Дождь. Рассказы

Захотелось что-то из классики почитать/послушать. Случайно наткнулась на этот рассказ Моэма. Мне очень понравилось.
История, прежде всего, касается религии и лицемерия (куда без этого). Мне кажется, что одного без другого не бывает.
Сюжет разворачивается в теплых странах, когда масса европейцев переселялись для “просвещения” туземцев. Кто же туда следовал? Преступники, мечтатели, денежные мешки. Конечно же, миссионеры, ведь "слово Божие должны нести в массы".
Честно, не люблю тему религии. Но здесь без неё никак. Автор показал какими могут быть и были "миссионеры" и обычные грешные люди.
Мне рассказ поднял настроение.

Является ли не принятие чужих слабостей хорошей чертой?
Чрезмерная увлеченность личной властью, желание, чтоб все в округе делали так как угодно одному человеку. К чему такое может привести? Правильно, к отступлению от личных принципов, которые не могут привести ни к чему хорошему. Кто-то точно пострадает в итоге.
В конце рассказала мы видим ожидаемый результат. Ну как ожидаемый, кто-то точно бы сделал шаг назад.
Женщины с присущим им осуждением других, живущих так как им позволяет их социальный статус, финансовые возможности и не понимание, что у других может быть по другому. Мужчина с маниакальной идеей, второй мужчина, который сделал шаг на встречу «жертве», только тогда, когда зацепили его личное Я.
Все это показывает общество того времени и общество сегодняшнего дня. Каждый живет своей идеей, своим эгоизмом и думает только о своем удобстве. Как же цинично читается:

• Ну слава богу, все кончилось. Завтра в это время ее здесь уже не будет…

  То есть вместо того, чтобы дальше предпринимать меры для помощи загнанной ситуацией женщине, легче просто от нее избавиться. Избавиться и знать, что дальше ждет женщину не лучшее жизненное испытание.

Ух!
С произведениями Моэма не сильно знакома, в своё время прошёл мимо меня, но мне очень нравится наша встреча, ещё и в сопровождении такого приятного голоса Сергея Чонишвили.

Очень сильно, в голове крутилось много мыслей в процессе прослушивания, но такой концовки я не ожидала. Как будто нас подводили к одному, а по итогу выдали другое, неожиданное. И тем больше цепляет.
И понимаешь эта двуличность, лицемерие, маска добродетели, припудренная религиозным фанатизмом, во всё времена имеют место быть.

Моэм, доселе представлявшийся мне адептом сурового реализма и полного раскрытия сюжетной линии от “А” до “Я”, впервые отошёл от своего правила. Концовка повести получилась не то, чтобы открытой, но немного недосказанной. Читателю придётся самому домыслить, то, что на самом деле произошло. Однако это не сложно, т.к. для раскрытия истины предпосылок вполне достаточно.

На корабле, едущим на один из островов Океании, знакомятся две супружеские пары, нашедшие общее в неприятии к разгульному времяпровождению, культивировавшемуся на корабле. Первая пара - миссионеры, направляющиеся просвещать туземцев, вторая - доктор с женой, едущий на тёплые острова поправлять здоровье после ранения в первой мировой войне.

Волей судеб, прежде чем добраться до места назначения, им приходится высадиться на берег, в небольшом портовом поселении и остановиться там на две недели, да ещё в самый разгар сезона дождей. Рядом с ними - тоже вынужденно - селится и довольно праздно и шумно проводит время представительница древнейшей профессии, плывшая с ними на одном корабле.

Неплохая завязка. Как может яростный миссионер, всю жизнь искоренявший праздность, танцы и ещё более “пагубные” пристрастия туземцев, потерпеть такое соседство. Его глаза запылали праведным гневом и он во что было не стало решил наставить на путь истинный либо жестоко покарать заблудшую и поселившуюся рядом с ним душу.

Думаю сказано достаточно, включаем суровый Моэмовский реализм, складываем исходные предпосылки и наблюдаем вполне себе обыденную картину, отображающую сложное, не вписываемое в рамки концепций движение вещей...

Сомерсет Моэм был атеистом. «Христианство — религия рабов», - писал он. Но вот что поразительно: несмотря на полное незнание законов духовной жизни, С. Моэм в силу своего таланта создаёт глубочайшие и удивительно достоверные картины явлений, имеющих духовную подоплёку.

Его рассказ «Дождь», как считается, выражает его взгляды на религию наиболее ярко. Жуткая история! Она должна была показать, как ужасны, навязчивы и лицемерны верующие люди. Но для христиан она свидетельствует совсем не об этом, а лишь о поразительной силе таланта. Моэм в своей грустной и ненавязчивой манере как будто изобличает фанатизм христианина и разрушительность веры. Но это так только для тех, кому чуждо малейшее знание христианства.

На самом же деле, сам не понимая того, он даёт картину прелести – картину поразительной яркости и точности. Просто картину классической прелести! С её одержимостью, с её адским огнём, с её жестоким, гневным, непреклонным упорством, с её слепотой и - неизбежным падением – потому, что «Бог гордым противится» (Иак. 4, 6) и благодать не сопутствует самовлюблённому и жестокосердному, какими бы высокими оправданиями он не прикрывался.

О подобной прелести писал ещё преп. Иоанн Лествичник: «Не забывайся, юноша! Я видел, что некоторые от души молились о своих возлюбленных, будучи движимы духом блуда, и думали, что они исполняют долг памяти и закон любви». И ещё: "Наказание гордому - его падение, досадитель - бес; а признаком оставления его от Бога есть умоисступление. В первых двух случаях люди нередко людьми же были исцеляемы; но последнее от людей неисцельно".

Всё это вот уже два тысячелетия знает Церковь, но это тайна за семью печатями для тех, кто не знает христианства. И вот - огромный талант, казалось бы, призванный тонко и чутко понимать движения человеческой души, запутывается в явлениях, очевидных любому знающему свою веру христианину – Моэм принимает состояние прелести за проявление истинной веры, не может отличить болезненного заблуждения фанатика и одержимости - от тихой и любящей веры смиренного христианина. Для него всё едино. Как это грустно... Но какой талант! Он ничего не понял в том, чему был свидетелем, но создал шедевр. Только подумайте: что бы он мог создать, если бы сокровища духовной жизни были ему известны…

Но увы, поразительной силы рассказ, по форме правдивый, по сути не только не раскрывает сути явлений, но и вводит читателей в заблуждение, в то самое, которое исповедует автор. В этом смысле автор подобен описанному им в этом рассказе несчастному погибшему миссионеру, который совершенно не знал, что он на самом деле делал, что им двигало и куда это его заведёт...

Идет дождь. Все уныло и влажно. Все лениво. Две супружеские пары вынужденно находятся на одном из островов Океании. Вот пара фанатиков — миссионеров. Здесь сразу все понятно: фанатики не из любви, а от ненависти. Искренне жаль туземцев, которым навязывают , что грех есть любое действо, кроме молитвы. Вот пара другая: доктор и его жена. Она легко подпадает под чужое влияние. Он добрый и совестливый, но предпочитает ни во что не вмешиваться. И самый симпатичный для меня персонаж — проститутка мисс Томпсон. Единственная, кто живет сообразно своим желаниям. И борется за возможность жить так, как ей хочется.