Сочинения в двух томах. Том 2

Классика.. и вот снова я читаю очень популярную русскую классику. Ну и опять я как то не разделяю тот восторг, который люди испытывают после прочтения этого произведения.
Возможно вся загвоздка в том, что это пьеса, и не очень привычно и легко читать в таком формате. Следить каждый раз кто что сказал и что сделал, да и времени что бы запомнить все действующие лица не так то много. Сценарии написаны больше для постановки и сьемок, нежели для чтения. И возможно, посмотрев постановку я бы изменил свое мнение, но сейчас я оцениваю именно прочитанное.
Сюжет простой, и я не вижу в нем никакой огромной и апокалиптической драмы и трагедии, как пишут многие. В двух словах: транжиры прогуляли свое имение, которое купил человек выбившийся в люди с самых низов.
Немного о главных героях:
Любовь Андреевна Раневская - очень странная дама, которая раскидывается деньгами налево и направо. Она вернулась с заграничной поездки и ее имение выставили на торги. Человек ей предлагает отличную идею, что бы сохранить дом, но она воротит носом. Ну и в итоге остается ни с чем. И едет дальше прогуливать упавшие на голову деньги.
Ермолай Алексеевич Лопахин - продуманный человек, идущий к своей цели. Его предки когда то были крепостными и служили в этом имении. Но он не идет по головам, а честно предлагает свой план хозяйке имения. И лишь после того как она его отвергла, он покупает имение. Вопросов к этому человеку у меня вообще нет.
Петр Сергеевич Трофимов - вечный студент, который из себя ничего не представляет. Языком чешет, а сам по сути ничего не делает.
Аня - наверное потерпевшая во всей этой ситуации. Мать прогуляла все, а любимый Петя только и горазд что языком молотить.
Остальных описывать наверное не буду, сами прочитаете и составите свое мнение.
В очередной раз, читая классику, придерживаюсь своего мнения: Каждому произведению - свое время. Когда это было написано это наверное было очень круто, но не сейчас. (Ну если не брать в расчет "любителей классики", которые во всем старом найдут что то высокое).

"Зачем рубить вишнёвый сад
Его и так зима убьёт
Уж хлопья белые летят
Да разгарается восход"
София Ротару

В изображении судьбы своей бесприданницы писатель несколько отклонился от укоренённых традиций, существенно меняя основу конфликта и иначе освещая характеры. В творчестве Чехова не бывает противопоставления святых и грешников, так как ему вообще не свойственно полярное разделение героев. Святы и чисты у Антона Павловича только дети.

Анна, её муж Модест Алексеич и отец Пётр Леонтьич на протяжении всего рассказа медленно, но верно скатываются каждый в свою невидимую и неосознаваемую пропасть. Первично же здесь, как мне кажется, падение слабого и безвольного отца, позволившего себе выдать юную дочь замуж ради решения собственных материальных проблем. Но бумеранг не замедлил с возвращением. В результате отец постепенно продолжал спиваться и деградировать, но при этом ещё и любовь дочери потерял. Сама же Анна превратилась из жертвы в хищницу, наслаждаясь бездумно прожигаемой в бесконечных увеселениях жизнью. Она оказалась под стать той среде, в которую попала. Похоже, что в героине изначально был заложен соответствующий хищнический потенциал, который и реализовался.

Все взрослые герои рассказа получили именно то, чего хотели: корыстная Анна – деньги и беззаботную жизнь, честолюбивый Модест Алексеич - желанный орден святой Анны второй степени, а слабый Пётр Леонтьич в своё удовольствие продолжал спиваться, не думая о детях. Среди них нет явной жертвы и обидчика, все трое в результате уравнены автором друг с другом.

Кто же в рассказе стал невинной жертвой? На мой взгляд, ответ однозначен: это младшие братья героини, которые оказались никому не нужными и брошенными на произвол судьбы. Можно, конечно, осуждать Анну в возникшей чёрствости и равнодушии к близким. Этот факт действительно имеет место, и, казалось бы, такой взгляд и лежит на поверхности. Но сколько же ей было лет? Всего-то 18! Поэтому главный виновник сложившейся ситуации – всё же отец, который должен был более ответственно относиться как к сыновьям, так и к дочери. И следовало-то этому страдальцу лишь бросить пить. Его слабость, притворяющаяся добротой, сыграла с ним самим и со всеми тремя детьми злую шутку…

Неоднократно раздаются в рассказе сконфуженные, растерянные, умоляющие детские призывы: «Папочка, будет… Папочка, не надо…», «Не надо, папочка… Довольно, папочка…», «Не надо, папочка… Будет, папочка…»…

Вспомнила об этом рассказе, когда увидела кадры из балета "Анюта" - собственно, по нему и поставленного. Уже цепляла его в сборнике, и вот - решила перечитать.
Оказалось- не зря. Казалось бы, все очевидно- "Анна на шее", ведь герой Модест Алексеич, дедька лет за 50, берет себе в жены Анну, девицу, который едва минуло 18. И классический, вроде бы, перед нами мезальянс, да и автор не делает тайны, зачем выскочила Анна за своего Модеста. Пусть и из благих побуждений- у неё ещё 2 брата и отец не в лучшем состоянии... Но не забывайте, что мы связались с Антоном Павловичем!
Обожаю Чехова. Серьёзно. Нет, встречались мне и не самые удачные произведения. Но особенно мне нравится, как он пишет о супружеских и человеческих отношениях. Ведь совсем не как в кино или литературе. Да - мезальянс, адюльтер, первая любвь, но у монетки, которую подбрасывает жизнь, совсем не две стороны. Супруги могут стерпеться-слюбиться, одна из сторон может все понимать в браке - а может вообще ничего не понимать и любить на разрыв. Не так часто у нас принято показывать чувства- например, пострадавшей стороны в адюльтере. А Антон Павлович- обличает это без прикрас. Я почти уверена, что это не из головы, а из жизни. Прям представляю, как Чехов ходил в гости или на приём, внимательно слушал или пронзительно наблюдал - а слова уже заносились в мысленную записную книжечку.
Я могла бы посетовать- что великоват объем для рассказа, или что конец словно оборван. Но не буду. Я просто влюбилась - начиная с описания Модеста с его безусой губой (что ещё и в вину ему вменяется)) или подбородком-пяткой. И - как автор подводит к названию. Ведь Анна - это и жена, и орден - и понимаете, как знаете;) Даже начальник не смог сдержаться: Одна в петлице, две на шее.
Уже писала, что заглядываю к Чехову - как к мудрому наставнику, который учит, что жизнь не проста, но и не так сложна. В ней есть место как красоте, так и обыдености, доброте и цинизму, смеху и слезам. Чего и всем желаю: в любой непонятной ситуации- читайте Чехова. Уж он научит смотреть на жизнь через очки - хорошо протертые и настроенные.

Наверное, всем знаком программный рассказ А. П. Чехова "Человек в футляре". Даже те, кто предпочитал избегать школьного списка литературы, слышали про чеховского чудака-учителя, отгородившегося от внешнего мира невидимой, но ощутимой стеной. Сейчас, при повторном прочтении, этот рассказ кажется мне несколько шире чем тогда, когда я читала его в школьные годы.
В принципе, произведения Чехова - это всегда что-то более широкое, чем просто его карикатурные или трагические персонажи. Все они иллюстрируют собой злободневные писателю явления и события, качества и пороки. Вот и здесь Беликов предстаёт как аллегория на некий общественный гнёт, неуловимый, не совсем, может быть, осознаваемый (как и, собственно, присутствие самого Беликова в жизни окружающих его людей), но вполне ощутимый. Несмотря на кажущуюся ничтожность и смехотворность Беликова, его странные манеры и привычки, он вызывает у окружающих неприязнь и неудобства, а его абсурдные убеждения, на первый взгляд смешные, тем не менее в какой-то степени влияют на его окружение. В присутствии Беликова люди начинают чувствовать себя более скованно, а его ретроградные привычки и взгляды прекрасно дополняют этот образ ни на чём не основанного, но витающего в воздухе ханжества. И единственное, что можно противопоставить этому закостенелому ханжеству, это искреннюю любовь к жизни, а единственный метод борьбы с ним (как и со всем пугающим) - это высмеять его. И воплощением этой живости и весёлого жизнелюбия становится в рассказе Варенька.
Прочитав рассказ в более взрослом возрасте, я перестала воспринимать его персонажей как реальных людей, они скорее стали для меня некими прототипами, противоборствующими силами. И в этом, наверное, и заключается "взросление" литературы вместе с читателем.

Мдэ. Как бы так помягче выразиться... Когда мужчина "далеко за" играет в мартисьюизм - это жалко. Понимаю, что Станиславский и Немирович-Данченко ногой пихнули в постановку те смыслы, которые Чехову и не снились, но если читать только текст (и у тебя никто не стоит, приставив нож к горлу - "восторгайся классикой, скотина"), то картина удручающая.

В центре всей фигни - Тригорин. Одна баба валяется у него в ногах, чтобы он остался. Вторая баба, дико молодая, сходит с ума, когда он её бросает, бегает за ним и глядит в щёлочку. Тригорин, само собой, писатель и знаменитый драматург. Чиста проста совпадение, что так похож на автора. И весь Тригорин такой: "Я не знаю, что происходит. Я весь такой мягкий, противоречивый такой весь". Мимо прыгает Треплев: "О, нет, он такой великий! А я пишу, пишу, а его уровня не достиг. Пойду роскомнадзорнусь!".

Великие любови рассыпаны по вкусу. Маша влюблена в Треплева. И страдает, и страдает. А на обрыве стоит берёза и томно так и трепещет, так и трепещет. Признаться в чувствах к мужику? А как же очищающее страдание? Медведенко влюблён в Машу. Полина Андреевна в Дорна. Все говорят ужасно выспренними фразами, вроде "Это траур по моей жизни. Я несчастна", но если ты скажешь, что это настолько же живые персонажи, как один раз переваренный картон, тебя на улице будут поджидать театралы с боевыми биноклями. Это великий приём великого Чехова.

Что не так с Треплевым? Я не знаю. Никто не знает. Одно дело, когда он стреляется, когда ему баба отказала. Другое, когда "ах, я не такой крутой, как Тригорин (читай: Чехов), у меня не льётся текст сам по себе". Или когда вот такое: " Вы нашли свою дорогу, вы знаете, куда идете, а я все еще ношусь в хаосе грез и образов, не зная, для чего и кому это нужно. Я не верую и не знаю, в чем мое призвание". И ведь сто к одному сам Чехов писал раньше на такое пародию (это из "Драмы"): "— «Анна. Вас заел анализ. Вы слишком рано перестали жить сердцем и доверились уму. — Валентин. Что такое сердце? Это понятие анатомическое. Как условный термин того, что называется чувствами, я не признаю его"". А ещё Треплев безвозмездно помогает престарелому отцу, не иначе.

Никто никого не слушает, каждый вываливает тонну экспозиции и своей мотивации. Для того, чтобы всё это выглядело не так выспренне, временами персонажи мутят что-то насчёт быта, как если бы Михалков пытался снять нечто в стиле диалогов Тарантино.

Меня все бесят. Самой живой там выглядит вставная пьеса про Мировую Душу. Она выморочная, но не настолько демонстративно неискренняя и скроенная по лекалам, как основное действо.

Это считается классикой драматургии, причём и зарубежом тоже? Мне жалко человечество. Честно. Дамы и господа, театр не умер, он просто сильно заболел. Прописываю больше новых форм внутривенно, меньше попыток "в реализм". Мартисьюизм - под нож!

Если так пойдет и дальше, то 2015 у меня станет годом Чехова. Ну и пусть так оно и будет!

Тянет меня в нервный мир его героев. Нервный и напряженный. По сути, обычный такой, человеческий мир, только эмоциями наизнанку. Герои пьесы "Три сестры" часто говорят с залом (читай - сами с собой) или с кем-то одним, самым близким из героев, на худой же конец с полуглухим стариком сторожем Ферапонтом. Получается, что мы становимся реальными участниками всех сцен, всех мыслей и дум героев.

Три сестры. Не семья Прозоровых. Не три сестры и один брат. А только три сестры. Три женщины, Ольга, Маша и Ирина, что остались от большой когда-то семьи Прозоровых. Андрей, их брат, не в счет. Он, носитель фамилии их рода, давно под каблуком Наташи, своей жены и матери своих детей, Бобика (как зовет его мать) и Софочки. Он почти испарился как личность, как человек, самостоятельно мыслящий и желающий. Воистину муж - голова, а жена - шея. Наташа - "шея" мощная, хотя с первого взгляда может показаться, что она крайне хрупка и беспомощна.

"В Москву, в Москву!" - только об этом и может думать младшая, Ирина. Ее душа еще верит, что все можно вернуть. Время, когда они были все вместе, были счастливы, их дом был полон друзей семьи из числа штатных военных, к которым относился и отец. Увы, Маша рано вышла замуж, и сейчас оказалась в плену несбывшихся надежд. Ольга же, пожалуй, самая мудрая и здравомыслящая, положила себя на алтарь карьеры. Ольга с Машей не разделяют радужных надежд Ирины на возвращение во времена безоблачного московского счастья. Но это не значит, что им его не хочется. В душах молодых женщин таится робкая надежда на светлое будущее. Ирина, милая, наивная Ирина. Ей так хочется какого-то романтического, невероятно деятельного труда. Увы, реальность никак не соответствует ее высоким порывам. Спасло бы замужество, вероятно ... Но ... Финал пьесы делает переезд в Москву более реальным, а надежды - совершенно несбыточными.

Представляю эту постановку на сцене. Я никогда не видела пьесы Чехова в театре. Очень жаль. У нас в драматическом театре Чехова как-то не ставят особо, а в столицы наши я наезжаю не так часто. Более того, особых театралов среди моих друзей и коллег раз, два и обчелся, что называется. Но я поставила "Три сестры" в своем воображении. В моей голове спектакль был очень тревожным, сжатым как пружина, грозящая так распрямиться, что мало никому не покажется. Моему "я" очень созвучна именно литература с предчувствием грозы и бедствия. Здесь ощущение не было острым, но то, что трудности семьи еще впереди, пришло сразу.

Пьесы Чехова когда-то обвинили в отсутствии фабулы. Не хватает дескать повествованию действия, активности. Так и жизни их не хватает. Обычной такой, человеческой жизни. Потому как когда для одного повседневный труд - действие, так для другого оно - прозябание. Вот и выходит, что в среднем бесфабульная она, жизнь-то наша.

"ВИШНЕВЫЙ САД"

Читала раньше - внутренне заламывала руки, ахала и томно вздыхала, полностью разделяя вот это состояние Раневской:

А теперь хотелось встряхнуть за плечи Раневскую, хотелось возмутиться, затопать на них ногами: чтоб проснулись, чтобы начали жить, что-то делать, строить какие-то планы.
Я стала более практична? Менее сентиментальна?

Раньше восхищалась передовым Петей, считая восхитительными и реплики, подобные этой:

Теперь скептически и сочувственно поулыбалась, при этом явно одобрив вот такой подход:

Раньше Лопахин вызывал полное отторжение, теперь же первую половину пьесы читала о нем с уважением и благодарностью. Закончилось, однако, всё тем же отторжением вперемешку с презрением: не мой человек. Слишком засуетился от радости. Фу.

Фирс... Бедный, бедный Фирс. Перечитывая пьесу во все времена, читала о нем со слезами.
Не переношу такое отношение к людям.
Жалко его невероятно.

Итог: хочется посмотреть, как отнесутся к этой пьесе мои 11-классники (не успели обсудить пьесу в 10-ом, перенесли на начало 11-ого). Что увидят в ней? Нужна ли она им будет?

Сначала о моей дурости. По школе я Чехова не помню совсем, то ли болела, то ли бестолочь склеротичная. Во взрослой жизни я прочитала "Вишневый сад", который мне не понравился, съездила на спектакль, который мне не понравился совсем, и успокоилась. Ну и дура же я была! Слава Богу, в моем книжном клубе есть толковые люди, разбирающиеся в литературе. Низкий поклон, респект, уважуха, Anafael и Ere , вы молодцы! Пинками и угрозами они буквально заставили меня читать Чехова. И как же они были правы! Пьесы ("Дядя Ваня" и "Три сестры") не произвели на меня особого впечатления, но вот рассказы! Поздние, горькие чеховские рассказы! Это был удар под дых. Я распадалась на молекулы и собиралась вновь.

Чехов - это космос. И, для меня, теперь это эталон в моей личной палате мер и весов. Эталон рассказа. Эталон прозы. Эталон языка. Эталон стиля. Чехов пишет просто, лаконично, скупо даже, так просто, что видно холст, так ясно, что можно заглянуть за изнанку картины. Если вам понятно, о чем я говорю. Мне не особо, это во-первых. А во-вторых, этот образ я спёрла.

Особенно мне понравилась "Дама с собачкой". За одну строчку Чехова я отдам все трагедии Шекспира, все сонеты и любовные вирши. По-моему, из "Дамы" выросли "Темные аллеи".
А рассказ "В овраге" потряс меня так, что я плакала полночи, чуть глаза не вытекли.

Чехова я бурно обсудила со всеми, до кого смогла дотянуться. Моя детская библиотекарша, высказала, по-моему, дельную мысль, что до Чехова нужно дорасти, и именно потому я не помню его по школе. А мама рассказала мне, что Чехова очень любил мой дедуля, читал всё собрание сочинений, начиная с первого тома. "Ага, в родительском гнезде есть собрание сочинений Чехова", - радостно подумала я, натягивая свой черный костюмчик ниндзя-книговора, но мамка обломала мне весь кайф, сама предложив взять книжки Чехова. Эх, мамо, мамо, так же неинтересно!

Антон Палыч, вы меня удивили. Это было обнажение с выворотом наизнанку всего пакостного, что только есть в человеке. Вы мне не дали возможности ни за кого порадоваться. Правда, меня почти никто не огорчил. Но ваше противопоставление унылого ханжества лоснящейся пошлости не дают выбора. И поездка на богомолье после венчания неуместна и безудержное веселье, не замечающее беды близких хуже, чем стремление влиться в обывательский мирок местного полусвета.
О чём вы хотели написать?
О неравном браке, социальной несправедливости, о человеческих пороках, эгоизме, жадности, раболепии и душевной слепоте? О да. В этом рассказе все рабы пошлости или её жертвы.
Вы выдаёте замуж 18-летнюю сиротку из бедной семьи за жадного, ограниченного, никогда не бывшего молодым 52-летнего чиновника. Подумаешь 52 - ещё не старость, мужчина в рассвете лет и своей карьеры. И подумаешь 18, если девушка уже знает жизнь, пережила смерть матери и вроде бы переживает о спившемся отце и младших братьях.
Читаю я их портреты, так детально, живописно прорисованные и хочется мне следом за Достоевским словами князя Мышкина, впервые увидевшего портрет Настасьи Филипповны, воскликнуть: Ах, кабы добра! то есть добры. И хочется дополнить: Ах, кабы любили. Но нет любви.
Не вызвали у меня симпатии герои. Модест Алексеевич отталкивает сразу своей неприятной внешностью и жабьим поведением. Он мне напоминал жабу из Дюймовочки. Но и Анна лишена чуткости и трогательности героини сказки Андерсена.
Меньше всего мне хотелось осудить Анюту, старалась ее пожалеть.
Чем занята её юная головка? Деньги и наряды, которые не стали доступней с вроде бы выгодным браком, тревога о бедном, пьющем отце и братьях, печаль об умершей маме.

Но больше всего её влекло мужское внимание, именно в эти моменты она забывала о своих горестях и ощущала радость и счастье.

Наверно это естественно. Куда лучше, чем походы в театр с мужем, который унижал Анну и её родных, и вызывал чувство страха, ненависти и презрения.

И нет ничего удивительного, что увидев в глазах их сиятельств восхищение своей красотой и молодостью, а в глазах мужа заискивающее, сладкое, холопски-почтительное выражение, она сама преисполнилась силы. Но силы негативной, ослеплённой властью, жестокой.
Эпизод на благотворительном базаре невольно вызвал сравнение Анюты с другой героиней, Скарлетт О’Хара. Та тоже блистала на благотворительном вечере, стремилась разбогатеть, чтобы спасти семью и имение, выходила замуж по расчету. И хотя я не поклонница романа Митчелл, но сравнение оказалось не в пользу Анюты.
И что интересно, моё сравнение удивительно дополнил сам Чехов.

Антон Палыч, наше знакомство раньше протекало не очень удачно. Но, мне кажется, что в наших отношениях наметилось потепление. Вы точно становитесь мне ближе. И расставаясь с вами, я уже жду новой встречи.

Я прям даже не знаю, что сказать. Я - циничная стерва. Как-то так. И не переубеждайте. По замыслу Антона Павловича я должна была лить слезы по былому? Это то самое былое, где Любовь Андреевна сорит деньгами почище завзятого Шопоголика, не оставляя никакому состоянию ни единого шанса? Или то самое былое, где она едет в Париж, бросая дочерей, навстречу моту и кутиле, и опять отдает ему свое состояние? Сколько состояний ей не дай, все не в коня корм. Что-то не хочется по этой лошадке лить слезы. По Фирсу вот могу пролить пару слезинок. Но тоже запишу в свою книжечку расходования слез.

Так что "главной идеей" пьесы я не прониклась. Ни Любовь Андреевной, ни ее братом Леонидом, кулак ему за кисею, или как он там бильярдно выражался. Ни даже Аня с Верой мне не особо. Одна влюбилась в черти кого, прообраз интеллигента, у которого из рабочих инструментов только язык, ну хоть можно понять, дамы любят ушами. А второй и надеяться в общем-то было не на что, зачем Лопахину беднота в жены? Я вообще-то держала кулаки за Лопахина вначале, так он мне понравился. Умный, с коммерческой жилкой. А сад поделить на дачи? Ну что же. Знаете, настоящая аристократия - это не та, что умирает, но не сдает своих позиций. Настоящая - та, что в анекдоте, и ботинки себе начистит в походе, и котелок вымоет, и унитаз надраит. Мыслят они по-другому. Правильные аристократы за свою территорию, конечно, будут держаться до последнего, но сад, что сад, можно оставить себе рощицу возле дома и наслаждаться ею, в противном случае (как здесь) и рощицы не останется. А Любовь Андреевна - совсем неправильная аристократия, гнать таких в шею в Париж к кутилам.

В общем, да, полку бесячих героев прибыло. И, кажется, я вижу, почему это комедия. Хотя это даже ж не комедия, это троллинг чистой воды со стороны Антона Павловича, прям таки граничит с унижением. Так посмеяться над несостоятельностью цельного сословия. Но мне нравится, мне такой юмор по душе.