Записки из мертвого дома. Униженные и оскорбленные

Появляюсь здесь и сразу с отзывом и эмоциями на 

«Униженных и оскорбленных» Достоевского

Всё-таки из русских классиков Фёдор Михайлович для меня самый лучший. И слог у него простой, и огромных описаний нет, а когда есть, то ими хочется зачитываться, а иногда даже очень хочется, чтобы эти описания были подлиннее! 

В УИО прекрасный сюжет, увлекательный, тонкий, очень чувственный, в нем абсолютно ничего лишнего и все максимально на своих местах. Честно, я, наверное, ставлю этот роман намного выше «идиота», но на равне с «Преступлением и наказанием» (хоть и читала его в школе) хоть и там, и там была в восторге от написанного. 

Это было искреннее удовольствие. Я оставила мильен разноцветных закладок и стикеров внутри. 

Почему-то говорят, что здесь поднимается гуманизм и проблемы социального общества, честно, я просто читала, читала в удовольствие, я следила за героями, за репликами, за мыслью, пыталась думать наперёд, иногда рассуждать за героев или вместе с ними, думала, как всё-таки автор это все связал и написал, без конца подчёркивала и писала Заметки, чтобы потом понимать и вспоминать, что я испытывала. Может быть там действительно наиглубочайший смысл, но я просто читаю без широкого литературного анализа, к которому может быть приду только позже, по истечении лет своей жизни)

10/10 

Конечно же.

Длинная история невеликого отрезка жизни переплетённых человеческих судеб.  Трагических судеб. Здесь, точно в щепетильном портрете, тщательно прорисованы разительные противоположности людских характеров, редко заметные с первого взгляда, но непременно открывающиеся по мере того, как всматриваешься в человека.

Такие они все хрупкие, эти персонажи, чуткие и в большинстве своём простодушные, что читатель из двадцать первого века невольно диву даётся и даже чуточку возмущён примитивностью их нравов! Хотя отчасти это является данью времени.

Хочется особенно отметить несколько критериев здесь:

И любовь, наконец, как основа произведения и бытия. То, что объединяет здесь людей разных поколений и разных миров, так или иначе.  Она такая разная здесь — взаимная и безответная, и родительская, и дочерняя... Но вся она такая близкая и знакомая, я уверена, каждому читательскому сердцу.

Что касается меня, мне было моментами очень увлекательно, а кое-где долго и, откровенно говоря, скучновато. Местами очень бесил Алёша. Иногда удивляли бесконечные «беганья» Вани. Так жаль Нелли и всю её прежнюю семью.  Азорку. Интересно было бы лицезреть реакцию князя на последние открывшиеся события, но... впрочем, там всё и так понятно (горбатого могила исправит). 

Однозначно, обязательно к прочтению. Возможно, особенно хорошо читать в школьные годы, чтобы в будущем максимально избавить себя от всяческого сходства с некоторыми вышеупомянутыми.

Читать мне было нелегко. Это не остросюжетный «Идиот», не глубокомысленное «Преступление и наказание». «Записки из мёртвого дома» - своего рода дневник, описание личного опыта каторжника. Сделала над собой усилие и прочитала внимательно: «от сумы да от тюрьмы...», как говорится. Но, клянусь своим дурным литературным вкусом! - "Зона" Довлатова понравилась мне больше. Может быть, потому что не так серьёзна. Впрочем, у обоих писателей множество сходных моментов: такое впечатление, что Сергею Донатовичу не давали покоя лавры не Шаламова, а именно Достоевского.
Оба примерно одинаково характеризуют особенности характера заключённых: «Способность ничему не удивляться была величайшею добродетелью. Все были помешаны на том, как наружно держать себя», - пишет Ф.М.. Любуешься его диалогами: «Совести нет и глаза-то у тебя не свои, а заемные!» - и сразу вспоминается «Что ж ты, сука, дешевишь!» от С.Д., будто бы "убивающее наповал". У Ф.М. есть даже похожая на довлатовскую история о театральном представлении в остроге. Но, конечно, без Ленина.
Хотя всё это так, орнамент, меня заинтересовали совершенно другие вещи.

Например, беспрецедентное отношение каторжников к женщинам: «Никакая баба не в состоянии была быть такой бабой, как некоторые из этих душегубцев», - замечает герой «Мёртвого дома», и мне вдруг как-то менее жалко этого душевного, чувствительного человека. Особенно если вспомнить о том, что сел-то он как раз за убийство жены. Интересно, как об этом пишет во вступительном комментарии сам Ф.М.: мол, это могло бы быть несчастным случаем. Да неужто?! Дальше ещё веселее - про избиение жён, про вымазанные дёгтем ворота оклеветанной девушки. Читала с тем же омерзением, как про тараканов в щах и казнённых вшах в лазарете. Хотелось бы предложить антифеминисткам женского пола почитать внимательно эти эпизоды. И, возможно, дамы стали бы с иным выражением смотреть на дежурный веник на 8 Марта.
Занимательными, но не слишком неожиданными показались мне мысли автора о том, является ли сама система наказания гарантом раскаянья. В этом же весь её смысл, не так ли? Нет, убеждает Ф.М., «в продолжение нескольких лет я не видал между этими людьми ни малейшего признака раскаяния, ни малейшей тягостной думы о своем преступлении и что большая часть из них внутренне считает себя совершенно правыми». Причина преступления, т.о., видится в «каком-нибудь телесном и нравственном уродстве, еще неизвестном науке». Того же мнения был, кстати, Стейнбек. А я-то, идеалистка, полагала вслед за героем Булгакова, что есть только добрые люди...
Очень сильно написано о палачах, этого у Довлатова не найти.
«Я заговорил о палаче. Свойства палача в зародыше находятся почти в каждом современном человеке. Но не равно развиваются звериные свойства человека. Если же в ком-нибудь они пересиливают в своем развитии все другие его свойства, то такой человек, конечно, становится ужасным и безобразным. Палачи бывают двух родов: одни бывают добровольные, другие – подневольные, обязанные. Добровольный палач, конечно, во всех отношениях ниже подневольного, которым, однако, так гнушается народ, гнушается до ужаса, до гадливости, до безотчетного, чуть не мистического страха».
Тут мне пришлось задуматься о себе как о потенциальном мучителе. Не пришла к определённому выводу, но добавила целую звезду за данный момент повествования: если всякий читатель после этих строк задаст себе такой вопрос, тогда это произведение бесценно.
Поразило также, что заключённые всё время ходили в кандалах, даже в баню, и если умирали в лазарете, то сразу звали кузнеца, чтобы тот снял кандалы. Вот уж, поистине, ко всему привыкает человек! Тяжелее всего из всех невесёлых эпизодов и размышлений лично мне было читать о том, что на каторгу попадали и невиновные. Людское правосудие несовершенно, и сама мысль о том, что через ад «мёртвого дома» могут пройти и люди, не совершившие преступления, мучительна до боли.
Итог: сюжета практически нет (точнее, присутствует лоскутное одеяло мини-сюжетов, сплетение судеб заключённых), финал, выход героя на свободу, ощущается с таким облегчением, будто на волю выпустили меня, читателя. Уверена, что перечитывать не буду никогда. Однако о знакомстве с романом не жалею: сильная, жёсткая, мудрая вещь, типичный Достоевский.

Очень сложно писать отзыв на книги любимого автора. Связано это с тем, что его книги очень глубокомысленные и многогранные. По их прочтению хочется написать так много о них и описываешь всё, что приходило в голову в ходе чтения романа и получается это всё как-то тезисно, обрывочно и непонятно. Вернее, мне то самому понятно, но если я пишу отзыв в интернете, значит я хочу поделится своим мнением с другими, а зачем отсавлять отзыв, который будет понятен только тебе самому. Да и вообще на книги Фёдора Михайловича я, как правило, отзывы не пишу, но эту книги мне посоветовали по флешмобу и я знаю, что отзыв не обязателен, но всё-таки приветствуется, вот я и решился на его написание.

Мрачное, трагическое и сложное произведение о человеческих взаимоотношениях. Иван Петрович - начинающий писатель, влюблен в Наталью - дочь помещика Николая Сергеевича, который так же является управляющим князя Волковского, в семье которого (в смысле, помещика) Иван воспитывался. Наталья тоже с симпатией относится к Ивану, но она влюблена в Алёшу, сына князя Валковского. Когда князь узнал о симпатии Натальи и Алёши, он подумал, что это Николай Сергеевич хочет заключить этот союз, с целью получше устроить свою дочь и начинает подозревать Николая Сергеевича в нечестном управлении и воровстве, после чего начинает против него судебную тяжбу. После этого Никаолая Сергеевич запрещает Наталье общаться с Алёшей, но молодые люди любят друг друга и хотят быть вместе, даже несмотря на то, что их родители против этого союза. Князь Валковский хочет женить своего сына на Катерине - дочерью одной своей знакомой, наследницей большого состояния (больше князя в Катерине ничего не интересует, дай только прибавить ещё чуть-чуть к своему состоянию). Иван Петрович, несмотря на свою любовь к Наталье, обязуется помочь её отношениям с Алёшей, а также примирить с родителями. Случайным образом иван Петрович встречает на улице бедную девочку Нелли, которая тоже оказывается втянутой в весь этот клубок отношений главных персонажей.

Если бы вы прочитали такой синопсис у какого-нибудь фильма или книги то наверняка бы не стали такое ни смотреть, ни читать. Но ведь это же Достоевский! За таким, казалось бы, банальным сюжетом, скрывается очень много. Тут у нас есть и прекрасно прописанные характеры - каждый персонаж уникален и узнаваем и несмотря на их большое количество в них невозможно запутаться (если, конечно, читать книгу внимательно). При этом каждый герой, кроме характера, имеет свою философию и свой уникальный взгляд на те или иные вещи и даже читая многостраничные выяснения отношений, не закатываешь глаза со словами: "Господи, опять говорильня и выяснение отношений!". Совсем не так. Тут читаешь каждое слово внимательно, вдумчиво и с интересом. Даже то, что в книге мало событий не воспринимается как недостаток. Да, огромную часть книги занимают диалоги и порой даже персонажи повторяются и говорят одно и то же, просто разными словами, но повторюсь, читать это интересно и занимательно. Ничего кардинально нового в этой книге Достоевский не открыл, просто ещё раз во всех красках описал, как ужасна жизнь в нищете, к каким катастрофическим последствиям может привести большая ссора между родителями и детьми, как презрительно богатые относятся к бедным, как сложно жить по любви во время, когда большинство браков заключаются по расчёту. Ну и о печальной любви, конечно же.

Если в двух словах, то - великолепная книга! Не вижу более смысла распинаться и описывать все достоинства этого романа. Образец русской классической литературы. Вряд ли многим понравится, но любителям сложных произведений и отечественной литературы, я думаю, должно понравится.

Знаете, что в цитате? Меню каторжной больницы! А это - "...иногда и с крышкой водки", как вам? Там дальше есть и про пиво и про чай с баранками. А перед этим - про ежедневный фунт мяса к обеду в самом остроге, правда за деньги...
Я в тюрьме, слава Богу, не был, а те из моих знакомых, кто там был, распространяются на тему арестантской жизни редко, очень редко. Пару книг, написанных сидельцами, правда прочитал, но опыт, сами понимаете - никакой. Однако, такого лубочного описания каторги, ещё раз вдумайтесь - российской каторги XIX века, я от Фёдора Михайловича совсем не ожидал. Читал и думал: если описываемое - правда, то всякий умирающий с голоду должен был выйти на дорогу, прирезать первого встречного и преспокойно направляться в этот "райский уголок", где довольно сытно, тепло, настоящая работа только летом, начальство не досаждает, а сокамерники - почти милейшие люди. А те, кого отдавали в солдаты? Да они должны были пачками бежать убивать и воровать, ибо в солдатах было хуже, только по той причине, что шанс помереть там несравненно выше.
Все бандиты и убийцы, окружавшие политкаторжанина Горянчикова, получились какие-то умытые, причёсанные и прилизанные. Все жестокие разбойники и лихоимцы где-то там в тумане, за чертой описания происходящего, и выскакивают из этого тумана всего лишь разок, при стычке Александра Петровича с целовальником.

Была, эх, видимо, была у Достоевского где-то в полицейском управлении "мохнатая лапа", что вся глубина его страдания, за четыре года, свелась только к отсутствию свободы и прохладному отношению к нему всех прочих каторжан...

Хотя, если быть справедливым, на фото того времени, измождённых лиц тоже не видно:

Целых 16 лет разделяют первый и второй роман Достоевского. Между ними – пропасть, и пропасть не только и не столько временная. 24-летний автор «Бедных людей», талантливый, но не умудренный еще жизненным опытом – и 40-летний автор «Униженных и оскорбленных», ощутивший на себе дыхание смерти на инсценировке собственной казни, проведший 4 года каторги в Сибири и 5 лет ссылки-службы, имевший неудачный брак, потерявший многие годы в малопродуктивных писательских попытках.

Немудрено, что после всего пережитого Достоевский наконец предстает перед читателями во всей своей красе – таким, каким мы, почитатели таланта, его любим и пред гением которого трепещем. И хотя нет еще в «Униженных и оскорбленных» того надрыва, свойственного более зрелым романам писателя; хотя здесь еще как-то «с лишкОм» романтизма (в приципе не чуждого писателю и в более поздних произведениях, но уже в меру) – все же в этом романе определенно вырисовывается тот характерный достоевский «нерв», тот особенный психологизм его персонажей, та непреодолимая тяга к вскрытию гнойников и обнажению кровоточащих ран на человеческой душе.

Ну и что же... Снова я вся в плену книги. Снова я и дрожу, и плачу, и негодую, и переживаю. Снова в течение дня по дому бродит призрак, который все действия выполняет с книгой в руке.

Не разбирая всех персонажей, остановлюсь на тех двоих, что больше всего поразили: Нелли и Алеша. Пожалуй, со второго начну. Мерзкий тип же этот Алеша. Он хуже во сто крат своего отца (по этому хоть сразу видно, каков он). А Алеша, Боже мой, он и сам-то не верит в то, что поступит плохо. Его слезы и переживания искренни, а толку-то? Вечный ребенок, не способный отвечать за свои поступки, которого всю жизнь будут нянчить всякие Наташи и Кати (эх, все-таки умница Наташа и бедная-бедная Катя)... Знавала я таких – от таких подальше надо держаться.

И, конечно, Нелли. Образ Нелли какой-то неземной, мистический, да и история ее жизни тоже окутана таким таинственным ореолом (хотя читателю все становится ясно задолго до эпилога – все хмельной болтун-Маслобоев виноват). Совершенно дикий ребенок, исполненный враждебной подозрительности ко всем и вся, взрастивший в душе своей гордость, ненависть и злобу такой силы, что далеко не каждый взрослый человек способен на подобные чувства. И все же это душа ребенка, чистая душа, она способна любить, быть благодарной и счастливой.

Никуда не деться в произведениях Достоевского от элементов автобиографии. Рассказ от первого лица-писателя, упоминание сюжета «Бедных людей», персонаж-эпилептик... И, конечно, герой многих романов Достоевского, Петербург - им дышит каждая страница.