И. Гончаров. Сочинения в четырех томах. Том 3

Думаю, роман вряд ли придётся по душе человеку, не приходящему в восторг от многостраничных, пространных размышлений и детальных описаний чего бы то ни было, будь то природа, одежда, состояние души. Зато ценители отдадут дань многолетней работе великого классика, посвятившему двадцать лет созданию этого шедевра. Гончаров – тонкий психолог человеческих душ. И если современному человеку, возможно, не всегда понятны их метания, то в любом случае не помешает знать, чем помышляли людские умы в не так далеко ушедшую эпоху.

Что особенно понравилось в романе, так это то, что автор очень тонко привлекает внимание к своим персонажам. Сначала читателю кажется, что главный герой – Борис Райский. Сам по себе сиротская душа, неприкаянный талант, видящий себя то в качестве художника, то писателя, то скульптора. Но добрый, отзывчивый человек. Отчаявшись привлечь внимание своей непоколебимой музы, он отправляется из Петербурга в Малиновку, своё имение на Волге, где вновь обретает давно не посещаемых бабушку, Татьяну Марковну, и двух троюродных сестёр, Марфеньку и Веру.

И тут Гончаров перестраивает все читательское внимание уже на других персонажей. Борис присутствует неизменно, но он как бы подыгрывает на вторых ролях. И вот уже главная героиня – Вера, загадочная, томная, красивая, энигмическая фигура которой не могла пройти мимо цепкого, пусть и не профессионального, но всё же художественного взгляда Райского. Пылкая страсть, горячая влюблённость, – но ответит ли холодная, отстранённая Вера на такое умоляющее чувство?

А тут вдруг и другая экспоненциальная величина переключает на себя всё внимание – бабушка Татьяна Марковна, душа и опора Малиновки, ответственно следящая за хозяйством блудного троюродного внука Бориса и воспитывающая двух сирот. Властной и твёрдой рукой она управляет поместьем, чтит справедливость и повиновение. Поэтому хоть её и боятся, но уважают. А уж в своих внуках она и души не чает.

Есть ещё и нежная Марфенька, наивная, душевная, с открытым сердцем. И её старательный ухажёр Викентьев, такой же юный и открытый. Есть несчастный Леонтий Козлов, чьи страдания, пожалуй, самые искренние; и Марк Волхов – тёмная лошадка, смутный демон. Жеманная и пустозвонная Полина Крицкая тоже внесёт свою лепту во всеобщий хаос; тогда как верный друг Татьяны Марковны Тит Никоныч и преданный Вере Тушин позволят поверить в чистоту человеческой души.

Прекрасный роман для любителяй размеренного чтения, углубления в характеры персонажей, рассмотром диалогов и потоков мыслей, посвящённых различным сферам и жизни, и просто тем, кто любит русскую классику.

А за ними стояла и сильнее их влекла его к себе — еще другая, исполинская фигура, другая великая «бабушка» — Россия.

Роман-открытие.  Даже слов нет. Сейчас постараюсь собрать мысли в кучу, а вы, дорогие читатели моего отзыва, мне в этом поможете, ведь правда? Однозначно могу сказать лишь то, что "Обрыв" - это безоговорочные пять звезд! Ну или с новой системой 10 баллов. Итак, приступим к разбору.

Главный герой... А кто здесь главный? Мы ощущаем центральным персонажем Райского именно потому что видим происходящее его глазами, его восприятием былого. Но Иван Александрович Гончаров замечательно смог раскрыть ВСЕХ персонажей. Любая линия, каждый характер, портрет выписан изумительно четко, начиная от Татьяны Марковны Бережковой и заканчивая слугой Егоркой. Каждый персонаж, будь он хоть десятистепенный, закончен и при этом не одна из этих зарисовок не сделала сюжет перегруженнее, тяжелее. Это не просто талант, это гений!!!

Райский - человек чувства и страстей. Конечно, как выяснилось, страсти эти кипели на каждом шагу и в душах доброй половины героев, но, как это и есть в реальной жизни, на первый взгляд все прикрыто, все чинно. Лишь только Райский обнажает перед читателем свои метания с первых страниц. Кто он? Художник, писатель, скульптор, артист... Всего помаленьку. Таких как Борис, на свете много, увлекающийся, живой, искренний, так и не понявший почему нужно годами рисовать в Академии бюсты вместо того, чтобы сразу создать шедевр века. Райскому невозможно не симпатизировать, как невозможно отвернуться от человека, в чью душу ты смог заглянуть.

Гончаров вообще смог заставить меня сочувствовать и сопереживать каждому герою. И даже вовсе не потому что в ком-то я нашла самое себя. Вовсе нет. Хотя часто именно это подстрекает нас к единению с книжным персонажем. В случае "Обрыва" секрет сопереживания в том, что Гончаров сумел поймать душу каждого героя и показать ее читателю. А ведь если ты понимаешь, то уже наполовину влюблен.

Марк Волохов, вот уж кто из центральных персонажей мог бы вызвать мое негодование, потому что самая яркая черта его бытовых взаимоотношений это как раз то, что я больше всего в людях и не люблю. А именно демонстративная показная нахальность. Ее мы видим сразу, раньше чем самого Марка, еще по письму Леонтия. И не негодовать нельзя: ведь он просто так, без малейшей на то причины рвет книги из шикарной библиотеки Райского! Да поймут меня и мой гнев обитатели livelib. Марк предпочитает везти в окно, нежели войти в дверь, украсть нежели взять предложенное... Эдакий бунтарь, вольнодумец, революционер, открыто презирающий угодничество, взяточничество, эксплуатацию. Впрочем, в этом Борис Райский ему друг и товарищ (стоит вспомнить его разговоры с Беловодовой, к примеру).

Женские образы в романе бесконечно приятны и удивляют. Бабушка - Татьяна Марковна Бережкова, столбовая  дворянка, немножко деспотичная, но такая справедливая, податливая, мудрая... Ну разве можно ее не любить? И ведь при всем ее благородном поведении тоже оказалась дамой не без страстей на сердце.

Марфенька и Вера. Две сестры, но какие же разные, а? Марфенька чиста, открыта, простодушна, а Вера "с идеями", себе на уме, эдакая женщина современной эпохи, не просто захотевшая жить собственным умом, но еще и сумевшая применить это на практике. Марфенька, светлый ангел, созданный для семейного уюта и тепла, способна приносить людям исключительно радость, но не ей быть путеводной звездой творческого человека. Кто ближе лично мне? Сложно сказать. Я не могу сказать, что вижу себя в той или другой. Нет. Но знаете, на фоне усталости от общих проблем в своей собственной жизни, я б сейчас предпочла быть Марфенькой и никаких Вериных драм. 

Тушин Иван Иванович. А что тут скажешь? Я влюбилась! Ну а разве могут быть недостатки у того, в кого влюблен?)) Усмехаетесь? Шутка не удалась? Ну а может и зря, в конце концов, он настоящий мужчина, и единственный из первостепенных героев "мужеского пола", кто не повел себя неразумно или неправильно, пойдя на поводу у слабости. (Да, я припоминаю то, чем кончился урок нравственности, который Борис преподал Уленьке. Ситуация аховая была, на мой взгляд.)

К центральной истории всепоглощающей страсти (имен не называю во имя интриги) можно относиться по-разному. Стоило ли героине вступать в эти отношения?  Что они дают, только ли это губительная сила, сжигающая изнутри? А может это благодатная почва для чего-то нового? И без этой страсти и борьбы с собой и миром не могло быть и дальнейшего развития? Обо всем этом можно гадать, ведь для каждого из читателей ответы будут свои, все мы чувствуем и проживаем каждую сцену романа по-своему.

Самое ужасное, что моя рецензия выходит за границы разумного по объему, а так хочется поговорить еще и о Козлове с супругой, Полине Карповне, о Тите Никоныче, о Марине с Савелием, о Викентьеве, о Тычкове... Вот в этом и проявляется то, о чем я писала в начале: даже далекие от центральной линии герои, просятся в рецензию, ибо ярки. 

Не могу не вспомнить все же об одном милом событии. Все время хихикала, когда Райский с его метаниями уехать или остаться, чуть ли не каждые тридцать-сорок страниц приказывал Егорке приготовить  чемодан с чердака к отъезду.  Бедный Егорка!  

Итого, мы имеем в наличии интересный лихо закрученный сюжет с тайнами, изменами, интригами, написанный живым, красивейшим языком с весьма тонким юмором. Гениально! Давно я не чувствовала ТАКОГО восторга от книги. 

И как же приятно, что это НАШ, русский классик!

Первая мысль после прочтения этой замечательной книги у меня была примерно такая: "Почему я не прочитала этого раньше?" (в школьной программе был только "Обломов", один из моих любимых произведений, но вот "Обрыва, к большому сожалению, не было. Он мне безумно понравился сейчас, уверена, что и тогда бы пришелся по вкусу, я себя знаю...)

Необыкновенно красивый роман, необычайно глубокий, полный самых разных чувств, переживаний, ярких героев и неожиданных сюжетных линий. Роман о силе духе, тонкой романтической любви и настоящей страсти, роман о самовоспитании и самопожертвовании, роман о долге и чести, настоящих друзьях и мнимых, роман о правильном поведении и о низких поступках, роман о твердости и предательстве...Я даже затрудняюсь сказать, какой стороны жизни не затронул бы в своем великом романе классик, до чего не дотронулся своей кистью мастера слова. Читать и наслаждаться каждым словом и предложением - ну вот как так можно, оказывается, можно...Читать и сопереживать, радоваться, волноваться, тревожиться, печалиться, вдохновляться, размышлять. И надеяться...Надеяться на счастливый финал. И он, наверное, и есть счастливый. Жизнь так или иначе берет свое, она все расставляет по своим местам...

Композиция романа прекрасно оттеняет замысел автора и сохраняет интригу. Первую половину книги мне казалось, что главный герой романа - Борис Райский, этот повеса и Дон Жуан, бросающийся то в живопись, то в литературу, внезапно приехавший на лето погостить в родное имение.

Затем, с развитием сюжета, кажется, что главная героиня здесь Вера Васильевна. троюродная сестра Бориса и ее загадочная любовь-тайна.

А под конец книги кажется, что героиня все-таки бабушка, Татьяна Марковна...

Вот такой непредсказуемый роман...Вот такая непредсказуемая и прекрасная жизнь. Порой тяжелая и горькая, но все равно бесконечно прекрасная: ведь в мире полно людей, которым вы не безразличны, которые за вас хоть в огонь, хоть в воду.

"Страсти жить мешают", замечает вначале книги один из персонажей, - а ведь действительно, так подумаешь и придешь к выводу, спокойнее жить куда лучше. И настоящая любовь не кричит о себе во весь голос, не делает громких заявлений. Зато она всегда согреет, поддержит, утешит, вдохновит, возродит...

5/5, книга, в которой хочется жить, до того здесь много интересных личностей-персонажей (и не только среди главных героев, здесь все персонажи каждый на своем месте: Марфинька, Софья, Аянов, Марк Волохов, Тит Никоныч, Полина Крицкая), с которыми бы с удовольствием пообщался, здесь очень много прекрасных собеседников, цельных людей, здесь есть правда жизни. Уроки жизни. И красота родной земли.

Поздравьте меня: я прочитал все 3 "Об" Гончарова - "Обломов", "Обыкновенная история" и вот теперь "Обрыв"! Вам действительно стоит меня поздравить, ибо ради последнего достижения я прошёл через колючие тернии - "Обрыв" я читал месяц, со скрипом, с ленцой, оттого и оценка соответствующая. Этот роман писался в течении 20 лет, и читать его хочется столько же. Чтение обращает тебя в режим размеренной праздности, размазанности во времени и пространстве, главными причинами которых являются почти полное отсутствие сюжета (1) и излишнее количество страниц (2).
1) Весь сюжет заключается в том, что Райский приезжает в Малиновку, и там начинается "Санта-Барбара". Бесконечный замес с участием дюжины персонажей, каждый из которых успевает сконтактировать с каждым, устроить с ним долгий и зачастую бессодержательный разговор, а то и влюбиться.
2) 850. Да, не рекорд. Но тех же "Карамазовых" я читал очень быстро и увлечённо. А "Обрыв" всё не кончался и не кончался. Эта книга была как огромный приторный торт в холодильнике - и съесть никак не можешь зараз и выкинуть жалко. Меня как будто затянуло в глубокий обрыв, и я никак не мог из него выбраться. Я уже проклял свой принцип всегда дочитывать книгу и не читать 2 книги одновременно (и понял, что все правила существуют для того, чтобы их нарушать).

Наверное, не столько принципы, сколько образ Райского заставлял меня дочитать до конца. Где, кстати, меня ждало жестокое разочарование, т.к. я ждал от него значительных метаморфоз, слома жизненных позиций, а получил лишь другое увлечение. Видите ли, я сам очень похож на Райского. Да, вы это по сто раз на дню читаете, мол, "у меня и у героя (героини) столько много общего!", но тут я подкреплю доводами. Райский: артистическая натура, недохудожник, недомузыкант, недописатель, новоиспечённый скульптор, ценитель женской красоты, "лишний человек". Я: пытался сочинять прозу (бросил), хочу научиться игре на пианино (неосуществляется), люблю живопись (и ленюсь изучить её подробнее); в женщинах вижу образцы высшей красоты (сам не понял что сказал, но чувство искреннее), очень влюбчив, занимаюсь поисками красоты в обыденных вещах, и при всём при этом - ничего толком не делаю, не имею Дела. Ну, учу детишек, да и всё.
Адуев, Обломов и Райский - одного поля ягоды, и каждый симпатичен мне по-своему. Может быть, если бы из всех троих получилось бы сложить одного - назовём его Адломский - то вышел бы идеальный/гениальный человек, воплотивший бы в себе достоинства каждого из трёх. Что-то кроется в именах героев: один из "ада", другой "из рая", третий посредине - но что именно, я разглядеть не могу...

Книга не совсем уж прошла мимо. Некоторые верят установке, что нужная книга попадает в руки в нужное время. Так что, возможно, именно эта книга подтолкнула меня на мысль: по подобию Райского, поехать летом на месяцок в деревню и попробовать заняться написанием романа (или повести). У нас с Борисом даже названия деревень схожи: Малиновка и Романовка (а совсем рядом с ней есть ещё Марьяновка), и некоторое пересечение книжной и, если позволите, реальной реальностей всё же наблюдается. Но я то ждал, что Райский и Вера будут вместе, а если нет - что он, пройдя через боль и страдания, обретёт счастье и спокойствие. А он... Снова увлёкся. И я уверен, что через некоторое время ему снова станет скучно. Так что, я уж и не знаю, копировать ли мне такую поездку (о которой я раздумывал ещё до чтения), и решение приму ближе к лету.

Я в немалой степени зол на эту книгу - она отбивает желание читать вообще, читать любую литературу, затягивая в пучину психологических баталий и вписывая тебя в медленный ход малиновской жизни. За этот месяц по вине "Обрыва" я, как видите, почти разучился писать хорошие рецензии. Да и жалко мне вас! Вы только что прочитали 850 страниц тягомотной прозы, а теперь ещё и вынуждены читать столь же вялотекущий длинный отзыв... Посему закругляемся!

Лучше бы вместо 20 лет корпения над "Обрывом" Гончаров написал с пяток других романов, что-то типа: "Обман", "Обвал", "Облако", "Обида" или "Обитель зла".

Вот и прочитан роман Гончарова, который был в моих планах уже много лет. Роман прекрасный, произвёл на меня глубокое впечатление. До этого я читала только "Обломова", который тоже очень понравился мне. Но всё же эти два произведения разные, и эмоции они вызвали у меня тоже разные. "Обломов", на мой взгляд, роман более спокойный, "Обрыв" же — сплошной комок нервов. Я не просто прочитала его, я его прочувствовала. Даже главный герой вызывал у меня прямо противоположные чувства. Иногда я понимала его и даже сочувствовала, а иногда не испытывала к нему никаких положительных чувств, видя, как он разрушает жизни других людей.

Сюжет разворачивается вокруг жизни Бориса Павловича Райского. Личность он очень интересная, это я могу сказать с уверенностью. Но уже в эпизодах из детства Райского становится понятно, насколько он нестабилен. У него не получается сосредоточиться на чём-либо, всё ему абсолютно не интересно в школьной программе, да и с друзьями не ладится. Например, сегодня он с кем-то дружит, а через некоторое время полностью теряет интерес к товарищу и даже избегает общения с ним. Кажется, как будто он нигде не может найти своё место, как будто не подходит для этой жизни.

Не изменился Райский и во взрослом возрасте. Он легко влюбляется в различных женщин, но так же легко остывает к ним. Сегодня он безумно влюблён, даже одержим женщиной, а на следующий день и видеть её не желает. И как же мне было жаль его первую "любовь"! Наивная и добрая девушка ещё совсем не разбиралась в характерах людей. Она как должное принимала постоянные исчезновения возлюбленного, всегда ждала его, любила всем сердцем. Вот только от такой любви одни несчастья. Райский, конечно, задумывался о своём отношении к ней, но изменил ли он хоть что-то? Даже не постарался. Вот только однажды он и сам может оказаться одержим кем-то настолько, что забудет о спокойной жизни.

А вообще я бы сказала, что этот роман в том числе и о том, насколько неидеальными могут быть люди вокруг нас. Райский обладает недостатками и причиняет боль людям, но можно ли назвать его плохим человеком? Я так не думаю. Есть у него и хорошие качества, как и у всех людей. Я не увидела в этом романе идеальных героев. Все они ошибаются, иногда поступают уж совсем непорядочно, но они живут так же, как мы, со своими взлётами и падениями.

Стиль Гончарова особенно прекрасен. Роман объёмный, но читается на одном дыхании. Очень красивое и эмоциональное произведение!

Есть у меня такая маленькая цель - прочитать всю О-трилогию Ивана Александровича. "Обыкновенная история" прочитана, Обломова я читала так давно, что практически неправда, и нужно бы перечитать. И вот покорен "Обрыв"...
Который я читала - с октября, буквально, отщипывая по паре глав. При том, что загорелась идеей прочитать книгу после лекции. Невероятно искрометной, которая обещала чуть ли не русскую готику, полную крутых поворотов и темных уголков метущихся душ... Ээээ - и я ждала... Ждала... Ждала...
Потому что три части в книге - практически ничего не происходит. Главный герой у нас - Борис Райский, который от скуки приезжает к на дачу к родственникам. У них там - живописная местность, практически перед домом тот самый обрыв, про который слагают разные истории. А еще - две девицы на выданье: Марфушенька-душенька и Вера. Ну и - в общем-то - все...
Правда. О чем рассказывать про первые три части - ума не приложу. Автор просто обстоятельно описывает героев и их времяпрепровождение. Райский прям очень недвусмысленно увивается вокруг Веры - похоже, что просто потому, что она такая холодная, неприступная и рассудительная. И я прям удивилась - как это у автора вышла такая интересная героиня - с самосознанием и чувством собственного достоинства. А характер Райского читающий человек быстро раскусит: сам автор долго не держит интриги, обзывая его героем гамлетовского типа. В районе истории слуг Марины и Савелия я поймала себя на мысли, что все-таки Иван Александрович обладает удивительным даром рассказчика, и его просто приятно слушать, даже если это просто истории людей. Но все-таки - сюжет-то какой-нибудь для нас заготовлен??? 400 страниц уже позади - а ничего интересного даже не планировалось завязываться...
Спасает благодарного, но измучившегося читателя - четвертая часть. Которую бередит Марк Волохов. Конечно, все-таки немного у Ивана Александровича персонажи, выкристаллизованные до набора эпитетов. Коварный и себялюбивый до уровня опереточного злодея Волохов и весь такой благородный Тушин, которого даже Райский определяет одним словом "Человек". И меж которыми и оказывается Вера: словно она стоит над обрывом, и один способен ее туда подтолкнуть, а другой, по его же словам

Вот за этим Вериным выбором и предстоит читателю наблюдать. И в таком ключе понимаешь всю глубину метафоры обрыва.
Четвертая часть стала моей любимой. И прекрасные описания, и тонкий психологизм автора, и выбор, который показался мне более глубоким и жизненным. За одну эту часть готова была поставить 9ку - но случился конец. Когда по ощущениям сюжет закончился раньше страниц на сто, чем книга, и автор просто доводит героев до логической точки.
Мне показалось, что книга - не про сюжет или героев. Сквозь строчки и истории она полна скрытых смыслов и даже манифестов. Прям царапнули меня рассуждения автора про религию - вот новый проповедник, опять свергает устои - а что же на самом деле? Или - кто же по итогу оказался в выигрыше: Марфушенька, простая, как пробка кокетка или строгая и выдержанная Вера? Ну а самое последнее предложение - вообще предлагает пересмотреть роман в другом ключе. Мне он показался сродни прозе Тургенева или Чернышевского, которые можно читать, как простые изложения судеб героев, а можно такое вычитать...
Не так давно на сайте вновь развернулась дискуссия про классическую литературу. Почему у нас в сознании закрепилось "Классику не трожь, это - вечное", и можно ли ее трогать, не любить и ругать... Хочу сказать, что книги мы читаем - с разными целями. Развлечься, сбежать от реальности, но и - просветительская цель тоже присутствует. И я прихожу в русскую классику не в первую очередь за сюжетом и героями. Для меня это - срез той эпохи, как ушедшие традиции и характеры, так и - вечные, остающиеся в веках. Ну и - прекрасный русский язык тех времен, когда профессия литератора была ответственной и налагающей обязательства. Когда после косноязычных современных книг или "великолепных" переводов берешь классику, особенно русскую - чувствуешь себя... дома.
Поэтому и советовать буду - любителям и ценителям. Которые любят завернуться в классику, и пусть весь мир подождет. И кто в состоянии вычитать отсюда нечто как в самом тексте - так и между строк. И все-таки Иван Александрович - прекрасный рассказчик. Не происходит практически ничего, а - завораживает.

Трагическая пиеса во многих актах

Действие рас

Жил-был боря. И он не просто жил, он все красивое любил. На целых пять минуточек, потом резкая смена кадра, то есть в мире много красоты. Особливо женской. Сплошные портреты и статуи во плоти. К тому же, в карманах есть монеты. Значит, можно тунеядничать, то есть неистово поклоняться красоте.

Вползает боря. Сильно утомленный. В спб так много женщин. Красивых. Очень. Нет никакого продыху.

Боря: Устал. Сильно. Еду в провинцию, черт возьми. Ибо сколько можно терзаться. Не разорваться же мне. Гениальному.

Греческий хор: А и езжай.

Раздается конское ржание. Дорога припорошена брызгами искусства и все такое.

Действие рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз.

Боря: Нет мне мятежному художнику покоя. И тут статуи.

Марфенька: (кокетливо) Ну, так уж и нет.

Боря: А что ты сделала, чтобы развиться не только в грудь, но и в женщину новой формации?

Марфенька: Ась, братец?

Боря: Так. Ясно. Свободна. В сад.

В саду неистово поет соловей, и резво бегает викеньтев. Марфенька зачем-то краснеет.

Греческий хор: Соловей мой, соловей...

Действие рас-рас-рас

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Боря: Нет, нут нет как нет мятущейся душе покоя. Мало того, что снова вокруг сплошные статуи, так еще и роковые синие занавески, то есть синяя бумага, то есть письмо на синей бумаге. Кто писал тебе, жестокая? Кто? Сознавайся, вера!!!

Вера: (загадочно и кокетливо) А и не скажу.

Боря: Ах, так?! Егорка, тащи чумодан! Завтра же отъезжаю в спб!

Вера: Ну, прям так уж и чумодан.

Бабушка: (проходя мимо костра, с суровой интонацией) Не забывай о судьбе кунигунды.

Вера заносчиво хмурится.

Боря: Ага. Егорка, утащи чумодан. Я заинтригован.

Сильно загадочно трещит в кустах. Пробегает ссыльный революционер и похабник - марк. С ружьем.

Бабушка: Тьфу, окаянный.

Греческий хор: Синяя, синяя, синяя бумага...

Действие в знаке бесконечности

Провинция. Волга. Роковой обрыв. Дом нумер раз. Раздается треск костра. Идет внеочередное заседание дома нумер раз.

Вера: Если любишь, то клянись и скорей давай женись.

Революционер: Нет, так мы не договаривались. Я люблю, но по новым правилам жизни. Чисто секс, а потом до свидания.

Вера: Тогда расходимся, чтоле. Так любовь не построишь.

Революционер: Вот именно, любви так-то противопоказаны обручальные кольца и борщи с кулебякою. Ты свободная женщина, вера, или что?

Сильно загадочно трещит в кустах. Неистово рыдает боря, посыпая седины синим пеплом. Неистово рыдает бабушка, поминая недобрым словом кунигунду.

Боря: Сгиб, сгиб идеал красоты. О, роковое синее письмо. Егорка!

Неистово матерится егорка, сердито пиная барский чумодан. В обрыве неспокойно. Стреляют.

Греческий хор: ...

Занавес

И так всю книгу, так всю книгу. Ёпрст. Зато теперь я знаю, что читали на досуге (каторги на них нет) и чем вдохновились создатели дома-2.

«Обрыв» – идеальное каникулярное чтение. Как ещё назвать книгу, в которой описания природы занимают по две страницы, описания характеров по целой главе, где даже третьестепенные персонажи, мелькающие один раз, прорисованы со всей тщательностью, со всеми деталями? Если уж говорить о Большом Романе в русской литературе, то вот он. Широк русский писатель, я бы сузила.
Роман Гончарова перерастает сам себя, ему мало места, как тесту, разбухшему в кастрюле. Все многочисленные тайны, раскиданные по его страницам, шиты белыми нитками: проницательный читатель, к которому любил обращаться Чернышевский, очень быстро обо всём догадается. Скажем, характер главного героя – Райского – ясен абсолютно после первых пятидесяти страниц, а впереди этих страниц ещё несколько сотен.
Роман Гончарова утомляет и умиротворяет одновременно. Из него вышел бы отличный сериал, удивляюсь, как никто до сих пор не наваял. Действия тут мало, каких-то психологических переживаний тоже не так, чтобы очень много, зато «течения жизни» сколько угодно. Читаешь, и невольно думаешь, что Чехов сжал бы всю эту махину до тридцати страниц, вытряхнул всю пыль, отжал бы всю воду, и получился бы шедевр.
Гончаров писал роман долго и мучительно, и это чувствуется. Он не то чтобы натужный, но лишённый воздуха, слишком неповоротливый, слишком вязкий. Вроде и стиль хорош, но уж больно напоминает русскую дорогу: и едешь, и едешь, скачешь по кочкам, и вот тебя уже укачало. В каждом классе есть такие хорошисты, как писатель Гончаров: они всегда всё пишут правильно, ровно, гладко, но ждать от них новой неожиданной мысли, живого чувства не приходится.
Гончаров словно противопоставляет себя взбалмошному, несобранному, мечущемуся Райскому. Уж он-то, в отличие от своего героя, способен осилить адский труд по написанию романа. Он доводит дело до конца. Райский же его то ли раздражает, то ли завидует он этой непонятной нервности и неуспокоенности.
В общем, роман у Гончарова получился очень русский, даже с «бабушкой Россией» в конце. Несколько тенденциозный, несколько перегруженный, но в целом, вполне читабельный и симпатичный.

С произведениями Гончарова у меня интересные взаимоотношения. Он из тех авторов, с которыми в школе как-то не задалось (несчастного «Обломова» даже не смогла дочитать и вторую половину просто пролистала по диагонали, хотя обычно честно прочитывала произведения по программе, даже если они мне не нравились). Закономерно, что я потом еще очень долго не возвращалась к нему. Может, и совсем бы не вернулась, если бы не Livelib и не настойчивые рекомендации прочитать «Обыкновенную историю». Это был тот случай, когда книга мне совершенно неожиданно очень понравилась, и я, если можно так выразиться, снова развернулась к автору лицом.

И вот, спустя несколько лет, дошла и до третьей О – до романа «Обрыв». И снова не жалею. Хоть он и понравился мне меньше (что, впрочем, было ожидаемо), но познакомиться с ним точно стоило, тем более, что есть прекрасная аудиокнига.

Замечаю, между прочим, что Гончаров всегда «провоцирует» меня на простыню и поток сознания. Его собственный текст тоже лаконичностью не отличается и, видимо, это как-то влияет на мозг, потому что он тоже начинает фонтанировать довольно пространными рассуждениями. Интересный эффект.

Начало книги очень ровное, на ней временами даже довольно сложно сосредоточиться, она как будто немного ускользает от внимания. Там, по сути, и сюжета нет, скорее, это галерея типов, характеров, этакая картинка петербургского общества, над которой Гончаров изящно иронизирует. Главный же герой, Борис Райский, в этой картине вроде бы и свой, по рождению, воспитанию, доходам, но места себе не находит. Как в прямом смысле, так и в переносном. Он органически не желает искать себе места (читай, хорошей должности с приличным жалованьем и карьерными перспективами), любая постоянная служба – армейская ли, чиновничья ли – ему одинакова скучна, он не хочет себя ограничивать. Борис видит себя человеком искусства, этаким свободным художником, что, безусловно, шокирует его родных и друзей. Что за блажь? Ну рисуй для себя, если так хочется, но профессию-то нужно иметь! На что он только беспечно отмахивается и говорит, что и художники могут зарабатывать и приводит великие примеры, очевидно, подразумевая, что в нем таланта не меньше.

Борис, как мы узнаем, сделав краткий экскурс в историю его жизни, натура беспокойная. Он не лишен талантов к живописи и музыке, обладает хорошим вкусом, умеет ценить красоту. Однако он совершенно не усидчив, его приводит в ужас мысль о том, чтобы годами, планомерно, учиться чему-нибудь, оттачивать мастерство, ходить в академию или же работать самостоятельно. Ему хочется, чтобы сразу – вжжжух – и вышло так, как он задумал, как нарисовал в своем воображении. Под влиянием момента, вдохновения он может работать часами и неделями, но как только запал иссяк, то все. Не вышло – он бросает и берется за что-нибудь другое, чем загорается так же внезапно и страстно. Может, в наши дни ему даже мог бы что-нибудь диагностировать психиатр. Но так как мы не психиатры, просто скажем, что Райский – человек-порыв, и никогда не знаешь, чего от него ожидать. Если точнее, то ожидать можно только одного: что он, скорее всего, не закончит ни одного начатого дела, оно наскучит ему раньше. И зачастую это касается и отношений с людьми. Ему 35 лет, но, по сути, это не имеет сколько-нибудь большого значения, он остается все тем же мечтателем, меняющим увлечения и намерения на лету и, так сказать, не знающим, кем он хочет стать, когда вырастет.

Возможности и средства для такой жизни у него, впрочем, есть. Райский унаследовал парочку имений, которые эффективно управляются (конечно же, не им), так что ему стабильно капает денежка. Он, правда, уверен, что деньги ему особо-то и не нужны, не в них счастье, и легко может взять и подарить свое имущество дальней родственнице или дать приличную сумму в долг, зная, что он никогда не будет возвращен. В общем, он полный антипод тем героям, что считают каждую копейку, но, по сути, как мне кажется, это его легкое отношение во многом основано на том, что эти деньги фактически всегда падали ему «с неба», он просто и не пробовал жить без них. Но думать о них для него вообще слишком скучная материя. Бабушка, управляющая одним из его имений, не оставляет попыток хоть как-то приобщить его к ведению хозяйства, показывает ему счета и пытается рассказать о том, что сделано и сколько на что потрачено, но Борис в этом смысле абсолютно непробиваем, пребывает в высших сферах и совершенно глух к резонному вопросу о том, что ж он будет делать, когда бабушки не станет.

К слову, диалоги у Гончарова, как всегда, прекрасные. Не раз и не два он заставлял меня улыбнуться при чтении споров Райского с бабушкой, это великолепно. Их шутливое «противостояние» чем-то напоминает Сашу Адуева и его дядю, такое же единство противоположностей. Бабушка – спокойная мудрость, основанная на жизненном опыте и старых принципах, мудрость человека, точно знающего, кто он и чего хочет, уверенно делающего то, что должен, много лет живущего на одном месте и вполне довольного этим. Борис – мечтательность и страстное желание свободы (хоть он не совсем отчетливо себе представляет, что такое для него свобода), неспособность сидеть на одном месте, вести оседлый образ жизни, заниматься каким-то одним делом, вечно витающий в облаках. Но оба они притом любят друг друга и не лишены чувства юмора, так что их общение – отдельный вид удовольствия.

А, впрочем, образ жизни Райского – это его дело, и ничего сверхужасного тут бы не было, если бы он не пытался учить жизни других. Вот только этот герой крайне раздражает тем, что ему недостаточно молча наблюдать, встретив интересный для него объект. Нет, ему непременно нужно вмешаться, взять на себя какую-то активную роль: учителя, направителя мыслей, кого-то, кто заронит в не проснувшуюся еще душу какие-то новые идеи, чувства, сомнения, вдохнет, так сказать, жизнь. И все время хочется спросить: а кто тебе сказал, что у тебя есть на это право и что им это нужно?

Вот живет его кузина Софья, молодая вдова, и никого не трогает. Но Райскому покоя не дает ее спокойствие, ее холодность. Ничто, кажется, не может вывести ее из равновесия. Как так, а как же страсть, чувства, мысли беспокойные? Как вот она так живет и дела ей ни до чего нет? И вот Райский начинает ездить к ней каждый день, выводить ее на всякие разговоры, которые, по его мнению, могли бы ее расшевелить, как коршун, пристально следит за малейшими проявлениями ее реакции. И нет, он в нее не влюблен, это просто своего рода эксперимент, он считает, что она живет неправильно, а потому он должен вытащить ее из этой эмоциональной скорлупы. Так и хочется сказать: а не пошел бы ты, дорогой кузен?

Если же девушка открыта, искренна, простодушна, вся на ладони в своих мыслях и чувствах – такая, как Марфинька – и это господина Райского не устраивает. Нельзя же быть такой простой, как ребенок, а где же глубина, тайные страсти, страдания? Неужели это максимум того, что она может выдать? Фи, скучно. (Кстати говоря, Марфиньку Гончаров сделал уж какой-то гипертрофированно простодушной. Если бы не было написано, что ей лет 20, я бы могла подумать, что максимум 12).

Но главное – Вера. Она как раз такая, какая может надолго заинтересовать Райского, разжечь его воображение. Красивая, способная на сильные чувства, при этом сдержанная, глубокая натура, обладающая сильной волей. Честная, прямая, но без простодушия. Развитая умственно, не склонная принимать на веру чужое мнение, не взвесив его прежде на своих внутренних «весах».

Неудивительно, что такая девушка привлекла Бориса. Он в ней увидел что-то живое и настоящее, сильное. Но… и тут не обошлось его любимого занятия – попыток переделать человека на свой лад. Вот ты впервые за много лет увидел свою троюродную сестру, ты для нее абсолютно чужой, по сути, человек, но отчего-то считаешь себя вправе лезть к ней в душу, требовать, чтобы она поверяла тебе свои мысли и чувства, рассказывала, что она любит или не любит, а когда она отказывается, искренне удивляешься! Как это так, почему она не хочет? Я же такой умный, одаренный, чувствительный, так много мог бы ей рассказать, научить и направить. Серьезно? «Покажи письмо, докажи, что доверяешь». Не, ну это уже вообще ни в какие ворота.

Я просто аплодировала Вере, когда она открыто и честно, как говорится, «словами через рот», объяснила, почему для нее это неприемлемо, почему для нее мерзко, когда за ней следят и наблюдают каждую секунду, лезут в душу, почему у нее вызывает отторжение слишком назойливое изъявление чувств (которые появились вот только что и ни на чем еще не основаны), почему ей неприятно, в конце концов, когда на нее бросают откровенные страстные взгляды, «поклоняясь ее красоте». И Райский даже, кажется, что-то понял! Хоть и не до конца. Умница, девушка, радуюсь, что такая героиня есть в классической русской литературе. Многие ее высказывания прямо записать и на стенку повесить.

Правда, Гончаров как бы сам же и портит все тем, что показывает, как в итоге это недоверие к любящим ее родным, желание скрывать от них свои чувства в некотором роде приводит Веру к «обрыву». Типа, вот если бы она доверилась бабушке… Если бы не старалась все время жить своим умом… Если бы она сразу призналась Райскому… То есть прямо Гончаров этого не говорит (только устами самих этих Райского и бабушки, с которыми мы вправе не соглашаться), но как будто бы из логики событий вытекает, что так и есть. Да, Вера ошиблась и за ошибку пришлось расплатиться, но в чем, по сути, была она не права, отказываясь откровенничать с Райским? Разве она обязана поверять свои мысли и чувства человеку, который ей не близок, которого она не видела много лет, которого она, по сути, мало знает, хоть он номинально ей и родственник? Бабушка – дело другое, ее Вера любит и верит ей, бабушка заменила ей мать, но разве взрослые дочери так уж часто делятся всем-всем с матерью? Так что Веру мне тут упрекнуть почти что и не в чем, кроме как в излишнем самобичевании. Но я понимаю, что сужу с современных позиций, когда этот «обрыв» уже воспринимается совсем иначе и трагедией не выглядит. Для нее же это ощущалось, как конец всему, потеря уважения к себе и права на нормальную жизнь. Но, как бы там ни было, а это опыт, который сделает ее еще сильнее и глубже, и, наверное, ей нужно было пережить его самой, а не по книгам или с чьих-то слов.

Тут еще можно было бы о многом поговорить. И об интересных, колоритных второстепенных героях, недостатка которых в романе уж точно нет, и о правах женщин, которым автор уделяет большое внимание и отводит им достаточно много места в размышлениях героя, и о том, как меняется мир, и как сталкиваются старые идеи с новыми, и как иногда «новые» идеи не несут под собой ничего, кроме отрицания всего традиционного, не предлагая, однако, ничего взамен. Роман длинный, неспешный, плавный, так что времени порассуждать и подумать будет предостаточно. Но описывать все – значит, приблизить рецензию по размеру к роману, поэтому не буду. Скажу только, что прочитать, по моему скромному мнению, его все же стоит.

Один мой довольно близкий друг (замечу в скобках - глубоко верующий) обронил как-то, что во мне сильны православные ценности. Я согласилась, но задумалась: откуда это? Долго ковыряться в себе не пришлось, ибо ценности эти оттуда же, откуда может быть и все остальные мои беды и радости внутренних метаний - из русской литературы.

Роман "Обрыв" Ивана Гончарова поначалу угнетает своей обстоятельностью: кажется, ты не вынесешь всей этой глыбы подробностей и наблюдений, описаний внешности и судеб, типажей и типчиков. Но постепенно наступает примирение - это свой, особый путь восприятия реальности и ее анализа. Дай мне Бог быть столь же чуткой к малейшим движениям души и повадкам окружающих: как богаче стала бы моя жизнь, а там - тешу себя надеждой - и их тоже.

Этот роман - это роман нравов, но в нем нет ничего сатирического, он лишь в прямом смысле описывает нравы того времени, а более всего - страсть, ее терзания и последствия. Да, герои Гончарова часто экзальтированы, а нравственность эпохи такова, что главную драму романа любой современный человек переживет всего лишь за пару дней или десяток уколов совести, но вопреки этому психология души человеческой в каждой строчке, а не только в главной драме, передана восхитительно.

В который раз восторгаюсь русской литературой, ее пронизывающим взглядом в самый сокровенные глубины души и умению точно, в два-три абзаца дать практически исчерпывающий портрет человека.