Собрание сочинений в девяти томах. Том 9. Рассказы

Крохотная новелла на 20 минут чтения. Сказать, что впечатлила не могу. Не смотря на крошечный объем в начале много воды. А после.. А после ничего такого, что могло бы перевернуть Ваш мир и открыть на что-либо глаза. Впрочем, у каждого свой багаж мудрости и опыта за плечами, поэтому не удивлюсь, если истина "брак по расчету может оказать гораздо прочнее брака по любви" окажется открытием и заставит пересмотреть некоторые мысли.
С. Моэм вещает вполне разумные вещи, но все же моя женская суть не может принять их. Любовь в браке тоже должна быть. И пусть скептики кричат, что любовь проходит. Однако мне сложно представить как можно разделить постель с человеком, от которого твое сердце не сбивается с ровного ритма.
Каждому свое, в общем!

Моэм - мастер короткого рассказа. Каждый его рассказ - это литературная жемчужина.
Тонкий психологизм, невероятная человечность и безмерное человеколюбие, пристальное внимание к мельчайшим деталям - вот то, что присуще его малой прозе в целом и его рассказу "The Human Element" в частности. Основная идея его заключена, по-моему, в следующей мысли, изречённой рассказчиком в его внутреннем монологе:

...они (люди) кажутся самим себе настолько значимыми, что их шокирует осознание того факта, насколько они мало значат для окружающих
Главному герою этой истории осознание своей малозначимости для любимой им женщины приносит огромную боль. Но любовь ли обостряла эту боль? Судя по поступкам его, удар в данном случае был нанесён тщеславию собственника, а не искренней, глубокой человеческой привязанности любящего мужчины.

Главный герой, находящийся на государственной службе в качестве палача во Французской Гвиане, говорит: у меня есть всё, что мне нужно. Разве это не счастье? Можно ли быть счастливым на каторге? Существует ли цена счастью? И не только на каторге?

То, что главный герой - палач - это случайность. Он ничего не делал специально, чтобы стать им. На нём нет греха стремления казнить другого. Так случилось. Так бывает. И что со всего этого?

Заплатит главный герой за всё, заплатит сполна. Как это чаще всего бывает, когда "вершители" судеб не будут разбираться в праведности или беспринципности того, чью жизнь они испытывают. Просто решат и всё.

Не ты плохой, так всё сложилось. И винить, получается, некого. По гамбургскому счету, не судьба. Или наоборот - судьба такая. И ты-то - не самый плохой человек, обычный человек на самом деле. Не судьба.

Посмотрите, кому интересная тема судьбы, фильм "Интуиция", две тысячи какого-то года. По форме - рождественский фильм, но про судьбу. Не сбежать, не спрятаться - всё предрешено, как говорит Ауда в "Лоуренсе Аравийском".

Рассказ - к прочтению, очень рекомендую.

Чувства юмора Моэму не занимать. Так тонко он подтрунивает устами своих героев, так изящно и остроумно составляет диалоги.
Этот рассказ - просто прелесть какая вещица! Шутка ли: дать согласие на брак в течение минуты, когда человека видишь впервые. А эта пара (губернатор со своей любимой губернаторшей) - само обаяние. До чего приятно наблюдать за супругами, которые обожают друг друга, но при этом не мусолятся, не сюсюкаются, не позволяют себе вольностей на виду: обожание проявляется в самих словах и взглядах, едва заметных жестах.
И колкие остроумные реплики миссис Уилкинс тоже доставляют удовольствие.

Как же хорош Моэм даже в малой прозе! Этот рассказ вполне мог быть частицей одного из его романов, но стал самостоятельным произведением.

Действие происходит на корабле, где читатели вместе с героями узнают историю одной пары. Респектабельная чета, которая стала единым целым именно по расчёту: мужчине надо было срочно обзавестись женой, чтобы заполучить важный для него пост. Свою вторую половину он нашёл по рекомендации друга...

Казалось бы, начало не предвещало ничего хорошего, кроме получения должности. Но Моэм абсолютно прав в том, что когда твои ожидания минимальны, в итоге может получиться что-то интересное. Нет тех придирок, претензий, которые свойственны влюблённым. На страсти не всегда можно что-то построить, а вот общность интересов, взаимоуважение и просто два самостоятельных и интересных человека вполне могут создать прочный союз.

Как всегда очень тонко, не без иронии. Персонажи колоритны, каждого так и рисуешь мысленно. Прекрасно, но мало :)

У Сомерсета Моэма я читала, а скорее, мучила, только «Узорный покров» - произведение, которое несколько месяцев читали с преподавательницей английского языка на втором курсе института, поэтому никаких положительных эмоций автор у меня не вызывал, да и желания к нему вернуться у меня не было. Пока я не добралась до этого рассказа.

Небольшой званный вечер, на который приглашают гостей за месяц, они соглашаются без особого энтузиазма (отказаться неприлично) – мало ли что через месяц будет, а потом не могут не пойти (уже неприлично поздно отказываться). Коротать вечер придется в незнакомой компании людей, о которых и поговорить-то не о чем, общих тем нет, но сидеть и молчать нельзя (неприлично), поэтому придется поддерживать около светский треп. И все должно быть прилично и цивильно, все шутят и стараются блистать остроумием (прилично), а если какая-то трагедия произошла недавно, никаких эмоций высказывать на людях нельзя, и не прийти на такой вечер из-за такого тоже нельзя (это... ну, вы поняли).

И чем меня автор зацепил - на таком небольшом объеме он смог грамотно показать не только двойственность характера данного вечера, общества и принятых норм поведений, но и тем, как живо он описал персонажей и непосредственно их двойственность, полное недовольство жизнью и при этом категорическое отрицание каких-то изменений. И все это, несомненно, тоже произрастает из чувств приличия. Но напускного, формального: главное, чтобы внешне все было так, как подобает, остальное – никому не нужно, и в первую очередь самому человеку.

Замечательная вещь "Сумка с книгами". Замечательная, как необходимое звено в цепи, соединяющее, наверное, все* вещи Моэма. Без "Сумки с книгами" иначе смотрелся бы "Театр", "Бремя страстей человеческих" был бы добротным ровным романом. Эта вещь добавляет глубины другим вещам Моэма, но и сама новелла выигрывает, если рассматривать ее не как самостоятельную вещь, а как ключ к недосказанности.
Сама новелла довольно простенькая: запретная любовь, которой не может быть места в маленьком закрытом мире.
Автор сгущает краски. Любовь брата и сестры не скроешь от посторонних глаз - все на виду; не сбежишь от общества, ну разве что к дикарям, но много ли безумцев, способных на такое; ну и ситуация совсем уж безвыходная, так как брат и сестра - близнецы.
И он, и она пробуют отказаться от любви, завести другие отношения. Все заканчивается трагически.
Вот такой вот "Грозовой перевал" от Моэма. Конечно, страстей человеческих невооруженным взглядом читатель здесь не увидит. Автор мастерски заворачивает тему запретной любви в множество слоев слов, в приличия и даже занудство. Чтоб никто не догадался, что в этой истории живое, больное для самого автора, то самое запретное, о чем не говорят?
Совершенно не важно, какого рода эта запретная любовь. Не принято так в обществе и все.
Да, трагедия в том, что девушка убивает себя. Собственно, не так важна конкретика, не так существенны детали трагедии.
Моэм пишет бесконечную книгу о невозможности любви. О том, что жить в обществе и быть свободным от общества не у всех получается. Для этого надо быть как минимум Гогеном. И убежать куда-нибудь на таити.
Моэм же слишком земной человек.
Даже удивительно, что он таки убил героиню . Нет, все довольно логично, будущего у отношений нет и быть не может, так самый простой выход вот именно такой. Чтоб себя не мучить и другим голову не морочить.
На мой взгляд, гораздо более естественным для Моэма было бы что-то в духе циничной тетки Л.Улицкой. " *** толку" - говорит кто-то из героев ее книги о запретной любви. Разумеется, Уильям Сомерсет Моэм джентльмен, матерных слов у него не встретите. но вот сюжет на тему - это "Театр". Блестящий роман, кстати. Слишком яркий, чтобы выцепить ту самую волнующую автора тему.
Ну и роман "Бремя страстей" заиграл чуть по-новому.

__________________________________
*все немногие вещи Моэма, которые я читала.