Избранные сочинения в 4 томах. Том 1. Рассказы. 1883–1887

Этот рассказ очень характерен для литературного стиля Антона Павловича. Небольшое событие, торжественный обед после окончания экзаменов в фабричной школе, описывается Чеховым с позиции учителя этого заведения Федора Лукича Сысоева. Последовательное изложение происходящего создаёт впечатление о чрезмерно увлечённом своим делом профессионале, целиком и полностью влечённом учебным процессом. Некоторая вздорность характера Сысоева кажется оправданной взвинченностью состояния любого преподавателя, когда экзамены должны показать результат долговременной учёбы детей и труда учителя.

Немного настораживает только слишком трепетное отношение к здоровью Федора Лукича у его коллег. Но это тоже поначалу кажется объяснимо тем, что болел человек, ослаб. Но чем дальше идёт повествование, тем больше усиливается тревога об его состоянии. Зная манеру Антона Павловича, всё приберегать к финалу рассказа, уже ожидаешь самого худшего.

Да, Сысоев озабочен прошедшими экзаменами, но его поведение слишком вызывающе, временами оскорбительно. Тост, произнесённый им, слишком длинен, утомителен и витиеват, чем вызвал неприятное чувство у присутствующих. Но никто не возмутился, не попытался поставить его на место. Более того, «все обедавшие единодушно, как один человек, заговорили о необыкновенном таланте Сысоева». Возможно, талант и авторитет учителя настолько высок, «что в своем кругу Сысоев был личностью замечательной».

Только в своём ответном слове хозяин вечера, управляющий фабрикой Бруни, неожиданно заявляет, что «... семья Федора Лукича будет обеспечена и что на этот предмет месяц тому назад уже положен в банк капитал». Тут у читателя не просто удивление возникает, а по реакции на эти слова самого учителя появляется уверенность, что какая-то информация Чеховым до него не донесена…

«Сысоев вопросительно поглядел на немца, на товарищей, как бы недоумевая; почему будет обеспечена семья, а не он сам? И тут на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах, он прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее, похожее на страшную истину, что-то такое, что в одно мгновение наполнило его тело холодом, а душу невыразимым отчаянием».

Умеет Антон Павлович последней фразой объяснить то, что весь рассказ звучало только в подтексте, что являлось непонятным и раздражающим. Но Чехов всё расставляет по местам.

Фраза – «…в соседней комнате сидел земский врач и шёпотом говорил его жене, что не следовало бы отпускать на обед человека, которому осталось жить, по-видимому, не более недели».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 541

Часто на livelib читаю в отзывах сетования по поводу неудачного выбора книги, «читаю, мучаюсь, а бросить не могу». И удивляюсь, как же надо себя не любить, чтобы заставлять себя читать то, что совершенно не хочется?!.. Как будто кто-то стоит над душой и диктует тебе, что именно это надо тебе читать в данную минуту, словно под дулом пистолета… И чтение превращается в обязанность.

Вот у Чехова дворник Филипп проводит на кухне политинформацию (точнее, у Антона Павловича – наставление) среди обслуживающего персонала (лакеи, кучер, горничные, повар, кухарка и два поварёнка - его дети) о пользе чтения. Сначала унижает их, принижая их собственное достоинство – «Сидите вы тут сиднем и кроме невежества не видать в вас никакой цивилизации… Нисколько нет в вас умственных способностей!..» А затем указывает им путь к самосовершенствованию – «Взяли бы книжечку, сели бы себе да почитали. Грамотны небось, разбираете печатное… А в книжках обо всех предметах распространение. Там и об естестве найдешь, и о божестве, о странах земных». И себя в пример ставит. Ему три часа предстоит на воротах сидеть, а он их с пользой проведёт, книжку почитает – « Ученье свет, неученье тьма - слыхали, чай? То-то...»

Только мало книги читать… Надо правильно выбирать их. Что читал дворник Филипп? "Разведение корнеплодов. Нужна ли нам брюква". Вещь, конечно, нужная в сельском хозяйстве, но для дворника абсолютно бесполезная. И ошибка в выборе книги для чтения сыграла с ним злую шутку. Прочитав всего-то три странички, он уснул. Где его и обнаружил участковый пристав – «На часах спишь, болван? - слышит Филипп чей-то громовый голос. - Спишь, негодяй, скотина? Я оштрафую тебя, бестия! Я покажу тебе, как на часах спать, моррда!»

И пострадавший дворник делает совершенно неправильный вывод. Я даже удивлён, что Чехов назвал его умным… Но, возможно, как всегда у Чехова, в этом была ироническая усмешка. Филиппу бы выбрать книжку поинтереснее, какой-нибудь боевичок про Ната Пинкертона… А он, вернувшись из полицейского участка, увидел на кухне обслугу, тронутую его утренним наставлением о пользе чтения, и в порыве раздражения и злобы «ударил рукавицей по книге и сказал мрачно: - Брось!»

Фраза – «Чем душу свою удовлетворить? Лучше нет, как книжка или ведомости… Возьму с собой книжечку, сяду и буду читать себе в полное удовольствие. Так-то».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 533

В рождественский сочельник девятилетний мальчик Ванька Жуков не спит. Он не лег в постель не потому, что ждет с замиранием сердца деда Мороза или святого Николая, что принесут ему горы подарков. Дождавшись пока его хозяева уйдут в церковь к заутрене, он тайком, стоя на коленях перед скамьей и постоянно озираясь, пишет письмо деду - единственному оставшемуся в живых родственнику. Дед - Константин Макарович, живет в деревне и служит у господ ночным сторожем. Ванька до недавнего времени тоже жил там. Молодая барыня Ольга Игнатьева выучила его читать и писать, считать до ста и танцевать кадриль. И даже бывало, что угощала леденцами. Это нужно сказать было редким явлением в то время. Крестьянских детей грамоте не обучали. Все изменилось после смерти матери Ванюши - Пелагеи, служившей в горничных у госпожи. Его спровадили сначала в людскую, а затем отправили в Москву, где отдали в ученье к сапожнику Аляхину. Но из письма Ваньки читатель не видит, чтобы мальчика у Аляхиных чему-то учили. Он то следит за их новорожденным ребенком, укачивая того ночами, чтобы он не мешал спать родителям, то работает на кухне, то бегает в кабак за водкой для подмастерьев. И за все про все получает выволочки, оплеухи и побои. Живет впроголодь и без сапог. По этому и не имеет возможности самому пешком удрать в деревню, чтобы не отморозить ноги. И лишь слезно молит любимого дедушку забрать его назад в деревню, потому как живет хуже собаки. Вот и все мечты и желания девятилетнего мальчика под Рождество. Ну может еще о том, чтобы на праздник дедушке господа дали для него гостинец - золоченый орешек. Но об этом Ваня уже вспоминает под конец письма. Все же оно пронизано слезами и скорбью о несчастной участи, свалившейся на него, и мольбами исправить такую несправедливость. Но читатель понимает - этому не суждено осуществиться. Потому как мы видим, что и дед не вспоминает о своем внуке, и письмо отправлено на неопределенный адрес: "на деревню дедушке".

Очень странный рассказ. Егерь Егор напился как-то и его женили на скотнице Пелагеи. И весь рассказ почти полностью состоит из их диалога, откуда мы всё и узнаём об этой странной семье.

Если с егерем всё более-менее понятно. Был невменяем и странно задавать вопрос, зачем он женился. А вот поведение Пелагеи удивляет. Она же была в сознании. Зачем же решилась на такую авантюру? Ведь в результате несчастливы оба. Вместе не живут уже с первого дня. А ведь женаты герои уже 12 лет.

Пелагеи приходится самой зарабатывать на жизнь, муж дома не бывает и даже за другого не выйти замуж - повенчаны ведь с Егором. Вот и получается, что пороки до добра не доведут. Может получиться как с Егором - хотел свободы, а в итоге его насильно женили. А ведь ему противна даже мысль, чтобы жить вместе с нелюбимой женщиной. И он довольно четко дает это понять, когда говорит, что даже если и государство заставит его переехать к жене в дом, так он либо совершит самоубийство, либо избу сожжёт. Так себе перспективка... Да и для Пелагеи эта затея вышла боком. Ведь все ее надежды на счастливую семейную жизнь оказались похоронены.

Никто из героев этого рассказа не подумал над последствиями своих действий и в итоге оба оказались несчастливы.

Чехов не писал в жанре детектива. Но, читая рассказ «Шведская спичка» возникает соблазн принять происходящее за детективную историю. Как мне кажется, это скорее пародия на детективный жанр.

Начало весьма зловещее. Убит отставной гвардии корнет Марк Иванович Кляузов. Об этом сообщает в полицейский участок его управляющий Псеков. На место убийства немедленно выдвигается следственная бригада... Ой, извините. Приезжает следователь, Чубиков Николай Ермолаевич, высокий, плотный старик лет шестидесяти, с помощником Дюковским, высоким молодым человеком лет двадцати шести. На протяжении всего рассказа именно это пара будет основой проводимого расследования, точнее, Дюковский будет выдвигать массу версий, а более опытный следователь будет сдерживать порывы молодого помощника.

Главное, что смутит любого мало-мальски разбирающегося в детективах читателя, это отсутствие тела Кляузова. Хотя слуги уверяют полицейских, что уже неделю не видели барина, и что не сомневаются в его гибели, у любого расследования до середины двадцатого века было железное правило — нет тела, нет дела. Для тех, кто не знает откуда пошел этот принцип напомню знаменитое английское дело 1660 года. Поэтому, несмотря на уверенность всех в смерти Кляузова, на подкорке читателя остаются сомнения в точности этого вывода. Но, повторюсь, что этот рассказ прелестен не своей детективной составляющей, а великолепным описанием пары Чубиков-Дюковский, их уверенной работой в поиске преступников. А знаменитая «шведская спичка»! Деталь, которая позволяет Дюковскому выйти на «преступников».

«К моим услугам шведская спичка, употребления которой еще не знают здешние крестьяне. Употребляют этакие спички только помещики, и то не все. Убивал, кстати сказать, не один, а минимум трое: двое держали, а третий душил. Кляузов был силен, и убийцы должны были знать это».

Как говорится, Шерлок Холмс «отдыхает» и нервно курит в сторонке.

Еще великолепно участие в обстоятельствах дела некоей Акульки, «солдатки такой», весьма примечательной особы, предмета раздоров многих местных мужчин — от простых мужиков до «убитого» и других непростых мужчин, в том числе следователей, что позволяет Чубикову даже упрекнуть своего помощника - «По-вашему, значит, тот и убийца, кто Акульку знал? Эх, вы, горячка! Соску бы вам сосать, а не дела разбирать! Вы тоже за Акулькой ухаживали, - значит и вы участник в этом деле?" Но Дюковский парирует достойно - «У вас тоже Акулька месяц в кухарках жила, но... я ничего не говорю».

Конечно принцип - «cherchez la femme» (франц. - ищите женщину) почти всегда верен... Даже и в данном случае, только не буду спойлерить. Хоть и не детектив, а интригу Антон Павлович сохраняет до конца рассказа.

В общем, это замечательное произведение с массой самых невероятных версий, несколькими подозреваемыми, семейными тайнами, проницательным следователем с энергичным помощником. Удовольствие от его прочтения каждый раз по-своему неповторимо.

Фраза - «Она, староверка, убила его из фанатизма! Мало того, что она убила плевел, развратника, она освободила мир от антихриста - и в этом, мнит она, ее заслуга, ее религиозный подвиг! О, вы не знаете этих старых дев, староверок! Прочитайте-ка Достоевского! А что пишут Лесков, Печерский!.. Она и она, хоть зарежьте! Она душила! О, ехидная баба!»

- В 1660 году приказчик сэра Баптиста Хикса Уильям Гаррисон отправился пешком из Кэмпдена в соседнюю деревушку Черингворт для сбора арендной платы, причитающейся его хозяину. Миссис Гаррисон, не дождавшись супруга к ужину, отправила на поиски слугу Джона Перри, а на рассвете и своего сына Эдварда. Поиски не увенчались успехом, однако на обратном пути им рассказали, что на дороге были найдены окровавленная рубашка пропавшего Гаррисона и его шляпа, предположительно пробитая острым предметом. Этих слухов оказалось достаточно, чтобы приказчика признали убитым, а главным подозреваемым стал тот самый слуга Перри. На допросе Джон, вероятно подвергнутый пыткам, признался, что убийство с последующим ограблением было тщательно спланировано его собственной матерью и братом.

В результате вся троица была повешена.

Душегубы понесли заслуженное наказание, общественность была удовлетворена справедливым возмездием… но в 1662 году Уильям Гаррисон объявился живой и невредимый. Он поведал удивительную историю, как он был похищен пиратами и продан в рабство в далекую Турцию. Освободиться ему удалось только после смерти рабовладельца. Стало очевидно, что три человека были казнены за преступление, которого они не только не совершали, но которого и не было вовсе. Событие получило широкую огласку и вызвало большой резонанс в стране, суд был существенно дискредитирован в глазах британцев, а «воскрешение» вошло в историю как «Кэмпденское чудо».

Именно этот прецедент стал основанием для узаконения правила «нет тела — нет дела», имевшее силу вплоть до середины 20 века, пока судебная медицина не достигла того уровня, когда факт совершения убийства стало возможным доказать без наличия тела жертвы.

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 564

Чехов конечно же классик, гений и тд.
Более того, гуманист, юморист, благотворитель, драматург, знаток чевеческих душ и вообще, чуть ли не идеал интеллигентности и интеллектуализма...
Но вот почему-то чем больше проходит времени, тем меньше нравится мне вся эта модная тогдашняя тусовка писателей рубежа веков, все эти Чеховы, Горькие, Короленки и прочие "разоблачители" "мерзостей жизни"...
Может потому и вызывают они некий пульсирующий дискомфорт, что больно уж нарочито спекулятивно-старательно "разоблачительством" своим они занимались (примитвизируя, таким образом, по сути литературный дискурс), чуть ли не захлебываясь при этом внутренним восторгом самодовольства (ибо, полезным же делом занимаемся, мол, да и как талантливо при этом, а?! да и денюжки, к тому же совсем нехилые за всё это нам отваливают, за одно, да и поёрничать можно над всеми над ними, читающими и узнающими себя... а нате-ка вам ещё, ещё и ещё!), который, между всем прочим, и привел, в том числе, ко всем последующим революциям, потрясениям и прочим гуманитарным катастрофам, хотя конечно не они одни в этом виноваты, но тем не менее... И что самое интересное -мало кто из той бригады "разоблачителей" дожил в последующем до кровавых революционно-послереволюционных событий, а те, кто дожили - поразились, мягко говоря... до самых глубин своих потрясенных душ...

Этот небольшой по объему рассказ затрагивает глубокие и вечные темы, характерные для творчества великого русского писателя. Чехов мастерски погружает читателя в атмосферу душевных терзаний и раскаяния главного героя.

Уже из названия можно предположить, что речь пойдет о трагедии, горестном событии в чьей-то жизни. Чехов сосредотачивается на внутренних переживаниях персонажа, его эмоциональном состоянии.

Главный герой, судя по всему, совершил в прошлом ошибки, за которые ему теперь приходится расплачиваться. Он испытывает глубокое раскаяние и стремится хоть как-то искупить свою вину. Эта внутренняя борьба и мучительные размышления пронизывают весь рассказ.

Автор поднимает важные проблемы одиночества, вины, неизбежности судьбы. Он заставляет задуматься о ценности близких людей, которых мы зачастую не ценим, пока они рядом. Только потеряв, осознаем всю боль утраты.

Настроение рассказа очень мрачное и трагическое. Писатель искусно передает атмосферу безысходности, царящую вокруг главного героя.

Несмотря на лаконичность, рассказ производит сильное впечатление своей психологической глубиной и мастерством автора. Чехов виртуозно владеет словом, умело используя детали и намеки для создания целостной картины.

Некоторые могут посчитать произведение слишком мрачным и депрессивным, ведь в нем нет проблеска надежды. Однако именно такова была творческая манера Чехова - показывать жизнь во всей ее подлинности, без прикрас.

"Горе" - это небольшое, но очень глубокое произведение, достойное пера великого мастера. Оно заставляет ценить каждый миг жизни и напоминает о важности человеческих отношений.

Что можно ждать от рассказа со столь жизнеутверждающим названием?.. И Антон Павлович полностью оправдывает ожидания. Это небольшой шедевр о человеческом одиночестве в большом городе. На мой взгляд, это гениальное произведение. Особенно близко оно для людей, переживших тяжелую утрату.

Старик Иона неделю назад похоронил сына Кузьму Ионыча. Сам он плохо понимает, отчего умер сынок – «А кто ж его знает! Должно, от горячки... Три дня полежал в больнице и помер... Божья воля». Смиренен Иона, но душа его мучается и требует, с кем-нибудь поговорить. А с кем поговоришь в этом непонятном, суетливом городе?.. И погода – «Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей и тонким мягким пластом ложится на крыши, лошадиные спины, плечи, шапки. Извозчик Иона Потапов весь бел, как привидение. Он согнулся, насколько только возможно согнуться живому телу, сидит на козлах и не шевельнется. Упади на него целый сугроб, то и тогда бы, кажется, он не нашел нужным стряхивать с себя снег...»

И как назло никто не нанимает, простояли они с лошадкой целый день до сумерек. Но вот первый пассажир, какой-то военный. Ему и пытается что-то сказать Иона. От долгого простоя из горла вырывается только сипение. Но всё-таки, напрягшись, он проговаривает – « А у меня, барин, тово... сын на этой неделе помер». Но незнакомцу не до горя извозчика, он торопится, поэтому постоянно его подгоняет.

Следующими нанимателями становятся трое подвыпивших молодых людей. Иона даже не торгуется – «Двугривенный цена не сходная, но ему не до цены... Что рубль, что пятак - для него теперь всё равно, были бы только седоки...» Молодые парни весёлые, бранятся друг с другом, переговариваются. Ионе с ними легче – «Он слышит обращенную к нему ругань, видит людей, и чувство одиночества начинает мало-помалу отлегать от груди». Он и им сообщает об умершем сыне. Но ребята ещё молодые, им бы побыстрее доехать, даже подзатыльник дают извозчику, но он рад даже такому общению с людьми – «Гы-ы... - смеется он. - Веселые господа... дай бог здоровья!»

На вопрос одного из парней, женат ли он, отвечает – «Таперя у меня одна жена - сырая земля... Хи-хо-хо... Могила, то есть!.. Сын-то вот помер, а я жив... Чудное дело, смерть дверью обозналась... Заместо того, чтоб ко мне идтить, она к сыну...» Хочется ему пообщаться с людьми, но молодые люди уже приехали.

«Опять он одинок, и опять наступает для него тишина... Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь еще с большей силой. Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдется ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его?»

Оглядывается Иона, люди вокруг него идут толпами, а излить свою боль ему некому…
«Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из нее тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, ее не видно. Она сумела поместиться в такую ничтожную скорлупу, что ее не увидишь днем с огнем...»

И уже бесполезным кажется Ионе обращаться к людям, возвращается он на постоялый двор. Здесь много народа, но все уже спят, не до горя одинокого извозчика им всем.

«Скоро будет неделя, как умер сын, а он еще путем не говорил ни с кем... Нужно поговорить с толком, с расстановкой... Надо рассказать, как заболел сын, как он мучился, что говорил перед смертью, как умер...» Ах, как по собственной жизни знаю, когда проходит первый шок от смерти близкого человека, тебя внезапно прорывает идущее из глубины сердца или души страшное ощущение утраты, необратимости потери. Невозможно остановить рвущиеся рыдания, разум не справляется с идущим эмоциональным взрывом, кажется, что это пропасть, в которую ты летишь... И только слова находящихся рядом людей могут остановить муторную тоску и душевные муки...

Нужен ему, до смерти нужен сочувствующий слушатель, который «должен охать, вздыхать, причитывать…» И только задав сена своей лошадёнке, Иона наконец-то в её жующей морде с блестящими глазами обретает благодарного слушателя, которому начинает изливать своё горе, «увлекается и рассказывает ей всё...»

Потрясающий рассказ.

Фраза – «Так-то, брат кобылочка... Нету Кузьмы Ионыча... Приказал долго жить... Взял и помер зря... Таперя, скажем, у тебя жеребеночек, и ты этому жеребеночку родная мать... И вдруг, скажем, этот самый жеребеночек приказал долго жить... Ведь жалко?»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 520

ЖАНР: социальная критика, борьба с безграмотностью, не детская тема в школьной программе.
О ЧЁМ: описываются времена крестьян, где один из беднейших мужиков не деревне был пойман за отвинчиванием гаек с железной дороги. Дальше происходит абсурдная ситуация в которой постовой ужасается масштабами гайкоотвинчивания, а мужик убеждает, что без грузила никак нельзя. Оба не слышат и не понимают друг друга. Важно чтобы читатель услышал ОБОИХ.
ПОНРАВИЛОСЬ: читал как и все мы это произведение в школе в далёком 1999 году. Тогда она стояла у меня с и не больше. Важно, очень важно перечитывать школьную программу во взрослой жизни. Думаю уже давно пора пересмотреть школьную программу по литературе, ибо читаемые книги далеко не для детей и подростков. Есть много отличных книг и авторов, которые будут не только интересны, но и полезны неокрепшим мозгам.
В школе читал и совершенно не понимал это многогранное произведение. Всем классом поражались тупости мужика, не понимающего последствий своих поступков. Да ещё возмущались бесмысленности объяснений полицейского. Типо, что с ним разговаривать - по этапу его и всех его дружков, коих он по наивности своей выдал. Страшно и стыдно это вспоминать ещё от того, что учитель - серьёзная тётка лет под восемьдесят, поддерживала подобный взгляд на проблему. Гляньте к чему глупая необразованность приводит. Глупость рождает насилие по неосторожности.
Социальная критика. Перечитывая это произведение после школы (на сегодняшний день раз десять уже) стал замечать иные стороны конфликта. И не всё тут так однозначно, как показывается в школе. Мужик явно говорит, что поступить иначе не мог. На вопрос почему не использует свинец, пулю или гвоздь, отвечает, что для свинца нужны деньги, пулю на дороге не достать, а гвоздь не годится. При этом рыбалка в те времена не хобби какое-то, а способ прокормить себя и семью. У мужика банально не было денег, чтобы грузила купить. Народ поставлен в такие условия, что банально на кусок свинца нет рубля (точнее копейки ибо за рубль можно было очень многое купить)
Эта ситуация с гайками напомнила мне исторический факт людоедства в голодные 30-е годы. Из-за коллективизации и проблем с продуктами люди в сёлах обречены были погибнуть голодной смертью. Были вынужденны есть собственных детей, а их за это ещё и судили. Ужасно такое положение дел.
Вот и выходит, что глуп тут вовсе не мужик, а полицейский, не понимающий вторичности правонарушения. Хоть всех пересажай, а поезда сходить с рельс всё равно не перестанут, пока не наладится быт простого народа.
КОМУ ХОЧЕТСЯ ПОСОВЕТОВАТЬ: депутатам, богатым и сотрудникам МВД, а так же думающим людям, выросшим из школьного возраста и способным рассуждать.

Простая ситуация: гражданину тяпнула палец собака, и обиженный укушенный взывает к справедливости мимо проходящего полицейского надзирателя. Распустив хвост аки павлин, надзиратель вопит! Оштрафовать! Истребить! Кузькину мать, значица, показать! А чья собака-то? Генеральская, говорите? Кхм... так это...

В самом деле!

Как Чехову удается буквально в несколько сотен слов, в пару страниц уложить так много смысла, столько материала для размышления, столько вопросов о нашей человеческой, порой такой скользкой натуре? Это гениально, его хочется читать запоем, от него не устаешь, и я просто хлопаю себя по рукам, чтобы не охватить все его произведения махом. Хочется растянуть на подольше, бережно доставать с полки, и аккуратно, по кусочку, по крупице, растягивая наслаждение, лакомиться.