А. И. Куприн. Сочинения в двух томах. Том 2

Об этой повести хочется петь словами группы Мачете:

Кажется, повестью проникнутся даже скептически настроенные и циничные особы, которые уверены, что знают все про любовь. Вроде ничего нового Куприн не открыл, просто очень воздушно, нежно и глубоко. Меня как будто накрыло с головой теплое море и качало, рассказывая красивую историю русского эммигранта, рыжего и неуклюжего "Мишики" (похожего в моей голове на Ивана Поддубного), и изящной французской аристократки Марии. Их история так и началась - у моря - в портовом городе Марсели (в повести Марсель женского рода).
Ах, какой вкусный у Куприна Прованс! Он пахнет лавандой, сосной, морем и горячим чесночным буйабесом из маленьких прибрежных кабачков. А сколько там пьют ароматного белого бордо! А какие пылкие гостеприимные люди там живут!
И вот она, Мария. Свободная от предрассудков, подсела за столик, знакомится первой. Невероятно красивая, не пускает в душу и сама не лезет с вопросами. Противный мой внутренний голос упрямо ныл знаю я таких, созданных только для пылкой любви красоток, наследниц богатых папиков ! Но даже тогда она меня восхищала. Мне представлялась то золотистая Бриджит Бардо, то милая Одри Хепберн, но обязательно радостная, щедрая, искренняя, любящая жизнь, мужчин и красоту вокруг себя. Женщина-птица.

Можно и так сказать, что в романе мужчины и женщины столкнулись две культуры, два противоположных восприятия жизни - русское и европейское. Наше свойство задавать неудобные вопросы, расспрашивать о прошлом и загадывать будущее, тяжеловесность в принятии решений, и главное, что мешает в любви, предрассудки. Мужчина не может брать деньги у женщины, женщина не должна думать о прошлых приключениях и т.п.
Конечно, колесо времени перетирает даже самые идеальные отношения. Но у некоторых это колесо неподъемной унылой телеги, а у некоторых - яркий калейдоскоп, в котором узоры напоминают самые неповторимые минуты жизни.
Наверное, Куприн хотел сказать - не бойтесь любить, зависеть от кого-то, признаваться и просить прощения. Не бойтесь быть!

И почему я в детстве не любила Куприна? В последнее время Куприн меня исключительно радует. Как написано, какой чудесный слог, и интересно! Хотя я и не всегда разделяю позицию автора (или не всегда понимаю) и героев, но читать очень нравится.
Вот и здесь весьма необычная героиня, я бы сказала - мужская мечта. Не разделяю ее позиции по поводу отношений мужчины и женщины, но не восхититься Марией трудно. Но человек привыкает ко всему и неизбежно то, что в его жизни приобретает признак постоянного, начинает воспринимать не как что-то чудесное, а как должное, само собой разумеющееся. И вот Мария стала для главного героя, ее любимого Мишики, тем самым должным, ну, или почти стала. Разве он ее разлюбил? Нет. Стал хуже относиться? Нет. Но пропало то восхищение, ощущение счастья, счастливой случайности, придыхание.

Убедившись в этом, Мария оставила его навсегда. Я бы так не поступила, потому что не смогла бы и потому что считаю неправильным в такой ситуации так поступать. Я ориентирована на семью, на стабильность, на уверенность в завтрашнем дне. Я уехала бы на время, чтобы соскучился, чтобы чуть отвык, но обязательно бы вернулась. А Мария - это сиюминутное чувство, сиюминутное желание, эмоция, Мария не могла позволить отношениям с мужчиной превратиться из любви в привычку и пресекла это превращение в самом его зародыше. А ведь как это нелегко - разорвать навсегда, когда не твое чувство пресыщается или гаснет, а того, кого ты так сильно любишь.

Мне не в чем упрекнуть главного героя. Куприн очень точно и подробно описал, как трансформируется чувство, какие неожиданные мелочи могут на это влиять, как то, что еще вчера восхищало и радовало, сегодня почему-то начинает раздражать. Мы не можем управлять своими чувствами и не можем повернуть время вспять и переиграть даже минутку своей жизни, вот в чем грустная неизбежность.

P.S. И конечно, кроме основной темы у Куприна много эпизодических. Особенно было отрадно читать о русском эмигранте, способном к самокритике и критично относиться к некоторым русским особенностям, после задаваки учителя-англичанина Бронте.

Я к рыбалке равнодушна, но, надо признаться, оказалась очень подверженной влиянию зарисовок типичной жизни моряков-жителей Балаклавы в версии Куприна. У автора необычайний талант коротко, но ярко, создавать портреты и словесные пейзажи. Я легко смогла представить это место с древней историей, которое дышит прошедшими веками, покоящимися под налетом современного автору времени. Оно на лето омывается шумными и вызывающими зуд курортниками, "золотушными детьми и декадентскими девицами", а как только они уезжают, откуда ни возьмись появляются местные жители. Это такое хорошее описание курортного города, который можно наблюдать не только на черноморском, но и на средиземноморском побережье.

Воистину. Поэтическое описание потомков гомеровских листригонов Куприн рассыпает крошками по рассказам, обрисовывая не только темперамент народа в целом, но и отдельные фигуры вроде Юры Паратино или Сашки Комиссионера. Эти совсем немифические листригоны как и местность несут на себе отпечаток времени, намек на то, что за их плечами - история. Так и представляется как из-за тяги к новостям и присущему им неискоренимому любопытству жители высыпают на берег бухты, когда причаливает параход, идет макрель или кто-то не возвращается с моря. Или как распрощавшись с дачниками листригоны предаются "кейфу", пописая молодое еще не настоявшееся вино. Они создают свой фольклор из смеси греческого, русского и чего придется, передавая из уст в уста приметы и обычаи рыболовов, сидят по кафе и не любят ходить по гостям, а еще навсегда остались на страницах этого прекрасного сборника.

Я далека от рыбалки, но Курприн смог проложить между мной и его обитателями бухты невидимую связь, согревшую и слегка опьянившую красотой слога и образами.

Как пахнет ночная фиалка под утро...конец ночи...
Что такое чувственность и любовь...Александр Куприн - создатель замечательных рассказов и повестей...природа является в его произведeниях одним из основных персонажей.
Полюбил Максим работницу Агафью...потянулся к ней...забыв и про родителей и про учёбу и про охоту...
Подарила ему Агафья маленький букетик ночных фиалок.
Нагадала ему гадалка...
Художник слова Александр Куприн рисует грустную картину умирающей чувственности, так и не ставшей любовью.

Стыдно признаться, но о существовании такого персонажа я узнал впервые, читая Акунина, а не Куприна. Акунин, конечно, персонажа украл и переработал (интеллигенции все позволено). Конечно, захотелось ознакомиться с первоисточником. Ознакомился, разочарован.
То, что штабс-капитан - японский шпион, угадывается с первых страниц, Куприн интригу делать не умеет. Сразу же, сходу возникает вопрос - а какое у шпиона задание?
Для начала посмотрим, чем занимается этот японский Штирлиц.

Что же нужно было Рыбникову в штабах, участках, комитетах и так далее?
А черт его знает. Глазами фельетониста Щавинского мы видим, что Рыбников просто старается привлечь внимание к себе и треплется, треплется, треплется! В общем, театр одного актера. Какая практическая польза Японии? Собирает ли он какие-то важные сведения? Наверно, собирает, поскольку автор упоминает, что Рыбников отправляет в Иркутск некие письма. Однако что в них может содержаться, непонятно, поскольку должность и положение Рыбникова, как офицера, раненого и отправленного на заслуженный отдых, не позволяет ему ни знакомиться с документами, ни присутствовать на неких совещаниях...
К тому же Рыбникова заслали в Петербург не случайно, о чем говорит вымышленная им якобы рана, полученная под Мукденом. Если бы рана была настоящая, можно было посчитать, что Рыбников против своей воли был комиссован и отправлен в Питер. Однако поскольку автор намекает, что нога Рыбникова абсолютно здорова, ясно, что приехал он с какими-то целями... но какими?! А черт его знает...
Шпион очень глупо палится, и уже никто не воспринимает его всерьез. Начинается комедия абсурда, когда все знают, что он шпион, но всем наплевать. Рыбников знает, что его раскрыли, но не особо беспокоится по этому поводу. Да и вообще, подозревать можно кого угодно, но доказательств происхождения Рыбникова нет, поэтому и говорить не о чем...
Потом Рыбников находит себе проститутку и внезапно в нее влюбляется. Прямо такое серьезное чувство! Почему? Как? Он себя вообще не контролирует? Непонятно...
Но внезапно проститутка смотрит на него и понимает, что он японец. У него, видите ли, японское лицо. Пока он спит, она показывает его друзьям, и они только по лицу (!) осознают, что да, он японец! Возникает логичный вопрос: а что, до того у него было лицо не совсем японское?!
Он сбегает, но неудачно, ломает себе ногу, тут его и арестовывают. КОНЕЦ.
Я читал и раньше Куприна и знаю, что этот писака себе на уме, но вот этот бессмысленный рассказ по своему идиотизму превзошел все, что я видел у него ранее.
Вот просто сухие факты о рассказе:
1. приезжает японский шпион, не выполняющий никакого особого задания и не имеющий ни единой возможности его выполнить

• его раскрывают люди, заподозрившие его по странной манере общения
• его раскрывают другие люди, но на этот уже исключительно по чертам лица, что противоречит пункту № 2
• шпион абсолютно глуп и делает нелепые ошибки, однако, как ни странно, в том, что его поймали, никакой его ошибки нет - он же не мог переделать себе черты лица!

Мне чужды сентиментальные вздохи по "России, которую мы потеряли", но эта небольшая повесть, пронизанная темой утраченных времен, понравилась мне, хотя, говоря откровенно, и не затронула до глубины души. Очень красивая, милая, искренняя, восторженная и наивная история, написанная прекрасным русским языком. А какая в ней дивная масленичная Москва, какие вкусные, тающие во рту старообразные слова, ныне совсем забытые: жерлица, колокольцы, улицезреть. Конечно, не очень-то верится в описанные автором идиллические отношения между юнкерами, в какую-то их нежную внимательность друг к другу. Но, как мне кажется, эта книга и не должна быть правдивой: достаточно того, что она красиво, искусно, ярко написана. Нельзя даже сказать, что в ней есть определенный сюжет: каждые две-три главы, по сути, посвящены отдельным эпизодам взросления молодого человека, которые то складываются в единую историю, то распадаются хрупким ворохом старинных фотоснимков.

В моей памяти "Юнкера" останутся похожими на легкую зимнюю акварель. Кстати, интересно, но так никогда и не узнать, почему же Александров выбрал себе совсем не военную профессию, о которой сказано в начале книги.

Эта небольшая повесть посвящена описанию как раз таких мгновений. Алексей Александров учится в Александровском военном училище (которое окончил сам Куприн), он юнкер, ему семнадцать (а потом восемнадцать) лет, и он находится в том блаженном состоянии, когда еще не случилось никаких разочарований, когда первая любовь – навек, когда увидеть императора – высшее счастье и когда веришь во все разумное, светлое и прекрасное. Там нет сюжета как такового, просто описание жизни юнкера с первого до последнего дня в училище, но читать легко и необыкновенно приятно, остается чувство светлой грусти.

Отдельно порадовали московская вековая-языческая-хлебосольная-русская атмосфера, там ее много, и наполненный иронией эпизод с дебютом Алексея-литератора под названием «Последний дебют» (так же назывался первый рассказ самого Куприна, и оба автора, и реальный, и книжный, получают за это путевку в карцер), правда, сюжет этого бессмертного произведения в «Юнкерах» немного изменен, но суть та же.

Еще один крохотулечный рассказ от уже полюбившегося Александра Куприна.

В целом, мне он понравился, но лишь с одним исключением – мало. Очень мало.

Рассказать в паре тройке строк маленькую легенду о волшебном цветке и неких его свойствах – невообразимо хорошо и красиво.
Уже нисколько не сомневаюсь в таланте автора и его витиевато прекрасных произведениях.

Впечатления немного только портятся из-за объема. Да, смысл как и всегда есть, есть над чем задуматься, но этого мало.
Не совсем понятно откуда и почему, и чем разрешилась по итогу история.

Это не в упрек, а просто скользящее наблюдение.

Минусы, недочеты и последнее слово:

Не подумайте, я нисколько не разочарована в авторе, наоборот все в большей и большей любви, но как хорошо начиналось с присказки о фиалке и как закончилось пленительными глазами не пойми вдруг с чего.
Красивая история, которая не успела обрасти чуть более выраженным духом.

После прочтения «Юнкеров» Куприн открылся для меня с еще одной очень интересной стороны. До этого я знала Куприна-романтика, Куприна-циника, Куприна-идеалиста, но здесь же Куприн представляется нам патриотом и мудрецом. Ведь только мудрецы могут с такой глубиной и яркостью вспоминать свою молодость, книга насквозь пропитана ностальгией и грустью об ушедших годах. Его патриотическая сторона проявляется в красивейших и живых описаниях службы, встречи с императором, любви к долгу, мундиру и к церкви.

Книга светлая и размеренная, атмосферная. Хорошо слушается в аудиоварианте, чтец погружает читателя в жизнь юнкерского училища с чарующим магнетизмом и в какой-то момент, я даже почувствовала, что не хочу, чтобы книга заканчивалась. Но Куприн, был бы не Куприн, без романтических страдашек героя: метания Александрова между своими потенциальными возлюбленными и его душевные муки как несостоявшегося писателя, стали результатом моего незначительного минуса в оценке произведения. Типичная наивность автора - я бы так охарактеризовала те самые полбалла, которые вычла из максимальной оценки книги.

Легкие, совершенно воздушные очерки из жизни рыбаков Балаклавского залива. Так бойко и уверенно написать о том, что не является твоей прямой профессией, может только увлеченный писатель и стать на время настоящим журналистом. Описания матросов, процесса ловли, бытовой жизни, браконьерства и воровства, красот природы и вкуса молодого бешеного вина, характеров и случаев - два часа и ты погружен в мир моряков с головой ( а в одном из текстов еще и ныряешь с ними). Веет от книги соленым морем и припекающим солнцем, жаль, что невозможно попасть не просто в описываемое место, а в описываемое время. Нет там сейчас этой магии рыболовных сетей, дельфинов в бухте и игры в домино в старом кабаке.
Весь текст ловила себя на мысли о сходстве со "Стариком и морем" Хэмингуэя, не сюжетно, а скорее атмосферно книги близки, хотя Куприн написал свою почти на сорок лет раньше. Приятно было прожить это время с ним.
Слушала в совершенно чудесной начитке Владимира Стукалова, в первый раз встретилась с этим чтецом и осталась больше чем довольна. С удовольствием возьму еще что-нибудь послушать в его исполнении.