Майтрейи

Интересная эклектика получилась у автора. Не доводилось раньше встречать такого смешения лирики и сатиры, реализма и символизма (своим символизмом роман Элиаде даже напомнил прозу Набокова). Салат из очень контрастных ингредиентов. Тут тебе и местный колорит, яркая индийская экзотика, как в рассказах Киплинга (первым приходит на ум "Без благословения церкви"); тут и бесконечные рефлексии главного героя (впрочем до Гамсуновских неврастеников ему далеко); тут и долгие беседы с Мантрейи, по правде говоря довольно нудные для тех кто не увлекается индийской философией... Тем не менее у автора получилось без сомнения цельное произведение. А еще читавшие книгу на румынском отмечают поэтичность и красоту авторского языка. Охотно верю, но к большому сожалению не владея румынским вынуждена была читать в переводе. А перевод местами шокировал фразами типа: "по-санскритски я не понимал ни слова". Вспомнился мультфильм "Трансформеры" 1986 г., там аборигены планеты Джанк учили язык землян по телепередачам. - Вы говорите по-телевизионски? - и один из автоботов отвечает: - Я говорю по-телевизионски! Приходилось порой при чтении синхронно переводить с "телевизионского" текст Элиаде на русский. За что ж его так.

Честно говоря, индийская культура далека от меня примерно как... в общем, очень далека и не интересна. Однако, увидев, прямо скажем, хороший рейтинг у книги, я решила что это должно стать как минимум интересно - высокие рейтинги обычно за красивую обложку не ставят. И вот полное разочарование. Еще в начале весны мне попадались книги, которым я ставила крайне низкие оценки и эта не станет исключением.
Книга о любви... ну, как считает автор. О любви 16 летней индианки и 25 летнего англичанина. Естественно эти отношения обречены на неудачу - тут даже в конец книги заглядывать не надо. Однако, видимо поиски тех самых высоких оценок книги и заставили меня продолжать. Больше всего раздражала напускная чувственность в отношениях, подробные полуэротические описания духовной и не только духовной близости героев. В такие моменты я начинаю задумываться чем же данное произведение лучше пресловутых оттенков серого. Последнее не читала, поэтому не знаю))
В остальном книга весьма поверхностна. Прям очень-очень. Автор описывает ситуации скупо. Пошел, вернулся, поработал, заболел, долго мучился, отмучился, переехал, влюбился, не влюбился, умираю от ревности, хочу, не хочу, пойду полежу. Вероятно, на такой стиль найдутся любители, но мне было не интересно. А надежды хотя бы погрузиться в Индийский колорит так же не оправдались, потому что нет в книги Индии, эта история могла бы произойти в любой стране мира с абсолютно любыми людьми разделенными расовыми, религиозными, социальными или какими еще предрассудками.

Мелодия румынского языка совершенно особенная. Она невесомая, переливчатая, плавная, убаюкивающая. А ещё, как мне всегда казалось, она преисполнена светлой печали.
Этот язык созвучен итальянскому. В нём те же напевные интонации, та же изящная грация.

Уроки румынского языка, который мы изучали в школе как иностранный, нередко радовали новыми литературными открытиями. К сожалению, Элиаде среди них тогда не было. А может, и к счастью – поскольку до его творчества определённо надо «дорасти». В студенческие годы и позже времени хватало только на статьи, фильмы, учебники на румынском. Поскольку выбранная специальность обязывала отдавать предпочтение художке на английском и немецком.

А теперь вот, благодаря игре «Вокруг света», индийской тематике одного из этапов и счастливому случаю, позволившему мне отыскать роман Элиаде в оригинале, настал черёд румыноязычной классики в моей читательской практике и, в частности, мистических творений Элиаде, который был весьма незаурядной личностью и, несомненно, одарённым и выдающимся прозаиком.

В "Maitreyi" («Майтрейи») есть место и экзотической поэзии чувств, и прозаичным реалиям обыденности. И всё это в совокупности – оркестр, аккомпанирующий истории взаимоотношений двух таких непохожих людей, как юная бенгальская дева Майтрейи и англичанин Аллан.

Майтрейи – это глубоководный источник, готовый утолить жажду экзотики и новых ощущений, испытываемую Алланом. И острота этой жажды вполне объяснима: причина её – в мелководности самого Аллана: его Вселенная ограничена его собственным эго. Майтрейи – это магическая формула трёх «н»: непосредственность, неискушённость, наивность. Аллан даже не пытается постичь эту формулу в её первозданном виде – он сразу же предпринимает попытки её перекроить, переиначить, загоняя её в узкие рамки замкнутого мирка своих представлений. Возможно, отчасти это стремление порождено внутренним эмоциональным расколом: своего рода недугом, который владеет Алланом.
Помните строки Тютчева?

Эти строки наиболее точно живописуют тенденцию к разрушению, изначально присущую Аллану, в которой он признаётся на первых же страницах своих записей. Но не только ею обусловлена обречённость его отношений с Майтрейи. И не только пресловутым извечным противостоянием человека Запада и человека Востока. А взаимоуничтожающими и взаимоисключающими особенностями: способностью одного человека быть светилом любви как таковой, в лучах которой может согреться всё живое, всё сущее, и неспособностью другого стряхнуть с себя толстый слой пыли самолюбования, эгоцентризма и духовной корысти, чтобы неискажённо и незамутнённо отразить облик этого светила, впустить в себя его лучи и уберечь от угасания.

"Если любить — бесконечно томиться
Жаждой лобзаний и знойных ночей,—
Я не любил — я молился пред ней,
Так горячо, как возможно молиться."
Отрывок из стихотворения Надсона
1. При всей моей нежной любви к этой книге я, как христианин, многое не могу в ней принять, и, в первую очередь, отношение героя к христианству, его размышления о нём, приняв которые, человек автоматически христианином быть перестаёт, вне зависимости от того, продолжает ли он так себя называть. Но я до определённой степени знаю Элиаде (не в смысле личного общения, конечно), и есть определённая надежда, что эти мысли — не есть мысли автора.
2. Если подобное действительно имеет место быть, то значение этого факта колоссально, потому что в этом случае в романе недвусмысленно возникает мотив профанического, мотив отнюдь не последний в религиоведческом творчестве Элиаде. Получается так, что герой, не принадлежащий по существу (и, прибегнув к христианской терминологии, по благодати) к христианству, но и не принадлежащий к традициям Индии, - а дело происходит именно в Индии, - пытается рефлексировать об одной традиции и войти (о Генон) в другую, и терпит в обоих случаях фиаско. Интересно, что именно профанность героя, его неспособность войти в область сакрального, могла, если я прав, привести к крушению любви героя к девушке Майтрейи (не считаю это спойлером, так как подобная сюжетная канва: встретил-полюбил-не было конца их счастью-происшествие-муки-расставание, - стала своего рода штампом; существует множество таких книг, разной степени качества, вспомнить хотя бы роман Гамсуна «Виктория», который весьма рекомендую тем, кто как и я сентиментален). И хотя первый сюжетный план, план любовного романа — шаблонен, фишка романа не в нём (и, в сущности, даже не в противопоставлении плоть-дух).
3. Если обратиться к моему опыту, то сперва я повёлся на знакомое имя и интересное название. Начал читать; оказалось, что книга хорошо написана (она состоит как бы из картин, важность которых открывается тебе со временем — нет ощущения текста ради текста). И чем дальше, тем всё интереснее мне было, - а к тому времени, как я заполучил этот роман, я был несколько утомлён книгами, да и концентрироваться долго на тексте мне стало сложновато, но книга захватила, - не в последнюю очередь благодаря тому главному, что я в ней обнаружил, - настолько, что я прочёл её в 2-2,5 дня (обычному человеку хватило бы нескольких часов).
4. Теперь я с полным основанием утверждаю, что «Майтрейи» - это роман о чувственности, но чувственности в каком-то очень несовременном смысле этого слова. Здесь никто с показной храбростью не употребляет на каждой странице слова «пенис» и «влагалище», нет долгого смакования интимных деталей, хотя интимные описания присутствуют; но и они, эти описания, получились у Элиаде какими-то не такими. Если, условно говоря, обращение к эротизму, в широком смысле этого слова, у современного «лауреата Букера» может вызвать реакцию — эх, пойти бы поблудить/закрыть дверь на замок и уделить себе немного времени (это в лучшем случае — остальные вызывают либо смех от показной смелости, либо чувство сухости во рту от того, как механически всё описано), то текст Элиаде вызывает мысли иного толка: будь у меня жена, близость с ней была бы чище, лучше и восхитительнее всей порнографии и всего блуда мира. Вот в это роде. И эта несхожесть того, что открывается через текст, с наличествующей действительностью особенно режет по сердцу и восхищает.

« — A y нас все по-другому, — перебила меня Майтрейи, несколько умасленная. — У нас, если ты хочешь показать другу свою любовь, то касаешься его босой ногой. Например, когда я говорю с подругами, мы делаем так. Смотри…
Она, зардевшись, высвободила ногу из-под сари и подвинула ее к Лилу. И тут произошло нечто неописуемое. У меня было впечатление, что я присутствую при самой интимной любовной сцене. Лилу стиснула между лодыжек ногу Майтрейи, трепеща и улыбаясь, как от поцелуя. Это были настоящие ласки: медленное скольжение изогнутых стоп вверх и потом пожатие ими теплой, подрагивающей голени. Я испытывал муки ревности и одновременно чувство протеста против этого абсурдного замыкания на себе женской плоти. Вдруг Майтрейи резко высвободилась и тронула своей ногой ногу Кхокхи. Я еле удержался, чтобы не убежать, видя, как черная лапа мальчишки, заскорузлая от зноя и уличной грязи, принимает, словно жертвоприношение, эту нежную близость. Кхокха скалился, как собака, когда ее гладят, а я жалел, что не вижу глаз Майтрейи — есть ли в них то сладострастие, какое выдавала ее голень при этих ласках.
Я подумал тогда, что смех Майтрейи, который вызывал этот уродец, этот клоун, обозначал тот же акт отдавания-обладания. Позже я вообще стал думать, не существует ли других способов обладания, более изысканных и неявных, чем общепринятые, обладания тайного — через слово, шутку, прикосновение, — когда женщина вся отдается чьей-то телесности или духу и ее берут всю — так, как мы никогда не сможем ее взять, даже в самые недвусмысленные и бурные минуты любви.»

5. Кроме таких моментов, назовём их необычными, есть и вполне привычные нам правильные назидания:

«... но госпожа Сен отвечала, что подобные супружества, построенные на самонадеянности чувств, до добра не доводят, потому что одна страсть, без опоры на традиции, не даст прочного счастья, а традиция — это благословение семьи, людей, которые знают, что брачные узы — бремя потяжелее, чем представляем это себе мы, молодые, и надевают их вовсе не для того, чтобы «срывать цветы удовольствия» или предаваться эфемерному, обманчивому влечению тел. Я узнавал себя в суждениях госпожи Сен — что было во мне, кроме страсти? И разве мы думали о чем-нибудь, кроме нашей любви? А госпожа Сен, рассуждая о моих вымышленных чувствах к Анасуйе, внушала Майтрейи, что супружество основывается не на любви, а на самопожертвовании, на самоотречении, на полной, безусловной покорности судьбе.»

Всё.

Сюжет романа весьма прост: белый "цивилизованный" мужчина встречает черную "дикарку". Весь мир против их отношений, но они считают иначе. Ничего нового и особого тут нет. Исхода два: либо они останутся вместе или их навсегда разлучат. Предсказуемо, старо, скучно.
И вот тут пора задавать себе вопрос:
А скучно ли?
На самом деле под покровом любовного романа Мирча Элиаде скрыл философские рассуждения о красоте и любви.
Аллан, главный герой книги, от лица которого ведется повествование, сталкивается с загадками древней Индии и начинает свой путь к познанию с самого простого:

Затевая игру с Майтрейи, он не догадывается куда заведет его эта дорога. Притворяясь, что любит, он постепенно действительно начинает влюбляться. Соприкосновение с совершенно чуждым миром, обезоруживает Аллана. Как и всякий белый, он считает, что самое большее, что способна дать женщина мужчине, это свое тело. Сталкиваясь с тем, как Майтрейи открывает ему всю себя, свою душу, Аллан не знает что делать. Эти откровения для него болезненны.

В погоне за удовлетворением страсти, Аллан не понимает, не видит, как на самом деле ограничена его любовь. Ему хотелось лишь овладеть ее телом, тогда как она могла подарить ему целый мир.
У меня сложилось впечатление, что Майтрейи имела некоторые знания тантры-йоги. Было ли это знание частью ее религии или частью культуры судить сложно, но одно ясно как день: о любви эта молодая девушка знала намного больше своего возлюбленного.
И если смотреть на все события романа с точки зрения героини, внимательно вслушиваться в ее речи, следить за ее поступками, тогда можно открыть то, что для Аллана осталось тайной за семью печатями.

Эта книга не об Индии, эта книга о разницах восприятия людей из различных культур. Тридцатилетний мальчик Аллан приезжает в Индию, которая его вдохновляет и восхищает. Ему нравится экзотичная культура, примитивные обряды, дружелюбное местное население. То, что г.г. мальчик, а не мужчина, видно по его мучениям, когда друзья из европейской части его жизни и индийской оказываются одновременно рядом. Аллан не стремится на самом деле понять и прочувствовать культуру, в которой он оказался, все его порывы поверхностны либо связаны с человеком, находящимся рядом. Что-то начало проясняться в его тёмной головушке лишь после драмы и размышления над дневником. Он не понял, отчего Сены так добры к нему, не понял, что это не просто забота о выгодном вложении, но искреннее желание сблизиться с добрым человеком, доверие. Он не понял, что дружелюбие и понимание Сенов не мешают им хранить чувство собственного достоинства, соблюдать определённые традиции. Аллан не был честным и благодарным человеком. По умственным способностям он был ровестником шестнадцатилетней Майтрейи. Он не был мужественным и по меркам европейцев. Аллан любил украдкой, исподтишка, тайно, он не защитил свою любовь так, как это делают отчаянные европейцы и не защитил любовь, прибегнув к защите и свадебной церимонии у брахмана, как это делают отчаявшиеся индусы. Даже его отношение к Герти выдаёт его с головой.
Почему героиню зовут Майтрейи ? Это имя означает "любящая" или "добросердечная". Майтрея - это великий учитель, который появится в будущем, приведёт людей к просветлению, целомудрию, истинной жизни. Чувственная, сердечная, прекрасно описанная любовь Майтрейи и Аллана изменила и её мир, и его мир. И всё же мир героини эта любовь изменила сильнее. Она пошла на всё ради своего чувства, предприняла последний отчаянный шаг тогда, когда не могла связаться с любимым. Допустим, не всё, что она ему рассказала, правда, и всё же она была более искренней и честной, чем Аллан, мелкая душа. Безумно жаль, что в наш цивилизованный век мелких душ, подобных Аллану, множество, а преданная любовь, как любовь Майтрейи, встречается крайне редко.

Начиная читать Майтрейи, я была полна предрассудков о творчестве Мирча Элиаде, как о литературе сугубо философской, эзотерической, религиозной, а, следовательно, для меня не совсем интересной, нудной и заумной. Каково же было мое удивление, когда я строчка за строчкой окуналась в историю о любви. Причем, это не был любовный роман или история любви. Для меня это была именно история о любви.
Молодой 25-ти летний Аллан приезжает в Индию работать и нести в массы свое понимание мира и свою религию. После перенесенной болезни его шеф, бенгалец, приглашает жить в свой дом, где помимо его и жены живут две дочери, одной из которой 16 лет и которая, собственно, и является главной героиней. И вот, день за днем Аллан все больше проникается жизнью индийцев, их пониманием мира и жизни, все сильнее проникается Майтрейи и постепенно влюбляется в нее. Майтрейи же в свою очередь ведет себе недвусмысленно, даваясь понять Аллану, что влюблена в него. Да и вообще поведение родителей указывает на то, что они не так просто пригласили этого чужого белого мужчину в свой дом, и все как будто идет к тому, что он войдет в их семью. Но все оказывается не так просто. И тут открывается та пропасть, которая лежит между мировоззрениями и религиями индийцев и белых. И сам Аллан это понимает, насколько поверхностны чувства и мысли его соотечественников, и насколько глубоко чувствуют и воспринимают окружающий мир индийцы. И вот он уже до самой глубины души и тела влюблен в Майтрейи и готов на все, и она не смотря ни на что готова на все ради него и ради их любви. Но когда было все так просто и одно любви достаточно для счастья? И вот тут я осмелюсь опровергнуть всю их любовь. Влюбленность, страсть, игра, опасная недозволенность, но не любовь… Думаю, что, если не каждый, то многие испытывали это чувство – когда сходишь с ума, хочется увидеть человека, услышать, ощутить прикосновение. Когда с каждым днем эта страсть все нарастает. А если чувствуешь тоже с другой стороны, то все обретает все большую силу. Но имеет ли это отношение к любви? И продолжалась бы эта болезненная страсть, если в определенный момент Майтрайи и Аллан стали бы супругами? Мой ответ нет. Я, конечно, не отрицаю того, что они смогли бы быть счастливы, но это была бы совсем другая история и совсем другие чувства.
Книга читается легко и с интересом. В ней нет поучительной философии в явном виде, но в очень тонкой форме показывает ту пропасть между идеологиями разных культур.

Роман в основном представляет из себя дневниковые записи, согласно которым главный герой приглашён в индийско-бенгальский дом, где ему оказывают уважение, особенно старшая дочь Нарендры Сена - Майтрейи. Сперва Аллан подозревает семейный сговор, но, узнавая всё лучше девушку, проникается к ней сильными страстными чувствами, которые заменяют прежние аналитические выкладки фольклорного содержания (кстати, про деревья интересно :) ) Показанная любовь происходит на фоне очень страшных событий, к этому добавляются эмоциональные ощущения самой героини, а потому итог отношений кажется закономерным. Субъективно увидел противоположность к Купринской "Суламифи", чувствуется в финальных действиях героя импульсивность и лёгкая странность. А вот зарождение чувства красиво выглядит, и таланты Майтрейи, её ведение диалогов поразили.

Очень понравились женские персонажи.

Начну пожалуй с того, что мне понравилось как это написано. Но при этом жутко бомбит от действий ГГ.
Мы имеем 25летнего европейца, инженера, который работает в Индии. И бенгальскую семью, которая в попытках улучшить возможно в будущем своё положение в обществе (причем желательно не в индийском) приглашает его к себе жить. Ну а дальше наш неокрепший юноша начинает своё общение с дочкой хозяина дома - прекрасной пухлогубой и пышногрудой Майтрейи. Ей 16 лет, но она выдающийся философ, её книги печатаются и ею восторгаются многие. Неплохое начало, да?
Естественно случается 18+, ну а потом страдашки, неравные отношения людей из разных социальных слоёв и религий. 18+ кстати без пошлостей, но ооочень чувственно, годно.
Ну а теперь про Алана...

История европейца, который считал, что высаживаясь на индийский берег, он несет этой стране цивилизацию. А нашел и потерял-любовь,девушку по имени Майтрейя.
-Она писала: -Как я могу потерять тебя. если ты-мое солнце?Разве можно забыть солнце?..Разве не тебя я целую, касаясь губами букета?
А все дело-в несходстве цивилизаций. в "самоуверенности чувств"мужчины. Потому что всегда торопятся мужики....
-По ночам ты приходишь ко мне. как я приходила когда-то в комнату нашей любви в Бхованипоре.Но я приходила как женщина, потому что ты сделал меня женщиной, а ты приходишь как бог из золота и драгоценных каменьев, и я обожаю тебя, ибо ты больше, чем моя любовь...