Сердцедер

… А сейчас вы увидите, как наружу вырвется главная страсть моего существования: ненависть к бесполезному.

… А я теперь собираюсь избавиться от всего, что мне мешает. От всех воспоминаний. От всех препятствий. Вместо того чтоб сгибаться, превозмогать себя, изматываться... изнашиваться... потому что я изнашиваюсь, вы слышите меня!

… Что может быть более одинокого, чем мертвец... - пробормотал Вольф. - Но и более терпимого? Более устойчивого... а, месье Брюль?.. И что более любезного? Более приспособленного к своим функциям... более свободного от всех беспокойств?

… Избавляетесь от того, что вам мешает, первое очко, - сказал он, - и получаете труп. Тем самым нечто совершенное, ибо нет ничего совершеннее, законченнее трупа. Да, это плодотворная операция. Двойной удар.

… Мертвец, - продолжал Вольф, - это прекрасно. Он полон. Не имеет памяти. Завершен. Пока не мертв, не завершен.

… И когда ждать невмоготу, - сказал Вольф, - и когда мешаешь сам себе, появляется повод и оправдание - и если избавишься от того, что мешает... от себя самого... тогда прикоснешься к совершенству. Круг, который замыкается.

… Я всегда мог сопротивляться своим желаниям...

… Но умираю я оттого, что их исчерпал...

Выехав на пыльную дорогу, он поддал газу. Поднявшееся за машиной облако сразу же опустилось на губчатую траву, к которой Жакмор уже успел привыкнуть.
На обочине стояла коза и голосовала рогами. Ангель затормозил.
— Залезай, — сказал он животному.
Коза запрыгнула в машину и устроилась в кузове.
— Они все катаются автостопом, — пояснил Ангель. — А так как мне совсем незачем ссориться с крестьянами…
Свою фразу он так и не закончил.
— Понятно, — ответил Жакмор.
Чуть дальше они подобрали свинью. Перед самой деревней животные соскочили с машины и побежали к своим фермам.
— Когда они ведут себя спокойно, — добавил Ангель, — им разрешают гулять. А если нет, то их наказывают. Бьют. Или запирают. А то и съедают без суда и следствия.