Рецензия на книгу

• 

  Аноним2 июня 2018 г.

  Приподнимите земной шар…

  Прошу вас, проснитесь, вспомните – 80 лет назад, весной, ранней весной, когда рождаются смелые планы, и растут, благоухая надежды, и кровь волнуется от радостного, звонкого пробуждения, был расстрелян без суда и следствия (настоящего следствия) великий русский писатель, который не боялся говорить правду, не сгибался перед власть имущими, выражая свои собственные взгляды, Борис Пильняк. От него отошли почти все, боясь расправы за дружбу с ним, Замятин успел эмигрировать в Англию, так как и над ним сгущались тяжелые тучи. Только несколько человек посмели заступиться за него – это Борис Пастернак и Анна Ахматова.
  Борису Пильняку
  Все это разгадаешь ты один…
  Когда бессонный мрак вокруг клокочет,
  Тот солнечный, тот ландышевый клин
  Врывается во тьму декабрьской ночи.
  И по тропинке я к тебе иду.
  И ты смеешься беззаботным смехом.
  Но хвойный лес и камыши в пруду
  Ответствуют каким–то странным эхом…
  О, если этим мертвого бужу,
  Прости меня, я не могу иначе:
  Я о тебе, как о своем, тужу
  И каждому завидую, кто плачет.
  Кто может плакать в этот страшный час
  О тех, кто там лежит на дне оврага…
  Но выкипела, не дойдя до глаз,
  Глаза мои не освежила влага.
  
  Анна Ахматова, 1938 г.

  «Волга впадает в Каспийское море» — о строительстве канала Москва — Волга, вообще о социалистическом строительстве.
  А это была трудная и рискованная задача, но Пильняк предпочитал рисковать.

  Казалось бы, банальнее названия не придумаешь. Это как дважды два четыре. Это как для нас, дальневосточников, что Амгу впадает в Японское море. Можно продолжить список банальных подробностей жизни и не заметить то, главное, от чего уводит, заметая «следы» мятежный автор. Вскользь брошенное слово в тексте для тех, кто думает иначе, сомневается и ищет ответы.

  
  «Литература - это как река, куда впадают разные притоки, - как Волга, что ли, в которую впадают и Ока, и Кама, и Караман, и все это течет, спутывает течения, меняет русла, подмывает берега, наносит мели на прежних глубинах, свободно, несуразно, бестолково, - а всю эту реку кормит (всю эту Волгу) подпочвенная вода со всей России».

  Борис Пильняк
  Лучше и не скажешь.

  Припомните- припомните, припомните – четыреста-пятьсот лет назад в низовьях Волги было могущественное государство – Золотая Орда. Ныне там, где была Золотая Орда, - пески, пустыня, смерть.
  Что делали люди, когда на них наступала пустыня? Они бежали от пустыни.
  А бегство людей, переселение людей – великая беда. Особенно переселенческое нашествие голодных людей, которые и Европу могут проглотить без страха. Вспомните 1921 год. Великий поволжский голод…

  А для Пильняка и Замятина переломным был 1929 год, когда началась травля писателей. Замятина травили за роман «Мы», Пильняка за повесть «Красное дерево». Кстати, Пильняк смог завуалировать «Красное дерево» в повести о Волге. Смог. Растворил. Но его уловку заметили и осудили. Еще одна улика не в его пользу.

  Мне не очень хочется писать о самой стройке, хотя в тексте много интересных фактов: само строительство уникально, но писать правду при живом вожде было рискованно и трудно. И все же Пильняк сумел донести многие немаловажные детали.

  В повести о Волге переплетены так смело для литературы двадцатых годов любовные истории, а их в повести достаточно много. Так писать о любви, страсти и безрассудстве мог только тот человек, который сам все это знал не понаслышке. Пильняк сам переживал и пережил романтические любовные истории, знал, что такое страсть, что

  
  «Ладонь женщины, положенная на мужские глаза, может закрыть иной раз весь мир – не только на основании законов физики для зрения, но так может закрыть мир, что ладонь становится больше мира, - и обнаженное колено женщины может сжимать сердце так же, как раздумье о смерти под пулями в бою, ибо любовь и смерть суть не только нули, но и равенство.»
  

  Каждый мужчина знает счастье обладания женщиной, - и каждый человек знает еще большее счастье владения человеческой душою, всеми помыслами и всеми мыслями, которые – вот тут, на ладони.

  В повести любовный треугольник, переходящий в многоугольник отчаянно и стремительно обрывающийся. Потому что, то, что произошло в этой запутанной истории немыслимо в порядочном обществе. Но с другой стороны немыслимо и по-иному.
  Это были два друга, Федор Садыков и Эдгар Ласло, которые в ва-банке со смертью остались живы, «командуя миром и волями Московского Кремля, мельники его жерновов». Эти два человека, русский рабочий, ставший инженером, и обрусевший венгр, ставший русским интеллигентом и – по существу - родившийся инженером – они шли достойными людьми, навсегда – один сохранивший, другой – обретший европейскую манеру внимательности, вежливости, чистоплотности и аккуратности.
  Федор Иванович был примечателен красотою неправильностей. Ласло слил в себя кровь волжских и придунайских степей, по которым прошли крови очень многих народов.
  Одна женщина вошла в их жизнь. Мария. Из того рода женщин, которые имеют величайшую женскую силу – быть бессильными.
  И еще одна женщина вошла в жизнь двух мужчин.
  Федора Ивановича Ласло и профессора Пимена Сергеевича Палетика. Ольга Александровна, - женщина, которая возникла в жизни Федора Ивановича вместе с его молодостью, отдав ему все свое последнее. Он был репетитором дочери и сына, рожденных от профессора Палетика. Она принесла и отдала ему все, всю свою жизнь. Ему было двадцать три, ей тридцать два.

  Для Эдгара она научилась думать по-немецки, и вместе с ним она пошла на штыки гражданских войн. Он жил с ней, но любил другую, растворив в себе две жизни. Обычную и тайную. И когда тайная перестала быть тайной, она потеряла для него всякую привлекательность и стала обузой. Он не знал, что с ней делать. Не знала и Мария. Величайшая женская сила – быть беспомощной – никому не оказалась нужной.

  Выход? Выход был один. Уйти. Но мосты были сожжены для всех.

  Есть подсказка: не путать разреженный запах наваги, пахнущий фиалкой, с запахом фиалки. Но кому она нужна эта подсказка.

  Фиалками пахла навага. Так часто бывает в жизни, когда наважьи запахи превращаются в запахи весны. Бойтесь наважьих фиалок. Но кто это услышит…
  Каждый имеет свой путь.

  Замечательная повесть, прекрасен язык, книга надолго с тобой и рядом с тобой.

  «Мне выпала горькая слава быть человеком, который идет на рожон. И еще горькая слава мне выпала – долг мой быть русским писателем и быть честным с собой и Россией».
  Б. Пильняк

  19

  1,8K