Леонид Леонов. Собрание сочинений в десяти томах. Том 6

Хирурги, народ решительный. Заболит – вырезать и выбросить.

Незаведенные часы похожи на склеп, а?

Было видно, что первую половину жизни он употребил с толком для накопления опыта и доволен ею, но знал твердо, что самого существенного в ней ещё не совершил.

Роль дураков в истории – это расплачиваться за деяния умных.

И так как виноватому свойственно искать ещё более виновных, механик стал жаловаться на ремонт, на скверное качество баббитовых прокладок, на неряшливость дышловой бригады, на всех, кто только мог разделить его ответственность.

Тогда он переживал подлое раскаяние наблудившей собаки, мучительно выжидающей наказанья...

И какой-то высокий старик, тамошний вещун и, видимо, знаток тайных сил, поталкивал её легонько в загорбок, твердя: «Кланяйся ей, матке... шибче кланяйся ей, голубке!» И та кивала покорно и угрюмо. И, может быть, была весна, и вялые пахучие сережки упадали с берез. «Это, конечно, показывает, как сильны ещё языческие суеверья в некоторых глухих углах СССР и как затруднена работа местных ОНО», – прибавляла Лиза.

Курилов шепнул мне, что такое долголетие горше смерти.

С первого взгляда трудно определить, мужчина это или женщина (должно быть, природе это различие нужно только в молодости!).

Дорогой друг, тайна женщины – это превыше даже тайны пациента!..