Полное собрание сочинений. Том 12. Рассказы. 1884-1885 гг.

Давая своему персонажу такую говорящую фамилию – Шельма, Чехов практически полностью характеризует данную личность. Шельма-1) ловкий, хитрый человек. 2)нечестный человек, мошенник, плут, пройдоха.

Вот и расхвастался в трактирчике за обедом староста Шельма. Когда человек выпьет хорошенько, и дальше продолжает опрокидывать в себя всё новые порции спиртного, как бы «последнюю», очень тянет его рассказать о себе любимом. Какой он выдающийся решатель «крестьянских вопросов» - «…ежели что по крестьянской части, то никакие защитники, никакие там прокуроры... никто супротив меня не годится. Ей-богу. Один только я могу крестьянские дела решать, а больше никто. Будь ты хоть Ломоносов, хоть Бетховен, но ежели в тебе нет моего таланта, то лучше и не суйся».

И в качестве примера Шельма делится одним из самых громких своих успехов. Недалеко от Москвы на колокольном заводе служил старшим мастером Евдоким Петров. За двадцать лет из простого лапотника дослужился до высокого поста – «Ходит, понимаешь, в триковом костюме, на руках кольцы, через всё пузо золотая цепка перетянута - не подходи! Совсем не мужик. Еще бы, братец ты мой! Тыщи полторы жалованья, квартира, харчи, хозяин с ним запанибрата, так поневоле в баре полезешь. И физиомордия, знаешь, этакая тово... (говорящий выпивает) внушительная». И поехал он однажды в родное Реплово погостить к родственникам, родные места навестить. «Ну, не без того, чтоб и похвастать: "Вот, братцы, глядите! Таким лапотником был, как и вы, а трудом и потом достиг степеней, богат и сыт. Трудитесь, мол, и вы»

Любит русский человек прихвастнуть, своё достоинство и положение подчеркнуть. Только местные мужики решили пользу от земляка поиметь, попросили сто рублей "Миру на водку... Мир за твое здоровье погулять хочет..." А был он не пьющий и не курящий, отказал. Мужики обиделись, злобу затаили, но так ничего и не придумали как ему отомстить, поэтому обратились к Шельме – «Так и так, говорят, Денис Семеныч, денег не дает! Выдумай-ка закорючку!»

И смекнул этот пройдоха, как Евдокима Петрова прижучить. Выбрали его старостой, а по закону он обязан был теперь три года отработать на выборной должности. И взвыл Петров, так как месяц пытался вырваться из родного Реплово, но по закону не мог этого сделать. Он суёт мужикам уже не сто, а триста рублей, только бы отпустили. Но ничего уже поделать нельзя!

Обращался Евдоким к высокому начальству, но никто не мог его избавить от 3-х годичной повинности. "По таким-то и таким-то статьям раньше трех лет не можешь оставить этого звания. Послужи три года, тогда и езжай!" - "Какое тут три года! И месяца мне ждать нельзя! Без меня хозяин как без рук! Он тысячные убытки терпит! Дай, кроме завода, у меня там дом, семейство!"

Во все инстанции обращается Петров, нет законного основания для освобождения его от обязанностей старосты… Ему один ответ – «Не только я, но даже и губернатор не может тебя уволить. Приговор мирского схода, ежели форма не нарушена, не подлежит кассации».

Как вы уже, наверное, догадались, прямая ему дорога к Шельме, что всю эту кашу заварил. И действительно этот плут подсказал Петрову самый простой выход. Надо скомпрометировать себя, чтобы его с выборной должности сняли. Укради, говорит, вот этот мой пустой портмоне, тогда полтора месяца в тюрьме отсидишь, зато с должности тебя снимут. У Евдокима выхода другого не было. Так он и поступил. Вот такой хитрец, этот Шельма! Хотя, впрочем, любой грамотный юрист такой выход сразу бы подсказал, так как они очень внимательно читают все законодательные акты.

Фраза - «Так вот, братец ты мой, какая умственность! Во всем вселенном шаре другой такой политики не найдешь, как в крестьянских делах, и, ежели кто может решать эти дела, так только я. Никто не может кассировать, а я могу».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 489

Вот как можно не восхищаться талантом Антона Павловича?! В коротком рассказе он предсказывает рождение сразу нескольких профессий, тесно связанных с рекламой. Тут вам и копирайтер, и PR-менеджер, и менеджер по рекламе, и арт-директор, и криэйтор…

Очень продвинутый для конца позапрошлого века купец Ершаков, владеющий чайным бизнесом (магазином), принимает в своём офисе (маленькой комнатке) копирайтера, PR-менеджера, менеджера по рекламе (писателя) в одном лице Гейнима. «Ершаков смешивал слова "гений" и "Гейне", и они сливались у него в одно - "Гейним", как он и называл всегда старика».

Писатель принёс выполненный заказ рекламного объявления. На мой скромный взгляд, написано блестяще!
"Два слова к нашим покупателям. Милостивые государи! Ни политические события последнего времени, ни холодный индифферентизм, всё более и более проникающий во все слои нашего общества, ни обмеление Волги, на которое еще так недавно указывала лучшая часть нашей прессы, - ничто не смущает нас. Долголетнее существование нашей фирмы и симпатии, которыми мы успели заручиться, дают нам возможность прочно держаться почвы и не изменять раз навсегда заведенной системе как в сношениях наших с владельцами чайных плантаций, так равно и в добросовестном исполнении заказов. Наш девиз достаточно известен. Выражается он в немногих, но многозначительных словах: добросовестность, дешевизна и скорость!!"

Замечаете в нём современные нотки? Да, Волга спустя 130 лет продолжает мелеть, а политические события никак не влияют на качество чая, только на его цену.
Только Ершаков указывает на необходимость провернуть фокус, чтобы и соблазнить покупателей свежими поставками, и распродать складские запасы чая, полученные ещё три года назад. Но настоящего профессионала в области рекламы не собьёшь! Он же настоящий криэйтор – «В начале объявления мы напишем, что чаи только что получены, а в конце мы так скажем: "Имея большой запас чаев с оплатой прежней пошлины, мы без ущерба собственным интересам можем продавать их по прейскуранту прошлых лет...» Обычно этим ходом пользуются автосалоны, заявляя, что распродают остатки прошлых лет.

Особенно творчески Гейним подходит к проблеме так называемых бонусов. Кто с ними не сталкивался в современной торговле?! Это сущий ад… Никогда не разберёшься в сложной структуре начисления этих бонусов, так как компаний огромное множество, каждая придумывает собственную систему. В результате покупатели запутываются и не могут проследить за правильностью начисления этих фантомных бонусов и премий. Что предлагает Гейним?

"Большинство наших конкурентов, желая завлечь к себе покупателей, закидывает удочку в виде премий. Мы с своей стороны протестуем против этого возмутительного приема и предлагаем нашим покупателям не в виде премии, а бесплатно все приманки, какими угощают конкуренты своих жертв. Всякий купивший у нас не менее чем на 50 р., выбирает и получает бесплатно одну из следующих пяти вещей: чайник из британского металла, сто визитных карточек, план города Москвы, чайницу в виде нагой китаянки и книгу "Жених удивлен, или Невеста под корытом", рассказ Игривого Весельчака". Просто и со вкусом! Настоящий гений рекламы!

Пора вознаградить его за труды. Но Ершаков не торопится с оплатой, предлагает взять натурой товара на пять с полтиной. Писатель просит расплатиться деньгами за свой труд. Тут-то и проступает непонимание купцом творческого вклада гения рекламы - «Какой труд! Сел, написал и всё тут. Писанья не съешь, не выпьешь... плевое дело! И рубля не стоит». Так и просится бессмертная фраза - "Настоящего художника может обидеть каждый,а материально поддержать - никто". (Эмиль Брагинский, а может быть, Андрей Миронов). Но Гейним достойно ответил – «Не съешь, не выпьешь. Того не понимаете, что я, может, когда сочинял эту рекламу, душой страдал. Пишешь и чувствуешь, что всю Россию в обман вводишь». И, как настоящий творческий работник, добавил, что возьмёт сахарным песком, а затем со скидкой отдаст его обратно продавцам, потеряет на этой операции сорок копеек. «Гейним повернулся, чтобы выйти, но остановился в дверях, вздохнул и сказал мрачно: - Россию обманываю! Всю Россию! Отечество обманываю из-за куска хлеба! Эх!» А дело его живёт, процветает и поныне…

Фраза – «Я вам прочту-с, а вы вникайте и указывайте в случае, ежели ошибку найдете. Ошибиться не мудрено, Захар Семеныч... Верите ли? Трем магазинам сразу рекламу сочинял... Это и у Шекспира бы голова закружилась».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 385

Без сомнения, Чехову хорошо известны муки человека, сидящего без работы, отчаянно ищущего себе место. Поэтому рассказ о Мише Набалдашникове, прочитавшем заманчивое предложение о вакансии на должность писца в канцелярии г.Податного инспектора, близок сердцу каждого страдавшего от неопределённости безработного. «Кто хоть раз в жизни сидел без места и томился от безделья, тот знает, как взбудораживают душу объявления вроде вышеписанного» - конечно же прав Антон Павлович!

К тому же, Миша сейчас в отчаянном положении, находясь на иждивении матери, а дядюшка Нил Кузьмич регулярно читал ему нотации, а также обещал выпороть племянника-дармоеда. Одно только мешало молодому человеку немедленно отправиться по объявлению, чтобы занять столь нужную вакансию. Требовалось предоставить вместе с прошением своё жизнеописание. А вот написать его у Миши никак не получалось – «Признаться, я уж раз пять садился за писанье, а ни черта у меня не выходит. Хочу писать по-умному, а выходит просто, словно тетке в Кременчуг пишешь...» Конечно, самокритично, но по сути верно. Судя по приведённым Чеховым отрывкам молодой человек не совсем дружит с головой, а, может быть , в то время ещё не было такого количества мотивационных книжек и пособий, обучающих писать очень действенные резюме и автобиографии, с помощью которых должны брать не только к какому-то инспектору, а минимум в нефте-газовую корпорацию, а максимум в Кремль.

«Писал он искренно, но бестолково, без всякого плана и хронологического порядка, повторяясь и путаясь. Вышло что-то размазанное, длинное и детски-наивное...»
Не буду критиковать те глупости, которые написал о себе Миша – «Учился я посредственно, в I и III классе сидел по 2 года, но по чистописанию и поведению получал всегда пять». Любой здравомыслящий парень сообразит, что некоторые подробности своих успехов в учёбе лучше обходить стороной, не вдаваться в подробности, а писать просто – «с успехом закончил четыре класса». Ещё хуже он завершил свою писанину - "Теперь же я живу на средства моей матери, которая не имеет никаких средств к жизни, а потому всепокорнейше прошу Ваше высокоблагородие, дайте мне место, чтоб я мог жить и кормить мою болезненную мать, которая тоже просит Вас. И извините за беспокойство" (Подпись).

В принципе, главное, что он вообще что-то предпринял. Написал своё жизнеописание, подал его вместе с прошением, ждал две недели ответа, а потом пришёл осведомиться о результате. «Под лежачий камень вода не течёт». Конечно, Чехов очень жизненно описывает ситуацию с получением Мишей ответа на прошение – не просто отказ, а категорическое – «Тысячу раз говорил уж я всем, что у меня писец есть! Есть, есть и есть! Пора уже перестать ходить! Уж есть у меня писец! Так всем и передайте!» Кто получал отказы на попытку устроиться на работу, нисколько не удивится подобному спичу. Главное, не отчаиваться, а искать и подавать новые и новые прошения, чтобы своим упорством и решительностью найти столь необходимую работу!

Фраза – «Дальше отец спился и умер от пьянства, но это уж была семейная тайна, которую Мише не хотелось сообщать его высокоблагородию. Миша подумал немного, зачеркнул всё написанное и, после некоторого размышления, написал снова то же самое...»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 382

Вот оно как позапрошлом веке было!... Илья Сергеич Пеплов и жена его Клеопатра Петровна, чтобы не упустить жениха, подслушивали, как за дверью в зале происходило объяснение в любви между их дочерью Наташенькой и учителем Щупкиным. И, как это происходит во время удачной рыбалки, Пеплов шептал – «Клюёт!», а жене говорил, чтобы, как только заговорят о чувствах, тут же снимала - «со стены образ и идем благословлять... Накроем... Благословение образом свято и ненарушимо... Не отвертится тогда, пусть хоть в суд подает». Правильный подход! За счастье дочери надо бороться!
Правда, разговор дочери с учителем тоже больше похож на рыбалку. Наташа подозревает его в написании писем для неё, причём почерком как у курицы. Но Щупкин отпирается, а делится опытом воспитания своих учеников - «В чистописании главное не почерк, главное, чтоб ученики не забывались. Кого линейкой по голове ударишь, кого на колени... Да что почерк! Пустое дело! Некрасов писатель был, а совестно глядеть, как он писал. В собрании сочинений показан его почерк». А Наташенька со вздохом сообщает, что за писателя с удовольствием бы пошла, чтобы он ей стихи на память писал.
Тут-то она и подсекает Щупкина, когда он спрашивает – «А ежели я напишу вам поэтические стихи, то дадите тогда ручку поцеловать?» Отвечает –«Велика важность!.. Да хоть сейчас целуйте!» И тут, как только учитель, выпучив глаза, припал к пухлой ручке… Распахивается дверь и врываются родители Наташеньки! Пеплов – «Дети... - забормотал он, воздевая руки и слезливо мигая глазами. - Господь вас благословит, дети мой... Живите... плодитесь... размножайтесь...» И мамаша с благословением!
Щупкин не мог выговорить ни слова - "Попался! Окрутили! - подумал он, млея от ужаса. - Крышка теперь тебе, брат! Не выскочишь!"
Но тут блестяще проведённая операция потерпела фиаско… Мамаша второпях сняла со стены вместо образа портрет писателя Лажечникова. Учитель воспользовался смятением и бежал…
Замечательно смешной рассказ Антона Павловича.
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 324

Вот так позитивно начинается юмористический святочный рассказ Антона Павловича. Сразу ощущаешь праздничное настроение и дух Рождества)))

Хоть сам рассказ немного пугает, но в конце становится понятно, почему он юмористический (а не как с "Вишневым садом").

Иван Иванович развлекает дам рассказом о том, какая история произошла с ним на Новый год. Был он у друга. Изрядно выпив, отправился Иван Иванович домой. На часах 2 часа ночи, темнота, холод и дождь. Дело происходит в Москве, а герой наш держит путь с Мещанской улицы на Пресню. Но в темноте заблудился, побежал, споткнулся и сел перевести дух. Зажег спичку, чтобы оглядеться, а под ним могильная плита. Шел на Пресню, а попал на Ваганьковское. И так страшно стало Ивану Ивановичу, что стало ему мерещиться всякое. Например, шаги. А когда ему еще и руку на плечо положили, то тут он сознание и потерял. На утро всё прояснилось.

Пессимист остается пессимистом и в праздник. Вот и герой рассказа всё увидел в черных тонах. Но что же еще ждать от такого пессимиста? И Новый год ему не праздник и собака - инфернальное существо. Да и в целом кладбищенская философия ему куда ближе праздничной. Показывая нам всю мрачность его восприятия мира.

Чехов еще усиливает трагизм, снабжая речь героя отсылками к "Гамлету" Шекспира: "и нализался, как сорок тысяч братьев". Да, в фразе нет уже гамлетовского пафоса. Он резко "глушится" словом "нализался")))

Но воображение все равно рисует картину близкую к похоронам Офелии. Еще туман и страшных восставших мертвецов, затаскивающих непутевого подвыпившего путника в недра склепа.

Правильнее было бы озаглавить рассказ «Ночь на «кладбище», потому что в стельку пьяный Иван Иваныч , главный герой данного произведения, всё себе напридумывал. Да, да, не был он ни на каком кладбище!... Вообще, удивляюсь, как Иван Иваныч после того как «нализался, как сорок тысяч братьев», оказался способен ещё и передвигаться?!! И вообще, у меня его повествование вызывает большие сомнения… Посудите сами, он с приятелем встречал Новый год. Заявляет, что напился с горя. Для всех встреча НГ радость, а для него горе, так как считает, что с каждым годом только хуже, «чем новее год, тем ближе к смерти, тем обширнее плешь, извилистее морщины, старее жена, больше ребят, меньше денег...» Вот такой пессимист.

Главное в чём я ему не верю, это то, что, когда он вышел в два часа ночи на улицу, не мог разобрать зима или осень. Новый год и осень? Что-то я не понимаю…

Оставшуюся часть его рассказа можно отнести только на бред упившегося мужика. Как он бродил в потёмках, пытался прорваться сквозь непогоду. На душе его всё те же мрачные мысли - "Жизнь - канитель... Пустое, бесцветное прозябание... мираж... Дни идут за днями, годы за годами, а ты всё такая же скотина, как и был... Пройдут еще годы, и ты останешься всё тем же Иваном Ивановичем, выпивающим, закусывающим, спящим... В конце концов закопают тебя, болвана, в могилу, поедят на твой счет поминальных блинов и скажут: хороший был человек, но жалко, подлец, мало денег оставил!.." Подходящее настроение для новогоднего шатания по пустынным улицам.

Естественно, он сбился с пути, бежал то по тротуарам, то по дороге… В конце концов, споткнулся и больно ударился, в кромешной темноте начал ощупывать предмет, на который уселся. В свете зажженной спички понял, что это могильная плита… Как сказала незабвенная героиня Натальи Крачковской, жена управдома Бунша из фильма «Иван Васильевич меняет профессию» - «Допился до чёртиков…» Вот и герой рассказа Чехова, сделав шаг от плиты, натыкается на крест и думает, что попал на кладбище - «…очутившись среди безмолвных могил темною ночью, когда стонал ветер и в голове бродили мысли одна мрачнее другой, я почувствовал, как волосы мои стали дыбом и по спине разлился внутренний холод...»

Для полноты ужасной картины Антон Павлович дальше нагнетает обстановку, Иван Иванычу мерещатся шаги мертвеца – «этот таинственный "кто-то" подошел ко мне, коснулся моего колена и вздохнул... Засим я услышал вой... Вой был ужасный, могильный, тянущий за душу... Если вам страшно слушать нянек, рассказывающих про воющих мертвецов, то каково же слышать самый вой! Я отупел и окаменел от ужаса...»

Хорошо, что у героя сердце было крепкое и здоровое, другой бы на его месте давно Богу душу отдал. Бедный Иван Иваныч, ожидая на могильной плите прихода утра, пережил ещё один ужас – «…слушая вой обитателя могилы, я вдруг услышал новые шаги... Кто-то, тяжело и мерно ступая, шел прямо на меня... Поравнявшись со мной, новый выходец из могилы вздохнул, и минуту спустя холодная, костлявая рука тяжело опустилась на мое плечо... Я потерял сознание».

Но закончилось всё хорошо. Очнулся Иван Иваныч в полицейском участке, где и услышал, что его подобрал полицейский – «около монументной лавки Белобрысова… где памятники и кресты выставлены … а около него чей-то пес воет...» Так и хочется добавить слова героя Андрея Мягкова из «Иронии судьбы» - «Пить надо меньше, надо меньше пить…»

Фраза – «Очнулся я в маленькой квадратной комнате... В единственное решетчатое окошечко слабо пробивался рассвет... "Ну, - подумал я, - это, значит, меня мертвецы к себе в склеп затащили...»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 335

Чехов описывает новогодний поздравительный хаос своего времени, когда всем чиновникам предписывалось в обязательном порядке поздравлять вышестоящее начальство с праздником, а к тому же надо было поздравить всех родственников, знакомых и т.д. и т.п. Представляете, какое обилие было шныряющих туда-сюда саней и карет. Чехов сравнивает это с наступлением неприятеля на столицу.
«На тротуарах, высунув языки и тараща глаза, бегут визитеры... Бегут они с таким азартом, что ухвати жена Пантефрия какого-нибудь бегущего коллежского регистратора за фалду, то у нее в руках осталась бы не одна только фалда, но весь чиновничий бок с печенками и с селезенками...»
Вот один из таких визитёров лежит без сознания, окружённый толпой, а городовой, по штанам и открывшемуся на груди ордену видящий, что господин из благородных, организует отправку его в приёмный покой. Там полицейский врач, выясняя, что болит у пострадавшего, получает в ответ от него бесконечную речь о сделанных им визитах. Все эти посещения роднит только одно – зашёл, поздравил-расписался, выпил (или съел что-нибудь), отправился к следующим – и так по непрерывному кругу.
Пока больной перечисляет свои подвиги (кстати, ради интереса, я насчитал 19(!) визитов за этот день), в приёмный покой доставляют ещё несколько пострадавших. Всё – визитёры, выбившиеся из сил. Когда доктор предлагает переутомившемуся чиновнику пойти домой, отдохнуть, он вскидывается идти дальше, так как нельзя ещё несколько человек обидеть - «Как можно с Новым годом не поздравить? Нужно-с... Не сходи к Наталье Егоровне, так жить не захочешь...»
В наше время нечто подобное происходит, когда перед празднованием Нового Года народ резко бросается успеть всё сделать ещё в этом году и подготовиться к встрече НГ. Жуткие пробки, толчея повсюду, бешено спешащая толпа людей, как перед концом света!
Фраза – «…У Изюмова холодного пива выпил... в горло ударило... От Изюмова к Кошкину, потом к Карлу Карлычу... оттеда к дяде Петру Семенычу... Племянница Настя шоколатом попоила... Потом к Ляпкину зашел... Нет, вру, не к Ляпкину, а к Дарье Никодимовне... От нее уж к Ляпкину пошел... Ну-с, и везде хорошо себя чувствовал... Потом у Иванова, Курдюкова и Шиллера был, у полковника Порошкова был, и там себя хорошо чувствовал... У купца Дунькина был... Пристал ко мне, чтоб я коньяк пил и сосиску с капустой ел... Выпил я рюмки три... пару сосисок съел - и тоже ничего... Только уж потом, когда от Рыжова выходил, почувствовал в голове... мерцание... Ослабел... Не знаю, отчего...»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 333

Иной раз Антон Павлович ставит меня как читателя в тупик. Посудите сами. В этом произведении генерал Букин ищет для своего имения управляющего. К нему приходит устраиваться молодой человек по фамилии Маслов. Конечно, опыта у него маловато. После окончания академии , где изучал агрономию, он год служил младшим управляющим у Киршмахера. Только имение это было продано с аукциона, поэтому и ищет новое место.

Букин перечисляет свои требования к управляющему, говорит, что готов платить тысячу жалованья, «квартира, провизия, экипаж и полнейшая свобода действий!» Маслову условия подходят, но… Неожиданно генерал предупреждает – «хапайте не более тысячи в год...», так как предшественник «на одной шерсти стилиснул пять тысяч». Молодой человек оскорбился таким предложением – «Вы говорите со мной, словно с мошенником!» И этим он Букину не подошёл.

Что же ставит меня в тупик? Это убеждённость Букина, что честные люди хуже хапуг – «Если честен, то наверное или дела своего не знает, или же авантюрист, пустомеля... дурак». Поразительная уверенность генерала, что нельзя доверять честным людям. Что это? Жизненный опыт? Он судит других по себе? Примета XIX века, когда всё в Российской империи вращалось по формуле – «не подмажешь – не поедешь». Сам Букин выражается однозначно – «человек ищет, где лучше, и своя рубашка ближе к телу…»

Ещё поразительнее, что генерал разговаривал уже с пятью кандидатами, и все они оказались честными людьми, оскорбившимися на предложение – «хапать». Поэтому Букин подумывает, что надо назад возвращать проворовавшегося управляющего. Представляете?! По формуле – «Он – сукин сын, но свой сукин сын». То есть уже проверенный.

Не уверен, но, как мне кажется, в этом подходе скрывается одна из причин кризиса властных структур царской России – они не верили людям, не доверяли благородным и честным, считая их «авантюристами, пустомелями и дураками». Может быть, поэтому благородные и достойные представители интеллигенции в скором времени и скинули царя, а управляющих имениями уничтожили как класс.

Фраза – «Коли ежели ты управляющий, слуга своему господину, то и будь управляющим, а нечего выдумки выдумывать, в образованные лезть... Тоже, поди ты, в гостиную захотел... харя немытая... Уж оченно много нониче смешных людей развелось, ваше превосходительство!»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 493

Есть такой особый синдром охранника или вахтёра, когда человек активно начинает пользоваться данной ему властью, чтобы возвысить себя в глазах своих, самоутвердиться за счёт тех, на ком он может эту власть применить. Вот такой синдром начинает проявляться в рассказе Чехова у обер-кондуктора Подтягина в форме излишнего служебного рвения, когда он во втором часу ночи (!) решает провести проверку билетов у пассажиров. Причём сам он для себя аргументирует эту внезапно проснувшуюся тягу к работе нежеланием больше пить – «Шабаш, не буду больше пить!.. Ни... ни за что! Пора уж за ум взяться. Надо работать, трудиться... Любишь жалованье получать, так работай честно, усердно, по совести, пренебрегая покоем и сном». Похвальное стремление к трезвой жизни выливается на головы бедных пассажиров, спящих, сонных, дремлющих…

Даже фраза, которой он будит людей, нервная и жужжащая – «Вам говорят по-челаэчески: вашш... билеты! Па-атрудитесь!» Таким образом Подтягин будит одного из пассажиров болезненного вида, который стонет и жалуется на ревматизм, что он три ночи не спал, принял лекарство, а его разбудили из-за пустяков. Но ретивого обер-кондуктора не проймёшь человеческими слезами! Он исполняет свой долг! На возмущение жалующегося человека отвечает в стиле маленького начальника - «И ежели вы не перестанете кричать и беспокоить публику, то я принужден буду высадить вас на станции и составить акт об этом факте!» Припугнуть своими «властными полномочиями» в стиле любого кондуктора, вахтёра, охранника, упивающегося предоставленными ему возможностями насолить любому недовольному.

Подтягин решает действовать в соответствии со своими представлениями о «порядке». С одной стороны, он понимает, что не нужно было будить больного, но, с другой стороны - «я не виноват... Они там думают, что это я с жиру, от нечего делать, а того не знают, что этого служба требует... Ежели они не верят, так я могу к ним начальника станции привести". И этот ретивый кондуктор во время остановки приводит к больному ещё и вышестоящее начальство и будит того снова!

Бедный пассажир, принявший ещё одно лекарство, чтобы заснуть, опять плачет и возмущается… Даже начальник станции говорит Подтягину, чтобы оставил того в покое… Забавно, что кондуктору невдомёк, отчего ругается пассажир - "Изволь тут угодить! - недоумевает он. - Я для него же позвал начальника станции, чтоб он понимал, успокоился, а он... ругается".

Возмущённые увиденным пассажиры на другой станции подходят к Подтягину и требуют, чтобы он извинился перед больным. «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибёт». Естественно, этот идиот кондуктор, придумав извинительную фразу, которая бы удовлетворила пассажира, но не умолила достоинства извиняющегося, будит больного в третий раз (!). Конечно, у того начинается истерика - «Третий порошок морфия принял, задремал и... опять! Боже, когда же, наконец, кончится эта пытка!... Высадите меня на следующей станции... Более терпеть я не в состоянии. Я... я умираю...»

Всё! Подтягин решает, что с него на сегодня хватит! "Ну, публика! Извольте вот ей угодить! Извольте вот служить, трудиться! Поневоле плюнешь на всё и запьешь... Ничего не делаешь - сердятся, начнешь делать - тоже сердятся... Выпить!"

Блестящий рассказ о том, с чем встречался практически каждый россиянин, когда мелкий чиновник, охранник, вахтёр начинает измываться над человеком, при этом искренне считая себя правым. Эта тема остаётся для нас вечной.

Фраза – «Подтягин выпивает сразу полбутылки и больше уже не думает о труде, долге и честности».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 337