Короли и капуста. Рассказы

Миссис Конант служила ему лекарством от угрызений совести, и он слишком поздно заметил, что без этого лекарства не может жить.

Под выкрики Колба "Познакомьтесь с " Мэррием покорно обменялся рукопожатиями с доктором немцем, торговцем-французом, двумя торговцами-итальянцами и тремя или четырьмя янки, которых здесь называли "каучуковыми" людьми, "золотыми", "кокосовыми" - только не людьми из плоти и крови.

Там пароходик застопорил машины, и капитан в шлюпке отправился на берег пощупать пульс кокосового рынка.

По-моему, стул юридически не считается оружием, опасным для жизни. Придется навострить лыжи, другого выхода нет.

В конце концов, какое дело трактирщику до ваших капиталов? Его интересует ваш счет в баре, а не в банке.

А теперь я не без удовольствия опровергну вышеприведенную поговорку, клятвенно заверив вас, что совсем недавно мне довелось прочесть в заведомо выдуманном рассказе следующую фразу: "Да будет так", - сказал полисмен". Истина еще не породила ничего, столь невероятного.

У авторов, желающих привлечь внимание публики, существует излюбленный прием, сначала читателя уверяют, что все в рассказе - истинная правда, а затем прибавляют, что истина неправдоподобнее всякой выдумки.

Там аптекарь, как оно и следует быть, — советчик, исповедник и помощник, умелый и благожелательный миссионер и наставник, чью эрудицию уважают, чью высшую мудрость глубоко чтят и чьи лекарства, часто не притронувшись к ним, выбрасывают на помойку.

Мы с Перри зашагали к салуну «Серый мул» — к этой старой глинобитной хибаре возле станции.
— Заказывай, — сказал я, как только мы поставили по одному копыту на приступку у стойки.
— Мне воды с сассапариловым сиропом, — говорит Перри.
Поверишь ли, я чуть языка не лишился.
— Валяй, оскорбляй меня, не стесняйся! — говорю я ему. — Но зачем же так пугать бармена? Может, у, него больное сердце.