Леонид Леонов. Собрание сочинений в десяти томах. Том 6

Его успели облачить в белую больничную униформу. В таком виде предстала бы душа бедного Дон-Кихота, если бы её неделю покоптить в центральном дымоходе пекла.

Он вслух назвал её имя и терпеливо ждал, пока девушка не улыбнулась. Сейчас это было лишь машинальное движение какого-то лицевого мускула; в нём не содержалось ни боли, ни радости, ни даже сознания своего несчастья. Но так же, наверно, улыбалась первозданная глина в сказаниях о сотворении человека, когда, меняя цвет и приобретая гибкость, она впервые почувствовала теплоту солнечного луча.

Атеизм – это неведение бога. А вы отрицаете, дерётесь с ним, совсем непочтительно отнимаете у него вселенную. Я про себя не говорю. Я умираю и злюсь на всё, что может быть виновно в причинённой мне низости. Поэтому я готов признать всё, что сумеет доставить мне исцеление или стать предметом ненависти. А вы-то!.. нельзя же злиться на то, чего нет! Правда?

Богу разговаривать не о чем.

– Видишь, сестра, как вредно жениться не вовремя.

Мне надоели наши жития святых. Я сам святой: у меня сотня премий и почетных грамот за изобретения...

Я не шибко верю в дружбу: друг – это первый кандидат во враги. И вместе с тем ничто не крепит так подлинную дружбу, как общность врагов. Так пусть же они у нас будут общие отныне!

– Этот человек играет большую роль в моей судьбе. Он как громадная планета, и я – её ничтожный спутник. Пятнадцать лет я вращаюсь в её орбите и всё не могу вырваться...

А мне думалось, что урологи – непременно циники: специальность такая!

– Да... это была слишком беспартийная для нашего времени страсть.