Андре Жид. Собрание сочинений в 7 томах. Том 2. Имморалист. Изабель. Подземелья Ватикана

Господи, как же редко встретишь человека, у которого хочется покопаться в чемодане!

Он не может удержаться от маниакальной потребности в богохульстве.

Человеческая бедность — раба; ради пищи она берется за труд без радости; я говорил себе: "Всякая работа без радости — уныла..."

Мне хотелось сломать стены и впустить гостей… так как ощущение чужого голода становилось для меня ужасным страданием. И я шел в старый порт и разбрасывал направо и налево мелкие деньги, которыми были набиты мои карманы.

То, что до сих пор сказал человек, — все ли это, что он мог сказать? Все ли он о себе знает? Остается ли ему только повторяться? И каждый день во мне росло смутное ощущение непочатых богатств, до сих пор скрытых, спрятанных, задушенных культурой, приличием, нравственностью.

Не было уж больше речи об истории; уже давно мои исторические занятия интересовали меня только, как способ психологического исследования.

Во мне одновременно просыпалось отвращение к этой роскоши и желание ее. Моя чувствительность купалась, плавала в роскоши, а потом мне хотелось, чтобы она бежала от нее как кочевница.

Я думаю, что полная перемена в материальном положении должна так же воспитывать, как полная перемена в состоянии здоровья…

И вот я попробовал еще раз удержать руками свою любовь. Но к чему мне было спокойное счастье?

Я наклонялся к будущему, и в нем я видел, как улыбается мне мой маленький ребенок; для него изменялась и крепла моя мораль… Решительно, я шел твердым шагом.