Логотип LiveLibbetaК основной версии
Обложка
User AvatarВаша оценка
5
(1)

Собрание сочинений в четырёх томах. Том 4. Книга 2. У нас дома в далекие времена. Фридолин, нахальный барсук. Рассказы

Ханс Фаллада
Во вторую книгу четвертого тома Собрания сочинений X. Фаллады входит автобиографическая повесть-воспоминания "У нас дома в далекие времена", повесть "Фридолин, нахальный барсук" и ранние рассказы писателя.

Жанры

Рейтинг LiveLib

5,0
1 оценка
  • 5
    100%
  • 4
    0%
  • 3
    0%
  • 2
    0%
  • 1
    0%
User AvatarВаша оценка
Прочитали 2Хотят прочитать 2

Рецензии

  • Аватар пользователя
    Аноним15 февраля 2021 г.

    Наступит время, и калитка в сад детства захлопнется...

    «У меня были все предпосылки для счастливейшего детства: самые любящие родители в мире, благонравные брат и сестры, и если я все-таки вырос сварливым, раздражительным мальчишкой с тягой к уединению, то причина была только во мне».

    Автобиографии бывают разными. Не потому, что у всех нас жизнь складывается по-своему. Повествование о собственном прошлом обязательно имеет окраску: был ли ты счастлив? кто окружал тебя? каковы семейные отношения? в какой среде тебя взрастили?
    Рудольф Дитцен - такое настоящее имя Ганса Фаллады - будучи подростком дважды покушался на самоубийство, находился на лечении в закрытом исправительном заведении для несовершеннолетних, был признан непригодным к воинской службе, благодаря чему боевой опыт Первой мировой войны его миновал.
    Этих данных нет в автобиографии, я их привела для сравнения, ведь прочитав подобные факты, от рассказов о детстве и юности ожидаешь депрессивных признаний, подходящих для Клуба Тлена и Безысходности. В случае с этой книгой, следует доверять аннотации, гласящей, что проникнута она "большой теплотой, любовью и тонким юмором".
    Именно эти составляющие притягивают читателя.
    Автобиография состоит из отдельных тематических зарисовок: о летнем отдыхе, званых обедах, судебных процессах, школе и учителях... Есть главы, посвящённые маме, бабушке, дядям и тётям. Для каждого из них писатель находит тёплые слова любви и признательности.

    Ганс Фаллада рос не просто болезненным мальчиком, умудрявшимся хворать регулярно, он мог заболеть тифом в походе, когда самочувствие всех остальных ребят оставалось отличным. А ещё к нему притягивались несчастные случаи. Он из тех мальчишек, у которых голова застрянет меж балясин перил или крючки воткнутся в палец, осколок стекла порежет лицо или велосипед попадёт под колёса фургона... Страшилки собраны в отдельной главе "Горемыка", но и по всему остальному тексту их разбросано предостаточно.

    Книга хороша тем, что следуя за героем повествования, читатель может наблюдать картину жизни тех времён. Ганноверцы, фризы, померанцы, берлинцы - это лишь часть народностей, населяющих Германию, из тех, кто являлся родственниками семейства Дитценов, кем были они сами, переезжая из одной местности в другую, но какие же между ними разногласия!


    Нам теперь даже трудно себе представить, какие бурные страсти кипели вокруг политики сохранения малых государств, с какой ненавистью относились друг к другу сторонники того или иного немецкого государства и сколь мало было еще тех, кто мыслил в «общегерманском» масштабе.

    Маленький штрих в один-единственный абзац заставил моё сердце биться чаще. Он посвящён Кнуту Гамсуну - моему любимому писателю. Была бы моя воля, поставила бы книге пять баллов с плюсом.

    От отца я унаследовал шесть холщовых папок с комплектами мюнхенского журнала «Югенд» первых лет издания. С тысяча восемьсот девяносто шестого года по девяносто девятый — времен невообразимо давних. Помню, что журнал этот обратился тогда с призывом собрать средства для какого-то молодого писателя, оказавшегося в нищете. Помнится также, что поступившие суммы были смехотворно малыми: один раз двенадцать марок, другой раз — двадцать. Писателя того звали и зовут Кнут Гамсун. За сорок пять лет, прошедших с тех пор, он стал большим писателем и намного перерос всех ныне живущих. Но уже тогда он написал «Голод» и «Мистерии»...
    Читать далее
    101
    2,7K
  • Аватар пользователя
    Аноним3 ноября 2021 г.

    "Тихо вокруг, только не спит барсук. Уши свои он повесил на сук и тихо танцует вокруг."

    Еще с самого детства я очень люблю историю Ганса Фаллады - "Сказку про Мышку-Вислоушку" . Неоднократно перечитывала, буквально выросла на ней - переживая о маленькой мышке, храбро противостоявшей кошкам, так и норовившим ее слопать, смело и целеустремленно двигающейся к исполнению своего желания: рискуя жизнью все же встретиться с женихом. Чего-то подобного я ожидала и от "Фридолина", надеясь, что в произведении сквозь борьбу с несправедливостью, опасные затеи прорежутся зерна добродетели и "хорошести" персонажа. Но сказка о нахальном барсучке скорее проявила отрицательные качества героев, сдвинув куда-то далеко идею конфликта между людьми и животными, где барсук из позиции жертвы защищался, а "двуногие" нападали, пытаясь избавиться от дополнительного едока.

    По идее, читатель должен был бы сочувствовать зверьку, на которого свалились все тяготы жизни - друг за дружкой погибли братцы и сестричка, мать выгнала из дома, лисы постоянно пытались выжить из норы, то из одной, то из вновь приобретенной, а затем и люди с собаками открыли охоту на любителя кукурузы, которую Фридолин с любовью называл "Сладенькое". Но у этого барсучка и у самого предостаточно противных повадок, видя которые, не приобретаешь к нему симпатии: выгоняет собственную мать из норы, считает, что все в этом мире создано для него, из-за чего живет, в самом плохом смысле этого слова, потребителем и вечно бурчит, что в этом созданном одни недостатки и изъяны, а он несчастный бедняга, вынужденный терпеть небожественное отношение к барсукам.

    Ок, раз барсук "не удался", можно было бы переметнуться к поддержке "двуногих", но семья Диценов, в большей степени, чем другие люди, контактировавшая с Фридолином, тоже далека от импонирования читателю. Отец - самодур (зря, зря, Фаллада в конце признается, что это он сам), постоянно надеющийся, что барсук сдохнет от одной мысли (зачем решать проблему действиями - ограждать свою кукурузу от животного, которой, природой установлено, будет есть, но не сможет само посадить и вырастить) фермера, и не испытывающий абсолютно ни единого угрызения совести по поводу уничтожения Фридолина (причем самым жестоким образом - больше всего "зашли" ему капканы - т.е. не просто убить быстро, а поиздеваться, доставив жуткую боль). Мамаша - "не при делах": она лучше повозмущается, что дети перед обедом в кастрюлю смеют заглянуть, да помолчит, получив ответ на свой вопрос (начинает разговор, задавая вопрос, - ей отвечают, т.е. завязывается беседа, - 0 реакции на ответ, будто не заинтересована вообще в том, что сообщат). Безразличный сын Ахим, которому плевать, убьют барсука, оставят в живых, поиздеваются или что еще, да дочка Мушка, сначала рьяно кидающаяся на защиту Фридолина (зародилась у меня надежда на душевные добродетели, хорошие черты), а затем быстро "переобувшаяся" - "ой, давно это было, уже не помню, чего жалеть" (надежда умерла...)

    Никого не жаль в этой истории, ни на чью сторону не становишься, единственное, чего хочешь - чтобы не издевались над барсучком и прекратили откровенно тупить. Так природой заложено, что животные могут портить посевы, не возмещая ущерба, - так займитесь укреплением обороны своего труда вместо нападения на зверька, который даже не понимает, что что-то натворил. Ну а нравы барсучьи я бы изменила, естественно: добрее быть, дружнее к своим сородичам - не знаю, действительно ли Фридолин и его родня такие вредные животные, надеюсь, лишь для сказки так утрировали "мерзинку" их характера...

    Читать далее
    86
    625
  • Аватар пользователя
    Аноним26 июля 2022 г.

    "В моей ранней юности удача, прямо скажем, не гонялась за мной"

    Интересное знакомство с автором. Отличный язык, легкость повествования, самоирония, чувство юмора. История о детстве и взрослении, рассказанная с невероятной любовью к семье и легкой грустью о прошлом.

    Каждая глава - это еще один фрагмент из жизни Ганса Фаллада, начиная с самого маленького возраста. В семье четверо детей, мама с папой и объединяющая всех черта - любовь к чтению. С трепетом и восторгом автор рассказывает о читательских вкусах каждого, как удавалось дотянуться до "запретных" книг, собирать свою библиотеку.

    "Чем несноснее казалась мне моя будничная жизнь, тем настоятельнее искал я убежища у героев приключенческих книг."

    Неоднозначный взгляд на отца. Семья жила, мягко говоря, очень экономно, но после его смерти выяснилось, что они не были бедными. Вокруг такой скромной жизни возникало множество проблем. Например, вечно заштопанные брюки Ганса вызывали насмешку не только одноклассников, но и учителя, из-за чего пришлось сменить школу.

    Не стоит ожидать от книги эффекта "Манюни". Здесь юмор скорее из разряда "смех сквозь слезы". Детство на самом деле было сложным, болезненным и трагичным. Потому что мальчик от рождения наделен способностью попадать в истории с плохим финалом, раз в год тяжело болеть, родители жили в постоянном напряжении, что же еще случится. Самые разрушительные для здоровья последствия получила история с красным велосипедом, перечеркнувшая все усилия и планы на поступление в новую школу на год старше.

    Трогательный рассказ о бабушке, которая свято верила в традиции, приглашала к себе в гости, но из-за бедности угощать было особо нечем и то, что доставалось гостям зачастую было весьма сомнительным. Как она откладывала деньги на маленькие денежные подарочки всем своим многочисленным внукам. По сути, большая часть историй грустные, но автор приложил все усилия представить их в другом свете, заставляя читателя улыбнуться.

    Читается легко. Не знакома с творчеством автора, возможно другие произведения отличаются по настроению. Но данный роман заставит улыбнуться и погрустить, вспомнить детство, школьные годы. Финал поставит жирную точку, символизирующую окончание детства. Рекомендую любителям семейных историй.

    Читать далее
    84
    2,3K
Все рецензии
Похожие книги

Цитаты

  • Аватар пользователя
    Аноним19 марта 2011 г.

    ...судебные процессы - это людоедство. Они пожирают не только деньги, счастье, покой, зачастую они способны проглотить и самих судящихся со всеми потрохами.

    22
    210
  • Аватар пользователя
    Аноним20 августа 2013 г.

    Итак, я читал и читал... По отношению к нашей семье глагол «читать» можно было спрягать во всех формах и временах без риска ошибиться. Я читаю, ты читал, он будет читать, они читали — все верно. Излишним было только повелительное наклонение. Приказывать — «читай» или «читайте» — не было никакой необходимости.

    Но по заглатыванию книг я в подметки не годился моей сестре Итценплиц. Она побивала любые рекорды. Когда я в четыре утра прокрадывался в отцовский кабинет за свежим пополнением, то нередко заставал ее там. В ночной сорочке она стояла на стуле, держа в одной руке раскрытую книгу, а в другой — почти догоревшую свечу. Сестре повезло меньше, чем мне: ее комната находилась рядом с родительской спальней, поэтому всякое ночное чтение исключалось, так как у мамы был хороший слух. Я предлагал Итценплиц хотя бы сесть в кресло, но она лишь смотрела на меня поверх страниц застывшим, отсутствующим взглядом, говорила: «А-а!», и снова погружалась в чтение.

    Читать далее
    13
    651
  • Аватар пользователя
    Аноним21 августа 2013 г.

    Тетя Вике была не настолько богатой, чтобы держать собственную служанку, но слишком утонченной, чтобы самой возиться с печкой. Тетя предпочитала мерзнуть.

    12
    346
Все цитаты

Подборки с этой книгой

Все подборки