Избранные сочинения в 4 томах. Том 3. Повести и рассказы. 1892-1897

Глубоко вздохнуть и закрыть глаза. Удержаться… но еще мгновение и реальность растает под натиском чудесных пейзажей. Перед глазами из небытия возникнет незнакомая усадьба, утонувшая в лучах полуденного солнца. Строй тонких высоких елей обступит красивую аллею, щедро роняя под ноги ароматные иглы. Здесь тихо и темно, томный хвойный запах витает в воздухе, приятно щекочет нос. Лучи заходящего солнца то тут, то там прорезывают темноту, падают на усыпанные хвоей дорожки. За рядом тесно посаженных елей выглянут скромные липки, разойдутся пестрым хороводом и откроют взору белый дом с террасой и мезонином, барский двор и широкий пруд с купальней, высокую колоколенку. Но автор не задержит, предложит прогуляться по саду и выпить чай, зайти в небольшой уютный дом и завести интересный разговор с милой девушкой, подобно лесной нимфе утонувшей в широком кресле на террасе, рассказать о недавно прочитанной книге, поведать тайну…

В усадьбу помещика Белокурова приезжает известный художник, ищущий в праздности сельского проживания вдохновения. Во время своей очередной прогулки он открывает для себя прежде неизвестную ему усадьбу Волчаниновых и знакомится с ее обитателями – овдовевшей Екатериной Павловной, ее старшей дочерью Лидой и младшей Женей – Мисюсь…
Необыкновенная повесть, преисполненная очарованием уходящего лета, грустью по минувшему прошлому. Легкими мазками автор напишет портреты, и вот уже перед нами упоенная положением вдовы, Екатерина Павловна, с обожанием глядящая на подрастающих дочерей. Старшая Лида Волчанинова – искренне убежденная, что формирование «правильной партии» молодежи сможет поправить дела в уезде, волевая, сильная духом, и совсем юная Женя, или Мисюсь, чудесное создание, совмещающее в себе черты прелестной расцветающей девушки и стеснительного ребенка, еще совсем шатко осознающего свое положение в мире. Словно олицетворение невинности, она очаровательна.
Но это был бы не Чехов, если бы ограничивался в своих произведениях яркими описаниями и пейзажами. В пространство небольшой повести он вложит глубокую мысль о дальнейшем развитии России, противопоставит духовное развитие нововведениям, больницам и библиотекам, попробует доказать, что новшества дворян только больше поработят народ. Главный герой вступает в спор с Лидией, обнаружив тем самым взгляд Чехова на роль интеллигенции России. В этом споре он проиграет, точка зрения «замечательной Лиды» безропотно принимается и ее матерью, и Женей, не имеющей воли высказаться против.

Перечитываю эту повесть со школьной скамьи уже не первый раз. Ее особое очарование служит глотком вдохновения, после прочтения всегда хочется рисовать. Люблю Чехова и, наверно, никогда не устану признаваться в этом. Поскольку не вижу причин не влюбиться в чудесный язык, легкий слог, этюдные пейзажи, интересную философию, сквозящую между строк. Сколько книг уже прочитано мною? Сколько книг еще предстоит прочитать? В одном не ошибешься точно. Любая принесет истинное удовольствие, сумеет ненавязчиво окунуть в необычную атмосферу, подарить ощущение причастности, влюбленности и легкой грусти. Советую.

Интересный рассказ "Дом с мезонином" Антона Чехова, который заставляет задуматься, размышлять, спорить.

Главному герою, художнику, (имя его в рассказе не упоминается, рассказ ведётся от первого лица) как будто противостоит девушка Лида Волчанинова. Но в чем она ему противостоит? В том, что он живёт в праздности, а она работает, учит детей в школе, помогает в больнице, то есть пытается быть нужной и полезной обществу и людям.

Мама ее, Екатерина Павловна, во всем соглашается с дочерью, видит в ней идеал и чуть ли не поклоняется ей. При этом мать не одобряет выбор дочери заниматься работой и общественной жизнью и хочет, чтобы она, как многие, вышла замуж.

Сестра Лиды - Женя или Мисюсь (ну и прозвище, лучше бы её просто звали по имени) такая тургеневская девушка, романтичная, читает книги взахлёб, вот ей бы замуж выйти за хорошего человека. Но Женя тоже обожает сестру и буквально смотрит ей в рот. Все носятся с этой Лидой как с писаной торбой. И Лида, создавшая вокруг себя этот ореол, сама не замечает, что эгоистична. Она же не считается с чувствами, мыслями и желаниями других! Все будут делать то, что скажет она. И тут попадает в ее ловушку наивная Женечка, влюбившаяся в главного героя. Не даёт Лида своего согласия ни на встречи с ним, ни любить его.
Но Лида выбилась в люди, она свободная женщина, кого захотела - того полюбила, а не захотела - так всю жизнь одна проживет. Феминизм процветает в Лиде. А вот Женечка может так и не встретить свою судьбу, выйдет замуж за первого встречного, или за кого мама сосватает, так и будет всю жизнь мучиться и страдать. Любопытно, что об их отце ничего не сказано в рассказе, как будто не было у них отца. Или умер он.

Интересно, что о судьбе Жени в конце так ничего и не известно. Может сгинула, пропала, может, от несложившейся любви и руки на себя наложила.
А Лиде ничего не сделается. Она как сидела, преподавала в своем селе, так и преподает. Такие люди не пропадают, гнут свою линию, и плевать им на тех, кто рядом.

А ведь все начинается с того, что известный художник живёт в праздности, а женщина работает. Ну и пусть так. Но посмотрите как вырисовывается перед нами другая проблематика: чёрствость, эгоизм и равнодушие работающей женщины. Дело не в том, работаешь ты или живёшь в праздности. Потом перед Богом надо будет отвечать не за количество сделанного и работы как таковой, а за свою душу, как человек относился к окружающим, к близким и к самому себе, как отвечал перед самим собой, как духовно себя воспитывал. Вот об этом пишет Чехов, на мой взгляд.

"Зелёный огонь погас, и не стало видно теней".

И снова сшибаюсь об это чеховское понятие счастья, сферического счастья в вакууме, за которое нужно непременно биться насмерть, страдать, расшибаться в лепешку и всячески превозмогать. И смущает меня даже не столько это, сколько то, что у Чехова это всегда преподносится приемом "белого пальто", а то и вовсе в стиле "Вы все - %нехорошее_слово%, а я - Д'Артаньян!" То есть, подход ультимативный: не счастье конкретного героя в борьбе, а сферическое счастье в вакууме может быть только таким.

И меня это злит, позиция узкая, узколобая, высокомерная даже. Это уже не просто расхождение во мнениях, это реакция защиты на агрессивное навязывание своего образа мышления. Вот почему мне неприятно.

Если говорить о сюжете, то мне очень жаль всех тех людей, что окружили главного героя, Никитина. Они к нему со всей душой, как умеют, как научились, впустили в семью и полюбили, а он их видит как тупое скотское племя, ограниченное быдло и пошляков. Для них - уют и мирная стабильная жизнь, а для него - рутина, трясина, болото и тупость. Неизвестно еще, как он поступил бы, не поставь Антон Палыч здесь точку. Скорей всего действительно уехал бы. А то, может, и к лучшему для всех так и было бы.

Страх постоянно преследует героев произведений Антона Павловича. Не буду углубляться в полный перечень всех персонажей и их страхов. Назову только наиболее запомнившихся. В «Смерти чиновника» Иван Дмитриевич Червяков боится гнева вышестоящего начальства. В «Хамелеоне» полицейский надзиратель Очумелов конкретного «генералова брата». Даже в рассказе «О любви» Павел Алехин страшно испугался самого зародившегося чувства любви! Можно перечислять долго.
Все выше перечисленные страхи можно отнести к общему испугу перед жизнью и действительностью. В данном рассказе «Страх» Дмитрий Петрович Силин после окончания университета служил в Петербурге, но в 30 лет бросил службу и занялся сельским хозяйством.

Однажды он признаётся рассказчику, которого считает своим другом, в своих сокровенных мыслях о страхе, испытываемом им перед жизнью. «Я, голубчик, не понимаю и боюсь жизни. Не знаю, быть может, я больной, свихнувшийся человек. Нормальному, здоровому человеку кажется, что он понимает всё, что видит и слышит, а я вот утерял это "кажется" и изо дня в день отравляю себя страхом. Есть болезнь - боязнь пространства, так вот и я болен боязнью жизни».

Судя по тому, как Дмитрий Петрович раскрывается перед свои другом, этот страх съедает его давно. «Мне страшна главным образом обыденщина, от которой никто из нас не может спрятаться. Я неспособен различать, что в моих поступках правда и что ложь, и они тревожат меня; я сознаю, что условия жизни и воспитание заключили меня в тесный круг лжи, что вся моя жизнь есть не что иное, как ежедневная забота о том, чтобы обманывать себя и людей и не замечать этого, и мне страшно от мысли, что я до самой смерти не выберусь из этой лжи. Сегодня я делаю что-нибудь, а завтра уж не понимаю, зачем я это сделал».

Насколько мне известно, во времена Чехова подобные случаи психических расстройств ещё не умели должным образом диагностировать и лечить. Скажу более того, в наше время данный страх перед действительностью был бы рассмотрен на предмет более точного определения природы возникновения подобной фобии.
Боязнь жизни не внесена в Международную классификацию болезней. Обычно психиатры занимаются симптомами страха перед жизнью, которые проявляются в виде других фобий.

Панофобия (пантофобия) – боязнь всего или постоянный страх по неизвестным причинам.
Фобофобия (фобиофобия) – боязнь фобий (страхов), появления симптомов страха, боязнь испытать испуг.
Атихифобия – боязнь совершить ошибку, потерпеть неудачу.
Неофобия – боязнь нового, перемен.
Социофобия – боязнь общества, контактов, неловкого поведения в обществе, оценки окружающими.

Общая картина проявления страха жить характерна в определённом возрасте. Если в ранние подростковые годы она проявляется в ужасе от перехода во взрослую жизнь, то у Дмитрия Петровича, которому уже за тридцать, это уже период зрелости, то есть, подведение первых итогов. А эти результаты ещё больше пугают его. Он признаётся, что со службы в Петербурге его выгнал страх (не уточняет чего?). Приехав заниматься сельским хозяйством, тоже испугался. Его слова похожи на перечисление симптомов душевной болезни – «Я вижу, что мы мало знаем и поэтому каждый день ошибаемся, бываем несправедливы, клевещем, заедаем чужой век, расходуем все свои силы на вздор, который нам не нужен и мешает нам жить, и это мне страшно, потому что я не понимаю, для чего и кому всё это нужно».

Очень серьёзный разлад в душе Дмитрия Петровича. Это расстройство скорее всего определяется неудовлетворённостью своим положением, работой, семейной жизнью. Всё выше перечисленное требует от Дмитрия Петровича пересмотреть свои ценности и изменить жизненные цели. Это вызывает у него ещё большее чувство страха и тревоги.

Вообще, отрицательный жизненный опыт Силина порождает у него вполне понятное ощущение безысходности. Он занимается нелюбимым делом, не понимает людей и не любит их. Перечислять его жалобы на жизнь можно долго, но самое главное – его не любит жена! Какой уровень стресса испытывает мужчина от осознания, что им открыто пренебрегает самый близкий для него человек – любимая им женщина, но не любящая его?!

Рассказчик, от лица которого идёт повествование, и его сам Дмитрий Петрович называет другом, таковым себя не считает – «В его дружбе ко мне было что-то неудобное, тягостное, и я охотно предпочел бы ей обыкновенные приятельские отношения». Заметьте! Даже в этом Силин обманывается. Этот человек ему не друг, и дальнейшие события только доказывают, что рассказчик – «это волк в овечьей шкуре». Выслушав откровения Дмитрия Петровича о том, что жена его не любит, данная личность понимает, что теперь у него руки развязаны. Он и раньше относился к жене Силина Марье Сергеевне с откровенной симпатией – «Я влюблен в нее не был, но мне нравились ее лицо, глаза, голос, походка, я скучал по ней, когда долго не видал ее, и мое воображение в то время никого не рисовало так охотно, как эту молодую, красивую и изящную женщину. Относительно ее я не имел никаких определенных намерений и ни о чем не мечтал, но почему-то всякий раз, когда мы оставались вдвоем, я вспоминал, что ее муж считал меня своим другом, и мне становилось неловко».

Но после признаний Силина рассказчик открыто и цинично соблазняет жену приятеля. Не буду читать мораль, но приличные люди так не поступают, чем доказывают свою подлую сущность, толкая в пропасть открывшегося перед ним человека.

Можно долго рассуждать о смыслах, заложенных Антоном Павловичем в этот рассказ. В нём есть ещё одна очень колоритная личность – «Сорок Мучеников», Гаврила Северов. Лютый пьяница. Отец у него был священник, а мать дворянка. По происхождению он принадлежал к привилегированному сословию. Да, он был образованным, так как учился в духовном училище, хотя курса не кончил. Выгнали «за курение табаку». Кем он только не служил – лакеем, лесником, псарём, церковным сторожем… Пьянство довело его до такого состояния, что вспоминать о его привилегированном происхождении даже ему самому было странно. Ещё один весьма заметный чеховский персонаж.

Но за судьбу Дмитрия Петровича особенно тревожно. Может ли он в дальнейшем быть счастлив? Вряд ли. Все признаки душевной болезни, множества фобий, порождённых жизненными ошибками, ведут его в тупик депрессивного состояния, из которого ему самостоятельно уже не выбраться. Нужна помощь квалифицированных специалистов, которых, по-моему мнению, можно найти только в нашем современном мире. Грустный финал.

Фраза – «Дружбу посылает нам небо для того, чтобы мы могли высказываться и спасаться от тайн, которые угнетают нас».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 496

Жил-был Яков-гробовщик. И дожил он до таких лет, когда уже не помнишь совсем, что в жизни было счастье, любовь, ребенок, посиделки с любимой женщиной под вербой... Да, впрочем, годы не такие уж и заповедные, просто фокус внимания Якова сместился на деньги. И все ему было жаль тех денег, которые он мог бы заработать, если бы... Если бы что-то случилось, например, кто-то умер и заказали бы дорогой гроб, но этот кто-то так невовремя уехал в другой город и представился там. Вся жизнь Якова - это подсчеты денег, убытков и вероятных убытков. Злой был гробовщик, жизнь у него такая, бедная.
А потом у Якова заболела и умерла жена, Марфа, и только тут у нашего героя начинает спадать омрачение деньгами, все не идет у него из головы, что за всю жизнь так и не дождалась его заботливая жена ни слова доброго, ни ласки, ни платочка...
Сидит Яков под вербой, вспоминает и Марфу в молодости, и умершего ребенка, и лес по ту сторону реки... Вспоминает, видит и понимает, что и жить можно было по-другому... Сидит Яков, горько ему, но не знает он, что болен и умрет вскорости, но все-таки успеет совершить правильный, хороший поступок...

Так, несколько изменив знаменитое крылатое выражение Грибоедова , озаглавил бы я свой отзыв. Действительно, где эта грань психической нормальности? Она безусловно есть. Но только ли у задокументированных психических больных она пройдена? Существует много разновидностей людей, недолюбливающих людей в принципе, но не все они сидят в психушке. Психушек не хватит, честно говоря)
У врачей есть такое негласное правило - не привыкать к пациентам, не вступать с ними в задушевные разговоры и т.д.. И какая малость может послужить при этом толчком к последующему собственному сумасшествию! Всего несколько разговоров с молодым временно съехавшим с катушек психом и вот уже самого доктора кладут на койку этого уже выписанного (наверное, ибо не уточняется) выздоровевшего (опять же, наверное). Сам новый пациент, на фоне окружающих его вне больницы людей, кажется гораздо более здравомыслящим и нормальным. Однако, психологическое расстройство, еще не явное, уже могут заметить опытные специалисты, по мимике, жестикуляциям и рассуждениям. Часто все это прорывается внезапно как гнойник. А может не прорваться никогда. Это может случиться с каждым. Врачи тоже люди и с ними такое бывает тоже. Врач Антон Палыч знал о чем писал. Уже и без всякого "наверное". Сгорел на работе врач из этого рассказа, заразился вирусом безумия и не справился с ним. Но безумие не всегда выглядит очевидным. Люди живут себе и живут, вне психушки, без видимых проблем. Это автор, сам врач, нам об этом говорит. И предлагает жить дальше с этой мыслью) Ну и еще было интересно и горько узнать, от классика с опытом врача, что больницы еще "тахгда" (представьте персонаж Галыгина) были по своей сути душегубками. Сегодня можно и нужно констатировать, что ничего не изменилось с тех пор. Можно вспомнить и Левшу Николая Лескова , написанного еще раньше, загубленного врачами. Тема грустная. Но Антон Палыч, наверное, не о несовершенстве российских больниц хотел рассказать, а том, какая тонкая грань между безумием и нормальностью и как просто на самом деле быть зачисленным в безумные. Но сначала в буйно помешанные, а еще раньше в люди с психическими расстройствами)
Ну как не вспомнить персонаж Винокура?)

Хм... как интересно.

У меня перед глазами стоит "Узорный покров" Моэма. Ассоциации те же и стиль у авторов, как мне показалось, тоже очень схож. Короткая зарисовка на тему "любовь зла, полюбишь и... козу". Но... весь мир построен на взаимодействии. Николай Евграфыч не зря сам задумался о том, вела бы себя его драгоценная Ольга Дмитриевна таким же образом, будучи замужем за другим мужчиной? Пришло бы ей вообще такое в голову? И как бы закончилась для нее эта история, будь ее мужем другой человек?

Как это для нее закончится с Николаем Евграфычем? Каждый додумает для себя. Кстати, очень понравилось, как закончился рассказ. Я не люблю открытые финалы, но тут он более чем уместен.

Чехова всегда интересно читать — он умеет показать целую жизнь в паре страниц и подсмотреть за самыми потаёнными уголками человеческой души. Рассказ «Анна на шее» — не исключение. На первый взгляд, это классическая история из жизни интеллигенции конца XIX века, но за знакомыми декорациями прячутся вполне современные вопросы: что мы готовы отдать за успех и как не потерять себя в блеске новых возможностей?

Перед нами — юная Анна, выросшая в семье, где о романтике мечтать некогда: не до чувств, когда за плечами братья, отец, и общий семейный бюджет, увы, оставляет желать лучшего. Когда на горизонте появляется Модест Алексеевич — немолодой чиновник с перспективами, Анна, не слишком долго раздумывая, выходит за него замуж, чтобы спасти семью от нищеты.

В начале рассказа Анна вызывает сочувствие: она скромна, трепетно относится к родным, переживает за каждого. Но как только перед ней открываются двери высшего общества и на неё проливается свет софитов, прежняя застенчивость улетучивается. Анна меняется на глазах: новые наряды, внимание и успех замещают старые заботы, а родственники как будто растворяются на заднем плане, уступая место блестящим новым знакомым.

Меня этот рассказ не зацепил так сильно, как другие у Чехова. Всё происходит немного резко, даже схематично: нравственное падение героини показано без особых психологических тонкостей, словно Анна перескочила через несколько важных ступеней развития. Хотелось бы чуть больше чеховских полутонов, чтобы понять, как именно происходит эта внутренняя трансформация. Но, возможно, Анна и сама не заметила, как поменяла бедность на балы.

Тем не менее, Чехов мастерски ставит вечные вопросы: где заканчивается забота о семье и начинается эгоизм? Стоит ли успех того, чтобы забыть о близких? И как не потерять себя в круговороте новых возможностей и соблазнов? Всё это подано легко, иронично, с фирменной лаконичностью автора. Отдельное удовольствие — наблюдать за тем, как Чехов играет со смыслом названия: "Анна на шее" — и орден, и сама героиня, и, возможно, намёк на то, что мы все порой становимся украшением или бременем для кого-то.

В итоге, "Анна на шее" — не самый драматичный, но очень жизненный рассказ. Он не шокирует, но оставляет лёгкую ироничную грусть и желание оглянуться: а не меняем ли мы свои "ошейники" чаще, чем кажется? И не становимся ли мы сами иногда такими вот неуловимыми Аннами?

Когда-то давно влюбилась я в Чехова юмористического, у которого рассказы лаконичные, злободневные, где-то сатирические, высмеивающие людские пороки. И почему-то думалось, что «Палата №6» должна искрить шутками, вызывать смех, а на деле очень даже грустная книга оказалась.

Маленький городишко, безрадостные люди, плывущие по течению. Каждый ничего собой не представляет. Полуграмотный мужик видит во враче верховного жреца, врач видит в чиновнике – основную силу. Они думают, где-то там «наверху» вершатся дела, при этом сами не прилагают никаких усилий для решения тех или иных проблем. Врач местной больницы Андрей Ефимыч Рагин один из них.

Мягкотелый и нерешительный субъект находит собеседника среди своих подопечных, пациента из палаты для сумасшедших больных.

И не то чтобы помешанному Ивану Громову нравилось общество Рагина, но выбирать-то особо не приходится. Задушевные беседы врача с бывшим судебным приставом приводят к необратимым последствиям….

В одном из своих писем Чехов самокритично отозвался о своей повести, назвав её скучной. Я бы сказала, не книга скучная, а её герой. Рагин настолько робок, пассивен и безынициативен, будто кусок пластилина, из которого можно вылепить всё, что заблагорассудится. Он нехотя уезжает в отпуск, отдаёт в долг последние деньги и даже выставить нежеланного гостя из своей квартиры для Андрея Ефимыча большая трудность! Собственно, его участь уже предопределена другими людьми. Так врач Евгений Фёдорыч, который не слишком умён, но молод и пронырлив, делает всё возможное для собственного благополучия, наступая на горло коллеге Рагину.

Тлен и безысходность повсюду. В больнице врачам нет никакого дела до страждущих, в своей квартире Андрей Ефимыч часами слоняется без толку и даже весь город, будто рой навозных мух, лениво жужжит, разморенный на солнцепеке.

Отсюда, вероятно, и концовка жалостлива, но предсказуема донельзя. А вообще книга тяжелая. И до конца ли понимают и принимают её старшеклассники, изучая по школьной программе, не знаю. Но прочитать обязательно стоит, как минимум для того, чтобы не дать себе сложить руки в трудной ситуации, помнить, что каждый сам выбирает себе дорогу в жизни.

"Не следует мешать людям сходить с ума..."