Собрание сочинений в 17 томах. Том 1. Бедные люди. Повести и рассказы 1846-1847 гг.

Так уж получилось, что первые романы Федора Михайловича я читаю в последнюю очередь и, если честно, то я удивлена "ненапряжности" "Униженных и оскорбленных" и "Бедных людей".
Я до последнего не верила, что все кончится хорошо. Можно порассуждать, мол, смотря для кого хорошо, и, вообще, это относительно... Но, правда ведь, никто, в кои-то веки, у Достоевского не умер, не сел в тюрьму, не сошел с ума и т.д.

Только что прочла в статье, что часто изображались карикатуры в литературных журналах того времени на этот роман, на главных героев. И мне достаточно красочно представилось: модный роман, молодой автор, которого недолюбливали его современники. Стёб 19 века на очень характерных героя и героиню. Сейчас такое происходит постоянно.

В каком же восторге я от "Бедных людей" Достоевского. Федор Михайлович, как всегда, меня потряс. Пронзительно жалко и Варвару Добросёлову, и Макара Девушкина (какие чудесные фамилии!). Бедные они бедные во всех смыслах слова: несчастные, безденежные, больно ударенные жизнью. И идут они по этой жизни как двое одноногих, которые, отчаянно сцепившись, умудряются без костылей продвигаться вперед. Как много поддержки они оказывают друг другу, как умеют находить искры счастья в самых банальных вещах - в гераньке, случайно откинутой занавеске, возможности оказать хотя бы скудную помощь тому, кому неоткуда и не от кого больше ждать даже доброго слова.

А каким языком они разговаривают, это же музыка. Вроде бы слова все русские, только речь как будто нездешняя - даже с поправкой на то, что роман написан в девятнадцатом веке. Достоевский - самый русский писатель на свете; корявое выражение, зато точное. "Самый русский" в том смысле, что невозможно без ощутимых потерь важных оттенков смысла и остроты эмоций перевести на другой язык все это словесное великолепие: ангельчик, маточка, любезнейший, встал я сегодня таким ясным соколом, я решилась наконец на скуку порыться в моём комоде...

Ироничный эпиграф к "Бедным людям" я бы прикрепила вообще ко всему творчеству Федора Михайловича:

Ох уж эти мне сказочники! Нет чтобы написать что-нибудь полезное, приятное, усладительное, а то всю подноготную в земле вырывают!.. Вот уж запретил бы им писать! Ну, на что это похоже: читаешь… невольно задумаешься, — а там всякая дребедень и пойдет в голову; право бы, запретил им писать; так-таки просто вовсе бы запретил.

Все верно: и про задумаешься, и про вырывание подноготной, и даже про запретил (что случалось с "Бесами"). Достоевского можно читать только по одной книге за раз, не кучу скопом, с большими перерывами - легко передоз может случится. Произведения Федора Михйловича - литературный героин в чистом виде.

Больше всего меня интересует, как можно девушку называть маточкой. Ну это же как-то... Некрасиво.

В принципе, словом "некрасиво" я могла бы обзначить всю это серию писем. Они некрасивые и, по правде говоря, жалкие. И письма, и герои. Особенно этот маленький человек Макар Девушкин. Даже фамилия у него такая жалкая немного. Незря ему "Шинель" гоголевская не понравилась. Когда о себе читаешь, себя жалко становится. А жалость близка отвращению. А отвращение душу преворачивает, и состояние возникает, что называется, премерзкое.

Ужас, сколько сантиментов! Просто так отвратно сентиментально, что голова кругом идет. Конечно, я не сомневаюсь, что этого Достоевский и добивался. Но все же неприятно. Впрочем, то и должно было возникнуть. Когда читаешь про маленьких людей в третьем лице, испытываешь, пожалуй, только жалость, а когда видишь все изнутри, глазами героя, становится неприятно. Неприятно залезать в душу, которой так не хотелось бы обладать. Когда самое ужасное, изворачивающее насквозь все твое существо - падение пуговицы. И скажите, что бы стало с ним, если б случилось что-то действительно серьезное? Гробовая (в прямом смысле) тишина.

Достоевский, конечно, пишет удивительно реалистично. Но мне реальность "Бедных людей" отвратна донельзя.

Категорически иррациональный удар под дых; читаешь и думаешь: этот - нытик, та - гордая тряпка. Нудно, неинтересно, скучно, раздражающе. А потом словно на электрический стул посадили и пустили ток - эмоции. Правда, эмоции из того разряда, когда кто-то рядом рыдает от горя, а ты сидишь, думаешь, мол, сам виноват, а слёзы на глазах всё равно наворачиваются. Стало быть, Достоевский пробуждает в читателях задремавшую эмпатию, неразумное и необъективное сочувствие. Люди страдают - и в тебе вроде что-то ёкнуло, свернулось, развернулось, всхлипнуло катарсисно - хорошо!

Говоря откровенно, читать было и скучно, и нудно, и руку, руку - некому совсем. Потому что не поняла. Т.е вообще поняла - ни героев, ни сюжета.
Клёвые люди жили ранее: с "Бедных людей" раскусить в Фёдоре Михайловиче гения. Ябнесмог.

На задворках мелькало только - дааа, люди - бедные. Нищета, бедность. Нищета. Алкоголь. Унижения. И школьное-казённое: тема маленьких людей, это же тебя, тебя, тебя тут, э-ге-гееей! Какие же люди Достоевского извечно измождённые да болезненные. И взращённое-феминистское: как тяжко было бабой быть.
Но - и чо?.

Это же как надо любить людей, чтобы ТАК о них писать, это же как нужно их жалеть, сопереживать и понимать.
Мое отношение к книге и "бедным людям" менялось по мере прочтения. Сначала роман воспринимался как переписка двух влюбленных, слишком несмелых, чтобы сделать какие-то решительные шаги. Ближе к середине романа меня стали обуревать эмоции по отношению к главным героям.
Начну, пожалуй, с Макара Девушкина. Жалость - вот первое чувство, которое он вызывает. Не сочувствие, а жалость. Он так и напрашивается на подачку, которую в последствии и получает. Как он самоуничижается, унижается, как его унижают! Да как же так можно? Слабый и "бедный". Человека сильного духом невозможно унизить.
Но в один прекрасный момент до меня доходит, что я читаю Достоевского. А кто такой Достоевский? Это необъятное человеколюбие, это князь Мышкин и Алёша Карамазов. Не то я вижу в Девушкине, не то. Не туда смотрю, Не под тем углом. И я изменила угол. Я увидела другого Девушкина, того, кто отдает последние 20 копеек, тому, кому они нужнее, кто еще более"беден"и унижен.
А Варенька! Как можно остаться такой чистой и светлой душой человеком после того, как ее морально растоптали и вываляли в грязи? Как сохранить любовь к прекрасному, доброму, светлому? Как уметь наслаждаться красотой природы и видеть в людях только хорошее?
Два больших сердца нашли друг друга, но не смогли удержаться вместе. Не знаю, что тут победило: разум или вселенская несправедливость. Но факт остается фактом: их сердца разбиты. Останется ли Варенька такой же в новой замужней жизни? Сохранит ли веру в людей Макар Алексеевич? Навряд ли, их души покорёжены, искалечены, разорваны. Прежними они точно не будут.
Эти люди "бедные" от пяток до макушки во всех значениях этого слова. И они об знают, они с этим давно смирились.

У меня язык не повернется сказать, что роман мне не понравился. Мне не может не понравиться Достоевский. Но впечатление от произведения двоякое. Очень жаль, что автор не оставляет нам надежды. Хотя, если подумать, он нигде нам ее не оставляет, ни в одном романе. И этот не исключение.
Буду ли я еще читать Достоевского? Несомненно. До тех пор, пока не останется ни единой строки, мной не прочитанной.
И обязательно прочту биографию.

О классике как-то тяжеловато что-либо писать, ведь она уже давно добилась признания, укоренилась как стоящая литература в головах даже у тех, кто и в руки её не брал, и более чем испытана временем.
Так, в общем-то, и здесь.
Вся книга - это переписка Варвары Добросёловой с Макаром Девушкиным. Они вроде как состоят в каких-то дальних родственных связях и живут в домах напротив друг друга. Они описывают друг другу всё, что с ними происходит, жалуются и поддерживают. Читая всё это невольно вспоминается фраза "несчастье любит компанию". Некоторые моменты было читать крайне трогательно, некоторые с жалостью. Как-то, не сталкиваясь с их проблемами в обычной жизни, очень ново и необычно читать о людях, которым приходится идти на столь крайние меры для выживания.
Особенно трогательный конец. Мне прямо так грустно стало. Несмотря на то, что в книге нет ни единого слова или объяснения от автора, последнее письмо пропитано отчаянием и страхом. И незавершённость в данном случае совершенно не портит впечатления, а будто бы даже дополняет его.

Возвратился к этой книге, отрывочно читанной еще в школьные года, благодаря замечанию В. Петухова, сделанному во время лекции по общей психологии: мол, вдумайтесь в название - это же во всех смыслах подраздел психологии неврозов!
Прочитав книгу, понял, что с Валерием Викторовичем спорить трудно - герои и впрямь "бедные люди". При всей симпатии к ним, они именно "бедные", а не "маленькие" - а именно такими их все выставляют в критике, благожелательно причисляя автора к последователям гогольской "Шинели". Макар Девушкин (причем слитно с фамилией, без нее "Макар" звучит пусто и не о том) и Варенька - клиенты психотерапевта, а не органов соцзащиты.
Впрочем, это частное замечание. В целом книга производит куда более глубокое впечатление, чем разбор психологического случая. Особенно задевают, казалось бы, мелкие и пустяшные детали контекста, повторяющиеся рефреном - чай с кусочками сахара, занавесочка, фунт конфет.

Дебют - это всегда надолго. О том что ты сделаешь, будет зависеть вся твоя дальнейшая деятельность. Дебютный роман классика мировой литературы Ф. М. Достоевского - "это что-то с чем-то". Честно признаться таких "мощнейших дебютов" в литературе, я встречал редко, если вообще встречал. Это роман в письмах, и не случайно. Потому что, за счет письма, за счет этих откровенных чувств и эмоций, нам полностью открывается характер главных персонажей. Макар Девушкин - как главный герой, и основная причина создания этой книги. Тема "маленького человека" который противостоит всему обществу, успешно начата Гоголем, и с достоинством продолжаемая Ф. М. Это "чистой воды" - психология. Нам "дотошно, под микроскопом, выворачивают наизнанку характеры персонажей". Это первая книга, когда я "от души" мог смеяться, и "ненароком взгрустнуть" в отдельных местах. Белинский так охарактеризовал работу «начинающего таланта»: «…роман открывает такие тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому <…>. Это первая попытка у нас социального романа, и сделанная притом так, как делают обыкновенно художники, то есть не подозревая и сами, что у них выходит». Роман открывший новое направление в русской литературе - «натуральная школа». «Бедные люди» были восприняты как программное для этой школы произведение, поэтому надолго стали предметом острой полемики её идеологов, последователей и противников. Сам Достоевский в письме брату пишет: «Во мне находят новую, оригинальную струю (Белинский и прочие), состоящую в том, что я действую анализом, а не синтезисом, то есть иду в глубину, и разбирая по атомам, отыскиваю целое, Гоголь же берет прямо целое…». Мне больше нечего добавить.