Дитя слова

Неизбежность чёрного ящика.

Миссис Марпл... Мёрдок все-таки добьется своего: сначала я впаду в меланхолию, потом в прострацию с апатией и в результате превращусь в аутичное существо без склонности к общению. Этакий Герасим наоборот, чёрный ящик поневоле.

А зачем? Зачем слова, зачем отношения, если никогда не узнаешь, что у человека на уме? И не только потому, что он скрывает, но и потому, что сам ничего про себя понять не может. Уперевшись рогом, отстаивает свой образ жизни, своё видение мира и людей, придумывает отношения, конструирует из них клетки и хоромы, а потом приходит некто - и жизнь оказывается совсем в другой стороне, а он валяется на обочине, не в силах собрать обломки своего разума, мечтая о смерти как об избавлении от страданий, но забывает об этом в первый же момент очередного испытания - зубами выгрызает минуты жизни, отвоевывая их у смерти, забывая напрочь о том, что лежит на обочине с вывороченным мозгом и раскроенной картиной мира.
Дочитала "Дитя слова". Долго пробивалась к этому роману, но рекомендовали мне его люди, доверия достойные, поэтому пришлось читать. Наворотила тетёнька Мёрдок, как обычно. И чем ближе к концу, тем больше наворотов. По экспоненте: чем выше - тем круче.
Но не тронули меня печальные судьбы героев - все мы в этом лондонском ноябрьском дожде и тумане более-менее барахтаемся. Иные уплывают по холодной Темзе прямиком в ад, некоторые вечно сидят под мостом, запутавшись в илистой жиже, а как только выпутаются из трясины - прямиком в ледяную воду Темзы и - в ад. Те, которым кажется, что они коротают приятный вечерок в тепле и при свете с родными людьми, отрезвляются ушатом холодной лондонской водички, а окатывает их этим дерьмом, как правило, самый близкий человек. И тут уж либо терпеть и смиряться, продолжая любить и верить, либо - в Темзу головой.
Тютчев, похоже, всю Мёрдок в "SILENTIUM!" уместил еще в 18... лохматом году.
PS
Для полноты картины останутся "Генри и Катон" и "Ученик философа". Из переведенного на русский - всё. Черный ящик на всю голову мне обеспечен.

Это безусловно лучшая книга из прочитанных мною за долгое время. И дело даже не в сюжете, сам текст подобен золотоносному грунту, где мелкие, но приятные находки часто предстают внимательному читательскому взгляду.

Во многих рецензиях Хилари Бэрд определён как слабый и безвольный человек, но мне он таким не показался. Конечно, тем, кто любит читать шаблонные истории о том, как герой (чаще всего попаданец) поднимается с самого дна к сияющим вершинам, эта книга будет неприятна и непонятна. Ведь у Хилари есть все предвестники успеха. Рано осиротев и попав в приют, и даже там оказавшись одним из худших детей - хулиганом и мучителем, - он, благодаря чуткости учителя, проявляет талант к языкам и общую способность к обучению и позднее даже учится в Оксфорде. Однако, всем известно, что не только образование вводит человека в круг сливок общества, но связи - связи между равными. Нелюдимый и небогатый юноша всегда в разных носках, лингвистически одарённый, немногословный, не становится своим среди блестящего сообщества, но с ним считаются. Он становится преподавателем, его личность привлекает внимание тех, кто вообще способен интересоваться другими людьми - Ганнера, Клиффорда Ларра. И вот богатая и красивая женщина, жена его покровителя решает завести с ним интрижку. Она легко соблазняет свою игрушку - много ли нужно бедному девственнику? Он участвует в событиях, где окружен людьми более влиятельными, чем он сам, но у него не хватает хладнокровия и расчетливости, чтобы вести себя как Молчалин, он любит по настоящему, страстно и готов взять ответственность за любимую женщину, но она не собирается становиться "миссис Игрушка", и бросает любовника. Но Хилари по сути не игрушка, он взбешен, решителен и в состоянии аффекта становится виновником трагедии, где пострадал и сам, но выжил. И вот тут приходит расплата за низкое происхождение. Хилари взвалил на себя всю чудовищную тяжесть трагедии, и нет богатого папы и заботливой мамы, чтобы вернуть его на подобающее место. Ему позволяют раствориться в ничтожестве. Он же - как часто эта тема сквозит в произведении - пытается своими страданиями искупить грех. Где здесь слабая личность? сложная - это да.

А еще читатели обвиняют Хилари в низких моральных качествах. Но не потому ли мы узнали о них, что книга написана в форме внутреннего диалога со всеми его маленькими и большими некрасивыми секретами, который каждый имеет за душой (в том числе и читатели, сетующие на аморальность Хилари - далеко не ангелы). Он абсолютно нормальный человек, которому свойственно переоценивать своё значение в жизни других людей, и неправильно трактовать их поступки, приписывать им не те мотивы и соображения, каковы есть на самом деле (о чём он со временем узнаёт). Он эгоистичен и отдаёт себе в этом отчёт, в отличие от множества других эгоистов. Отчего же мистер Бэрд вызывает в читателях такую бурю отторжения? не оттого ли что прямо и правдиво говорит о трусливых и жалких мыслишках, которые поспешно уползают вглубь душ неназванные и нераспознанные?
И для меня главной (но не единственной мыслью этой книги) стала та, что позволяя рушиться своей жизни, и увлекшись упоением самоистязающего фанатика, мы попутно сокрушаем счастье и жизни людей, которым мы дороги. И очень вовремя нужно суметь это понять. Опоздал ли герой этой книги? - это нам неизвестно.

И напоследок о "гордости" Томазины. Мне кажется что она позволяет "себя топтать" не от слабости, а от силы. Она уже назначила себя его женой, его хранительницей. Некая "неназванная тайна" мешает ему понять этот факт, но не может его отменить. В отношении более юной девицы, такое поведение было бы действительно невозможным без потери лица, но Томми уже не в том возрасте, чтобы соблюдать видимость, она делает то, чего хочет всей душой.

Ох уж этот Лондон. Нет, ну представить же себе невозможно, чтобы подобная история была написана в живом и тайм-менеджментном Нью-Йорке. Люди бы просто пожимали плечами и проходили мимо этакой графомании. Но нет, ребята, это Лондон, тут понимать надо.
Главный герой единодушно признан рецензентами страдальцем. Судите сами - тяжелое детство (отягощенное приютом и прочим отчуждением) имеется, несчастная любовь плюс смерть присутствует (дамы рыдают от подобного сочетания и строчат в альбомах, тайно сморкаясь в сушеную розу) плюс героя никто не понимает и рассудок его изнемогает. Это бинго. Это должно бы стоять на полке с дамскими романами, но тут есть Лондон. И это многое объясняет.
Позволим себе лирическое отступление и взглянем на библиографию автора. Твою ж матушку. 26 штук - и это только романы. И совершенно нечего притянуть к "Дитю слова", потому что стоит он по самой серединушке. Не скажешь, что это пробный роман неоперившегося автора, и в то же время не скажешь, мол, автор исписался к концу карьеры. Ну ладно. Будем считать ,что этот роман для Мердок характерен (место для самобичеваний, ибо прочие романы нечитаны, а Айрис Мердок признаётся одним из лучших романистов XX века, да ни кем попало, а многими).
Главный герой книги - стереотипный слабый мужчина (вполне могущий существовать в реальности), в связи с которым состоявшиеся умные (и тоже весьма реальные) женщины:
а) грезят
б) тратят кучу ресурсов
в) оставшуюся кучу ресурсов тратят на сочинение оправданий слабости персонажа
г) пишут романы.
Конечно, молодежь может нафыркать мне тут, что не бывает таких мужиков, это всё влажные фантазии дам немного за, которые обнаружили залежи материнского инстинкта. Однако хренушки. Вот поживёте с моё, сами макнетесь по самую макушечку в подобные отношеньица. И очень вам повезет, если вы закончите как
Энн.
Обычная девушка, миловидная, счастливо замужняя, успевшая соскучиться в своем благополучии. Очарована главным героем, соблазнена, мечется, хочет уйти к мужу, герой в приступе отчаянной любви убивает ее в аварии. Легко отделалась. Как правило, стереотипные слабые мужчины никогда и никого не выпускают из поля зрения. Что ж, покойся с миром. Потому что всё может быть намного страшнее, ведь есть
Китти.
Вторая жена того чувака, который был мужем Энн. Да, слабые стереотипные мужчины достаточно циничны, для них попасть снарядом дважды в одну воронку - это определенный челлендж. Китти влюблена в него как-то очень криво, с желанием от него забеременеть, остаться с мужем и вообще ах, оставьте, нет, ах, возьмите. Думаете, он дал ей умереть быстро? Да сейчас прям, пожалуйте увязнуть в болоте. (Её вытащили в результате, но она все равно умерла, ах как символично). Следующий, более живучий, но не более счастливый вариант - это
Томми.
Вот уж самый распространенный случай, воистину. Преданно заглядываешь в глаза. Пишешь письма, в которых наматываешь собственную душу на кишки. Соглашаешься на абьюзивные правила типа - не приходить, не звонить, не спрашивать, не просить, не обижаться, не ревновать, поменьше отсвечивать. Эта женщина увязла в куда более страшном болоте, чем Китти, но нас с вами она не послушает. Оставим ее в покое. Потому что есть чудесные хитровывернутый извращенческий вариант, имя которому
Кристел.
Она нашему герою сестра, что не мешает ему регулярно иметь ее морально до полной потери личности. Прислуживание, рабское заглядывание в глаза, отказ от мужчин, имитация девственности до тридцати с гаком лет - может, практикует.
И самое главное. Многие ругают длинное начало романа, которое вот действительно мало влияет на сюжет и вообще ни к чему. На мой взгляд, главный герой, который начинался для нас, как истинное "Дитя слова" в лингвистическом значении, становится в конце "Дитятей слова" в значении самом низменном. И разрыв с учителем, тем самым лингвистом, весьма показателен. Потому что все, что остается от героя к концу романа - это одно сплошное
бла
бла
бла
.

Из очередного Космоса Айрис, как всегда, было очень сложно вернуться на Землю. Да и желания особого не было. Путешествие по очередному лабиринту человеческих взаимоотношений, выстроенному ею с ювелирной точностью и присущим ей тонким художественным вкусом, было невероятно увлекательным, захватывающим, поражающим воображение.

Кого же являет Айрис читательскому взору в качестве главного героя? Это среднестатистический человек, который не знает, что делать со своей жизнью и оттого ненавидящий и Вселенную, и себя как её часть:

Человек, будто бы каким-то неведомым и невидимым недобрым роком заброшенный в тёмные воды омута, в которых он барахтается подобно беспомощному котёнку. Барахтается и ищет растерянно-беспокойным взглядом хоть что-то на поверхности окружающей его водной глади, за что можно было бы ухватиться и выплыть к берегу, спастись от неминуемого, устрашающе-грозного. Сначала такой «соломинкой» оказывается для него своего рода посвящение себя благородной «миссии», возложенной им же самим на свои плечи, по «осчастливливанию» и опеке своей сестры. Причём вопрос о том, нуждается ли она в этой опеке и совпадает ли её представление о собственном счастье с его мыслями на этот счёт, не рассматривался вовсе, а если его призрак и всплывал периодически в сознании, то тут же отсекался, как некий атавизм. Почувствовав со временем, что эта «соломинка» недостаточно прочна, наш герой ухватился за слова. И начал постепенно превращаться в «дитя слова». Но…тут я, пожалуй, обрисую другой пришедший мне в голову образ. Сидит, значит, этакое несмышлёное дитя перед шахматной доской, на которой в хаотичном порядке расставлены фигуры. Он то с вялой беспечностью, то с каким-то внезапным необъяснимым рвением передвигает их по клеткам, не имея ни малейшего представления ни о правилах, ни о цели игры. Сначала эти шахматные фигурки, которыми он так беззаботно манипулирует, являются лишь воплощением (некой метафорой) слов. Это иностранные слова, которые Хилари поглощает с неуёмной, но бесцельной жадностью (что он и сам не отрицает).

Как люди, страдающие булимией, заедают пищей стресс, так Хилари «заедает» вновь изучаемыми словами чужих языков свой страх перед неизвестностью будущего, перед хаосом бытия. Слова тоже были спасительными соломинками для него, за которые он судорожно хватался в панике, ужасе и отчаянии.

Постепенно шахматные фигурки, легкомысленно и небрежно переставляемые Хилари с клетки на клетку в сумбурной и бессистемной последовательности, начинают принимать облик людей, с которыми его сталкивает жизнь. И одновременно начинает настигать и осознание подоплёк происходящих событий, и чувство вины за якобы совершённое преступление, и желание начать новую жизнь, вдохнуть свежий воздух и, в то же время, нежелание и неумение забывать и прощать себя и других…И тут перед нами вырисовывается иная картина. То есть ДОрисовывается уже написанная: несмышлёное дитя, сидящее перед шахматной доской и бездумно играющее в игру с неведомыми ему правилами, находится, оказывается, в кукольном домике – то есть, играя, является частью чужой игры. Хотя сам об этом не подозревает. Он думает, что живёт, что наконец-то обрёл способность любить, прощать, делать людей счастливыми…и что дом настоящий. А на самом деле…на самом деле Айрис нам в очередной раз со всей ответственностью истинного экзистенциалиста заявляет, что всем правит Его Величество Случай. А люди – только фигурки в его кукольном домике. И чем раньше человек это осознает, чем раньше он акклиматизируется в предлагаемых ему обстоятельствах, тем быстрее он достигнет примирения и согласия. Прежде всего – с самим собой. Настоящего, а не игрушечного.

В процессе чтения меня не покидала мысль, что я читаю "Тошноту" Сартра.
Всё очень грустно, тошно и нудно.
С героем на протяжение книги практически ничего интересного не происходит.
У многих были те или иные травмы, проблемы в детстве. Но это ни одному взрослому человеку не дает право портить жизнь других. Но главный герой видимо думает что все ему должны, что он самый несчастный на всей планете. Хотя на самом деле ленивый и апатичный эгоист.

Противно про таких людей читать, а тут еще и главный герой. Каждому своё.

Роман о человеке, совершившем чудовищную ошибку и обрекшим себя и свою сестру на постоянное страдание, "епитимью". Хилари сам себе придумывает наказание - забывает о своем лингвистическом даре, уходит из Оксфорда, где у него были хорошие перспективы, посвящает себя ежедневным мукам и самобичеванию. Его сестра Кристел выступает в роли Бога, которому Хилари открывает свою душу и который своим страданием может если не спасти, то облегчить муки. В конце романа выясняется, что совершенные ошибки были вызваны случайностями, и вина главного героя не стоила того, чтобы добровольно нести наказание ценой в жизнь.
Мрачновато, напоминает Апдайка. Хилари слаб, циничен и эгоистичен.

Роман Айрис Мердок «Дитя слова» оставил после себя двойственное впечатление. Начало очень растянуто, главный герой Хилари Берд постоянно намекает читателю, что существует очень серьезный повод для всего происходящего в его жизни. Точнее не происходящего, так как он живет в одиночестве и ничем, кроме катания на метро не интересуется и интересоваться не собирается. Когда же читателя пропускают сквозь завесу страшной тайны, оказывается, что мужчина уже двадцать лет пестует своё горе и своё чувство вины.
Обстоятельства складываются таким образом, что Хилари предоставляется возможность хоть немного искупить чувство вины и помочь человеку, которого он так жутко обидел и сделал несчастным. Но, как говорится, хотел как лучше, а получилось... Не как всегда, а ещё хуже.
Общее впечатление от романа - затянутости и угрюмости. И даже, вроде бы счастливый конец не оставляет после себя радостного впечатления.

Чувство вины может преследовать человека всю жизнь. Неверные поступки, неверные слова, нанесенная кому-то обида, причиненная кому-то боль. Чувство вины отравляет жизнь человека, оно способно сделать существование невыносимым. И если вам кажется, что вы знакомы с ним не понаслышке, если вы думаете, что ваше чувство вины серьезно мешает вам жить, вы просто не читали роман Айрис Мердок. Роман, в котором чувство вины было столь всепоглощающим, столь монументальным, безграничным и всеохватывающим, что одной жизни было мало, дабы вместить в себя его полностью.

Хилари Бэрд живет в Лондоне. Каждое утро он едет на службу, по дороге замечая, как меняется Лондон вокруг него. Какая погода, какое небо, какие люди вокруг. Он спускается в метро, и ему кажется, что он часть чего-то важного, большого. Как если бы он был частью большого улья. Он приезжает на работу, скучную, мало оплачиваемую рутину, где он занимает предпоследнее звено в цепи карьерной иерархии. Перекидывается шутками с коллегами, которые ему вообще-то неприятны, гуляет в обед, пьет чай после обеда. После работы он сидит в баре и напивается в одиночку. Вечером идет к кому-нибудь в гости. В воскресенье он обычно ходит в кино. Маленькая, незначительная жизнь, в которой не происходит ничего выдающегося. Если бы не одно но. Читатель, знакомясь с главным героем, узнает, что вся его жизнь – эта рутина, эта мелкая и незаметная жизнь – способ похоронить себя заживо, уничтожить свое время, превратиться в ничто. Потому что 20 лет назад Хилари Бэрд совершил страшный проступок, и теперь лишь в таком самоуничтожении, он видит возможность искупления вины. Потому как в банальном самоубийстве не будет проку никому.

Дальше...

Необычная завязка романа, не правда ли? Можно предположить, что дальше главный герой будет бороться за свою жизнь, что произойдет какое-то событие, перевернет его жизнь, и он выйдет из кокона. И когда в романе внезапно появляется участник событий двадцатилетней давности, пострадавшая сторона, эта надежда усиливается. Но. Вот сейчас мне даже смешно, насколько Айрис Мердок перевернула эти наивные ожидания читателя. Потому что надежда превратилась в фарс, сюжетная линия превратилась в зеркальное отражение тех самых событий. И вдруг мы понимаем, что Хилари оказался в еще большей западне, чем в начале романа.

«Сгусток непонятной вины и горя» - жизнь Хилари Бэрда, человека поглощенного своим чувством вины, не производит тяжелого впечатления. Трудно сказать, в чем причина, может быть в том, что Айрис Мердок не ставила такой цели – вызвать сочувствие к своему герою, а может дело в том, что образ Хилари такой неоднозначный и противоречивый. С одной стороны, он отталкивает своей грубостью, хамством, педантичностью, с другой, вызывает симпатию своим живым умом, внимательностью, иронией. По сути «Дитя слова» это автопортрет героя, Хилари рассказывает свою жизнь, рассказывает со своей колокольни, своими глазами и своими эмоциями. И только когда события разворачиваются в полную силу, когда буквально на нескольких страницах меняется бесповоротно жизнь многих людей, становится ясно, что во многом читатель заблуждался, доверившись рассказчику.

При всей моей повышенной эмпатии, читать роман было легко. Айрис Мердок рассказывает свою историю не ради страдания и боли. При поверхностном знакомстве с романом может показаться, что он очень нудный и скучный, что главный герой серый, напыщенный эгоист, что остальные герои романа ничем не примечательные личности. Но на самом деле все гораздо сложнее. При видимом отсутствии динамично развивающихся событий, английская писательница задает высокий темп развития душевного, она задает читателю череду смелых и неоднозначных вопросов. И ты уже не просто читаешь, ты примеряешь на себя роль судьи, арбитра, психоаналитика, носителя общественной морали, и отдельной личности, отстраненной от общества.

Роман Айрис Мердок похож на камеру обскура, и боюсь, у меня не получилось должным образом описать изображение объектов. Все действительно не так, как кажется на первый взгляд. И по-хорошему, дочитав роман, нужно открыть его с первой страницы и прочесть заново, чтобы понять замысел автора полностью. Потому что «Дитя слова» переворачивает знакомую картинку. Чувство вины не оказывается главным злом, а любовь, не является главным оправданием. И ответить на вопросы Айрис Мердок вот так сразу, тоже невозможно. Как невозможно вынести однозначный приговор Хилари Бэрду. Потому что такие приговоры мы выносим себе сами…