Собрание сочинений в десяти томах. Том 2. Королевское высочество. Лотта в Веймаре

Ибо дух, Клаус-Генрих, дух — это церемониймейстер, который неумолимо настаивает на соблюдении достоинства, больше того — он, собственно, создает достоинство, он исконный враг и благородный противник всяческого гуманного мещанства.

Вот он и очутился один на свете, обездоленный от самого рождения, бедный, как церковная крыса, да к тому же еще по божьей милости лопоухий и с зеленой рожей, чтоб легче было внушать людям симпатию. Веселые обстоятельства, не правда ли?

Вертер, как и Фауст, рвется из ограниченного и относительного в бесконечное и абсолютное.

- Боже милостивый, госпожа советница: помогать героине Вертера при выходе из экипажа Гете – это событие. Как мне назвать его? Событие, достойное увековечения.

- Солнечный свет не породил столько заблуждений, беспорядка, путаницы, не поставил достойное почитания под столь злостные удары, как это повсеместно и ежедневно делает любовь.

- Сколько же тягот господь возложил на человека! «Пусть рука в трудах грубеет. Об удаче бог радеет».

- Поверьте мне, там, где есть столько причин восхищаться, не может не быть повода и для удивления.

«Стихи, в сущности, ничто. Стихи – это поцелуй, который даришь миру. Но от поцелуя дети не рождаются».

Древние говорили, что божественное узнается по особому благоуханию.

Хорошо, когда у человека есть любимое дело! Оно красит его, – и само себя, даже если это чушь.