Полное собрание сочинений. Том 7. Повести и рассказы 1884-1885 гг.

Название произведения всегда имеет особое значение, так как в нем, как правило, заключена основная мысль повествования и краткое его содержание. Рассказ Чехова имеет название «Хамелеон», идея хамелеонства показывается в рассказе в переносном смысле. Здесь хамелеон – это беспринципный человек, который очень легко меняет свое отношение к жизни, свои позиции в зависимости от сложившейся ситуации. Рассказ содержит в себе сатирическое обобщение.
Очень важны в небольших рассказах имя, фамилия персонажа, поскольку они сразу описывают тех, о ком идет речь. Говорящие фамилии характеризуют персонажей и создают комический эффект. «Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке», – так предстает перед читателем этот герой. Новая шинель в летнюю жару, узелок в руке и решето с конфискованным крыжовником в руках городового, сопровождающего Очумелова – символы власти.

Чехов записал в этом рассказе две маленькие были о композиторе Александре Сергеевиче Даргомыжском. Слышал он их от одного из почитателей его творчества. В первой Даргомыжский предстаёт чрезвычайно находчивым и остроумным, когда на просьбу писателя Соллогуба Владимира Александровича поближе к нему поставить свечу, он замечает – «Обыкновенно я ставлю свечи перед образами, теперь же приходится ставить свечу перед образиной...»
Во второй основатель Московской консерватории Николай Григорьевич Рубинштейн, не понимая отчего Даргомыжский с ним холоден, и желая помириться с ним, по совету друзей должен был взять его за руку и сказать - "Дорогой мой, откуда эта холодность? Ведь вы знаете, я вас всегда так любил, так уважал ваш талант..." и все в таком же роде, потом обними его и поцелуй... по-дружески... Раскиснет!» Несмотря на сомнения в удачности такого подхода к примирению (Рубинштейн знал, что Александр Сергеевич терпеть не мог целоваться с мужчинами), решился попробовать. Свидание было устроено. Николай Григорьевич, беря за руку композитора, сказал – «Скажите, ради бога, за что вы на меня сердитесь? Что я вам сделал худого? Напротив, я всегда любил вас, уважал ваш талант...» При этом Н. Г. обнял А. С. и быстро поцеловал его в губы.
Нет, Рубинштейн не раскис, а вырвался из объятий и, выбегая из комнаты, обозвал Рубинштейна дураком. Конечно, впоследствии мир был восстановлен, и оба смеялись над этим свиданием…
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 220

Любил Антон Павлович в своих рассказах говорить от лица очень странных персонажей. В настоящем случае это коллежский регистратор. Как нам сообщает Чехов, он умер в прошлом году от испуга. Удивительно, что писатель не дал ему какой-нибудь соответствующей фамилии – Страхов, Паниковский, Боязнов, Испугайкин или Зайцев… Что же мог оставить человечеству в наследство столь одиозный типчик? Заслуживает ли его записки драгоценного времени нашей жизни, потраченного на их чтение? На мой взгляд, ответ отрицательный.
Абзац про то, что «прекрасная пища, принятая через меру» является вредной, давно известно. Особенно усердствуют люди по большим праздникам. Чем это заканчивается, каждый, кто переедал слишком вкусную еду, знает по себе.
Очень странным звучит упоминание о том, волосы являются украшением головы, и ещё прекрасное качество души одного чиновника приветствовать старших снятием шапки перед ними, что привело к тому, что однажды морозным утром он «застудил голову и умер без покаяния». В наше время таких прекрасных качеств души можно перечислить гораздо больше, но применять их надо с особой осторожностью. Например, здороваться за руку во время развития эпидемии коронавируса является лекгомысленным. А уж целоваться, совсем смертельно опасным!
Последний приведённый в рассказе пример педантичности фельдшера, который на призыв нашего героя бежать спасать его тётю, истекающую кровью, начал неспешно одеваться, умываться с мылом, чистить зубы, причесываться… Далее нет смысла перечислять сколько разнообразных процедур проделал этот неспешный спасатель-фельдшер от молитвы до выбора калош, так как к его приходу тётя была мертва. Это прекрасное качество – аккуратность, но оно неприменимо в экстренных случаях.
Как–то дико читать у Чехова столь очевидные вещи, но это ведь не Антон Павлович пишет, а его персонаж…
Фраза - «Писание, по-видимому, занятие прекрасное. Оно обогащает ум, набивает руку и облагороживает сердце. Но много писать не годится. И литература должна иметь предел, ибо многое писание может произвести соблазн».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 200

До чего же образно представил судьбу Антон Павлович: -"*... вечно зеленая елка судьбы увешана благами жизни…" Очень точно. И раздача жизненных благ судьбой впечатляет. Интересно, что получение молодым репортером богатой купчихой неоднократно использовалось Чеховым. В одном из писем издателю он тоже писал со своим юмором, что не мешало бы ему жениться на богатой и толстой купчихе в связи с нехваткой денег. Да и бедному фельетонисту судьба вновь не оставила никаких благ.

Но он не теряет надежды. Автор как бы говорит, что несмотря на все удары судьбы, нужно стойко их переносить и не терять надежды, что , в конце концов. судьба преподнесет и подарок.

С самого начала конфликта начинаешь догадываться чем он может закончиться, даже если читаешь рассказ в первый раз. Но от этого он не становится менее интересным, настолько мастерски автор выстраивает сатирический показ беспредельного хамства и чувства безнаказанности с одной стороны, лакейского подхалимства и унижения с другой. Вот она власть денег в чистом, натуральном виде, которую мы можем увидеть воочию на наших дорогах или с в новостных сюжетах о "мажорах" на экране ТВ. Да,и не только это. Определенная интрига в рассказе все-таки сохраняется, так как до самой развязки думаешь: - кто же это может быть, городничий, полицмейстер или какой-нибудь денежный туз? Примечательно мнение о «Маске» Л. Н. Толстого, который внес ее в составленный им перечень «тридцати хороших рассказов Чехова».

Чем-то напоминает этнографические заметки, записки путешественников из различных стран об обычаях разных народов мира. Вот Чехов нам и объясняет, что за понятие такое – «Красная горка», чем она примечательна для россиян. «Так как от невежества мы ушли, но к цивилизации, слава богу, еще не дошли, а обретаемся на золотой середине, то этот языческий праздник сохранился и до нашего времени во всей своей полноте». Конечно, Антон Павлович не был бы собой, если бы не добавил большую долю юмора. Например названия песен, которые на празднике поют парни и девки - "А-ах ты, пташка тинарейка", другие же, послужившие в городе в коридорных или горничных, лупят "Наш Китай страна свободы" или "Когда супруг захочет вдруг" - смесь языческих воззрений с гуманитарными...» Или песни - "веснянки", в которых было следующее содержание - «солнце, олицетворенное под видом князя, едет к светлой княгине-весне, истребляя на пути ледяные препятствия; в конце концов, когда препятствия обойдены, солнце заключает в свои объятия освобожденную весну - и капитала нет и невинность не соблюдена, но тем не менее трогательно...»
И в наше время «Красная горка» известна обилием свадеб, а во времена Чехова, как он отмечает – «Выходят замуж все, в розницу и оптом, и попадают в число мудрых дев не только достойные, но даже бракованные и уцелевшие после пожаров и наводнений... Такую свадебную эпидемию можно объяснить только атмосферными влияниями и долгим постом... Странно, у нас в пост жениться нельзя, а после Пасхи можно, у евреев же наоборот, в пост можно, после Пасхи нельзя; стало быть, евреи смотрят на брак, как на нечто постное».
Фраза – «Празднуется он на горах и пригорках, где прежде всего тает снег и показывается зеленая травка - отсюда и название праздника. Следовало бы по-настоящему назвать его зеленой горкой, но предки наши уродились в наших современников: придавать всему выдающемуся красную окраску было их страстью».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 235

Может быть, во времена Чехова идея рассказа, в котором не слишком умный человек подготавливает мужа к сообщению о том, что его жена умерла, дурацкими намёками, была и нова, но сегодня эта тема сильно заиграна различными интерпретациями. Конечно, у Антона Павловича ситуация описана мастерски. Полковник Пискарев, направленный родственниками для извещения мужа, Михаила Петровича, о смерти жены, Анны Львовны, предпринимает самые топорные методы подготовки его к трагическому извещению.
Он не стесняется многократно оскорбить покойную неприличными словами. Несколько раз проговаривается в беседе с мужем, что она «покойница». Для Михаила Петровича, любившего свою жену, вся эта процедура превращается в настоящую пытку. Несмотря на юмористическую составляющую рассказа, местами он воспринимается чересчур кощунственно по отношению к скончавшемуся человеку. Смеяться можно было бы над редким по глупости «дипломатом», но очень грустно.
Фраза – «Не то чтобы умерла, а так... Ну вот ты уж и плачешь! Все ведь умрем! Не одна она смертная, все на том свете будем!»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 123