Уик-энд на берегу океана

...женщины обожают, когда говорят о душе́, особенно если их в это время по заду гладишь.

– Красиво, когда ноги длинные, по-моему, – сказал он, – сразу чувствуется класс. У моей жены ноги длинные, и поэтому она похожа на лилию.
– У лилии нету ног.
– Я знаю, что говорю. Моя жена похожа на лилию.

...Сколько глупостей! А сейчас всему этому конец! Совсем конец! Просто уже потеряло всякий смысл. Возможно, никогда смысла и не было! Ни в чем не было. Не было в войне 1914-1918 годов, ни в теперешней, и во всех, что были раньше, и во всех, что будут потом!

Для меня война - абсурд. И не только эта или какая-нибудь другая война. Все войны. Отвлечённо, как таковые. Без исключения. Без предпочтения. Иначе говоря, не существует справедливых войн, или священных войн, или войн за правое дело. Война как таковая - абсурд.

– Ну, а вы что думаете об этой войне? - спросил он точно таким тоном, как спрашивают: «нравится ли вам этот фильм, эта пьеса, чай?».

Если я в этой жизни не выскажу все, что думаю, то когда же и высказываться?

Одно меня огорчало – детей у нас не было. Даже к врачам ходили. Говорят, все дело в жене. Она… она…
Он запнулся, вспоминая нужное слово.
– Бесплодная?
– Да нет, – возмущенно возразил Пино, – откуда ты взял? Просто не может иметь детей, вот и все.

– Значит, он скоро вернется?
– О нет, капитан Фири тратит на чай не меньше сорока пяти минут.
– Да, видать, он из медленно пьющих.
– Не сказал бы, – задумчиво произнес томми, будто решал сложную задачу. – Скорее он быстро пьющий, но медленно закусывающий.

Для меня война – это скобки. Но я не могу всю свою жизнь прожить в скобках.

– Как она на твой вкус?
– Недурна. Только насчет бюста слабовато.
– Вот уж без чего обойдусь, – сказал, стараясь быть беспристрастным, Александр, – мне бюст ни к чему.