мина тоже идет против всех. С одной стороны хорошо, что автор показывает альтернативное детство. Но с другой - не всякому такое детство подойдет, и в наших реалиях оно может привести ребенка к ложным надеждам. Скеллиг тоже не тот герой, которого хочется видеть наяву. А то, как он питается не вызывает приятных эмоций. Возможно, дети увидят в этой истории что-то другое, но я, как взрослый, крайне разочарована данной книгой.

А мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы.
Темные твари, и сорваны планки нам.
Если нас спросят, чего мы хотели бы -
Мы бы взлетели,
Мы бы взлетели...

Мы не ангелы парень, нет, мы не ангелы.
Там, на пожаре, утратили ранги мы.
Нету к таким ни любви, ни доверия.
Люди глядят на наличие перьев.

© Алексей Пономарёв

Иногда в твоей жизни незримо присутствует мрак.
Он ещё не захватил ни тебя, ни твоё сознание, ни окружение полностью, но уже подбирается, тянет свои коготки к тебе, чтобы вонзить в тело, чтобы пытать тебя и пить твои силы.
А когда ты при этом совсем маленький ещё человечек, любящий футбол и новорождённую сестрёнку, переехавший в новый дом с древним полуразвалившимся сараем, - сил для сопротивления тебе самому может просто не хватить. Тебе нужен кто-то, кто поможет разогнать плохие мысли, кто одним взмахом вернёт надежду в твою жизнь. Тот, кто позволит спасти себя, даря тебе чуточку уверенности. Скеллиг. Не человек, не зверь, не птица, не ангел. Такое вот существо.
И если ты нашёл Скеллига, просто знай: всё наладится, всё обязательно будет хорошо. Потому что мрак всегда можно отогнать, если только очень постараться. Главное - быть добрым самому не смотря ни на что. И верить, что лопатки могут когда-нибудь превратиться в крылья.