Чевенгур. Котлован. Ювенильное море. Город градов

Непредсказуемый роман. Он начинается как изображение определенного среза общества во время гражданской войны – мужчины, женщины, дети. Особенное место в начале повествование занимают два сводных брата - Сашка и Прошка. История маленького Сашки Дванова описана с болью, с тоской. Его неустроенное и несчастное детство, его желание закопаться в могилу к отцу и изгнание из «дома» вызывают сострадание, сочувствие. Однако, весь реализм начального повествования неожиданно меняет вектор, и именно в тот момент когда Дванов взрослеет и оказывается в когтях гражданской войны, тон повествования становится сюрреалистичным, а роман «Чевенгур» превращается чуть ли не в сатирическое произведение. Ирония автора, как по мне, заключается в том, что именно в тот момент, когда люди испытывают крайние формы ужаса и кошмара в годы гражданской войны, Платонов интеллектуально шутит, забавляется, вводит абсурд и сюрреализм. Этот ход меня впечатлил, для меня это был эффект разорвавшейся бомбы.

Как история сироты превратилась в похождения Дон Кихота? Приключения двух героев по разрушенной, потерянной стране, где в каждой деревушке пытаются найти смысл жизни. И как потом похождения Дон Кихота превратились в социалистический утопизм Чевенгура?

Всё безумие началось со слов главного героя, мол, а где социализм? Этот вопрос разрушил его «обыденную» жизнь и он отправился на поиски настоящего социализма, безумия, фантазии, чуда, стараясь преобразить жизни людей.

Один из самых поразительных моментов книги для меня был эпизод расстрела буржуазии Чевенгура. Бесчеловечность и кошмар действий коммунистов был облечен в форму вполне обычных и правильных событий. Слова главного героя о том, что душа находится в горле и поэтому нужно стрелять буржуям именно в горло, подводит к осознанию безумия не только событий, но и героев романа.

В городе после зачистки и наступления коммунизма осталось лишь 10 человек. Сперва мне показалось, что автор хочет показать, что при 10 человеческих единицах только и возможен коммунизм. И герой Кирей каждое утро выгоняет свой пулемет на возвышенность дабы охранить этот коммунизм. Впоследствии всё-таки явились иные люди, которые несколько увеличили численность жителей Чевенгура.

В своих размышлениях и идеях герои романа доходят до крайности, до сумасшествия.

Автор метко высмеивает административно-приказную систему СССР. Указывая, что всё можно организовать и душу, и счастье, и радость, и горе. Всё организуется правильными действиями революционных пролетариев. Интересно, что ближе к концу книги, когда коммунизм свершается, то руководители ревкома складывают с себя полномочия и говорят, что вот теперь всё будет хорошо без каких-либо действий. Еда сама появится, тепло тоже, ведь коммунизм же наступил. При коммунизме еда сама в рот запрыгивает, а солнце греет круглый год, зима же упраздняется.

При коммунизме делать ничего не надо, счастье само придёт. Для кого-то пища в достатке, для кого-то женщины, но при коммунизме это все будет само собой без усилий. А труд это вредное занятие, труд приводит к появлению собственности, а появление собственности к социальному неравенству, что недозволительно.

Таким образом, труд это орудие буржуазии и трудиться невозможно для истинного коммуниста.

Во время чтения, не отпускало ощущение схожести «Чевенгура» с работами Пелевиным. Чувство, что Пелевин, в лучших его проявлениях, вырос из Платонова. Многое в ритмике произведения, в его художественности было словно заложено в лучшие работы Пелевина, особенно в «Чапаеве и пустоте». В одном из интервью у Пелевина спрашивали про Платонова, но «великий и ужасный» отмолчался никак не прокомментировав вопрос. Общий настрой, тон «Чевенгура» и «Чапаева и пустоты» сложно не заметить.

Особенного внимания заслуживает так называемый «язык Платонова». Нарочитое вкрапление в текст романа просторечных или упрощённых слов, неожиданных оборотов и странных словосочетаний. Всё это выглядит так органично и хорошо, что доставляет огромное удовольствие во время чтения.

Или

Такая неправильная речь, возможно, кому-то не очень понравится и будет восприниматься, как затрудняющая чтение, но на меня она произвела обратное впечатление. Не отпускала и вызывала удовольствие до самого конца.

Некоторые критики называют этот роман прокоммунистическим, некоторые анти. По мне, здесь так много насмешек и издевок над большевизмом и революцией, что будь я коммунистом, то повторил бы слова, которые приписывают Сталину - талантливый писатель, но сволочь. В то же время, насмешки эти, не злые и не обличительные, а серьёзные и интеллектуальные, замешанные на философском доведении до абсурда постулатов революции и коммунизма. Это не писал антисоветский писатель, а скорее свой - коммунист. И шутки эти для «своих», а не для «чужих» и, как мне кажется, не против советской власти.

Вообще я против суждений в духе - автор пишет против большевизма, против СССР или наоборот – за. Искусство нельзя делить по политическому критерию, это пошло и уместно только для политиков и прочих обманщиков. Стоящее искусство стоит вне этих пределов и в данном случае, сам Платонов наверняка был очень удивлён, когда его записали "контрреволюционную падаль" и "антисоветчика".

Для того чтобы оценить эту повесть, нужно понять с какой точки зрения, собственно, оценку ставить. С точки зрения языка? У Андрея Платонова язык необычный и умалять его достоинств я не буду – здесь всё на высшем уровне. С точки зрения хода повествования и того КАКИЕ герои – здесь у меня всегда трудности с Платоновым, ибо для меня его персонажи зачастую странные и понять мне их трудно (ясно дело, время такое) – здесь я высшую оценку поставить не могу из-за просто субъективного мнения. И третье – суть произведения. Идея мне очень понравилась: яркая, остроумная сатира на коллективизацию. И я бы с удовольствием смеялась над всей повестью, но как только на моём лице появлялась улыбка, так сразу приходило осознание того, что гротеск-то есть, да только, к сожалению, очень приближен к реальности…
Есть люди, «винтики», как известно, и вот вместе они сила, а один ничего не стоит, и если кто выйдет из слаженного строя – его легко заменят. Но обычный народ и объяснить-то не может для чего живёт.

Без бумажки ты … тоже известно кто.

В мире всегда есть люди, которые не знают чем себя занять, а потому находятся всегда в обществе и боятся остаться один. Мне всегда жаль тех, кто не выносит одиночества, а в этой повести все такие и это страшно.

Можно ещё много писать о том, что страшно и что как бы сатирично не было написано, а смеяться трудно. Но я напишу о ещё одном, самом трудном для меня, – о судьбе ребёнка. Девочка Настя в этой повести с малолетства знает в каком мире живёт, она играет в кости мамы, а игрушки складывает в гробик. Жизнь маленького человека в эпоху коллективизма для партии надежда на светлое будущее, а для самого ребёнка смерть уже с самого рождения…

Повесть хороша и остроумна, но как же её оценить здесь, в цифровом виде, звёздочками, я не знаю, да и важно ли это?!

Теперь я знаю, откуда есть пошел этот неприятный говорок, встречающийся почему-то часто в книгах наших «постсоветских» писателей. Вот, наверное, родоначальник. Но здесь эта причудливая речь, в основе которой канцеляризмы периода обострения (т.е. раннего своего периода) и новояз, положенные на вдумчивую крестьянскую манеру, неожиданно органична и уместна, неотделима от общего настроения и сюжета.
Потому что в жизни та же сушь и те же причудливые сочетания: инвалид, время от времени сыплющий удары в лицо собеседника, важный пенсионер, задумывающийся рабочий, высокоорганизованная скотина… Всё задыхается от отсутствия смысла, отсутствия красоты и даже жалость приобретает уродливые черты.
Только редко-редко всколыхнет одинокую травинку ветер из прошлого, потянет теплым жилым запахом, и смягчится лицо, остановит человек свою отчаянную работу. Но поймать, задержать воспоминание он уже не в силах – нет теперь прошлого, умерло будущее, осталась безумная работа, да тоска – особенно страшная потому, что уже и не понятно, по кому (по чему) тоскуешь.

В 11 классе мы проходили по литературе повесть "Котлован". И эту повесть мне нужно было осилить за один вечер. И вот я села читать. "Какой кошмар!" - думала я, читая половину повести, - "Что за язык? Мне не нравится!". Да, каюсь, у меня есть большие пробелы знаний в истории и я плохо понимала смысл повести. Но как только я через силу прочла половину произведения, дальше я втянулась в оставшийся текст. И просто выпала из реальности. Когда я дочитала, я будто проснулась. "Котлован" показался мне очень ярким, но бредовым сном.
Изначально я поставила низкую оценку повести, но со временем изменила ее на высокую. Потому что запомнилась. Очень запомнилась и очень впечатлила повесть. И я считаю, что если книга может вызвать сильные эмоции - это нужная книга. Может не всегда хорошая, но нужная.
И мне почему-то кажется, что "Котлован" это хорошая и нужная история в русской литературе. Так что, я собираюсь заполнять пробелы в истории и перечитывать Платонова.

...и ему жалко стало, что его потерянная подруга и многие нужные люди обязаны жить и теряться на этой смертной земле, на которой еще не устроено уюта...

Гробы? Медведи? Детские горшки? Все это в книге о строительстве социализма. Наверное, не зря Платонова называют "советским Кафкой". Но я Кафку не люблю.
Читатель Платонова безжалостно обречен на то, чтобы всю повесть продираться сквозь искаженные синтаксические конструкции, речевую избыточность и недостаточность. Язык "Котлована", будто бы пропущенный через кривое зеркало, в сочетании с уже упомянутыми медведями-молотобойцами создает картины сюрреалистические, равные по своей расплывчатости и неоднозначности картинам Дали.
Но что действительно поражает, так это неожиданно цельный и монолитный образ социализма, который назло всему чрезвычайно четко проступает сквозь все авторские "дебри" (дебри - не потому, что мне не нравится, а потому, что объективно можно сказать, что препятствия для восприятия текста читателем введены намеренно). Этот образ, на мой взгляд, - концентрат писательского мастерства Платонова.
Ставлю нейтральную оценку, потому что чтение "Котлована" пришлось на такой период в моей читательской судьбе (то есть на нынешний момент), когда я возомнила, что к концу 11 класса я способна довольно хорошо понимать и анализировать тексты даже "повышенной сложности". "Котлован" же мне напомнил ужас непонимания от Кафки, поэтому "понравилось" поставить не могу.

Пожалуй, это претендент на самую необычную книгу в этом году. Её я точно ещё долго не забуду. Кстати, прочитать "Котлован" я решила после просмотра спектакля.

Язык повести настолько необычный, что читать её быстро не получается. Каждое предложение как удар хлыстом. Автор как будто разговаривает с читателем языком лозунгов с советских плакатов.

Суровые мужчины копают огромный котлован, чтобы заложить в нём фундамент для дома будущего, в котором счастливо будут жить будущие поколения советских рабочих.

Кажется, что сам котлован символизирует построение советского общества любой ценой, бросая на это все имеющиеся ресурсы, в том числе человеческие, чтобы построить иллюзорное светлое будущее. Но главное в этой повести не режим, а человек и то, как страшно, когда стирается личность, теряются собственные цели, идеи и смыслы.

Если вдруг вы находитесь в поиске чего-то необычного, то очень рекомендую. Расскажите, как вам Платонов, если читали.

Мне жаль и даже как-то неудобно. Но я совсем не поняла и не прониклась этим произведением. И вся та сила, о которой пишут, антиутопичный ужас - я не смогла это всё поймать. Но тут просто не сошлась музыка.

Я поняла, что многие серьезные и сложные произведения становятся для меня понятными и проникновенными благодаря языку, который я улавливаю, как музыку. И здесь созвучия не случилось. Я не услышала эту повесть. Точнее, то, что я услышала, жутко резало мне слух. Я понимаю, почему Платонов выбрал такой формат повествования. Эти нелепые, будто роботами сказанные фразы подчеркивают все механическое безумие происходящего. Но уровень неприятия текста гармонически перебил степень восхищения писательским мастерством.

Знаете, это арт-хаус. Очень классический. И бывают такие фильмы, которые поднимают понятные проблемы. И такие, с которыми зритель согласен и сопереживает. Важные проблемы. Но способ демонстрации этих проблем вызывает отторжение. Можно показывать беды, грязь и тьму так, чтобы можно было смотреть и думать. А можно так - чтобы хотелось закрывать глаза и убегать в крике. Да, второй вид тоже имеет право на существование. Но меня цепляет на мысли и даже на действия первый вариант. Не надо нарочито заставлять меня рыдать или кидаться в меня грязью и экскрементами, чтобы я поняла.

Но вот почитать и послушать что-то о "Котловане" и о Платонове мне очень захотелось. Чтобы более умные люди рассказали мне, зачем это было написано именно так. И что я должна была понять.

Помню, читали и разбирали "Котлован" в школе, на этом воспоминания и ограничились. Наверное, главное отличие первых от вторых - давящее ощущение бездны. У европейцев всё хорошо написано, концептуально, страшно, никто не хочет очутиться в таком мире. Но такие миры - из их пророческой фантазии, мне кажется. А Замятин с Платоновым в подобном мире прям пожили, прочувствовали его, связывали с ним большие надежды. Реальность же оказалась уродливой, и эту уродливость они передали лучше всех. На страницах их книг - липкое ощущение бездны, в которую, как в чёрную дыру, всасываются людские судьбы, тоска, выгоревшие надежды.

Такое ощущение, что в "Котловане" вся реальность коричневого или серого цвета, даже если зима. Там нет большой разницы между живыми и мёртвыми - переход из одного состояния в другое довольно прост. Пот, грязь, работа, чистки - всё вроде бы питается мечтой, но она какая-то и глупая, и жестокая. Даже девочка, ставшая для них осязаемым воплощением будущего мира, умирает то ли от простуды, то ли от грязи. Смерть всех как бы уравнивает, хотя настоящие пролетарии не должны умирать. Каждое слово пропитано тоской. Ощущение, что история происходит на плоскости, под которой зияет та самая бездна, как фон, как неизбежный контекст. Герои живут в собственном микромире, но недостаток смысла подтачивает сваи, их мир рушится, его погребла под собой безнадёга и пустота. Есть ли какая-то частная жизнь у этих людей? Так, слабые попытки, какие-то убогие проявления симпатий, любви. Это в полном смысле "коллектив" - ничего личного, всё общественное, на виду, за идею.

Отдельная тема - язык повести. Платонову удалось создать отвратительную смесь из простецкой устной речи и пропагандистской канцелярщины. И очень точно, что издатели подбирают для обложки "Котлована" картины русского авангардиста Павла Филонова - современника Платонова. Его полулюди-полумертвецы, одинаковые, непропорциональные, очень точно живописуют реальность, которая вроде бы есть, но в сути своей - серая мертвечина. Думаю, Платонов в "Котловане" сумел рассказать о своей главное боли: что получается при умножении невежества ведомых на невежество ведущих.

Роман Платонова «Чевенгур» произведение сложное и странное, ни на что не похожее. Очень насыщенное и событиями, и героями. Причем написано странным для восприятия слогом. Поэтому и читала, в общем-то не очень большой роман, долго.

Роман произвел огромное впечатление, оставил после себя ощущение безысходности, страха, обиды и еще сотни эмоций, которые даже трудно определить. Потому что сколько не называй роман утопией, он о правдивой жизни.

Свершилась революция, гражданская война практически закончилась, люди остались в социализме. Так им сказали, а что это такое толком не объяснили. Вот каждый и представляет его, как может.

Наиболее извращенное определение коммунизма и сложилось в Чевенгуре. Главный организатор коммунизма, его фанатичный приверженец, Чепурный действительно верит в него и стремится к нему. Но и его вера, и его действия по строительству принимают какие-то сюрреалистические формы. Например, что коммунизму труд не нужен, что вместо людей должно трудиться солнце, обеспечивая всех всем необходимым.

И об этом горько (прямо до слез) читать. Потому что понимаешь, что все идеи коммунистов обречены, что и случается в финале романа.

Платонов создал яркую галерею героев, каждый персонаж индивидуален и незабываем. Саша Дванов, разрывающий себя в поисках смысла жизни. Степан Копёнкин, беспредельно преданный социализму и влюбленный в Розу Люксембург. Соня, подруга Саши Дванова, вынужденная всю жизнь проводить в ожидании. И другие, и прочие...

Роман «Чевенгур» Платонов написал в 1928 году. Я не удивляюсь, что он не был издан. Он не мог быть издан. Такой правды власти в те годы не нужно было.

И что странно, Платонов был убежденным коммунистом, преданным советской власти И написать такое произведение, после прочтения которого никакого коммунизма не захочешь. Во всяком случае такого, какой придумал Чепурный в Чевенгуре.

Возможно, этого и добивался Платонов. своим романом он хотел показать, куда не следует двигаться при построении нового мира. Возможно, не поняли его мысль те, кто «забраковал» роман.

И он лежал невостребованным аж до 1972 года, когда роман был опубликован в полном объеме. Опубликован во Франции.

В СССР издание романа стало возможным лишь в годы перестройки. В 1988 г. «Чевенгур» был опубликован в журнале «Дружба народов» и потом уже вышел книжным изданием.

Этот роман нужно читать. Обязательно!