Ваша оценка4,3
(4)
Собрание сочинений в шести томах. Том 4. Повести. Рассказы. Волга впадает в Каспийское море
Борис Андреевич Пильняк (1894–1938) — известный русский писатель 20—30 годов XX века, родоначальник одного из авангардных направлений в литературе. В годы репрессий был расстрелян. Предлагаемое Собрание сочинений писателя является первым, после десятилетий запрета, многотомным изданием его наследия, в которое вошли, в основном, все восстановленные от купюр и искажений произведения автора.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,3
4 оценки
- 525%
- 475%
- 30%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 4Хотят прочитать 14
Рецензии
Аноним2 июня 2018 г.Приподнимите земной шар…
Читать далееПрошу вас, проснитесь, вспомните – 80 лет назад, весной, ранней весной, когда рождаются смелые планы, и растут, благоухая надежды, и кровь волнуется от радостного, звонкого пробуждения, был расстрелян без суда и следствия (настоящего следствия) великий русский писатель, который не боялся говорить правду, не сгибался перед власть имущими, выражая свои собственные взгляды, Борис Пильняк. От него отошли почти все, боясь расправы за дружбу с ним, Замятин успел эмигрировать в Англию, так как и над ним сгущались тяжелые тучи. Только несколько человек посмели заступиться за него – это Борис Пастернак и Анна Ахматова.
Борису Пильняку
Все это разгадаешь ты один…
Когда бессонный мрак вокруг клокочет,
Тот солнечный, тот ландышевый клин
Врывается во тьму декабрьской ночи.
И по тропинке я к тебе иду.
И ты смеешься беззаботным смехом.
Но хвойный лес и камыши в пруду
Ответствуют каким–то странным эхом…
О, если этим мертвого бужу,
Прости меня, я не могу иначе:
Я о тебе, как о своем, тужу
И каждому завидую, кто плачет.
Кто может плакать в этот страшный час
О тех, кто там лежит на дне оврага…
Но выкипела, не дойдя до глаз,
Глаза мои не освежила влага.
Анна Ахматова, 1938 г.«Волга впадает в Каспийское море» — о строительстве канала Москва — Волга, вообще о социалистическом строительстве.
А это была трудная и рискованная задача, но Пильняк предпочитал рисковать.Казалось бы, банальнее названия не придумаешь. Это как дважды два четыре. Это как для нас, дальневосточников, что Амгу впадает в Японское море. Можно продолжить список банальных подробностей жизни и не заметить то, главное, от чего уводит, заметая «следы» мятежный автор. Вскользь брошенное слово в тексте для тех, кто думает иначе, сомневается и ищет ответы.
«Литература - это как река, куда впадают разные притоки, - как Волга, что ли, в которую впадают и Ока, и Кама, и Караман, и все это течет, спутывает течения, меняет русла, подмывает берега, наносит мели на прежних глубинах, свободно, несуразно, бестолково, - а всю эту реку кормит (всю эту Волгу) подпочвенная вода со всей России».Борис Пильняк
Лучше и не скажешь.Припомните- припомните, припомните – четыреста-пятьсот лет назад в низовьях Волги было могущественное государство – Золотая Орда. Ныне там, где была Золотая Орда, - пески, пустыня, смерть.
Что делали люди, когда на них наступала пустыня? Они бежали от пустыни.
А бегство людей, переселение людей – великая беда. Особенно переселенческое нашествие голодных людей, которые и Европу могут проглотить без страха. Вспомните 1921 год. Великий поволжский голод…А для Пильняка и Замятина переломным был 1929 год, когда началась травля писателей. Замятина травили за роман «Мы», Пильняка за повесть «Красное дерево». Кстати, Пильняк смог завуалировать «Красное дерево» в повести о Волге. Смог. Растворил. Но его уловку заметили и осудили. Еще одна улика не в его пользу.
Мне не очень хочется писать о самой стройке, хотя в тексте много интересных фактов: само строительство уникально, но писать правду при живом вожде было рискованно и трудно. И все же Пильняк сумел донести многие немаловажные детали.
В повести о Волге переплетены так смело для литературы двадцатых годов любовные истории, а их в повести достаточно много. Так писать о любви, страсти и безрассудстве мог только тот человек, который сам все это знал не понаслышке. Пильняк сам переживал и пережил романтические любовные истории, знал, что такое страсть, что
«Ладонь женщины, положенная на мужские глаза, может закрыть иной раз весь мир – не только на основании законов физики для зрения, но так может закрыть мир, что ладонь становится больше мира, - и обнаженное колено женщины может сжимать сердце так же, как раздумье о смерти под пулями в бою, ибо любовь и смерть суть не только нули, но и равенство.»Каждый мужчина знает счастье обладания женщиной, - и каждый человек знает еще большее счастье владения человеческой душою, всеми помыслами и всеми мыслями, которые – вот тут, на ладони.
В повести любовный треугольник, переходящий в многоугольник отчаянно и стремительно обрывающийся. Потому что, то, что произошло в этой запутанной истории немыслимо в порядочном обществе. Но с другой стороны немыслимо и по-иному.
Это были два друга, Федор Садыков и Эдгар Ласло, которые в ва-банке со смертью остались живы, «командуя миром и волями Московского Кремля, мельники его жерновов». Эти два человека, русский рабочий, ставший инженером, и обрусевший венгр, ставший русским интеллигентом и – по существу - родившийся инженером – они шли достойными людьми, навсегда – один сохранивший, другой – обретший европейскую манеру внимательности, вежливости, чистоплотности и аккуратности.
Федор Иванович был примечателен красотою неправильностей. Ласло слил в себя кровь волжских и придунайских степей, по которым прошли крови очень многих народов.
Одна женщина вошла в их жизнь. Мария. Из того рода женщин, которые имеют величайшую женскую силу – быть бессильными.
И еще одна женщина вошла в жизнь двух мужчин.
Федора Ивановича Ласло и профессора Пимена Сергеевича Палетика. Ольга Александровна, - женщина, которая возникла в жизни Федора Ивановича вместе с его молодостью, отдав ему все свое последнее. Он был репетитором дочери и сына, рожденных от профессора Палетика. Она принесла и отдала ему все, всю свою жизнь. Ему было двадцать три, ей тридцать два.Для Эдгара она научилась думать по-немецки, и вместе с ним она пошла на штыки гражданских войн. Он жил с ней, но любил другую, растворив в себе две жизни. Обычную и тайную. И когда тайная перестала быть тайной, она потеряла для него всякую привлекательность и стала обузой. Он не знал, что с ней делать. Не знала и Мария. Величайшая женская сила – быть беспомощной – никому не оказалась нужной.
Выход? Выход был один. Уйти. Но мосты были сожжены для всех.
Есть подсказка: не путать разреженный запах наваги, пахнущий фиалкой, с запахом фиалки. Но кому она нужна эта подсказка.
Фиалками пахла навага. Так часто бывает в жизни, когда наважьи запахи превращаются в запахи весны. Бойтесь наважьих фиалок. Но кто это услышит…
Каждый имеет свой путь.Замечательная повесть, прекрасен язык, книга надолго с тобой и рядом с тобой.
«Мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала – долг мой быть русским писателем и быть честным с собой и Россией».
Б. Пильняк191,8K
Аноним10 июня 2020 г.Странная вещь. Написана, безусловно, хорошо. Но как-то фрагментарно. Да, в конце будет идея, всё объединяющая. Но как-то очень уж фрагментарно. Хотя и зарисовка о чудаках земли русской, и пророчества старика вместе с уже воплощающей свое, другое, пророчество женщиной - интересны. И оборотистые скупщики, со своим воплощенным пророчеством - красивое и старое вернёт свою цену - все они интересны, и написаны хорошо.
Но... слишком разобщенно это все написано. На мой вкус. Всё-таки.
4796
Аноним6 апреля 2025 г.Читать далееРассказ о судьбе немецкой семьи в годы потрясений. В широком смысле он автобиографичен, ведь и юноша Борис Вогау взял псевдоним Пильняк во время мировой войны.
Фрау Леонтина почти не говорила по-русски. В колоссальном одиночестве (излюбленное немцами слово – колоссал), в чужой стране, в непонимаемой стране, во враждебной стране (ибо, все же, Германия была страною рождения и – в дали – была идеалом), без языка, гордая эта женщина, молчаливая, всегда в белом платье, – неделями, месяцами, одиночествовала в чистоте и порядке поистине уже немецкого под черепицами дома, в коровниках, где пол блестел, в свинарниках, где свиньи утверждали неизвестную в России истину того, что свинья – чистоплотнейшее животное. Вечера проходили у лампы с книгами в напряженном слухе, когда инстинктивно слушали уши – не зазвенел ли уездный колокольчик пары Готфрида Готфридовича (который настоятельно стал к этому времени Федором Федоровичем!), – не крадутся ли погромщики громить ее – немку?.. – Зимами в сумерки уходили лыжные следы: женщина шла ровно, покойно, чуть наклонив вперед и вниз головой, руки ее не по-русски были отброшены назад.
Человеческое всегда человечно: пусть немецкая культура шьет свою вышивку на пооцких суходолах.Но психология персонажей в Поокском рассказе все-таки хромает. Все влюблены в кого-то не того, изменяют, рожают детей... Для читателя это всегда свалившийся с неба факт: кругом потрясения, так вот вам еще одно.
Нежный юноша Алексей, страдавший неврастенией, вдруг приезжает усмирять голодный бунт. Крестьяне убили и съели комиссара, разбираться с ними Алексей будет очевидно с маузером и опасностью для своей жизни... Волнует ли это его? Нет, молодой красавец с головой ушел в ностальгию и нежности.
Читая, даже не веришь, что скоро Пильняк напишет протестное Красное дерево, где коммунист Аким умеет думать! В противоположность этой книге у Поокского рассказа счастливый конец. Вот только без мыслей.3137
Цитаты
Аноним4 мая 2018 г.Ничего не надо бояться, надо делать, - все делаемое, даже горькое, бывает счастьем, - а ничто - ничем и остается.
3384
Аноним15 марта 2020 г.Читать далееЕсть сладостный отдых, утомляющий мышцы, – рыться в земле, рассаживать табаки и резеду по грядкам и тащить из грядок всякие сорняки, – чудесно знать, склонившись над землей, что здесь, в этой земле, возрастает тобою посаженное. И муж, прежде чем сесть ко книгам, рылся около жены на грядках. С книгами от письменного стола пришли привычные мысли, цифры, сопоставления, цитаты, несогласие, формулы, – пришел подлинный труд, те часы, когда у ученых, как у художников, глаза становятся совершенно рассеянными, невидящими и совершенно безразличными к миру, вне книг лежащему.
2193