И. С. Тургенев. Сочинения в двух томах. Том 1

Хочу отметить, что есть смысл перечитывать классику во взрослом возрасте. С высоты лет открываешь заново то, что когда- то в школе казалось непонятым, иногда занудным или вообще прошел мимо какого-то произведения. А там много интересных мыслей, некоторые из них сейчас очевидны, а над чем-то еще нужно подумать.

На мой взгляд, это очень яркое, запоминающееся произведение, отчасти автобиографичное. Оно хоть и короткое, но захватывает эмоционально. Удивлена многим негативным отзывам о книге.

Главным лицом представлен состоятельный помещик, дворянин Федор. Когда-то будучи замкнутым молодым человеком, не имеющим близких, кто мог бы подсказать и направить, женился, как ему казалось, по любви на молодой девице Варваре. Хорошенькая, миленькая, из обедневшего рода, потерявшего и достоинство и деньги, однако, все еще претендующего на «знать». Девица, получив свое в денежном эквиваленте, недолго думала и пустилась во все тяжкие в Париже. А тем временем Федор наконец находит родственную своей душу, девушку Лизу, тоже из давшего трещины рода. Матушка ее Марья Дмитриевна всячески пытается устроить дочку, для этого она видит хорошую партию с неким Паншиным. Пустой человек, выскочка, умеет все- и на пианино, и спеть, и нарисовать, и в преферанс и много чего еще, - «дилетант» одним словом. В конце концов история так круто поворачивает, Лиза отрекается от мирской жизни.

Тургенев знакомит нас со многими интересными героями - Марфа Тимофеевна Пестова, тетя Лизы, неглупая прозорливая старая дева, няня Лизы Агафья, заложившая религиозное настроение Лизе, музыкант Лемм, судьба которого взывает к сожалению.

Тургенев не без иронии пишет о поворотах в судьбах дворянских семей, тем самым показывая вырождение дворянского рода как такового, и пишется этот роман в переломный для России момент. Очень интересные диалоги выстраивает Тургенев между Лаврецким и Паншиным и позже между Лаврецким и его институтским товарищем.

Роман заканчивается драматично. Мне искренне жаль Лизу- молодая, не знавшая жизни, не знавшая любви матери девушка. Мне жаль немного Лаврецкого, его образ показывает, как можно круто ошибиться и поломать не только свою жизнь, но и жизнь любимого.

Читать юношеству и не только. Опустив политическую подоплеку, в романе прослеживаются поучительные ноты именно для юношества. Отдельно благодарю Тургенева за невязское повествование и при этом отличную передачу русского духа и атмосферы.

В этой короткой повести о нескольких днях, рассматривается пребывание за границей двух состоятельных семейств. Вернее одного неполного семейства - брата и сестры и самого рассказчика, оставшегося инкогнито. Дело происходило тёплые летним месяцем и начало у повести многообещающее - в русском классическом стиле- сладостные описания природы и мысли рассказчика о его прошлом. А дальше что-то пошло не так. Лично для меня. Вроде интересная линия судьбы у Гагиных, в частности у Аси, но сюжет повести скомкан, «не доношен». В самом деле- как можно требовать от мужчины жениться после четырех дней знакомства?! Как можно жениться на девочке, которая с первой минуты знакомства ведет себя весьма странным образом, похожим мягко говоря, на психически неустойчивую личность. Как можно делать умозаключения о влюбленности лишь из-за того, что девочке захотелось влюбиться и подчинить себе двух других?! Нет. При всем моем уважении к русскому классику, и как бы ни восторгались этим произведением, но мне не зашло. Очень легкомысленно. Все эти поездки богатых «на воды», транжирства семейных наследств, бесконечные чаепития и разговоры ни о чем существенном, потом гонка за призраком влюбленности  по всей Европе, лишь из-за того, что девочка обиделась и сбежала...

Где-то попадалось, что Тургенев написал эту повести после долгого перерыва в творчестве, при выходе из депрессии. Похоже на то.

А вот про русских за границей Тургенев хорошо подметил.

Как правильно говорится в аннотации – тема отцов и детей никогда не утратит своей актуальности, что в прошлом было, то и сейчас имеется, только сейчас ещё острее и сильнее, потому что дети становятся непослушными и непокорными, а родителям от этого страдать и мучиться. Но здесь ситуация всё же иная.

Я не буду рассказывать в сотый раз сюжет, потому что многие его знают наизусть, потому что тут как мне кажется важнее, это ощущения которые книга после себя вызывает. Я для себя тут наметила несколько сторон вопроса: юношеский максимализм, когда человек вылезает из тепличных условий, видит что-то новое это его захватывает; нежелание слушать другую сторону конфликта и приждерживаемость лишь своей позиции; столкновение реалий того времени с укоренившимся мышлением.

Вот знаете, каждое поколение говорит – а вот мы жили лучше, а вот мы жили не так и получается то, что родители просто не успевают бежать за этими изменениями, считая их странными и пугающими. Я думаю многие сталкивались с этим, когда например покупали пожилым родственникам новый телефон. Так и здесь, идеи сына были чужды отцу. Второе, то что все склонны ошибаться, старшее поколение держится за свои идеи, потому что им страшно окунаться во что-то новое, погружаться в перемены, в то время как дети не видят и не понимают причины почему родители так поступают и говорят. И к сожалению проблема в том, что в то время, да и сейчас, люди не особо умели разговаривать, не ругаться, не спорить, а именно разговаривать. Собственно поэтому для меня вся эта ситуация была просто высосанной из пальца, в то время как достаточно было просто хорошо поговорить и выслушать. Ну и третье это идеи витающие в воздухе и нежелание их принимать. Тут уж как говорится каждый должен решать сам, каким путём идти, родитель может лишь дать совет, если ребёнок слушать не хочет, сам себе создаст проблемы, что собственно тут и вышло.

Что мне здесь не зашло, это скорее образ мышления того времени. Слишком дотошно это всё, порою даже абсурдно, вот я там подумал, там в этой идее надо покопаться. А сказать просто – папа мне интересно то и то никак? Обязательно надо говорить про состояние души, терзание ума? Обычно когда человек вот это вот всё думает и говорит, размазывая кашу по тарелке, у него нет никаких идей по факту и целей тоже нет. Просто есть в этом своего рода искусственность некоторая. Это не плохо и не хорошо, просто из-за этого ты не сочувствуешь ни одному персонажу, ни отцу, ни сыну.

Это история о резонере и инфантиле Рудине. Он хорошо излагает, но не обладает силой характера, выносливостью, целеустремлённостью. Отклик других людей крайне важен для героя, он загорается, когда ему внимают, и тлеет, когда внимание иссякает, возникают недопонимания или же необходимость бороться с серьёзными трудностями. Такие люди слишком горды для того, чтобы кто-то не столь возвышенный взял над ними шефство, при этом не способны к независимому устройству своей жизни. Вот и Дмитрий не стал решать сложности на службе, не взял ответственности за любимую. А Наталья Алексеевна довольно интересный персонаж, она типичная тургеневская барышня - чистая, светлая душа, тихая, сильная, непосредственная, цельная, способная на поступки, готовая признать свои ошибки и жить дальше.

Тургенев пишет хорошо, у него выходят яркие персонажи. Его произведения нужно читать подростающему поколению, чтобы узнавать основные типы людей, понимать, что и от кого можно ожидать, чтобы не влюбляться в тех, кто умеет лишь рассуждать, да и самим не стать Рудиными или похуже.

Я, конечно, может чего не понимаю, но главная героиня Ася мне совершенна не понравилась, взбалмошная, себе на уме, в своем как-то мире живущая особа. Да еще с непостоянным характером и настроением, это ж взбесишься с такой жить. Один день весела, на второй - холодна, что ждать от подобной женщины - не понятно. Собственно, и поступок главного героя оправдан и правилен с точки зрения логики и будущего отца семейства. Никакой печали концовка не вызвала. Мне вообще показалось, что Ганин задумал сбагрить сестренку свою попавшемуся человеку, новому знакомому. Но проникшись симпатией к господину Н., дружбой, решил уберечь его от подобной жизни и увез Асю.

История первой любви, конечно, прекрасна в своих ипостасях, что сказать. Эти порывы и чувства, девица-то молодая, понятно. Но все уж слишком ветрено, слишком наиграно детской (пусть и более возрастная дама Ася) фантазией. Но не разделяю я подобного, прагматична уж больно :) Повосхищаться и погрустить не тянет, уж извините. Все эти охи-ахи, и прочая любовная хандра не по мне!

Я сейчас сделаю то, за что меня бы жестоко покарала первая учительница по литературе. Она твердо знала, что автор хотел сказать, какой герой как характеризуется и как к нему надо относиться. Поэтому ей я писала сочинения не как я вижу, а как она хотела видеть. Этакая мимикрия критика. Сейчас этим ТВ активно занимается, делая новостные репортажи.
Так вот, дальше в отзыве будут спойлеры и много эмоций. Я предупредила.

Я не нашла в книге положительных персонажей. Ну, разве что родители Базарова. Остальные мне не понравились, но больше всего мне не нравилась эта манера Тургенева делать главным героем какое-то типа высокоинтеллектуальное чмо. Да, таким я считаю Базарова. Товарищ с психоатеничным характером, склонный бежать от эмоций, держать все в себе. И, как следствие, отрицать все.
Говорят, он нравится многим читателям подросткового возраста. Почти каждый школьник проходит эту грань, когда все старое отрицается, и "вам не понять", и "все взрослые тупы, а я самый умный и в моей голове такие мысли - вашим не чета". У меня этот период пролетел очень мягко и быстро, потому ни в школе, ни сейчас Базаров меня не привлекал. Жил человек глупо и так же нелепо умер - вот и весь сказ. Я бы его судьбе, будь он реальным человеком, больше пяти минут своей жизни не посвятила.
Все его отрицание, кстати говоря, мнимое. Не может быть оно искренним и от всего сердца, когда голова говорит одно, а сердце говорит: "Напиши Одинцовой, что помираешь, пущай придет порыдает хоть чуть!" Если человеку приходится бороться со страстями, причем не греховного характера, во имя своих убеждений - есть ли в этих убеждениях смысл?

Рудин, главный герой, чем именем назван роман умен, идеалистичен и страстно относится к своим убеждениям. Он с величайшим энтузиазмом бросается в различные виды деятельности, но не способен довести до конца начатое. И он остается странно оторванным от реальности и, как следствие, неэффективен.... Если так можно выразиться, конечно. Ненужный.... Лишний человек - одним словом.

Сам сюжет романа прост. В провинциальное поместье одной стареющей аристократической вдовы приезжает молодой человек по фамилии Рудин, который с первых же слов поражает всех своим красноречием и умом. Молодая и впечатлительная дочь хозяйки дома предсказуемо влюбляется в него. Но не все обитатели округи принимают его с радушием. Один раздражен, так как в словесном споре проигрывает, другой, чует и видит в нем соперника на расположении молодой особы, а негативное отношение третьего основано на прошлом, когда оба были друзьями. С течением времени Рудин кажется еще более многочисленному кругу не таким достойным восхищения, как раньше и общее мнение уже против него. Это вынуждает его покинуть дом, где он нашел приют. В качестве эпилога мы снова встречаем главного героя, правда изрядно потрепанным жизнью, много лет спустя - все еще идеалистичным, красноречивым, но, как и прежде не нашедшим применения себе, своим талантам. Только, теперь он с грустью осознает свою собственную неудачу, хотя и не может, как и прежде, ее объяснить.

Гамлет и Дон Кихот по крайней мере в упрощенной форме. Рефлексивные бездействия с одной стороны и нерефлексивные действия — с другой. И это кажущееся противоречие формирует фигуру лишнего человека. Если бездействие Гамлета предосудительно, то глубина его мышления — нет. Если мы считаем абсурдной неспособность Дон Кихота видеть реальность такой, какая она есть, мы можем, по крайней мере, восхищаться его благородством духа. А что же Рудин? Как относиться к нему? По крайней мере, он не достоин презрения. В конце концов, человека нельзя судить исключительно на основе того, насколько он эффективен.

Прекрасно написанный небольшой роман. А в передаче красот природы сравниться с Тургеневым некому. Одна фраза «Звезды тихо теплились. Летняя ночь и нежилась и нежила.» чего стоит.

Бесконечно люблю русскую классику и, оглядываясь назад, ещё в школу, когда в первые поняла, что безумно люблю Достоевского, понимаю, что многое пора бы перечитать и услышать, увидеть и понять то, что когда-то давно либо было непонятно вовсе, либо не придано значения.

«Отцы и дети» - тема для меня достаточно сложная и в любой момент времени наводящая тоску, которую приходится долго разгонять, просто так её в форточку не выкинешь. И всё же к Ивану Тургеневу я вернулась как будто к себе домой: всё родное, даже душа болит, и слезы здесь и от счастья, и от печали текут и текут. Здесь я вижу реальных людей, а не старательно создаю людей и образов; я слышу их печали, ощущаю затаенную радость и тяжелый груз разочарования. Я вижу здесь столько всего, что от восторга перебираю каждую подмеченную деталь словно неожиданные открытия, тайны, которые доступны только мне. Извечное непонимание отцов и детей, разных поколений друг друга здесь показаны лучшего всего: тут и извечное требование уважения только по возрасту, но не по уму и опыту, и, как говорится, «бревна в собственном глазу не видишь», и политические споры, и ненавистное «а что я могу», и долгие ночи без сна с росой на сапогах, и слезы родителей напополам с тяжелым молчанием детей. И всё это так понятно, так просто, там невыносимо тяжело, так невыносимо легко, что хочется смеяться и плакать одновременно.

Мне совершенно точно нужно будет вновь вернуться к этой книге. И не только к ней.

Предисловие.

В школьные годы, я получил за сочинение по Рудину — кол.
Я сдал чистую, почти девственную тетрадку, в которую положил лишь синий цветок… и сердце своё.
Просто я был влюблён в учительницу, не спал ночами, думая о ней.. до Рудина ли мне было?
Помню, когда раздали тетрадки и я увидел — кол, а не 0, меня это… так умилило. На меня смотрели со стороны и думали, что я получил 5 +.
Подняв глаза на учительницу за столом, я поймал её милую и чуточку грустную улыбку.
Сейчас, спустя годы, прочитав Рудина… я хочу исправиться, написав то самое сочинение, от лица самого себя, юного.
Если моя учительница, случайно прочтет это через столько лет, узнает ли она себя? Вспомнит ли меня?
Быть может у неё уже дети, седина в каштановых волосах..

…………………….....

Я вас люблю, Марина Викторовна!
Брежу вами одной и ночами не сплю, думая о вас…
Боже.. простите, простите мне моё признание. Но этот мучительный и сладкий жар в груди, я не в силах больше сдерживать..
Я и так сильно похудел за последнее время. Были даже обмороки..
Ночью взял было в постель томик Рудина, но.. не читалось: лишь ваш милый образ в лиловом платье, стоял передо мной.
Вы одна, только вы были в романе! Роман был полон вами, как и сердце моё..
Вы шли в своём лиловом платье по дорожке вдоль цветущего поля, проведать старушку, ах, вы были и старушкой, (Марина Викторовна! простите.. я в хорошем смысле. Знаете как я вас сильно люблю? Я бы вас любил и старушкой..), и внучкой её (ах, моей ровесницей!… простите...), и ласточкой в небе, и палевым шелестом страниц, похожим на шелест вашего платья, когда вы..  проходите между партами, мимо меня.
Боже, боже.. у меня тогда замирает сердце и мне хочется припасть губами к милым складочкам вашего лилового платья.

Однажды, когда вы проходили мимо, я специально уронил ручку возле вас, за вами, и.. нагнувшись, припав на одно колено, с почти молитвенным благоговением дотронулся сзади до вашего милого платья, и потом поцеловал свои пальцы, прикрыв глаза.
Марина Викторовна! Почему я не осмелился тогда поцеловать ваше платье? Как близко было счастье… Я потом не мог уснуть и плакал в ночи, корил себя.
Да, вы были повсюду в романе. В том числе и Рудиным, взявшегося словно из ниоткуда, как в сказке (столь же феерично, иррационально, внезапно, было только появление Мэри Поппинс), вместо какого-то скучного барона, которого ожидала в гости, госпожа Ласунская в своём поместье, нежно утонувшем в сирени и моих ладонях.
Ах, вы были и Ласунской!
Госпожа Марина Викторовна…
Вам идёт, не находите? И сердце моё рядом с вами.. как сирень на ветру.

Я люблю вас, Марина Викторовна!
Снова я вас смутил.. простите меня. Простите моё красноречие, пылкость.. совершенно рудинскую.
Не поймите меня превратно: я признаюсь вам в любви вовсе не потому, чтобы вы сжалились надо мной и поставили хорошую оценку.
Я читал Рудина. Только ради вас и читал его.. читал и целовал его милые страницы.
Я улыбался ночью в постели и прижимал книгу к груди: мне казалось, что и вы, в этот миг, тоже читаете Рудина, как это делают учителя иногда, перед экзаменом.
Боже.. мы с вами ночью, одновременно, читали Тургенева, и мои губы целовали страницы, на которых сладостно медлила ваша милая рука!
Разве не романтично?

Марина Викторовна… милая, не сердитесь на меня, прошу вас.
Хотите улыбнуться? Я ведь и правда, чуточку ощущаю себя, Рудиным.
Точнее, не им: я никогда ему не прощу трусости в том эпизоде, когда Наташа пришла к нему на свидание ранним утром.
Нет.. не она к нему пришла, её судьба, жизнь её, пришли вместе с нею и доверились Рудину, как лишь раз в жизни душа может довериться и опереться на любимого.
Даже душа не так прочно и вечно связана с телом, как душа наша, всецело доверившись любимому.
Ах, какое место Тургенев выбрал для свидания!
Такое место, быть может, снилось Эмили Бронте..
Оно и мне снилось: я и вы.. на утренней заре. Мы прогуливаем первый урок. Стоим, тихо обнявшись — ах, дайте помечтать, не сердитесь! не улыбайтесь!! -  на месте старого пруда, заросшего травой и цветами: рядом стоят высокие деревья, словно смуглые и печальные ангелы..
Мне нравится, что вы смуглая, Марина Викторовна.
Вы не подумайте, я вовсе не сравниваю вас с деревом… деревьями.
Боже, что я пишу…
Простите, простите!

А потом, после свидания и нашего жаркого объяснения, вы целуете меня в лоб, говоря шёпотом,тоже,жарким: до встречи вечером, мой родной… и спешите в школу, на 2 урок.
Ваши милые, смуглые ножки в голубых босоножках, мелькают в цветах, в лиловой пене цветов… ах, Афродита моя!
Вы исчезаете в пене цветов, а я тихо сажусь в цветы, падаю спиною.. душою.. в доверчивую прохладу синих цветов, и, закрыв глаза, поворачиваю лицо и с наслаждением целую нежно-примятые цветы, где только что стояли ваши милые ножки..
Лежу в цветах и с улыбкой смотрю в голубое, высокое небо князя Болконского, словно раненый Амуром, в грудь… живот, плечи, ладони и лоб..
Боже, зачем я написал про ладони… глупый подросток!Простите, Марина Викторовна.
Я похож на святого Себастьяна, уснувшего в счастливых цветах…
А в это время, святому Себастьяну, ставят неуд, по химии.

Но я отвлёкся, и позволил себе смелость мечтать о нас вслух..
О чём я говорил? ах, да, что я из породы Рудиных.
Вы не подумайте, я не трус, и не предам ни друга, ни любимую, ни Родину, истину. ни словом, ни делом.
Но есть люди, души.. словно недоделанные, похожие на вечный месяц, одиноко взошедший в ночи.
Никогда у них не будет полнолуния. Никогда не будет взаимной любви, счастья.. да даже, друзей.
Они словно гонимы всегда, их сердца вечно рвутся куда-то, словно душа из тела, словно им нет в этом мире места, нигде.
Я в юности читал немецкую повесть с таким названием, о трагической встрече поэта Генриха Клейста, покончившего с собой, и поэтессы Каролины фон Гюндероде, тоже, покончившей с собой..
Боже, как мне хотелось в конце романа, обнять Рудина и прижать его к груди!
Меня бы кто обнял.. один, один, вечно один.

Вы помните, я писал о том, что читая роман, вы были для меня и Рудиным?
Я хотел поцеловать Рудина, вовсе не думая о Вас.. я хотел просто поцеловать Рудина, а не вас.
Простите, Марина Викторовна, я снова темно изъясняюсь — идиот! — и сам себя плохо понимаю: я бы вас хотел поцеловать и Рудина…
Боже.. как громко бьётся сердце! Я прикрываю его рукой, чтобы его не услышали в классе.
Знаете, кого мне напоминают такие люди как Рудин.. как я?
Есть такой термин: кесарёнок. Кесарята..
Это дети, которые при рождении не проходят через материнское лоно, и потому как бы не рождаются вполне, их головка не притягивается, и потому в них есть что-то призрачное и нежно-ранимое: их головки всю жизнь теснят нездешние и прекрасные мысли, сердце теснят чудесные чувства.. и вся их судьба словно бы бессознательно ищет того пути родовой муки рождения, часто, кровавой, где сердце и судьба, тесно пробирались бы к свету: рождение, длинною в жизнь.

Но порой для таких неприкаянных и бездомных судьбой и душой людей, как Рудин, именно любовь является подлинным рождением, её мукой и счастьем, а синестетически, тёмное сияние любви, схоже со смертью, итогом пути, то таким людям сложно отдаться ей вполне.. это чем-то похоже на самоубийство.
Ах, быть может, души на том свете видят что-то такое, что кончают с собой, рождаясь в жизнь.. умирая в жизнь.
Марина Викторовна.. а ведь ради вас, не страшно и умереть, из-за вас можно и покончить с собой..
Вы… роковая женщина.
Но если человек, из породы Рудиных, полюбит, и вместо слов заговорит его сердце, дела, то это.. это…
Простите, потерял мысль. Вечно я всё теряю. Вчера ключи потерял, сердце...(это не связано). Переживаю сильно.
Ещё и девочка Вика за партой слева, улыбается мне.
Она… кажется, подозревает, что я вас люблю.
Она милая... и заколка в её каштановых волосах тоже, милая, в виде синего жучка...
Что-то я увлёкся.
Рудин мог часами увлечённо говорить о прекрасном, как Коперник о звёздах, а я, сидя за партой и глядя на вас и забыв обо всём на свете, могу часами смотреть на чудесную склонённую головку над тетрадками, на ваш милый носик, удивительные глаза, чуточку разные, цвета крыла ласточки..

Кстати, знаете, на что похожи души Рудиных?
На зарницы счастья...на сны о счастье, любви.
Кто-то из поэтов сказал: на свете счастья нет, но есть лишь его зарницы..
Такие люди несчастны и судьбы их неприкаянны, и похожи на призраков, но именно они не дают нам забыть, что где-то за горизонтом этого грустного мира, есть подлинная красота и чистый свет любви: в нас самих это всё есть.
Марина Викторовна.. мне сейчас пришла прекрасная мысль. Сказать?
Если сложить то расстояние, какое птицы преодолевают за жизнь в своих миграциях, перелётах осенних, весенних, в жаркие, почти райские страны, то выйдет блаженное расстояние, почти.. ах, почти, дотянувшееся до луны!
Поэтически и трагический образ, правда? Тургеневу бы понравился..
Птицы, летящие осенью на луну… и бессильно замирающие в чёрном безмолвии холодного космоса, навсегда, блеснув путеводной и падшей звездой..

Так и сердце моё, Марина Викторовна, замерло на расстоянии дыхания от вас.. моя жизнь, самый мой возраст, замерли возле вас.
Боже мой.. как мне сейчас хочется прильнуть губами к вашей смуглой руке, о чём-то мечтающей на столике, возле томика Тургенева.
О чём вы сейчас думаете, Марина Викторовна?
А когда вы я стою у доски, словно перед расстрелом, с мыслями о вас, счастливый и бледный.. и ничего для меня не существует, кроме вас, вас одной.. а вы и не догадываетесь, вы с улыбкой подходите ко мне помочь и помогаете, пишете что-то на доске своей милой рукой…
Ах, сколько раз я удерживал себя, чтобы не прильнуть к ней жарко губами, у всего класса на глазах!!
Чтобы сказали ученики? В классе, на миг, воцарилась бы космическая тишина..

Я недавно читал мемуары Альфонса Доде (да, Марина Викторовна, я странный подросток: я не читаю фэнтези, и школьная программа меня мало интересует.. мне кажется, душа моя родилась в 19 веке).
Он вспоминал, как Тургенев рассказывал ему о встрече с мельничихой.
Милая, застенчивая девушка, с удивительными глазами, чуточку разными, цвета крыла ласточки… смотрела на Тургенева, стоя в цветах, а он собирался в город и ласково спрашивал, что ей привезти.
Девушка улыбнулась смущённо и промолвила: мыла мне душистого привезите..

• Зачем тебе мыла? Я тебе могу шёлковый платок привезти, французские часики, могу…
• Нет, просто душистое мыло… у меня тогда руки будут, как у барынь, которым.. вы целуете ручки.

  Боже мой, Марина Викторовна! До слёз, до слёз!!

Хотите улыбнуться? Вам не показалось, что Тургенев в романе своём, в письмах Рудина и Наташи, обыграл письма Онегина и Татьяны? А в том чудном эпизоде  утреннего свидания в пересохшем пруду, заросшего цветами.. зеркально всё перевернул, словно в кошмарном сне Тани: это похоже уже на последнюю встречу Онегина и Татьяны, но уже душа Рудина словно говорит: но я другому отдана! Другому делу, истине… быть может старой и не нужной миру.
Прекрасный, рыцареподобный Рудин… моментально превращается в жалкого труса, в юную девочку (ну, мальчика, без разницы), в ребёнка, в общем, в эдакого медвежонка, толом не знающего, чего он хочет, боящегося взять ответственность в свои руки.
А юная Наташа… боже! Какая любовь в ней просияла, осветив всю её душу, судьбу!
Она взрослее, лучше, мужественнее и рыцарственнее Рудина в этот миг!

В Наташе, в этой 17-летней девочке, тёмные воды любви, так и плещут, и этих таинственных вод хватило бы, чтобы вновь наполнить пересохший пруд, где и происходит свидание.
Боже… да это же идеальный символ для Рудина! Это.. загробное место почти, Стикс пересохший, пересохшей жизни и души, Рудина.
Такая как Наташа, любящая всем сердцем, всей судьбой.. может сделать счастливым, любого мужчину.
Как и вы.. Марина Викторовна, любого подростка. Ну, мужчину, то есть.
Боже, что я опять пишу… Простите, простите моё глупое юное сердце!
В нашем безумном мире как-то забыли, что значит любить всем сердцем, всем своим существом, всей судьбой: дружат, любят, живут.. вполсердца, вполсудьбы, оставляя место для отступления, для хотя бы шажка в сторону.
Ах… если бы только Рудин позвал Наташу за собою! Она бы придала ему крылья.
Или.. кто знает, на сколько его душа уже была опустошена?
Возможно, Наташа скиталась бы с этим несчастным Рудиным по трущобам в Париже и кончила бы свою жизнь.. на панели, эдакой тургеневской Сонечкой.

Может и хорошо, что Рудин струсил.
Знаете… так смертельно больные, порой подрезают свои чувства, свои крылья… не давая им свободу, боясь заразить любимых своим адом и болью судьбы.
Но всё дело в сознательности поступка, верно? А у Рудина этого не было. Он словно ребёнок, пускающий в небо воздушного змея, запустил своё сердце, в любовь, совершенно искренне и по детски, жил одним мигом, красотой вечной… словно забыв о теле, будущем. Понимаете? Он мыслил как призрак, у которого нет прошлого и будущего, нет тела, есть лишь вечность слов и снов. И в этом его вечная вина... перед Наташей. Это похоже на проклятие.
Марина Викторовна.. скажите честно: Тургенев ведь слукавил, да?
Для такой девушки, как Наташа.. любовь — равна жизни.
Она всей душой опёрлась на любовь. Понимаете? Всей.. сейчас это мало кто понимает.
И если таких людей предают — они погибают.
Тургенев, разумеется, пожалел читателей, написав, что Наташа справилась с болью и вышла замуж…
Но кто в это поверит, Марина Викторовна?
Помните эту дивную строчку любовной муки Наташи, женского сердца, равную Цветам зла Бодлера: Тёмные волны, без плеска, сомкнулись над её головой и она ушла ко дну, застывая и немея.

В одном редком письме к Полине Виардо, найденном совсем недавно, в 2002 году на чердаке в гостинице Баден-Бадена, в старом чемодане вместе с письмами к Анатолю Франсу, Доде, Виардо, описывается черновой вариант… гибели Наташи: она утопилась в реке.
Русская Офелия…
Боже, какое прекрасное описание гибели души, любви. неба, бьющегося в груди.
Такой силы описание смерти, можно встретить лишь у Толстого.
Почему Тургенев не включил это в текст? Бог весть..
Но, боже! Как всё гармонично! Пересохший пруд, пересохшая судьба Рудина.. пересохшие от жара и бреда, губы Наташи, когда она шла топиться..
Душа Наташи переполнена любовью, которой бы хватило не то что на этот пруд, а на весь мир.. и вот это спасение мира, гибнет, пруд наполняется незримыми тёмными водами..

Ах, Марина Викторовна… не будем, не будем говорить о Рудине, об этом литературном брате Обломова, приснившемуся ему в посмертном бреду.
Давайте… поговорим о вас? О любви?
Хотя.. я забываюсь, простите. Это не письмо и не свидание, а всего лишь.. школьное сочинение.
Боже, как стыдно…
Знаете, о чём я сейчас думаю?
Ни за что не угадаете. И с 1000000 раза.
О мозге Тургенева.
Вы знали, что он весил больше всех известных взвешенных мозгов гениев? Больше 2 кг.
Мозг Анатоля Франса, к примеру — 1,5 кг.
Я тоже пытался взвеситься. Встал на колени с грацией графа, восходящего на эшафот, и положил голову на весы.
Закрыл глаза и думал о вас.
Вошла мама…  и подумала, что я под таблетками.

Вы думаете я брежу? Нет. Я вот к чему: известно, что в роду Тургенева, и с той и с другой стороны, были люди с эпилепсией и с эпилептоидным характером. Даже брат Тургенева страдал эпилепсией, а известно, что большой мозг влияет на стабилизацию судорожных и психических рефлексов.
Быть может сама природа создала в Тургеневе, идеальный, райский тип.. Рудина, пусть всё так же несчастного в любви, но светящего людям, и словом, и делом?
А мозг простого синего жучка из отряда Laonicus, вообще, с головку булавки, но он в ночи ориентируется по млечному пути.
Прекрасно, правда? Мозг, размером с далёкую звёздочку в живом существе, спешащего к своей любимой…
Он может её никогда не встретить. Но разве это важно для шестилапкового Рудина в его звёздном пути?

Марина Викторовна… вы помните описание свидания Рудина и Наташи в вечерней беседке, нежно утонувшей в сирени, акациях? Боже.. какое волшебство и гармония!
Словно благолепная тишина звёзд сошла на землю.. как Афродита из пены. Сбылся стих Лермонтова: и звезда, с звездою говорит.. но уже не звёзды говорят друг с другом, а два любящих сердца… сотканных из звёздного вещества.
Ах, такая совершенная, просиявшая гармония, знакома эпилептикам, за миг перед припадком.
А здесь.. жизнь Рудина — предвосхищение припадка. Это невыносимо, невыносимо… бедный. Как мне его жаль!

Ну вот и подошло моё сочинение к концу. Раздался звонок.
Все идут сдавать тетрадки на ваш милый стол..
Иду и я.. неся алую тетрадку в руках, прижав к груди, словно моё обнажённое сердце.
Боже, боже! Как хочется взобраться на парту, как Рудин на парижские баррикады, поднять тетрадку вверх, подобно знамени любви и свободы, и.. крикнуть, изумив всех в классе: я люблю вас, Марина Викторовна!

Иван Сергеевич ТУРГЕНЕВ – «Отцы и дети» (роман, 1862 г.)

1.
Роман Ивана Сергеевича Тургенева «Отцы и дети» увидел свет в 1862 году, когда автору было 43 года.
То есть, писал книгу человек и писатель ЗРЕЛЫЙ, - и это сразу видно.
Книга обрела огромную популярность.
Но это не значит, что все были в восторге. Наоборот, было много негодующих возгласов, много споров и раздоров, много недопонимания и идеологических «боёв». Но равнодушным книга не оставила никого. А ведь это как раз и значит «быть популярной», верно?
Чтобы лучше понять, о чём идёт речь в произведении, надо погрузиться в ту эпоху. Для «Отцов и детей» это важно.
Итак, 1862 год. Вспоминаем школьные уроки истории.
В 1855 году умирает Император Николай Павлович, которого некоторые называли «Николаем Палкиным». Заканчивается значимая и непростая эпоха, длившаяся почти 30 лет.
Год спустя (в феврале 1856 года) мы проигрываем Крымскую войну и лишаемся флота на Чёрном море. Национальный позор, разочарование и крики профессиональных крикунов о том, что надо проводить либеральные реформы.
И Александр II «Освободитель» начинает давать свободы – одну за другой. Сначала отменяет военные поселения, а в 1861 году отменяет КРЕПОСТНОЕ ПРАВО. Готовится реформа высшего образования.
И в такие-то дни в журнале «Русский вестник» Тургенев печатает свой роман «Отцы и дети». (Вспомним заодно, что Чернышевский в этом же, 1862-м году, будет арестован и сядет в Алексеевский равелин писать свой знаменитый роман «Что делать?», который выйдет годом позже).
Словом, страна БУРЛИТ.
И Тургенев, не будь дурак, НЕ СПЕШИТ бросаться в этот бурлящий поток. С одной стороны, он берёт очень СОВРЕМЕННУЮ тему – проблему взаимоотношений отцов-романтиков с детьми-нигилистами. С другой стороны, действие романа он начинает в относительно спокойное время – 20 мая 1859 года. Именно в этот день Кирсанов-старший ждёт в гости своего милого Аркашу.
То есть, Герцен уже звонит в это время в свой «Колокол» (журнал начал издаваться в 1857 году), но Пётр Заичневский ещё не организовал свой знаменитый кружок (1861 г.), никто ещё не написал листовку «За топоры!» (1862 г.) и Каракозов ещё не стал всемирно известен (1966 г.).
То есть, Тургенев показывает своего современного героя в тот самый отрезок времени, когда все идеалы (и свои и чужие) он уже разбил и оплевал, но за пистолет и кинжал ещё не взялся.
Герой этот – молодой студент-естественник Евгений Васильевич Базаров.

2.
При всей моей любви к советской системе образования, должен сказать, что «Отцов и детей» трактовали на уроках литературы совершенно неверно. Пожалуй, в духе понимания их таким же, как Базаров, нигилистом-критиком Дмитрием Ивановичем Писаревым. А сам текст романа и объяснения, которые давал по поводу этого текста г. Тургенев, как-то упускали. Или, вернее, игнорировали.
Если выкинуть из головы школьную трактовку и сесть за роман спокойно и непредвзято, то увидишь совсем не то, о чём трактует учебник.
Надо сказать ещё, что Тургенев не был почвенником, как Достоевский, который, конечно, сразу осудил бы Базарова. Не был он и славянофилом, как Аксаковы, Хомяков и Киреевский, которые тоже отвергли бы Базарова в мгновение ока.
Тургенев был ЗАПАДНИКОМ. Он учился философии Гегеля, слушал лекции лучших заграничных профессоров и считал, что Европа превосходит Россию и должна являться для неё ОРИЕНТИРОМ. Поэтому Базарова он описал объективно, спокойно, со знанием и пониманием дела. Но и ПРИ ТАКОМ подходе мы не увидели у автора ни идеализации персонажа, ни, тем более, преклонения перед ним. Тургенев НЕ считал, что Базаров более прогрессивен, чем поколение отцов. НАОБОРОТ, он ПРОВЁЛ перед нами Базарова через ОБЫЧНОЕ общество, показав не только героя-нигилиста, но и тот СОЦИУМ, на фоне которого Евгений (простите за вульгаризм) ВЫПЕНДРИВАЛСЯ. Показал это талантливо, а главное, ТОЧНО.
И мы смогли увидеть из этого показа, что отцы вовсе не выжившие из ума старички. Что и Николай Петрович, и Павел Петрович позицию Базарова поняли мгновенно и почти мгновенно же дали этой позиции оценку – такую, как и следует оценивать юношеские «заскоки».
И мир, который был ДО Базарова, от базаровских «откровений» не исчез и не сломался, не погнулся и не заржавел. Даже НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ базаровского «пришествия».
А вот Базаров – УМЕР.
Базаров умер вовсе не случайно – он сошёл со сцены, как явление ВРЕМЕННОЕ, сиюминутное. К 1862 году Евгений Васильевич (скорей всего) либо ПОНЯЛ бы, что до сих пор он был глуп в силу возраста и недостатка жизненного опыта, либо (что маловероятно) стал бы таким же «обалдуем», как Заичневский, а впоследствии Нечаев. И про него Достоевский писал бы своих «Бесов».
Но вечным оппонентом Павла Петровича и постоянным резателем лягушек он бы точно не остался.

3.
Любопытно то, что СЕЙЧАС таких Базаровых пруд пруди. «Бога нет. Добро и зло относительны, а значит, и морали абсолютной нет. Эстетика – ерунда. Пушкин – бесполезен. Печной горшок дороже Пушкина. Естествознание – это да, это и правда ЗНАНИЕ, а литература, музыка – это барахло! Любовь? Никакой любви нет! Есть только половая потребность. Семейное счастье? Мещанство! Всё кругом плохо! Изменить мы ничего не можем. Почему? Потому что не можем. Слишком мало нас, УМНЫХ. А дураков много. Поэтому мы будет РУГАТЬСЯ и обличать. А кто не будет вместе с нами ругать царя, Пушкина, православие и эстетов, тот либо дурак, либо подлец. А скорей всего, и дурак и подлец одновременно». – ВОТ базаровщина в чистом виде, как она представлена в романе. И разве мало сейчас таких «мыслителей»? Всяких там «популяризаторов науки», для которых вся наука сводится к безбожию и к лобызанию стоп Ричарда Докинза? Да сколько угодно!
Достали с полки запылённый том Тургенева и сделали из себя Базаровых.
Но только Базаров-то БЫЛ таким в силу определённых обстоятельств. Определённое время, определённый характер, всё это наложилось друг на друга, переплелось, - и вышел такой вот ТИП. И появился он, повторюсь, НА ВРЕМЯ. Автор показал лишь ЭТАП в развитии одного интересного человека. В крайнем случае, одного определённого ТИПА людей. А вовсе не ступеньку (тем более, высшую) в эволюции развития человеческой культуры.
Лучшим доказательством этого утверждения являются события книги.
Мы с первых страниц начинаем видеть, что Аркадий Кирсанов («ученик» Базарова) не столько понимает его, сколько считает его «крутым». Что Аркадий часто ВЫНУЖДАЕТ себя быть «базаровцем», на деле таковым НЕ являясь. Видит это, кстати, и сам Базаров.
А уж когда Аркадий влюбляется, то вся нигилистская галиматья вылетает у него из головы. Он всё ещё «питает уважение» к ней, но в жизни он этими «идеями» больше не руководствуется.
А уж от таких «учеников» Базарова, как Ситников и Кукшина, тошнит даже самого «основателя нигилизма».
Но неудавшиеся ученики не беда – даже Христовы ученики разбежались, когда их учителя казнили. Даже Пётр, которого сам Иисус назвал «камнем», отрёкся от него в первую же ночь после ареста учителя. Что делать? Бывает…
А беда в том, что, столкнувшись с Одинцовой, начинает «разваливаться» и сам Базаров. Он вдруг увидел, что любовь – это не просто половое влечение, а что-то большее. Бедняга! Не зря говорят «Любовь зла» - любого «козла» заставит на себя работать!
А от признания любви, далеко ли до признания Бога?
Что было бы с несчастным Евгением Васильевичем лет через 5, останься он в живых?
Да, автор НЕ ЗРЯ показывает нам, что мировоззрение Базарова умирает ещё РАНЬШЕ, чем его создатель, хотя создатель этот не прожил и тридцати лет.
В школе нам твердили, что Базаров победил «гнилую» аристократию, «двинул прогресс», спихнув старичков-отцов с «парохода современности». Но АВТОР ни о чём подобном НЕ писал. Перечтите роман ещё раз – и вы это увидите.

4.
Собственно, крах базаровщины заключён в ней самой.
Чтобы понять, что эта система взглядов рухнет, не надо даже читать книгу до конца – достаточно лишь хорошенько проштудировать пятую главу романа.
« - Что такое Базаров? – Аркадий усмехнулся. – Хотите, дядюшка, я вам скажу, что он собственно такое? Он нигилист».
« - Нигилист, - проговорил Николай Петрович. – Это от латинского nihil, НИЧЕГО, сколько я могу судить; стало быть, это слово означает человека, который… который ничего не признаёт?

• Скажи: который ничего не уважает, - подхватил Павел Петрович.
• Который ко всему относится с критической точки зрения, - заметил Аркадий. – Нигилист это человек, который не склоняется ни перед какими авторитетами, который не принимает ни одного принципа на веру, каким бы уважением ни был окружён этот принцип». (стр. 331)